восходят все, что
есть у врага: практически только шхуны, предоставленные вождями прибрежных
кланов. Самое большее, что они могут сделать, это  перехватить  конвой  со
снабжением, да и здесь игра  не  стоит  свеч.  И  уж,  разумеется,  им  не
проникнуть в залив - с  нашей-то  мощной  артиллерией  по  обеим  сторонам
Золотых Ворот.
     Тем не менее, конечная цель противника - Сан-Франциско. Это  понятно.
Место совещаний правительства, столица нации,  промышленный  центр.  Итак,
вот наш план. Мы  снова  обрушимся  на  командование  Сьерры,  ударив  под
Сан-Хосе. Вполне логичный маневр: разрезать их силы в Калифорнии надвое.
     Но  мы  не  добьемся  успеха  -  на  случай  такой  атаки   противник
сосредоточил большие силы. После тяжелого сражения мы будем  отброшены.  И
вот труднейшая часть задачи: после поражения сохранить образцовый порядок.
Мы начнем отступление на север к Сан-Франциско. Противник неизбежно  будет
нас преследовать. Когда он втянется на полуостров, зажатый  между  океаном
слева и заливом справа, мы  обойдем  его  с  флангов  и  атакуем  с  тыла.
Посвященные ордена Эсперов будут в это время с нами. Противник окажется  в
клещах. Что не сделают посвященные, закончим мы. От командования Сьерры не
останется ничего, кроме небольших гарнизонов.
     Это блестящая стратегическая операция. Готовы ли вы ее осуществить?
     Даниэлис промолчал, не присоединившись к голосам других. Он  думал  о
Лауре.


     Справа на севере шел бой. Иногда доносились  орудийные  залпы,  затем
барабанная дробь ружейного огня. Дым полз  над  травой  и  между  стволами
дубов, покрывавших эти холмы. Но на берегу был слышен только прибой, ветер
и свист песка в дюнах. Маккензи ехал по кромке  воды  -  коню  здесь  было
легче, а всаднику лучше видно. Перед ним открывалась  картина  запустения:
леса, прятавшие в себе остатки старинных домов. Когда-то  эти  места  были
плотно заселены, но бомба Дьявола вызвала огненный смерч, опустошивший эти
места, и нынешнее редкое население мало что могло сделать на неплодородной
почве.
     Конечно, не по этой причине местность была сдана полку "Бродяг".  Они
пролили немало  крови  в  этой  войне,  вытесняя  фэллонитов  из  северной
Калифорнии. Просто сейчас основные силы командования Сьерры приняли удар у
Сан-Хосе, разбили противника и двигались, как и  Маккензи,  в  направлении
Сан-Франциско. Еще день-другой, и должны показаться белые стены города.
     - Тяжело, - сказал Спейер.
     - Да, всем тяжело, - ответил Маккензи с гневом. - Грязная война.
     - Скоро начнется. Я чую опасность, что-то неладное происходит с нами.
     Маккензи огляделся. Группами, конные и пешие, по долине двигались его
солдаты; над ними стрекотал самолет.
     Маккензи  попытался  взять  себя  в  руки.  Ведь  это  он   предложил
сегодняшний маневр на совещании у генерала Крукшанка - спуститься с гор на
равнину; он разоблачил "легенду" Эсперов и он  же  скрыл  от  своих  людей
факт, что за этой "легендой" могло  таиться  нечто,  о  чем  страшно  было
подумать. Он, полковник, войдет в историю, о нем  еще  лет  пятьсот  будут
слагать баллады.
     Но Маккензи не мог настроить себя на  такой  лад.  Он  знал,  что  не
блистает умом, что измучен тревогой за судьбу дочери. Он боялся и за себя,
боялся, например, ран, которые сделали бы его беспомощным инвалидом. Часто
он  помногу  пил,  чтобы  заснуть.  Полковник  был  чисто  выбрит,   чтобы
поддерживать офицерское достоинство, он понимал, что если бы не ординарец,
гревший для него воду, он выглядел бы таким же запущенным,  как  последний
рядовой.
     Маккензи попытался сосредоточиться на том, что происходило вокруг. За
его спиной по берегу тянулась основная часть полка с артиллерией, частично
на механической тяге, частично на мулах, повозки, несколько  грузовиков  и
один бесценный броневик. Рядом,  не  особенно  соблюдая  строй,  двигались
колонны пехоты с ружьями и луками.  Песок  заглушал  шаги,  так  что  были
слышны только ветер и прибой, но когда их шум  стихал,  доносилась  слабая
мелодия: музыканты, в основном индейцы,  выдували  песню  "Заговор  против
ведьм". Маккензи не верил в нечистую силу,  но  мелодия  вызывала  у  него
озноб.
