х под контролем.
     - Надеюсь,  доктора  смогут  стереть  с  вашего  лица  эту  уродливую
татуировку. Она всех беспокоит.
     - Она не хуже боевых шрамов, - надменно ответил Ванен.
     - О да, конечно. Но она означает нечто другое, такое, о чем никто  из
нас не хочет помнить, - Смит долго  смотрел  на  свою  чашку,  прежде  чем
продолжить. - Вы помните, мы нашли только две населенные планеты, и обе  -
обычные обломки, совершенно для нас неинтересные, прежде чем пришли  сюда,
к Кольцам. Это название придумала команда: Кольцо. Важно и  полезно  иметь
собственные названия.
     Вы  должны   также   помнить   и   то,   что   наши   предварительные
разведывательные данные показали, что эта  планета  должна  быть  необычно
плодородной, с населением, утратившим какие бы то ни было следы  имперской
цивилизации,  но  развившим,  с  другой  стороны,   богатое   разнообразие
собственных  культур.  Самое  высокоразвитое  общество,  с  точки   зрения
технологии, живет на Островах -  большом  субтропическом  архипелаге.  Оно
стоит на грани изобретения  книгопечатания  и  химических  исследований  и
легко может подойти к научно-промышленной революции. К этим людям мы вас и
поместили.
     - Да, - отозвался Ванен. - Я помню,  что  видел  их  с  воздуха.  Мне
сказали, что это место... - Голос  его  возвысился,  как  будто  заговорил
другой разум. - Там был глубокий фиорд, и города  вдоль  него,  и  горы  с
вытянутыми долинами, похожими на зеленые пальцы, уходили к воде, и... Нет,
я не уверен. - Он потер глаза. - Видел ли я облака, плавающие над высокими
пиками? Что-то говорили о пике, была какая-то  история,  какая-то  победа.
Нет, не могу вспомнить.
     Он начал сознавать, что Смит  как-то  странно  смотрит  на  него,  но
волнение не покидало его.
     -  Продолжайте,  -  сказал  Ванен.  -  Вы  воздействовали   на   меня
психолазером...
     - Да. Это так. А потом мы оставили Кольцо, и почти пяти  лет  изучали
эту часть Галактики.
     - Что вы обнаружили?
     - Планеты. На некоторых есть люди. Ничего такого, что можно  было  бы
сравнить с Кольцом. И около шести месяцев назад мы вернулись. Я  и  другие
принялись за этническое изучение района Островов. Полагаю, вы слышали, как
это делается. Похищали местных жителей, использовали акселерин  и  гипноз,
чтобы изучить язык и наспех получить основную информацию о культуре, потом
избавлялись  от  них  и  сами  принимались   за   дело.   Объявляли   себя
чужестранцами, пришельцами из  какой-нибудь  другой  страны.  Такой  прием
очень себя оправдывает в обществах,  где  известно,  что  какие-то  другие
нации живут "за горизонтом", но неизвестно точно, какие.
     - Что делали в этническом поиске люди Лодок?
     - Вы - тоже человек Лодки, лейтенант.
     -  Это  другое  дело.  Для  эксперимента  нужна   была   определенная
физическая подготовка, чтобы оставить человеку возможность  выжить,  а  на
тренировку, конечно, не было времени. Но вы...
     Лицо Смита стало непроницаемым.
     - Среди нас нет опытных специалистов по этносу,  -  сказал  он,  -  а
военным Лодкам не нужны посторонние. Мне приходилось  заниматься  этим.  И
многим другим тоже.
     - Высокий процент случайностей?
     - Да.
     - Но... со стороны местных? - Ванен был удивлен. -  Я  думал,  им  не
полагается знать, что среди них  есть  наблюдатели...  не  говоря  уже  об
антагонизме... не говоря  уже  о  том,  что  наших  людей  могли  убить...
копьями!
     - Все это случалось, - мрачно проговорил Смит. - Потери компетентных,
приспособившихся, умелых и даже преданных...  Команда  распадалась.  Очень
много погибших  было  среди  исследовавших  этнос.  Понимаете,  лейтенант,
половина несчастных случаев среди них была вызвана необходимостью  убивать
людей, чтобы искоренить инакомыслие.
     Ванен сидел с таким видом, будто получил удар по голове.
     - Нет, - прошептал он.
     Смит оскалил в усмешке зубы.  То  была  даже  не  усмешка,  а  скорее
гримаса.
