из страны  эльфов,  га!
Он воняет. Смеагорл взбирался на их деревья и потом не мог отмыть воздух с
рук, с моих хороших рук. - Отбросив лист, взял  вафли  и  откусил  уголок,
плюнул, и его потряс приступ кашля. - Ах, нет! - плевался он. - Вы  хотите
задушить бедного Смеагорла. Пыль и уголь, он не может этого есть. Он умрет
с голоду. Он не может есть еду хоббитов.  Умрет  с  голоду.  Бедный  худой
Смеагорл!
     - Мне жаль, - сказал Фродо, - но, боюсь, я ничем не могу помочь тебе.
Я думаю, что пища будет для тебя хороша если ты попробуешь. Но,  возможно,
ты не можешь даже попробовать.
     Хоббиты в молчании жевали свой лембас... Сэм подумал,  что  теперь  у
него вкус  лучше,  чем  раньше:  поведение  Горлума  заставило  его  вновь
обратить внимание  на  вкусовые  качества  эльфийского  хлеба.  Но  он  не
чувствовал удовольствия. Горлум  следил  за  каждым  куском,  который  они
подносили ко рту, как голодный пес у стола обедающего.  Только  когда  они
кончили еду и приготовились к отдыху, он убедился, что они  не  утаили  от
него какое-нибудь лакомство, которое он мог бы съесть. Тогда он отошел  на
несколько шагов, сел и немного поскулил.
     - Послушайте! - прошептал Сэм, обращаясь к Фродо, но не слишком тихо:
его на самом деле не заботило, услышит ли его слова Горлум.  -  Мы  должны
поспать, но не одновременно с этим голодным негодяем поблизости, обещал он
нам или не обещал. Смеагорл или Горлум, он не  мог  быстро  изменить  свои
привычки. Вы спите, мастер Фродо, а я вас разбужу, когда  почувствую,  что
мои глаза слипаются. Будем спать по очереди, пока он поблизости.
     - Возможно, ты и прав, Сэм, - сказал ему Фродо, говоря открыто.  -  В
нем есть перемена, но я еще не уверен, какова  она  и  насколько  глубока,
хотя я думаю, что нет  необходимости  в  страхе  -  сейчас.  Дежурь,  если
хочешь. Дай мне два часа, не больше, потом позовешь меня.
     Фродо так устал, что не успел проговорить эти слова, как  голова  его
упала на грудь, и  он  уснул.  Горлум,  казалось,  больше  не  боялся.  Он
свернулся и быстро уснул. Вскоре его дыхание  с  тихим  хрипом  вырывалось
сквозь сжатые зубы, лежал  он  неподвижно,  как  камень.  Через  некоторое
время, боясь, что он упадет, если и дальше будет прислушиваться к  сонному
дыханию своих спутников, Сэм встал и тихонько притронулся к Горлуму.  Руки
Горлума разжались и  дергались,  но  он  не  делал  других  движений.  Сэм
наклонился и у самого его уха произнес: "рыба". Ответа  не  было,  и  даже
дыхание Горлума не изменилось.
     Сэм почесал затылок.
     - Должно быть, на самом деле спит, - пробормотал он. - И  если  бы  я
был подобен Горлуму, он никогда бы не проснулся...
     Сэм отогнал мысли о мече и  о  веревке,  встал  и  перешел  к  своему
хозяину.
     Когда он проснулся, небо над головой было тусклым, темнее, чем  когда
они завтракали. Сэм вскочил на ноги. Во многом благодаря сильному  чувству
голода он понял, что проспал весь день,  не  менее  девяти  часов  подряд.
Фродо спал, лежа на боку. Горлума не было видно. Многочисленные подходящие
названия для себя,  заимствованные  из  обширного  отцовского  репертуара,
пришли Сэму в голову. Потом он сообразил, что хозяин его был прав:  сейчас
им во всяком случае не надо было караулить. Оба они были живы и невредимы.