     "Все будет нормально, - успокаивал он себя. И тут же: - Но Фил прав -
противник сейчас проявит себя".
     Подскакал капитан Хале, осадил лошадь.
     - Патруль  доносит,  что  к  востоку  заметна  серьезная  активность.
Похоже, на нас движется большая группа.
     - Фил, давайте сюда, -  сказал  Маккензи  в  портативный  передатчик,
который он возил на седле. Правда, из Сан-Франциско  глушили  передачи  на
всех частотах, и нужна была  значительная  мощность,  чтобы  связаться  на
расстоянии даже в несколько миль. Поэтому  разведка  передавала  сообщения
через посыльных.
     Полковник заметил, что стрельба в глубине полуострова стихла.
     "Если они отойдут  в  центре  и  ударят  по  нашим  флангам,  где  мы
слабее..."
     Едва слышный сквозь шум глушилок голос с полевого  командного  пункта
армии подтвердил: активные передвижения слева и справа наводят  на  мысль,
что фэллониты готовят прорыв. Но возможно, это обманный  маневр.  Основная
масса армии Сьерры  останется  на  месте,  пока  ситуация  не  прояснится.
Маккензи должен держаться, рассчитывая пока только на собственные силы.
     - Будем держаться.
     Маккензи устроил на вершине холма командный пункт, собрав вокруг штаб
и посыльных. Артиллерия, конница и пехота строились  внизу.  Над  головами
начали кружить чайки, как бы заранее чувствуя поживу.
     - Думаете, выстоим? - спросил Спейер.
     - Уверен. Если они будут прорываться вдоль прибрежной черты, мы легко
разрежем их на части, и они окажутся под сильным огнем. А если пойдут выше
по холмам, то здесь у нас для оборонительных действий местность идеальная,
прямо как в учебнике по тактике.
     - Они могут попробовать обойти нас и ударить с тыла.
     - Ну и  что  же.  И  это  не  лучший  замысел.  Тогда  мы  пойдем  на
Сан-Франциско, отступая, а не наступая.
     - А вдруг гарнизон сделает вылазку?
     - Пускай.  По  численности  мы  будем  равны,  но  у  нас  получше  с
вооружением. И на нашей стороне  вспомогательные  силы  кланов,  привыкшие
действовать в холмистой местности.
     Сначала показались отдельные всадники в дюнах, затем  из  леса  пошла
основная масса. Разведчики доносили: отряд сильный, примерно вдвое  больше
людей, чем у нас, но меньше артиллерии,  и  у  них  не  хватает  горючего.
Противник явно спешил сблизиться и  атаковать,  чтобы  штыками  и  саблями
компенсировать пушки "Бродяг".
     Донеслось пение рожков. Кавалерия фэллонитов опустила копья и набрала
скорость, переходя в карьер, затем в галоп, пока земля  не  задрожала  под
лавиной конницы. За ними двинулась пехота и  артиллерия  по  бокам.  Между
первой и второй цепью пехотинцев полз бронеавтомобиль, на котором не  было
ни ракетной установки, ни даже  пулеметов.  "Хорошие  солдаты,  -  подумал
Маккензи, - и хорошо идут". Ему была ненавистна мысль о  том,  что  должно
было случиться.
     Обороняющиеся ждали, маскируясь в песке. На склонах холма, где засели
минометчики и солдаты с винтовками, вспыхивали огоньки.  Было  видно,  как
падали с  коней  всадники,  вдруг  роняли  оружие  и  валились  на  колени
пехотинцы, но цепи смыкались и упорно шли  вперед.  Маккензи  взглянул  на
батарею гаубиц внизу. Наводчики стояли, прильнув к дальномерам и прицелам.
Ямагучи, сидевший верхом в нескольких метрах за  линией  орудий,  взмахнул
саблей: пушки  рявкнули,  в  дыму  сверкнул  огонь,  и  картечь  с  визгом
понеслась к наступающим.
     В дело вступили лучники. Стрелы летели  по  крутой  траектории  между
барражировавшими в небе чайками, затем шли вниз в поисках цели. Орудия  на
левом фланге противника остановились и дали залп.  Тщетные  потуги...  но,
видит Бог, они мужественные ребята! Маккензи заметил,  как  чуть  дрогнула
волна наступающих. Настало время для его конницы и пехоты.
     - Приготовиться к атаке, - сказал он в передатчик.
