к... Нет, вы остаетесь, Кастро. Попытаемся пробиться к нашему
другу Гомезу.
     - Но он... он сбросит реактивную массу! - выдохнул Вейн.
     - Может быть, нам удастся накрыть его раньше,  чем  он  доберется  до
резервуаров, - ответил Баннинг. - Человек должен пытаться.
     - Но...  послушайте,  сэр.  Я  знаю,  сколько  времени  нужно,  чтобы
справиться с главной зажигательной системой. Даже если сделать  скидку  на
то, что Гомез действует один и не имеет специальной подготовки, он  успеет
сделать это раньше, чем мы пробьемся  через  внутреннюю  переборку.  Таким
образом, у нас не остается никаких надежд.
     - Что же вы предлагаете, мистер Вейн? - медленно спросил Баннинг.
     - Сдаться.
     - Чтобы нас застрелили его ребята, когда ворвутся на корабль?
     - Нет, сэр. Нас будет семь против одного  Гомеза  до  того,  как  это
случится. У нас есть некоторая надежда на то, что  мы  сможем  напасть  на
него...
     - Очень, очень слабая надежда, - возразил Баннинг. - Он не  любитель.
И если у нас ничего не выйдет, это будет означать не только  нашу  гибель,
но и то, что шайка головорезов получит  нужный  им  корабль.  Если  же  мы
сгорим, но не дадим Гомезу захватить  его,  то,  по  крайней  мере,  умрем
только мы. А не сотня миллионов людей лет через двадцать-тридцать.
     "Правда ли это? Действительно ли ты веришь в  то,  что  один  человек
может изменить судьбы миллионов? Каков твой выбор, капитан? По  закону  ты
всеведущ и всемогущ, пока корабль находится в пути. Что же нам  делать,  о
бог кораблей?" Баннинг застонал.  "Клянусь  Иовом,  такой  вопрос  слишком
сложен для одного человека".
     Вдруг он напрягся.
     - В чем дело, сэр? - У Нельсона был встревоженный вид.
     - Клянусь Юпитером, - пробормотал Баннинг. - Клянусь Юпитером!
     - Что?
     - Неважно. Идемте. Будем выкуривать оттуда Гомеза!
     Последний слой упрямого металла  побелел,  растаял  и  потек  по  уже
образовавшимся выемкам. Бахадур выключил электрический факел, снял маску с
темного лица и сказал:
     - Все в порядке, сэр.
     Баннинг  осторожно  подошел  к  тяжелым  проводам  факела.  Его  люди
атаковали переборку неподалеку от внешней оболочки корабля.
     - Что там внутри? - спросил он в микрофон.
     Интерком ответил с мостика,  где  Кастро  дежурил  возле  телеэкрана,
наблюдая за работой Гомеза.
     - Накачка продолжается, сэр. Я думаю, он действительно собирается это
сделать.
     - Нам очень повезло, - сказал Баннинг, - что он  не  инженер.  Вы  бы
подожгли эти резервуары еще полчаса назад.
     Он подождал еще мгновение, собирая силы и волю. И снова  взвесил  все
"за" и "против".
     Внешние пластины корабля остановили бы  метеор,  даже  при  скорости,
близкой  к  гиперболической:  тот  испарился  бы,   оставив   после   себя
миниатюрное подобие лунного кратера. Все,  что  попыталось  бы  проникнуть
сквозь  эти  пластины,  должно  было  полностью  потерять  энергию   между
корпусами;  даже  если  бы  оно  достигло  внутреннего  покрытия  корабля,
покрытие все равно устояло бы: оно могло выдерживать  более  ста  атмосфер
давления само по себе и было практически непробиваемым.
     Но следующая переборка должна была выдержать случайную  радиацию  или
даже небольшой взрыв, если атомная энергия, ведущая корабль,  выбилась  бы
из-под контроля. Она была вряд ли слабее двойного корпуса. Чтобы проделать
в ней дыру факелами, понадобились бы часы. Не намного больше времени - или
вообще никакого - они выиграли бы, если  б  начали  врезаться  в  огромные
двойные двери на оси корабля, запертые Гомезом;  да  Баннинг  и  не  хотел
портить ценные машины. Сами переборки легче  отремонтировать  потом,  если
только оно будет - это "потом".
     Перед ним сгустилась темнота. Он держал в руке пистолет.
     - Ладно, Владимирович, пошли, - позвал он.  -  Если  мы  не  вернемся
через десять минут, пусть за нами следуют Вейн и Бахадур.