     - Да. Я даже в себе ощутил нечто подобно. А чего еще вы ожидали? Семь
лет металлических стен и воздержания!
     - Но у нас есть антисексин, восстановители лояльности...
     - Они лишь гасят симптомы. Изменение личности продолжает  развиваться
внутри,  пока  не  прорвется  на  свободу  в  качестве  негативизма.  Даже
прошедшие специальную тренировку не всегда могут противостоять этому.
     - Это произошло впервые?
     -  Нет,  конечно.  Так  всегда  случается  в   по-настоящему   долгих
путешествиях. Когда начинаются первые волнения, капитан объясняет  феномен
всем офицерам. Так было и у нас.
     - Но как же тогда? - Ванен  откинулся  на  спинку  стула,  облегченно
вздохнув. - Тогда нужная процедура должна быть описана в Руководстве.
     - Она есть, - согласился Смит. - После того как  изменения  достигнут
определенного   предела,   кораблю   предписывается   найти   какую-нибудь
отдаленную  планету  и  оккупировать   небольшую   территорию.   Возникшую
агрессивность можно разрядить  на  мужчинах  и  детях.  Прием  антисексина
прекращается, если местные женщины оказываются вполне пригодными.
     Ванен  ощутил  в  себе  какое-то  странное,  болезненное  отвращение,
которое было ему непонятно. Даже с альтруистической точки зрения  подобные
меры могли принести пользу и варварам тоже, поскольку процедура была  явно
необходимой для расширения Гегемонии, а Гегемония в  конце  концов  должна
была включить в себя все человечество Галактики.
     Тем не менее он едва заставил себя выдавить:
     - Значит, выбрали Кольцо?
     - Нет, - ответил Смит. - От  напряжения,  о  котором  я  говорил,  мы
освобождались несколько месяцев назад, останавливаясь для этого  на  одной
из планет.
     Секундное  необъяснимое  замешательство  сменилось  новым   приступом
тревоги.
     - Тогда почему мы все еще здесь?
     - У нас остались нерешенные вопросы.
     Смит отставил пустую чашку, встал и принялся  нервно  расхаживать  по
комнате. То не было поступком человека Академии - тот  никогда  не  должен
выставлять напоказ свою неуверенность.
     - Видите ли, далее Руководство рекомендует, чтобы корабль  немедленно
возвращался  на  базу  после  того,  как  подобное  освобождение  окажется
эффективным. В противном случае... нет, подумайте сами. Возьмите  обычного
маленького  человека,  безличный  винтик  среди  сотни  других   безличных
винтиков. Несколько недель  он  был  победителем,  убийцей,  завоевателем,
свежевателем,   поджигателем,   насильником,   пьяницей...    Восстановить
корабельную дисциплину и  начать  прием  антисексина  не  так  уж  просто.
Действительно, если сразу не вернуть его к нормальному  окружению,  одному
Кадру ведомо, что может произойти.
     Ванен спросил:
     - Почему же мы не отправляемся домой теперь, когда вы приняли меня на
борт?
     - Нам предстоит оккупировать Кольцо, - неуверенно сказал Смит.  -  Не
ради... повторной разрядки. По военным и техническим причинам.
     - Что? Но я думал, это только разведка.
     - О, так оно и есть. Но посмотрите-ка. Средняя периферийная планета -
дело безнадежное. По своей сути она так враждебна человеческой жизни,  что
когда  Империя  пала  и  все  искусственные  преграды  и  сооружения  были
разрушены или  покрылись  ржавчиной,  цивилизация  мгновенно  погибла.  На
большинстве планет человек просто  вымер.  А  там,  где  он  сумел  как-то
приспособиться, обычной формой существования стала дикость.
     Кольцо, однако, мир, где человек  действительно  чувствует  себя  как
дома. Они  процветают!  Их  миллионы,  и  эти  миллионы  включают  в  себя
несколько необычайно умелых, искушенных в житейских делах рас.  Это  почти
так же хорошо, как завоевать планету с индустриальной культурой.
     И помните, лейтенант,  у  нас  есть  смертельные  враги:  Республика,
Свободная Лига, Королевское Братство, Высшие Графства Морлана.  Существует
дюжина других цивилизаций, распространившихся по всей Галактике, каждая со
своим собственным представлением о том, какой надлежит быть Новой Империи.
Мы не можем позволить одному из  их  разведчиков  обосноваться  здесь.  На
таком расстоянии от базы Флота Кольцо может захватить чей угодно гарнизон.