     - Бедняга!  -  сказал  он  с  сожалением.  -  И  интересно,  куда  он
подевался.
     - Недалеко, недалеко! - сказал голос над ним.  Сэм  поднял  голову  и
увидел на фоне вечернего неба большую голову и уши Горлума.
     - Смеагорл голоден, - сказал Горлум. - Он скоро вернется.
     - Возвращайся немедленно! - закричал Сэм Горлуму. - Эй! Возвращайся!
     От крика Сэма Фродо проснулся и сел, протирая глаза.
     - Привет! - сказал он. - Что случилось? И который час?
     - Не знаю, - ответил Сэм. - После захода солнца, мне  кажется.  И  он
ушел. Сказал, что голоден.
     - Не беспокойся! - заметил Фродо. - Тут уж ничем не поможешь.  Но  он
вернется, вот увидишь. Обещание удержит его. И  он  во  всяком  случае  не
захочет оставлять свою драгоценность.
     Фродо обрадовался, узнав, что  они  несколько  часов  спали  рядом  с
Горлумом, с очень голодным Горлумом.
     - Не думай о прозвищах, которые дает твой старик, - сказал он.  -  Ты
слишком устал, а обернулось это хорошо: мы оба отдохнули. А ждет нас очень
трудная дорога.
     - Насчет еды, - сказал Сэм. - Долго ли нам  придется  выполнять  нашу
работу? А когда мы ее выполним,  что  тогда?  Этот  путевой  хлеб  отлично
держит на ногах, хотя и не вполне  удовлетворяет  внутренностям,  вы  меня
понимаете. Но есть нужно каждый день, а его запасы  у  нас  не  растут.  Я
думаю, что нам хватит его еще на три недели, да и  то  с  туго  затянутыми
поясами и с легкими зубами, если можно так сказать. Скоро  его  совсем  не
будет.
     - Я не знаю, как долго нам придется идти до...  до  конца,  -  сказал
Фродо. - Слишком мы задержались в холмах. Но, Сэмвайс Скромби, мой дорогой
хоббит, друг из друзей, мне кажется, что нам не стоит думать  о  том,  что
будет после окончания нашей работы. Выполнить  работу  -  есть  ли  у  нас
надежда на это? А если и есть, кто знает, что нас  ждет  потом?  Если  оно
отправиться в  огонь  и  мы  будем  поблизости?  Я  спрашиваю  тебя,  Сэм,
понадобиться ли нам снова хлеб? Думаю, что нет. Если  нам  удастся  живыми
добраться до Горы Судьбы, это будет все, что мы сможем сделать. Но  боюсь,
это превышает наши силы.
     Сэм молча кивнул. Он взял руку  хозяина  и  наклонился  над  ней.  Не
поцеловал, хотя на нее упали его слезы. Потом отвернулся,  провел  рукавом
под носом, встал и  заходил  вокруг,  пытаясь  насвистывать  и  с  усилием
выговорил:
     - Где этот проклятый Горлум?
     Горлум появился очень скоро. Но он передвигался  так  тихо,  что  они
ничего не услышали, пока он не встал перед ними. Его пальцы  и  лицо  были
вымазаны тиной и грязью. Он что-то жевал, облизываясь.  Они  не  спросили,
что он жует, да и не хотели об этом думать.
     - Черви, жуки или что-нибудь скользкое из нор, - почти подумал Сэм. -
Брр! Отвратительное существо! Бедняга!
     Горлум ничего им не говорил, пока не напился и не  вымылся  в  ручье.
Потом подошел к ним облизывая губы.
     - Теперь лучше, - сказал он. - Вы  отдохнули?  Готовы  идти?  Хорошие
хоббиты, они  прекрасно  выспались.  Поверили  Смеагорлу?..  Очень,  очень
хорошо.