     Он  отклонил  все  яростные  протесты  Токугавы  и  приказал  первому
помощнику при любых обстоятельствах держаться  до  конца.  Только  лунянин
владел искусством высшего пилотажа, что было их последней надеждой.  Он  и
Нельсон притаились у другого конца переборки, готовые напасть на Гомеза.
     Баннинг скользнул в дыру. За ней было так же  темно,  там  находилась
маленькая внутренняя комната, в которой никто не включил свет. Он подумал,
не ждет ли Гомез за дверью, готовый выпустить  пулю  в  живот  первого  же
появившегося.
     Очень скоро он об этом узнает.


     Дверь, которая вела в главное контрольное помещение, была сделана  из
тонкой металлической пластины. Из-за вращения корабля  она  оказалась  над
головой Баннинга. Он взобрался  по  лесенке  и,  положив  руку  на  замок,
повернул его с огромной осторожностью, распахнул дверь и влетел в нее.
     Флюоресцентные лампы лили безжалостно яркий свет. Примерно в середине
стальной пещеры он увидел Гомеза, плавающего перед открытой панелью.  Этот
чертов круглоголовый не слышал, как они прорывались к нему!
     Теперь он услышал. Неуклюже повернулся и  потянулся  к  пистолету  на
поясе. Баннинг выстрелил. Пуля  просвистела  мимо  цели  и  заметалась  по
большому помещению. Гомез  выстрелил  в  ответ.  Отдача  оторвала  его  от
подпорки, за которую он держался, и откинула к стене.
     Баннинг устремился за ним через паутину проводов, лестниц и подпорок.
Чем ближе он оказывался к оси, тем больше падал его вес;  ему  приходилось
бороться с  кориолисовым  ускорением.  Гомез  ушел  от  него  по  спирали,
ударился о контрольное кресло, вцепился в него,  остановился  и  припал  к
нему.
     Баннинг услышал, как работает аварийный насос. Тот  дрожал  и  пел  в
окружавшем его металлическом покое, и  каждое  мгновение  означало  потерю
массы... подобно тому, как уходит кровь из рассеченной  артерии.  Системой
вспышек пользовались редко - только в тех случаях, если  реактивная  масса
загрязнялась, или по подобной причине. Гомез нашел новую  причину,  мрачно
подумал Баннинг, потерять корабль и убить команду.
     - Выключи эту штуковину, Влад, - процедил он сквозь зубы.
     - Оставайтесь на своих местах! - закричал Гомез. - Я буду стрелять!
     - Иди! - прогремел капитан.
     Владимирович начал пробираться к рубильнику. Гомез настроил револьвер
на полную мощность и начал палить куда попало.
     За данные ему несколько секунд он не успел повредить ничего  ценного.
При   вращении   корабля   в   состоянии   невесомости   отдельные   силы,
воздействующие на пулю, столь сложны, что  практической  баллистике  нужно
просто переучиваться. Но эти кусочки свинца  могли  убить  кого-нибудь  по
нелепой случайности, рикошетом, если только...
     Баннинг вцепился в револьвер, прицелился и выстрелил.
     После второго выстрела Гомез дернулся, выронил пистолет, шлепнулся  в
кресло и застыл.
     Капитан направился к нему. Хорошо  было  бы  оставить  его  в  живых,
допросить и... Нет. Добравшись до Гомеза, он  понял,  что  жизнь  покидает
того. Выстрел в сердце не всегда  фатален,  но  на  сей  раз  он  оказался
таковым.
     Насос замолчал.
     Баннинг обернулся.
     - Ну? - в голосе его было огромное нетерпение. - Сколько мы потеряли?
     - Да кое-что, сэр, - Владимирович прищурился, глядя на приборы. Голос
его срывался. - Боюсь, слишком много.


     Они встретились в обеденном  салоне:  семеро  здоровых  мужчин,  один
раненый и женщина. Некоторое время они могли только смотреть друг на друга
и читать в глазах друг друга смерть.
     - Принесите-ка скотч,  Нельсон,  -  сказал  наконец  Баннинг.  Легкая
улыбка искривила его губы. - Если ваши лица по-прежнему  будут  продолжать
вытягиваться, то вы начнете спотыкаться о собственные подбородки.
     Клеони,  сидевшая  у  изголовья  кушетки,  на  которой  лежал  Девон,
погладила инженера по волосам. Взгляд ее был затуманен печалью.
     - Вы думаете, что мы  будем  ликовать  после  всех  этих  убийств?  -
спросила она.
     - Нам повезло, - пожал плечами Баннинг. - Мы, правда, потеряли  двоих
хороших людей, это так. Но и все негодяи мертвы.