     - Ну не так скоро! - возразил Ванен. - Какова вероятность  того,  что
им удастся найти Кольцо? В Галактике сотня биллионов звезд, и эта теряется
среди них.
     - Но звезды типа G-2 всегда исследуются первыми, - сказал Смит.  -  И
они довольно редки в этом спиральном рукаве. Кроме  того,  мы  знаем,  что
есть корабли Лиги, тоже наносящие их на карту. Вероятность, конечно, мала,
я это понимаю, но рисковать мы не смеем.  Мы  должны  внедрить  сюда  свой
гарнизон; таково предписание Руководства.  Потом  мы  отправимся  к  базе,
доложим о своей находке, и сюда пошлют уже значительные силы, чтобы  взять
эту  планету,  укрепить  ее  как  следует,  приобщить  население  к  нашей
цивилизации и так далее.
     - Но нам понадобится почти два года, чтобы вернуться домой... год  на
организацию новой экспедиции... еще, возможно, два, чтобы вернуться...
     - Пять лет! Можем ли мы доверять гарнизону целых пять лет?


     Хорлам начал снимать электроды с  головы  и  тела  Ванена.  Губы  его
шевелились, он хмурился, что-то обдумывая.
     - Ну? - воскликнул Ванен и даже не сразу понял, насколько  чуждо  для
Астро проявление эмоций, не связанных с цивилизацией Кадра. "Да что это со
мной такое творится?"
     - Что ж,  -  сказал  тем  временем  Хорлам,  -  согласно  результатам
исследования известными энцефалографическим и нейрографическим способами у
вас не сохранилось живых воспоминаний о пребывании на Кольце.
     - Вы в этом уверены? - настаивал Ванен. - Должно быть что-то, имеющее
отношение к... к... Послушайте! - Он быстро  проговаривал  слова,  как  бы
выплевывая их. - По пути в ваш кабинет я посмотрел на планету. Я никогда в
своей жизни не видел ничего более прекрасного.  И  я  люблю  ее  так,  как
должен любить только Кадр. Мне пришлось спасаться  бегством,  а  то  бы  я
заплакал. - Он ощутил боль в  ладонях  и  разжал  пальцы.  Ногти  оставили
глубокие вмятины на коже. - Что-то  из  полученного  опыта,  должно  быть,
изменило меня. Я отступник.
     - Поймите, - терпеливо пояснял Хорлам, - разбираться в том, что такое
память,  -  моя  специальность,  а  не  ваша.  Память  представляет  собой
постоянное изменение протоплазмы как результат  стимуляции.  Все  элементы
памяти находятся в мозгу, кроме нескольких привычек,  внедренных  прямо  в
нервную систему. Так вот, я только что сравнил записи  вашего  цилиндра  с
записями, сделанными с  вашей  нервной  системы.  Процесс  этот  абсолютно
объективен и отмечается электронным потоком, сопротивлением, так что можно
составить электронную карту нервной системы.
     Он окончательно освободил молодого человека, сел на  краешек  рабочей
скамьи и достал сигару.
     - Разница между двумя элементами, друг мой, незначительна - несколько
добавочных следов, вызванных вашим опытом, с тех пор  как  вам  возвратили
нормальное "я". Вы как бы рассказывали  себе  сказку  о  старых  временах,
только этой сказкой были воспоминания Торрека. Теперь же забудьте об этом.
Уверяю вас, следов этих нет.
     - Но почему же я тогда все это чувствую? - Ванен поймал себя на  том,
что почти кричит.
     - Сам не  знаю,  -  пожал  плечами  Хорлам.  -  Я  уже  говорил  вам,
психоанализ - лишь полунаука, которая  бродит  впотьмах.  Но,  по  крайней
мере, я доказал, что ваши беспокойства совершенно беспочвенны.
     Мой предварительный диагноз - небольшое расстройство ваших желез.  Вы
пять лет провели на чужой планете, питаясь  домашней  едой.  Прекрасная  и
здоровая  пища  для  человека,  но  у  нее,  несомненно,  есть   небольшая
биохимическая разница с  корабельной  едой  -  с  точки  зрения  гормонов,
витаминов и тому подобное. Ваше тело привыкло к ним. Теперь ему приходится
приспосабливаться к иному рациону. Легкий химический дисбаланс  выражается
в необъяснимом всплеске эмоций.