     В это время двигавшийся в цепях наступающих  автомобиль  притормозил.
Внутри его раздался какой-то треск - достаточно громкий, раз он был слышен
сквозь взрывы, и бело-голубой луч прошел над  ближайшим  холмом.  Маккензи
зажмурил почти ослепшие глаза. Когда он снова открыл их, увиденное вызвало
мысль о безумии. На кромке  воды  корчился  один  из  "Бродяг"  в  горящей
одежде. Вся эта часть побережья  поднялась  чудовищной  волной  метров  на
двадцать и рухнула на склон холма, погребая горевшего заживо вместе с  его
товарищами.
     - Пси-взрыв, - крикнул кто-то в ужасе. - Эсперы...
     Трудно было в это поверить, но зазвучал  рожок,  и  кавалерия  Сьерры
пошла в атаку. И снова  целый  кусок  пространства  с  людьми  и  лошадьми
приподнялся в воздух и обрушился вниз, хороня их всех под свежей  насыпью.
Маккензи видел мир вокруг будто сквозь пелену, казалось, мозг его бился  о
стенки черепа. Он видел, как идет третья волна, поднимая и  сжигая  заживо
его людей.
     - Они сотрут нас, - донесся сквозь  гул  звенящий  голос  Спейера.  -
Сейчас перегруппируются...
     - Нет! - не слыша себя, прокричал  полковник.  -  Посвященные  должны
быть в этой машине. Пошли!
     Его жеребец в панике не слушался поводьев. Маккензи вонзил в покрытые
потом бока шпоры и поскакал к своим  гаубицам.  Когда  он  спрыгнул  возле
орудия, жеребец ускакал прочь, но полковнику было не до  того.  Он  увидел
рядом Спейера, который уже  возился  с  затвором.  Маккензи  прицелился  в
автомобиль  Эсперов,  казавшийся  слишком  маленьким,  чтобы  вызвать  эти
страшные разрушения. Спейер дернул за пусковой шнур,  гаубица  рявкнула  и
подпрыгнула. Снаряд взорвался в нескольких метрах от цели, брызнул песок и
какие-то металлические куски. Спейер уже  перезаряжал.  Маккензи  навел  и
выстрелил. На этот раз перелет, но автомобиль развернуло.  Ударной  волной
Эсперов  внутри,  очевидно,  контузило  -  во  всяком  случае,  пси-взрывы
прекратились.
     Но  нужно  было  закончить  дело,   прежде   чем   противник   успеет
перестроиться. Маккензи бросился к грузовику  своего  полка,  вооруженному
ракетами. Дверца была распахнута настежь, экипаж бежал. Полковник  сел  на
место водителя, Спейер - рядом  и  тут  же  прильнул  к  окулярам  прибора
наведения. Маккензи погнал  машину  вперед,  на  крыше  развевался  флажок
полка. Спейер поймал цель и нажал кнопку пуска. Ракета прочертила огненный
след, взорвалась. Броневичок Эсперов подпрыгнул на  колесах,  в  боку  его
зияла пробоина.
     Маккензи притормозил, выскочил из машины и через  рваное  оплавленное
отверстие в металле влез в вонючую  полутьму.  Там  лежали  двое  Эсперов.
Водитель  был  мертв.  Второй  посвященный  стонал,  заваленный  обломками
нечеловеческих инструментов, лицо его было залито кровью. Маккензи  сорвал
с трупа синий балахон и, взяв в руки попавшуюся ему изогнутую трубку, влез
с подножки на крышу кабины. Спейер оставался на месте,  пуская  ракеты  по
ближайшим к ним группам противника. Маккензи,  размахивая  непонятным  ему
оружием и, будто флагом,  синей  одеждой,  прокричал,  пересиливая  ветер:
"Вперед, ребята! Они в нокауте! Вперед!"
     Только одна пуля провизжала у его уха. И  все.  Вражеские  солдаты  -
пешие и конные - словно вросли в землю. В чудовищной неестественной тишине
Маккензи не понимал, слышит ли он рев  прибоя,  или  так  бурлит  в  венах
кровь. Затем раздался рожок. Музыканты повели мелодию,  ударили  барабаны.
Линии пехоты  "Бродяг"  двинулись  к  нему.  К  пехотинцам  присоединилась
кавалерия. Маккензи спрыгнул в песок и сел рядом со  Спейером  в  полковую
машину.
     - Едем назад, - сказал он. - Бой закончен.


     - Заткнись, - сказал Том Даниэлис.