     Следующий этап их путешествия очень напоминал предыдущий. Они шли  по
ущелью, которое становилось все мельче, а склоны его - более пологими. Дно
его стало менее каменистым, на нем появилась почва, а его края  постепенно
превращались в два обычных речных берега. Ущелье начало  извиваться.  Ночь
подходила к концу, но луна  и  звезды  были  закрыты  облаками  и  путники
догадывались о приближении  дня  только  по  медленно  распространявшемуся
свету.
     В холодный предрассветный час они подошли к концу ручья.  Берега  его
превратились  в  поросшие  мхом  возвышения.  Ручей  журчал  у  последнего
каменистого выступа и терялся в коричневом болоте. Сухие тростники  шумели
и шуршали, хотя путники и не чувствовали ветра.
     С обеих сторон и впереди лежали широкие болота, протянувшиеся на юг и
восток в тусклом полусвете. Туман поднимался завитками с темных  зловонных
омутов. Тяжелые  испарения  висели  в  воздухе.  А  очень  далеко  на  юге
виднелась черная стена Мордора, похожая  на  полосу  разорванных  туч  над
туманным морем.
     Хоббиты были теперь полностью в руках Горлума.  Они  не  знали  и  не
могли догадаться в этом туманном свете, что находятся в сущности только на
северной окраине болот, которые простирались далеко на  юг.  Если  бы  они
знали местность, они могли бы повернуть  на  восток  и  выйти  на  твердую
дорогу в голых равнинах Дагорлада -  поля  древней  битвы  перед  воротами
Мордора. Но это был очень опасный путь;  на  каменистой  равнине  не  было
никаких укрытий, и по ней пролегала главная дорога орков и  солдат  Врага.
Даже плащи из Лориена не скрыли бы их там.
     - Как мы выберем нашу дорогу, Смеагорл? - спросил Фродо. - Должны  ли
мы прямо пересечь эти дурно пахнущие болота?
     - Нет, вовсе нет, - ответил Горлум. - Нет и нет, если  хоббиты  хотят
достичь темных гор и  побыстрее  увидеть  его.  Немного  назад  и  немного
вокруг, - его тощая рука показала на север и на восток,  -  и  вы  сможете
выйти на холодную твердую дорогу к самым воротам  его  страны.  Много  его
людей ожидают там гостей, они будут очень  рады  отвести  гостей  прямо  к
нему, о да! И его Глаз все время следит  за  этим  путем.  Он  поймал  там
Смеагорла очень давно.  -  Горлум  задрожал.  -  Но  с  тех  пор  Смеагорл
использовал свои глаза. Да, я использовал свои глаза, и ноги, и нос с  тех
пор я знаю другие пути. Более трудные, не такие  быстрые.  Но  они  лучше,
если вы хотите, чтобы он не увидел вас. Идите за Смеагорлом!  Он  проведет
вас через болота, проведет и через туманы, через  густые  хорошие  туманы.
Следуйте за Смеагорлом очень осторожно, и вы пройдете долгий  путь,  очень
долгий путь, прежде чем он схватит вас, да, может быть.
     Был уже почти день, безветренное и мрачное утро, и болотные испарения
лежали тяжелым неподвижным одеялом.  Солнце  не  проникало  сквозь  низкие
тучи, и Смеагорл хотел  немедленно  отправляться  в  путь.  Поэтому  после
короткого завтрака они снова двинулись  и  вскоре  затерялись  в  тенистом
молчаливом мире, потеряв из виду и холмы, с  которых  пришли,  и  горы,  к
которым направлялись. Они медленно шли цепочкой: Горлум, Сэм и Фродо.
     Фродо казался самым усталым из всех троих, и хотя они  шли  медленно,
он часто отставал. Хоббиты вскоре  поняли,  что  то,  что  казалось  одним
обширным болотом, на самом деле было бесконечной сетью омутов, кочек,  луж
и извивающихся, теряющихся ручьев. Среди них острый глаз  и  опытная  нога
могли отыскать путь. Горлум обладал таким искусством, и оно  потребовалось
ему  в  полной  мере.  Голова  его  на  длинной  тощей   шее   все   время
поворачивалась в разные стороны, он принюхивался  и  бормотал  что-то  про
себя. Иногда он поднимал руку, останавливая хоббитов, сам проходя  немного
вперед, съежившись, согнувшись, испытывая почву концами пальцев рук и  ног
или просто прижимаясь ухом к земле.