     Ванен кивнул, начиная успокаиваться. Ему уже  приходилось  слышать  о
химических неврозах, и он знал, что преодолеть их совсем не сложно.
     - Если я действительно не предал...
     - Дело недостаточно  серьезно,  чтобы  о  нем  говорить,  -  протянул
Хорлам. - Эти железистые соединения ведь странно проявляют себя. Например,
желание убить лейтенанта Смита, о котором вы упоминали, или такие  чувства
к Кольцу, какие вы должны испытывать только к Кадру. И...  послушайте,  не
снилось ли вам что-нибудь прошлой или позапрошлой ночью?
     Ванен пожал плечами:
     - Кошмары. Я видел, как были  убиты  мои  товарищи  по  команде...  и
зверски.
     - Очевидное выражение чувств негодования против  них  -  против  всей
культуры Гегемонии, - небрежно бросил Хорлам.
     Ванен дернулся и едва удержался, чтобы не вскочить  на  ноги.  Хорлам
рассмеялся:
     - Полегче, сынок. Вы никого не предали, и никто не собирается убивать
вас за это. Такое случается постоянно и ничего ровным счетом не значит.  -
Он раскурил сигару. - В конце концов, люди возникли  как  существа  лесов,
открытого  воздуха  и...  семейственности,   так   можно   сказать?   Наша
цивилизация запрещает все это, запирает нас наедине с машинами,  подбирает
для нас самок, которых мы и видим-то редко, отнимает у  нас  детей,  чтобы
воспитывать  их  так,  как  ей  это  нужно.  Естественно,  наши  инстинкты
противятся этому. Тот, кто предан Кадру, не станет  отрицать,  что  в  нем
живы первобытные инстинкты. Напротив,  он  воспримет  это  как  должное  и
использует все свои силы, чтобы побороть их в себе.
     Ванен вновь ощутил,  как  напряжение  оставляет  его.  Он  смог  даже
почувствовать тепло.
     - Я понимаю, - сказал он. -  Спасибо  вам.  Вы  не  собираетесь  меня
лечить?
     - Нет, если только симптомы не станут  более  явными.  Сейчас  же  вы
свободны. Эксек хочет, чтобы вы отчитались перед ним по особому делу.


     Сердце его билось на удивление сильно, когда он шел к двери.  Строгая
обстановка корабля, пустые коридоры и аккуратные маленькие кубы помещений,
вечное белое сияние флюоресцентных ламп - во всем этом не было ничего, что
давало бы пищу уму. И тот порой оказывался во власти  собственных  больных
фантазий.
     Ванен повторил отданный самому  себе  приказ:  любой  ценой  избежать
хаоса и мрачного чувства бунта, притаившихся в его  мозгу.  Но  вот  беда:
приказ его был слишком неопределенным. Люди в Астро обязаны думать за себя
до определенного предела. Даже  рядовые  были  бесполезны  на  космическом
корабле в том случае, если их способности к  критике  удалялись  из  мозга
электронным способом, как это проделывали с гражданами нижних уровней  еще
в  детстве.  Для  простого  лейтенанта  Лодок  подобный  широкий  диапазон
действий был недоступен. Что же ему делать?
     - Эта молодая женщина, подобранная вместе с вами,  она  -  первая  из
пленников, которых мы  намерены  взять,  чтобы  получить  более  детальную
информацию о стране. Но она оказалась слишком  дикой,  даже  опасной,  для
того чтобы быть полезной. Нам удалось лишь обучить ее кадрическому языку с
помощью психоанализа, под акселерином. Та информация о ее народе,  которой
мы располагаем, позволяет  нам  считать,  что  никто  из  пойманных  нами,
вероятнее всего, не смог бы представлять для нас большую ценность. Тем  не
менее, поскольку она сопровождала вас, лейтенант, может, она  будет  более
сговорчивой, если останется с вами. Убедите ее сотрудничать.
     Наши боевые наземные силы одновременно и не так велики, и не  так  уж
хорошо экипированы, чтобы мы  могли  легко  удержать  Острова  от  натиска
народностей архипелага -  особенно,  если  учесть,  что  гарнизон  поражен
отступническими идеями, которые могут развиться еще  больше  под  влиянием
могущественного противника. Поэтому нам придется, если мы оккупируем  хотя
бы один остров, полностью истребить все население архипелага.  Информация,
которую эта женщина может нам дать, нужна для проведения такой операции.