     Философ Вудворт смотрел  на  него  в  немом  изумлении.  Туман  серым
покрывалом укутал скрывшуюся в лесу бригаду; только  звук  шагов  и  колес
выдавал присутствие людей. Шел дождь, одежда намокла и  тяжело  давила  на
плечи.
     - Сэр... - запротестовал майор Лескарбо.  Глаза  на  его  изможденном
лице широко раскрылись.
     - Как я смею требовать  от  высокопоставленного  Эспера  помолчать  о
вещах, в которых он ничего не понимает? - зло процедил Даниэлис. - Что  ж,
давно пора кому-нибудь это сделать!
     Вудворт пришел в себя.
     - Я только  сказал,  сын  мой,  что  мы  должны  сосредоточить  наших
посвященных, чтобы ударить по центру армии Бродского. Что здесь неверно?
     Даниэлис сжал кулаки.
     - Ничего. Кроме того, что это навлечет на нас еще большую катастрофу,
чем та, которую вы нам устроили.
     - Частная неудача, - возразил  Лескарбо.  -  Они  разгромили  нас  на
западе, зато мы потеснили их фланг здесь, у залива.
     - И в результате мы разрезаны надвое, - ответил Даниэлис. - С тех пор
Эсперов мы не видели. Теперь повстанцы знают, что Эсперам нужны  грузовики
для перевозки их оружия и что они могут гибнуть не хуже прочих. Артиллерия
бьет по их позициям, отряды партизан нападают на них и тут же скрываются в
лесу; наконец, можно просто обходить пункты, где есть Эсперы. Так у нас не
хватит посвященных!
     - Вот почему я и предлагаю сосредоточить их в одну группу,  способную
противостоять врагу, - сказал Вудворт.


     "Да, эти пираты захватили конвой  с  продовольствием.  Поскольку  все
радиопередачи глушились, нельзя было послать сигнал помощи. Они  выбросили
продукты за борт и погрузили на суда отряды кланов.  Предатель  или  шпион
передал им опознавательный сигнал. Теперь город открыт, и Лаура  там  одна
без меня".
     - Мы идем! - закричал Даниэлис. Бригада с громом двигалась за ним. Их
натиск с яростью безнадежности разметал противника.  Но  Даниэлис  уже  не
знал об этом. Граната попала ему в грудь.


     На юге и на востоке бой еще продолжался. Взбираясь верхом  по  крутым
улицам, Маккензи видел окутывавший эти районы дым и обломки,  еще  недавно
бывшие домами. Но в целом город уцелел. Белые стены, крыши, шпили  церквей
в переплетении улиц - Сан-Франциско остался таким, каким  Маккензи  помнил
его с детства. Залив сверкал своим обычным великолепием.
     Но у него не было времени любоваться красотами или даже думать о том,
где могла находиться Лаура. Атака на Твин-Пикс должна быть  стремительной,
потому что штаб-квартира Эсперов, конечно, будет защищаться.  По  улице  с
другой стороны  этого  великолепного  холма  Спейер  вел  остальную  часть
"Бродяг". А на вершине, на якобы священной земле  стояли  два  похожих  на
фонтаны высоких здания, куда вход был запрещен для всех, кроме посвященных
Их возвели в свое время  со  сказочной  быстротой,  в  течение  нескольких
недель.
     - Трубач, сигнал атаки. Живо!
     Звуки взвились к небу и упали. Пот заливал лицо  Маккензи.  Если  его
убьют, то после всего пережитого это не так уж важно, но полк, его полк...
     Пламя пересекло улицу, тротуары вспучились, опали  и  превратились  в
оплавленные дымящиеся траншеи. Маккензи с трудом удержал коня.
     - Артиллерия, открыть огонь!
     Гаубицы  и  семидесятипятимиллиметровые  орудия  выстрелили   залпом,
снаряды с шумом ушли к цели и с грохотом разорвались на стенах.
     Маккензи приготовил себя к пси-взрыву, но его не  последовало.  Когда
дым первого залпа рассеялся, полк двинулся  вперед,  а  орудия  продолжали
яростный обстрел, обнажая каркас и обрушивая облицовку.
     И тут показалось нечто  невиданное.  В  здании  не  было  этажей  или
комнат. Оно скрывало в себе почти  такой  же  высоты  сверкающую  колонну,
похожую на артиллерийский снаряд невероятных размеров.
     "Космический корабль, - понял Маккензи.  -  Да,  разумеется,  древние
строили космические корабли, и мы намерены повторить это когда-нибудь.  Но
такое!.."
     В обломках можно было различить несколько трупов  в  синих  одеяниях.