     Это было тяжелое и утомительное путешествие.  Холодная  влажная  зима
еще сохраняла власть над этой забытой страной. Единственной  зеленью  была
пена бледных  водорослей  на  темной  грязной  поверхности  мрачной  воды.
Мертвые травы и гниющие тростники поднимались в тумане,  как  рваные  тени
давно забытого лета.
     Постепенно  становилось  светлее,  туман  поднялся,  стал  тоньше   и
прозрачнее. Далеко над гнилым парящим миром поднялось золотое  солнце,  но
снизу оно виднелось лишь как светлое пятно, не дающее тепла. Но  даже  при
этом слабом напоминании о его присутствии Горлум заскулил и  задрожал.  Он
остановил их продвижение,  и  они  отдыхали,  свернувшись,  как  маленькие
зверьки, на краю большой коричневой заросли камышей. Была мертвая  тишина,
лишь изредка слышался шорох высохших стеблей, и обломанные стебельки травы
вздрагивали от дуновения ветерка, который хоббиты не могли ощутить.
     - Ни одной птицы, - тоскливо сказал Сэм.
     - Да, ни одной птицы, - согласился Горлум. - Хорошие птицы! Здесь нет
птиц. Есть змеи, черви, существа в омутах. Много отвратительных существ. А
птиц нет, - заключил он печально. Сэм с отвращением посмотрел на него.
     Так  прошел  третий  день  их  путешествия  с  Горлумом.  Прежде  чем
удлинились вечерние тени,  они  снова  пустились  в  путь  и  шли,  шли  с
короткими остановками. Эти остановки они делали  не  столько  для  отдыха,
сколько для того, чтобы помочь Горлуму: даже он теперь должен был  идти  с
большой осторожностью и часто останавливался в затруднении.  Они  зашли  в
самый центр мертвых болот, и уже стемнело.
     Они шли медленно, наклоняясь, держась одной линии, внимательно  следя
за каждым движением Горлума. Болото стало более влажным; часто встречались
широкие стоячие озера, среди них  все  труднее  и  труднее  было  находить
твердые  места,  где  нога  не  погружалась   бы   в   булькающую   грязь.
Путешественники были легкими, иначе они вообще не смогли бы найти путь.
     Вскоре стало совсем темно: сам воздух казался черным, его трудно было
вдыхать. Когда появились огни, Сэм начал тереть  глаза:  он  подумал,  что
зрение обманывает  его.  Вначале  он  краем  глаза  уловил  слева  бледное
свечение, тут  же  рассеивающееся,  но  скоро  появились  и  другие  огни:
некоторые как тускло светящиеся дымы, другие как туманные  языки  пламени,
медленно  поднимающиеся  над  невидимыми  светильниками.  Тут  и  там  они
извивались, как занавеси, свертываемые скрытыми руками. Никто из  путников
не проронил ни слова.
     Наконец Сэм не выдержал.
     - Что это, Горлум? - шепотом спросил он у него. - Эти огни?  Они  все
вокруг нас. Мы в ловушке? Кто это?
     Горлум поднял голову. Перед ним была темная вода, он делал шаг  то  в
одну, то в другую сторону, сомневаясь в выборе пути.
     - Да, они вокруг нас, - прошептал он. - Обманчивые огни.  Светильники
трупов, да, да. Не обращайте на них внимание! Не смотрите! Не идите к ним!
Где хозяин?
     Сэм обернулся и обнаружил, что Фродо снова отстал. Он не  видел  его.