     - Люди Разведки... они применяли к ней средства принуждения?
     - К  женщине?  Конечно.  Она  подвергалась  нервопульсации,  пока  не
потеряла сознание, но это не помогло. Так  называемые  "наркотики  правды"
слишком дезорганизуют мозг; нам  же  нужна  упорядоченная  информация.  Мы
можем испробовать мультиляцию или угрозу ее, но я сомневаюсь,  что  и  это
нам  поможет;  по-видимому,  она  обладает  твердыми  принципами.  Или  вы
убеждаете ее, лейтенант, или полностью сбрасываем ее со счетов и  охотимся
за другими пленниками.
     - Да, сэр. Но позвольте спросить: зачем нам вообще нужно нападать  на
Острова? Должны же существовать  более  спокойные  земли,  даже  пустынные
территории, занять которые гораздо легче.
     - Несомненно, но получилось так, что  Острова  -  единственная  часть
Кольца,  исследованная  до  мельчайших  подробностей.  Это   оттого,   что
офицеров,  занимавшихся  этническими  исследованиями,  естественно,  более
всего интересовала самая высокоразвитая культура планеты. Теперь у нас уже
не осталось специалистов по этносу или картографов,  способных  достаточно
быстро обследовать другие территории.
     - Понятно. Благодарю вас, сэр.
     - Вы свободны.
     - Служу Кадру!


     Ванен остановился у двери и с изумлением понял: он боится  того,  что
за ней.
     Потом, тихо выругавшись, приложил ладонь к  замку,  тот  открылся,  и
Ванен вошел. Дверь мгновенно захлопнулась за ним.
     Женщина вскочила со скамьи и замерла,  словно  изваяние.  И  все  же,
мелькнуло у него в голове, каждая ее черта -  само  движение.  Он  не  мог
вспомнить, чтобы когда-нибудь видел создание столь же дикое и прекрасное.
     (Ее видел Торрек, но Торрека удалили из него,  словно  сняли  кожу  с
живой плоти.)
     Женщина зарыдала и бросилась к нему.
     Он обнял ее, и вновь испытал чувство, наполнившее его грудь, когда он
увидел Кольцо сквозь  звезды.  Только  на  этот  раз  чувство  было  более
глубоким и пронзило его, как лезвие ножа. Ванену показалось  вдруг,  будто
ветерок шевелит его волосы,  он  услышал  победные  звуки  музыки,  увидел
долгий голубой сумрак, в котором они шли вдвоем, и  едва  не  увлек  ее  к
скамье...
     Но  то  было  лишь  мгновение.  Ванен  вспомнил,  что  где-то   здесь
вмонтирован в стену шпионский глазок. И это, в свою очередь, напомнило ему
о долге, и воздух как будто сгустился вокруг него.
     Она что-то бормотала на незнакомом языке, так что он в  конце  концов
взял ее за подбородок, приподнял ее лицо (где он научился этому жесту?)  и
с ошеломляющей нежностью произнес:
     - Говорите на кадрике. Я забыл.
     - О... - она слегка отстранилась.
     Он не выпустил ее из своих объятий, почти не выпустил,  однако  успел
заметить в ее глазах ужас.
     - Все в порядке, - успокоил он ее, - я забыл только то, чему научился
на Островах. Я вернулся к своему народу.
     - Твоему  народу!  -  медленно  повторила  она.  Ей  трудно  давались
незнакомые слова.
     - Да, - он разжал руки и опустил глаза в пол, устыдившись чего-то.
     Она не убежала от него, да и бежать-то было некуда.
     Он жалобно проговорил:
     - Мне очень жаль, что вы так страдаете, но это необходимо. Мы  пришли
сюда ради счастья всего человечества.
     - Это... Может быть, - она слегка расслабилась и прошептала: - Но  ты
действительно все забыл, Торрек. Они вырвали твою память, как волос?
     - Я даже не знаю теперь, как вас зовут, - сухо сказал он.
     - Даже... Я Сонна, дочь Баэлга, - легкий румянец окрасил ее  щеки.  -
Мы шли вместе в горы.


     Он вдруг вспомнил, что еще не принял свои  таблетки  антисексина.  Но
чувство, которое он испытывал к девушке, ему было не знакомо. Она означала
для него больше, чем существо для  снятия  напряжения,  даже  больше,  чем
создательница тела для приверженца Кадра.
     Дело, конечно, было серьезнее, чем считал Хорлам!
     - Неуж