     - Это не  так  уж  хорошо,  -  отозвался  Девон.  -  Я  предпочел  бы
заполучить их в свои руки, узнать, где находится их  астероид  и...  -  он
замолчал. - Подождите, Джентри все еще в морозилке, не так  ли?  Если  его
оживить на Ганимеде, то, может быть, его мозг не  слишком  деформировался,
для взятия глубокой пробы по крайней мере.
     - Ничего не выйдет, - возразил Баннинг. - Все,  что  можно,  придется
выбросить за борт. Нужно облегчить корабль. Если  ваши  люди  из  разведки
Порядка - или Охраны ради такого случая - достаточно  хороши,  они  смогут
выследить таких людей, как эти игроки, и вырвать их семена.
     Клеони вздрогнула:
     - Прошу вас!
     - Извините, - Баннинг раскурил трубку  и  глубоко  затянулся.  -  Это
запрещенная тема, не так ли? О'кей, давайте подумаем, как  нам  выжить,  в
первую очередь -  как  лучше  использовать  то  незначительное  количество
реактивной массы, что осталось в резервуаре.
     - Боюсь, я не вполне понимаю, - сказала девушка.
     Вид у нее был скорее озадаченный,  чем  испуганный.  Право,  она  все
больше  нравилась  Баннингу.  Девону  можно  позавидовать,  если  они   не
погибнут... Правда, она заслуживала лучшего чем инженер, вечно скитающийся
по космосу и не имеющий права заключать официальный брак, пока не уйдет  в
отставку.
     - Это достаточно просто, - пояснил он ей.  -  Мы  на  гиперболической
орбите. Это означает, что мы  движемся  со  скоростью,  большей,  чем  та,
которая нужна, чтобы находиться в Солнечной системе. Если мы не сбросим ее
немного, то будем продолжать лететь. Как бы мы ни  сократили  наш  рацион,
нормальной еды на борту осталось лишь на несколько недель,  а  заменителей
нет.
     - Разве мы не можем радировать о помощи?
     - Мы за пределами действия нашего радио в любом направлении.
     - Но, потеряв нас, разве  они  не  пошлют  за  нами  высокоскоростные
корабли? Орбиту ведь можно рассчитать, не так ли?
     - Не настолько тщательно. Наш путь  следования  чудовищно  длинен,  и
малейшая  ошибка  в  расчетах   сделает   поиск   невозможным.   Было   бы
замечательно, если б  корабль  Охраны  подошел  к  нам  хотя  бы  на  пять
миллионов километров, хотя  это,  в  общем-то,  совершенно  бесполезно,  -
Баннинг кивнул ей. - Мы можем спасти себя только сами. Нам нужно  погасить
скорость примерно на несколько сотен километров в секунду.  И  у  нас  нет
достаточного количества реактивной массы, чтобы это сделать.
     Нельсон появился  с  бутылкой  и  стаканами.  Пока  он  обходил  всех
присутствующих, Девон проговорил:
     - Простите меня, капитан, мне кажется, вы и сами  об  этом  подумали,
но, в конце концов, сейчас не  время  соблюдать  субординацию.  Главное  -
результат. Нам надо избавиться ото всего не жизненно необходимого:  груза,
обстановки, даже внутренних стен и полов...
     - Да, мы с Тетом об этом подумали, - ответил Баннинг.  -  Помните,  я
ведь уже сказал, что нужно облегчить корабль.  Мы  даже  подумывали,  хотя
всегда остается возможность столкнуться с метеоритом, не снять ли  внешний
корпус.  Это  совсем   не   сложно,   знаете   ли.   Космические   корабли
сконструированы так, чтобы их можно было при ремонтных работах  достаточно
легко разобрать на части с помощью нужных инструментов. Так что,  если  мы
возьмемся за дело все сообща, то, я думаю, все закончим  к  тому  времени,
когда нужно будет сбрасывать скорость.


     Вейн посмотрел на бутылку виски. Он не  пил;  на  сегодняшнем  Западе
такое занятие не одобрялось.  Лицо  его  становилось  все  более  и  более
суровым, пока он внезапно не  протянул  руку,  не  схватил  бутылку  и  не
приложился к ее горлышку.
     Откашлявшись, он хрипло произнес:
     - Ладно, сэр. Почему вы не говорите им  главного?  Мы  все  равно  не
сможем в достаточной степени погасить скорость.
     - Я как раз подходил к этому, - ответил Баннинг.
     Девон крепко сжал в своей руке руку девушки.
     - В чем дело? - спросил он, не повышая голоса.