Тогда Сэм сделал несколько шагов назад во  тьму,  не  осмеливаясь  уходить
слишком далеко, и позвал  хриплым  шепотом.  Неожиданно  он  наткнулся  на
Фродо,  который  стоял,  погруженный  в  задумчивость,  глядя  на  бледные
огоньки. Руки его свисали по сторонам, с них капала вода и ил.
     - Идемте, мастер Фродо! - сказал Сэм. - Не смотрите  на  них.  Горлум
говорит, что на них нельзя смотреть. Нужно держаться ближе к  нему  и  как
можно скорее выбраться из этого проклятого места - если мы сможем!
     - Хорошо, - сказал Фродо, как бы пробуждаясь ото сна. - Я иду.
     Торопливо двинувшись вперед, Сэм  споткнулся,  зацепившись  ногой  за
какой-то старый корень или кочку. Он тяжело упал на руки, которые  глубоко
погрузились в липкий мягкий ил, и  лицо  его  приблизилось  к  поверхности
озера.  Послышался  слабый  свист,  поднялся  отвратительный  запах,  огни
мерцали, плясали, изгибались.  Вода  на  мгновение  превратилась  в  окно,
покрытое запачканным стеклом, через которое он смотрел.  Вырывая  руки  из
грязи, Сэм вскочил с криком.
     - Там мертвецы, мертвые лица в воде! - сказал он с ужасом. -  Мертвые
лица!
     Горлум засмеялся.
     - Мертвые болота, да, да, так они называются,  -  хихикал  он.  -  Не
следует глядеть, когда они зажигают светильники.
     - Кто они? - с дрожью спросил Сэм, обращаясь к Фродо, который  теперь
был рядом с ним.
     - Не знаю, - каким-то слабым голосом  ответил  Фродо.  -  Я  тоже  их
видел. В воде, когда зажглись светильники. Они лежат на  дне,  с  бледными
лицами, глубоко-глубоко под темной водой. Я видел их: угрюмые лица,  злые,
благородные, печальные. Много гордых и прекрасных лиц, и  водоросли  в  их
серебряных волосах. Но все мертвые, все разлагающиеся, все гнилые.  В  них
есть что-то ужасное. - Фродо прикрыл глаза рукой. - Я не знаю, кто они, но
мне показалось, что я вижу людей, и эльфов, и орков среди них.
     - Да, да, - согласился Горлум. - Все мертвые, все гниющие.  Эльфы,  и
люди, и орки. Мертвые болота. Здесь была великая битва  давным-давно,  да,
так говорили, когда Смеагорл был молод, когда я был молод,  до  того,  как
появилась драгоценность. Была  великая  битва.  Высокие  люди  с  длинными
мечам, и ужасные эльфы, и кричащие орки.  Они  дни  и  ночи  сражались  на
долине перед Черными  Воротами.  С  тех  пор  вот  здесь  выросли  болота,
поглотившие их могилы.
     - Но с тех пор прошло больше эры, - сказал Сэм. - Мертвецы  не  могут
быть здесь! Это какая-то дьявольщина, придуманная в Черной земле.
     - Кто знает? Смеагорл не знает, - ответил  Горлум.  -  Вы  не  можете
достать их, не можете дотронуться до них. Мы  пытались  однажды,  да,  моя
прелесть. Я пытался однажды, но до них нельзя дотронуться. Только  видеть,
но не трогать. Нет, моя прелесть! Все мертвы.
     Сэм мрачно взглянул на него и содрогнулся, подумав, что догадывается,
зачем Горлуму понадобилось дотрагиваться до них.
     - Ну, я не хочу их видеть, - сказал он. - Никогда! Нельзя ли нам уйти
отсюда?
     - Да, да, - сказал Горлум.  -  Но  медленно,  очень  медленно.  Очень
осторожно! Или хоббиты присоединятся к мертвецам и зажгут  свои  маленькие
светильники. Следуйте за Смеагорлом! Не смотрите на огни!
