исям в бортовом  журнале,  судя  по  которым
генератор гипердрайва вышел из строя, потребовав  трехнедельного  ремонта.
Наконец засушливый Вэйланд исчез позади.
     Флэндри потрепал руку Джаны:
     - Миссия завершена. Я надеюсь, вы привьете мне благородные манеры  во
время обратного перелета.
     - Увидим... - промурлыкала Джана и, секунду помолчав, добавила: - Как
вы догадались?
     - Извините?
     - Я так и не поняла до конца, что произошло. Наверное я слишком тупа.
     - Это,  однако,  просто,  -  сказал  он,  радуясь  случаю  щегольнуть
интеллектуальными  способностями.  -  Как  только  я  сообразил,  что   мы
участвуем в шахматной партии, все куски головоломки встали на свое  место.
Например, я вспомнил  радиомачту,  сооруженную  в  пустыне.  Это  было  бы
немыслимо, не находись роботы-рабочие в безопасности. И  я  сделал  вывод,
что агрессия "диких" машин ограничена отведенным им пространством. В  этой
игре случайности была присвоена куда более важная роль,  чем  в  шахматах,
несмотря  на  все  разнообразие  поведения  различных  фигур.   Компьютеру
приелись классические комбинации, и он сотворил новых воинов и отправил их
за рамки поля, чтобы посмотреть, как они  поведут  себя  со  старыми.  Наш
корабль и нас самих приняли  за  противников.  Роботы  не  имели  никакого
понятия о людях, а ограниченный  радиус  действия  устройств  связи  часто
выводил их из-под контроля главного компьютера.
     - Но мы пробовали вызывать его...
     - С Горы Девственницы, вы хотите сказать? Ну, я передавал  сигналы  в
полосе, которую используют роботы. И та часть электронного мозга,  которая
слушала непрерывно лепет ее созданий, просто  отфильтровывала  мой  голос,
как вы не обращаете внимание на нелепые звуки, шумы,  когда  вас  занимает
что-то. И не удивительно: в этом  секторе  много  естественных  паразитных
шумов. Мачты были предназначены только для радиообмена с роботами,  полоса
высоких частот несла сообщения в цифровом коде, вот почему мои  вызовы  на
других полосах остались без ответа. Компьютер предполагал, что  если  люди
вернутся, они спустятся вправо от зенита, около зданий - как раньше, и  не
давал распоряжений  перехватывать  голоса  людей,  приходившие  из  других
направлений.
     Флэндри выпустил кольцо дыма.
     - Может быть, компьютер и должен был, по крайней мере в  теории,  все
время тратить на поиски людей. Но после всех этих  веков  ожидания  бедная
машина не нашла другого занятия, как сначала организовать игру в  шахматы,
потом модифицировать ее и распространить поле сражения на всю планету. Это
была гимнастика ума.
     - Что?
     - Естественно. Столь мощный мозг не может  довольствоваться  рутиной,
дожидаясь новостей десятилетие за десятилетием... - Он  вздрогнул.  -  Наш
приятель мог спастись, только выдумывая что-то сложное и  непредсказуемое,
чтобы развлечься.
     Он помолчал и добавил иронически:
     - Я воздержусь внушать вам аналогии с Творцом, о котором вы думаете.
     Джана немедленно ощетинилась и сухо заметила:
     - Мне придется составить полный рапорт  о  том,  что  касается  вашей
манеры влиять на ситуацию.
     - О, это к лучшему. С того мгновения, когда я разбудил Белого Короля,
его сон пришел к концу. Компьютер столь ревностно  взялся  служить  людям,
что это трогательно. Друг Аммон может хоть  сейчас  высылать  транспортный
корабль за тяжелыми металлами. Я ценю, что вы из чувства морального  долга
порекомендовали ему значительно увеличить мое вознаграждение.
     - Моральный долг? - Вся горечь ее жизненного опыта, убивавшего мечту,
выплеснулась в этих словах. - Кто вы такой,  чтобы  рассуждать  о  морали,
Доминик Флэндри? Вы поклялись служить  Империи,  а  сами  продались  Леону
Аммону.
     Ужаленный этими словами, он парировал их ее же аргументом:
     - Что мне оставалось?
     - Отказаться.
     Она смягчилась и встряхнула головой с меланхолической  улыбкой,  взяв
его за руку.
     - Не обращайте внимания. Это было бы слишком  -  требовать  голубиной
чистоты от героя  наших  дней.  Оставим  в  стороне  коррупцию,  Ник,  мой
дорогой, будем милы друг с другом, пока не придет время сказать "прощай".
     Он долго смотрел на нее,  потом  перевел  взгляд  на  звезды.  Вокруг
царила тишина.
     - Пожалуй, я признаюсь, что у меня на уме. Я  возьму  деньги,  потому
что не имею привычки отказываться от заработанного. Но с ними я приму риск
разоблачения и нищеты. Это, мне  кажется,  невысокая  цена  за  то,  чтобы
сберечь границу.
     - Я вас не понимаю.
     - Урюмклав покинут. Все это знают. Предсказание сбылось. Гарнизон  не
служит ничему. Штатские удалились со своими капиталами. Возможности защиты
и экономические интересы спускаются по спирали к  точке,  где  затраты  не
окупаются. И мы должны отступить на  парсеки  по  всей  длине  границы.  И
Длинная Ночь приближается.
     Он вздохнул.
     - Леон Аммон презренный человек. В других обстоятельствах я предложил
бы выпотрошить его ножом мясника. Но он энергичен, решителен, а также смел
и проницателен. Когда он открыл мне свои намерения,  я  понял,  что  нашел
выход. Если бы я предложил бюрократам Империи вернуться на Вэйланд, они бы
состряпали очередное досье с грифом "Секретно",  чтобы  избавить  себя  от
необходимости решения или новых усилий. Подобная счастливая  находка  лишь
послужила бы поводом для болтовни о примирении и упрочении.  Что  касается
Аммона, он перевернет все кверху дном, если почует выгоду. Он устроится на
Вэйланде, будет здесь  жить.  Он  почерпнет  тут  такую  экономическую,  а
следовательно, и политическую мощь,  что  сможет  принудить  правительство
защищать его собственные интересы. Это заставит их  крепко  зацепиться  за
Урюмклав. Они будут вынуждены  держать  границу,  а  также  распространить
контроль дальше. Как говорит пословица, собственный ребенок и грязный  мил
нам.
     Он резким жестом раздавил сигарету  и  повернулся  к  девушке,  чтобы
скорее найти забвение.