     - Что ж, - сказал Баннинг, - мы можем войти  в  Джовианскую  систему,
если  захотим,  но  потом  окажемся  без  горючего  на  скорости  примерно
пятьдесят километров в секунду по отношению к планете.
     Инженер свистнул.
     - А нужно ли это делать? - поинтересовался Бахадур. - Я имею в  виду,
сэр, что если мы можем достичь такого ускорения, то разве не можем  встать
на эллиптическую орбиту вокруг солнца?
     - Боюсь, что нет. Пятьдесят километров в секунду  -  слишком  большая
скорость, и мы можем выйти из Солнечной системы в этом районе космоса.
     - Но посмотрите, сэр. Если я правильно запомнил, собственная скорость
ухода Юпитера намного выше пятидесяти километров в секунду.  Значит,  сама
планета будет сообщать нам эту скорость. Если мы не подойдем к ней  ближе,
нам нужно  иметь  массу,  достаточную  для  того,  чтобы  нас  швырнуло  к
кометам...
     - Ловкач, - сказал Баннинг, выпустил в  воздух  клуб  дыма  и  поднял
стакан. - Мы и это тоже рассчитали. Вы не далеки  от  истины  -  мы  можем
превратиться в комету. Самое лучшее, что нас в таком случае  ожидает,  это
через  несколько  лет  снова  попасть   в   зону   действия   чьего-нибудь
радиосигнала, и, конечно, космос так велик,  что  нас  никогда  не  смогут
найти на такой непредсказуемой орбите, если только мы не попросим помощи и
не будем услышаны.
     - Годы, - прошептала Клеони.
     Ужас, нараставший в ней, не был просто ужасом смерти. Клеони внезапно
поняла, как велика и стара эта Вселенная, в  которой  она  так  беззаботно
жила. Баннингу было знакомо это состояние, и он сочувственно промолчал.
     Через минуту она выпрямилась и спокойно встретила его взгляд.
     - Все в порядке, капитан, -  сказала  она.  -  Продолжайте  ваш  урок
арифметики. Почему мы не можем просто  попросить  джовиан  подобрать  нас,
когда мы приблизимся к их системе?
     - Вы знали, что какая-то лазейка есть, а? -  пробормотал  Баннинг.  -
Это элементарно. Республика бедна и находится на задворках. Ее космические
корабли - устаревшие  межзвездные  челноки,  и  они  не  могут  подойти  к
предмету, который движется со скоростью пятьдесят километров в секунду.
     - И мы не можем сбавить скорость настолько, чтобы они смогли подойти,
- Вейн спрятал лицо в ладонях.
     - Я созвал вас сюда не для совместных рыданий, - отрезал  Баннинг.  -
Одна возможность у нас все-таки есть. Сработает она или  нет,  неизвестно,
такое раньше никто никогда не пробовал, но Тетсуо чертовски хороший пилот.
Он ухитрялся выводить такие эллипсы, каких вам и видеть-то не приходилось.
     Это слегка приободрило всех. Но Девон недоверчиво покачал головой:
     - Не сработает. Даже после  проведенных  изменений  на  Ганимеде  нет
достаточного количества атмосферы, чтобы...
     - Юпитер обладает достаточной атмосферой, - возразил Баннинг.
     Воцарилось полнейшее молчание.
     - Нет, - произнес наконец Вейн.  Он  говорил  быстро,  и  слова,  как
горошины, слетали с его обескровленных губ. - Такое может выйти только  по
счастливой случайности. Мы могли бы сбросить  скорость,  да,  если  бы  не
сгорели из-за трения в атмосфере... наконец, мы вынырнули бы на  одном  из
витков со скоростью, близкой к скорости лайнера. Но та пустая скорлупа,  в
которую превратится корабль после того, как  мы  выбросим  все  лишнее,  в
атмосфере, такой плотной и неспокойной, как у Юпитера, просто не выдержит.
Кроме того, к тому времени, как  мы  рассчитаем  свой  путь,  сообщим  это
джовианам и их лодки настигнут нас, мы будем уже на следующей спирали!
     - А венцом всего будет взрыв! - сказал Девон. - Водород и  гелий  при
ста сорока градусах... Не слишком пригодно для дыхания.
     - Мы расплющимся о поверхность гораздо раньше, чем попробуем вдохнуть
в себя эту смесь, - саркастически заметил Владимирович.
     - Нет, не обязательно, - возразил Бахадур. - Наша внутренняя оболочка
может выдержать, возможно, двести атмосфер давления. Но Юпитер тяготеет  к
десяткам  сотен.  Нас  расплющит  задолго  до  того,  как   мы   достигнем
поверхности.