     Он побрел направо, ища дорогу вокруг озера. Хоббиты шли сразу за ним,
наклоняясь, часто как и он, используя руки.
     - Если так вообще пойдет и дальше, мы превратимся в  трех  прелестных
маленьких голлумов, идущих в ряд, - почти вслух подумал Сэм.
     Наконец  они  подошли  к  концу  черного  озера  и   пересекли   его,
перепрыгивая с одной предательской кочки на другую. Часто они спотыкались,
падая вперед руками в воду зловонную, как в выгребной яме;  вскоре  они  с
головы до ног были вымазаны зловонной грязью и нестерпимо пахли.
     Поздней ночью они снова добрались до твердой земли. Горлум свистел  и
шептал  что-то  про  себя,  но  было  похоже,  что  он  доволен:  каким-то
удивительным образом и благодаря какому-то невероятному чувству  -  запаху
воспоминаний - он, казалось, знал где они находятся и был уверен в  выборе
пути.
     - Мы идем дальше, - сказал он. -  Хорошие  хоббиты!  Смелые  хоббиты.
Очень, очень усталые, конечно, мы все устали, моя прелесть. Но  мы  должны
увести хозяина от этих злых огней, да, мы должны...
     С этими словами он снова  двинулся  вперед  почти  рысью  по  длинной
полосе между высокими камышами, и они брели за ним спотыкаясь, так быстро,
как только могли. Но через некоторое время Горлум неожиданно остановился и
с сомнением принюхался, свистя, как будто  он  был  чем-то  недоволен  или
обеспокоен.
     - Что это? -  проворчал  Сэм,  не  понявший  его  действий.  -  Зачем
принюхиваться? Вонь и так бьет мне в нос. Ты воняешь, и хозяин воняет; все
это место воняет.
     - Да, да, и Сэм воняет, - ответил Горлум. - Бедный Смеагорл чувствует
это, но хороший Смеагорл переносит это. Помогает хорошему хозяину. Но дело
не в этом. Воздух движется, что-то изменяется.  Смеагорл  удивляется,  ему
это не нравится.
     Он  снова  пошел,  но  его  беспокойство  росло,  снова  и  снова  он
останавливался, выпрямляясь во весь рост и поворачивая голову на восток  и
юг. Некоторое время хоббиты ничего не  слышали  и  не  понимали,  что  его
тревожит.  Затем  неожиданно  все  трое   остановились,   принюхиваясь   и
прислушиваясь.  Фродо  и  Сэму  показалось,  что  они  слышат  доносящийся
откуда-то издалека долгий воющий крик, высокий,  тонкий  и  жестокий.  Они
задрожали. В тот же момент движение воздуха коснулось их кожи; стало очень
холодно. Стоя  с  настороженными  ушами,  они  услышали  шум,  похожий  на
отдаленный ветер. Туманные огни задрожали, потускнели и погасли.
     Горлум не двигался. Он стоял, дрожа и что-то бормоча.  Наконец  порыв
ветра обрушился на них, свистя над болотами. Ночь посветлела,  они  смогли
видеть движущиеся облака тумана. Подняв головы, они  увидели,  что  облака
разрываются. Высоко в небе появилась луна в разрыве туч.
     На мгновение ее вид внушил бодрость  в  сердце  хоббитов.  Но  Горлум
закрыл лицо руками, бормоча проклятия белому лицу. А потом  Фродо  и  Сэм,
глядя в небо и глубоко дыша посвежевшим воздухом, увидели  это:  небольшое
облако, летящее с проклятых холмов, черная тень,  вылетевшая  из  Мордора,
крылатая зловещая фигура. Она пролетела на фоне  луны  и  со  смертоносным
криком исчезла на западе, перегоняя быстрый ветер.
     Путники упали ниц, прижимаясь к холодной земле. Тень ужаса  повернула
и вернулась, на этот раз летя ниже,  прямо  над  ними,  пригибая  болотные
камыши своими крыльями. Потом