Немногие уцелевшие бежали к кораблю. Лучник пустил стрелу, она  упала,  не
долетев до стабилизаторов ракеты, но Эсперы остановились и  были  взяты  в
плен. Маккензи вошел внутрь. Что-то, что не было  человеческим  существом,
лежало в обломках, истекая  кровью  темно-фиолетового  цвета.  Когда  люди
узнают об этом, Ордену придет конец. Полковник не  чувствовал  радости.  В
Сент-Хелен он понял, какие стоящие люди эти верующие!
     Впрочем, сейчас  не  время  для  размышлений.  Второе  здание  стояло
нетронутым; нужно помочь Спейеру. Но тут  в  мини-приемнике  раздался  его
голос:
     - Идите сюда, Джимбо. Заваруха окончена.
     И на мачте небоскреба взвился флаг Тихоокеанских Штатов.
     У входа караулили заметно нервничающие часовые. Маккензи спешился,  и
капрал проводил его через холл в  комнату  -  фантазию  из  арок,  цветов,
мозаик и панно. Четверо оборванных пехотинцев держали  под  прицелом  двух
существ, которых допрашивал Спейер. Птичье лицо одного из них пряталось  в
ладонях о семи пальцах, рудиментарные крылья трепетали от рыданий.
     "Так они способны плакать?" - изумленно подумал Маккензи  и  внезапно
испытал желание обнять это существо и утешить.
     Второе  стояло,  выпрямившись,  в  одеянии  из  металлической  ткани.
Топазовые глаза неотрывно смотрели в лицо Спейеру с высоты чуть более двух
метров, а голос с приятным акцентом произносил по-английски:
     - ...звезда в  пятидесяти  световых  годах  отсюда.  Она  едва  видна
невооруженным глазом, но не в этом полушарии.
     Майор -  весь  напряженное  внимание  -  подался  вперед,  как  будто
собираясь клюнуть:
     - Когда вы ждете подкрепления?
     - Следующий корабль придет сюда примерно через столетие, на нем будет
только персонал для смены. Мы изолированы пространством и временем. Только
немногие могут  работать  здесь  и  строить  мосты  между  разными  типами
сознания, преодолевать эту пропасть.
     - Да, - сухо кивнул Спейер. - Лимит скорости света. Если, конечно, вы
говорите правду.
     Существо вздрогнуло.
     - Нам ничего не остается, как говорить правду и молиться, что вы  нас
поймете и поможете. Реванш, завоевание,  любая  форма  насилия  немыслимы,
когда стороны разделены таким пространством и временем. Наш труд  творился
в уме и в сердце. Даже сейчас еще не поздно. Самые важные факты еще  можно
скрыть. - О, послушайте меня, для блага ваших еще не родившихся поколений!
     Спейер повернулся к Маккензи.
     - Все в порядке?  Их  осталось  в  живых  около  двадцати  -  похоже,
единственные на Земле. Вот этот - главный.
     - Слушайте, слушайте, - продолжало существо. -  Мы  пришли  к  вам  с
любовью. Мы мечтали вести вас, помочь вам самим идти к миру. О да, мы тоже
выгадывали: получали еще одну расу в космосе, которая со временем могла бы
стать нашим братом. Но во Вселенной много разумных видов.  Ради  вашей  же
пользы старались мы направить ваше будущее.
     - Не вы это выдумали - контролировать историю.  На  Земле  и  до  вас
многократно пытались вести "единственно верным путем". В последний раз эта
идея привела к бомбе Дьявола. Так что спасибо.
     - Но  мы  знаем  точно!  Великая  Наука  предсказывает  с  абсолютной
уверенностью...
     - Предсказывает это? - Спейер  взмахом  руки  указал  на  затемненную
комнату.
     - Погрешности неизбежны. Нас слишком мало, чтобы  следить  за  каждой
деталью. Но разве вы не хотите положить конец войнам, всем вашим архаичным
страданиям? Вот в чем мы предлагаем вам помощь.
     - В итоге вам удалось развязать достаточно гнусную войну.
     Существо заломило пальцы.
     - Это была ошибка. Но план остается верным и только он  приведет  ваш
народ к миру. Я, путешествующий между солнцами, готов упасть к вашим ногам
и умолять вас...
     - Стойте  спокойно,  -  Спейер  слегка  отодвинулся.  -  Если  бы  вы
выступили открыто, как честные люди, вы нашли бы себе слушателей. Может  и
немало. Но, оказывается, ваше доброжелательство должно быть  скрытным.  Вы
знаете, что хорошо для нас. А нас никто не спрашивает. Боже милосердный, в
жизни не слышал ни