     Баннинг поднял брови.
     - Вам известна лучшая дыра? - спросил он с вызовом в голосе.
     - Что? - Вейн недоумевающе заморгал.
     - Можете предложить что-нибудь лучшее?
     - Да, - юное лицо застыло. -  Давайте  подумаем  о  положении  кометы
вокруг солнца. Поскольку мы ничего о себе не сообщали,  нас  будут  искать
корабли Охраны. Есть очень слабая  надежда  на  то,  что  нас  найдут.  Но
возможность того, что нас подберут  джовиане  во  время  этих  сумасшедших
ныряний, вообще ничтожнейшая!
     - Похоже, оба способа ничего хорошего не сулят, не так ли? - спросила
Клеони. Губы ее дрогнули в печальной улыбке. - Но я предпочла бы погибнуть
сразу, умереть от одного удара, чем... наблюдать, как все мы  сморщиваемся
и умираем один за другим или бросаем жребий, кто будет съеден следующим. Я
предпочла бы умереть, как подобает человеку.
     - Согласен, - кивнул Девон.
     - А я... - Вейн встал. - Капитан, я  не  хочу  этого.  Вы  не  имеете
права... отбирать крошечную надежду только потому, что другая  возможность
предполагает быструю смерть. Нет!
     Баннинг шлепнул ладонью по столу.
     - Вы подтверждаете свою характеристику, мистер Вейн, - проворчал  он.
- А теперь сядьте.
     - Нет, клянусь вечностью! Я требую...
     - Сядьте!
     Вейн сел.
     -  Собственно  говоря,  -  продолжал  Баннинг,  понизив  голос,  -  я
согласен, что надежда на спасение джовианами мала. Но, я думаю, у нас есть
возможность спастись самостоятельно. Я думаю, мы сможем  сделать  то,  что
никто не пытался сделать до нас, - войти в джовианское небо и  поиграть  с
ним в кошки-мышки.


     Издалека, пока они приближались к своей судьбе, Юпитер казался  таким
великолепным, каким, возможно, не кажется даже само  Солнце.  От  холодной
огромной звезды - к желтоватому диску,  а  от  него  -  к  горящему  щиту,
опоясанному бурей, - это зрелище хватало за самое сердце. Но потом пугало.
Стоило подойти  ближе,  и  щит  превращался  в  котел,  готовый  поглотить
смельчака.
     Проходная  скорость  Юпитера  равнялась  примерно  пятидесяти  девяти
километрам  в   секунду.   "Повелитель   Грома"   обладал   соответственно
пятьюдесятью  двумя.  Если  бы  он  просто  просвистел  мимо  планеты,  ее
гравитация замедлила бы  его  скорость,  и  он  неизбежно  вернулся  бы  к
планете, что превратило бы его в пар. Не было никакой надежды на  то,  что
старые лодки спутника колонистов смогут подойти близко к кораблю  в  любой
точке  такой  орбиты;  им  потребовалось  бы  гораздо  более   совершенное
предупреждение, нежели то, которое могло дать коротковолновое радио.
     Токугава использовал последнюю реактивную массу, чтобы нацелиться  на
внешнюю кромку атмосферы.  Первый  проход  был  почти  беззвучным.  Только
тонкий жалобный визг, ощущение радиационного жара на  человеческих  лицах,
слабые следы ускорения  и  говорили  о  том,  как  корабль  встречается  с
воздухом. Потом он снова ушел в вакуум, выписав длинный узкий эллипс.
     Баннинг работал с радио, на все корки кляня эффект Допплера.  Наконец
он напал  на  волну  Ганимеда.  Токугава  и  Вейн  неотрывно  смотрели  на
видеоэкраны, читая по звездам и лунам, пока компьютер рассчитывал орбиту.
     - Хэлло. Хэлло. Вы слушаете?
     Из космопорта слабо отозвался голос:
     - Эй, "Победитель". Центральная Астро. Контрольная. Ганимед.  Говорит
Харрис. Встали на орбиту?
     - Очень приблизительно, - ответил Баннинг. - Нам нужно еще  несколько
показаний, конечно, чтобы рассчитать  ее  более  точно.  Ждите  дальнейших
сообщений. - Он вынул ленту из компьютера и прочитал цифры.
     - Мы отправили три лодки, - сообщил  Харрис.  -  Они  попытаются  вас
найти. Удачи!
     - Спасибо, - отозвался Баннинг. - Она бы нам очень пригодилась.
     Токугав