                               Пол АНДЕРСОН

                                  ТОРМОЗ




     Сменившись с вахты, капитан Питер  Баннинг  не  пошел  прямо  в  свою
каюту. Ему хотелось как-то расслабиться, испытать то, что его суровый  век
уже не может дать (не считая, возможно, лишь сборищ Венеры,  но  Венера  -
это уж чересчур). И он вспомнил, что у Люка Девона есть Шекспир, а Баннинг
так давно в последний раз читал "Укрощение строптивой"... Он решил зайти к
Люку, взять книгу,  может  быть,  слегка  выпить  и  поболтать.  Планетные
инженеры обычно стоили того, чтобы иметь с ними дело.
     Баннинг спустился в коридор палубы "А"  и  вдруг  увидел,  что  Девон
отступает к стене под направленным на него дулом пистолета.
     Капитан не прожил бы так долго, - намного дольше, чем рассчитывал,  -
если бы проявление героизма входило в его привычку.  Он  скользнул  назад,
прижался к алюминиевым перилам лестницы и  весь  превратился  в  слух.  Он
осторожно вынул изо рта старую трубку и спрятал ее в  карман:  запах  дыма
мог привлечь внимание человека  с  чувствительным  носом,  а  Баннинг  был
безоружен.
     Девон говорил тихо, едва сдерживая гнев:
     - Черт бы побрал тебя, психа краснорожего!
     - Не  торопись,  -  посоветовал  нападавший.  Это  был  представитель
Комитета по минералам, Серж Андреев, крупный  волосатый  человек,  слишком
ярко одевавшийся и слишком громко говоривший. -  Я  совсем  не  хочу  тебя
убивать. Это всего лишь нидлер. Но у меня есть и  пистолет  для  вышибания
мозгов - на всякий случай.
     Он по-прежнему говорил по-английски с акцентом, но тон его  изменился
совершенно. Никакой раздражающе-нарочитой веселости, никакой мелодрамы, он
говорил холодно и спокойно.
     - Мне очень не повезло, что ты узнал меня, несмотря  на  пластическую
операцию, - продолжал он. - Тебе не повезло еще больше, так как я оказался
вооружен. Давай теперь заключим разумную сделку.
     - Возможно, - Девон явно успокоился.
     Баннинг мог представить, как он стоит  у  стены,  держа  руки  вверх;
высокий человек,  по-кошачьи  гибкий  с  коротко  подстриженными  светлыми
волосами, с крупным носом, выступающим на худом лице.
     "Не хотел бы я, чтобы этот подонок  сел  мне  на  хвост",  -  подумал
Баннинг.
     - Возможно, - повторил Девон. - Но не приходило ли тебе в голову, что
стюард, какой-нибудь помощник... кто угодно... может оказаться здесь в эту
самую минуту?
     - Тогда в моей каюте. Там поговорим подробнее.
     - Но для тебя все это будет дьявольски  сложно,  -  сказал  Девон.  -
Разве этот мир подходит для сокрытия тайн? Или пленников, если ты об  этом
думаешь? Мы здесь, за Марсом, и еще через две недели,  не  меньше,  сможем
достичь Юпитера. На борту не меньше пятнадцати человек: пассажиры, команда
- не так уж много для такого большого корабля, как "Повелитель Грома",  но
достаточно, чтобы тщательно обыскать  все,  если  кто-нибудь  исчезнет.  И
вышвырнуть меня за какой-нибудь из воздушных замков тебе тоже не  удастся,
ты же знаешь. Тебе пришлось бы  для  этого  просить  ключи  у  офицера.  И
запереть просто так ты меня не  можешь:  обязательно  начнутся  расспросы,
почему я не прошу еду... Уверяю тебя, если ты сам не успел этого заметить,
мой аппетит дает о себе знать. Так что, дорогой приятель...
     - Обсудим это позже, - отрезал Андреев. - А теперь быстро иди  в  мою
каюту. Я пойду за тобой. Если это  будет  необходимо,  я  выстрелю  и  сам
затащу тебя туда.


     "Девон выигрывал время, - подумал Баннинг.  -  Если  бы  этот  диалог
продолжался подольше, кто-нибудь мог бы появиться в коридоре.  Собственно,
сынок, он уже и появился".
     Капитан сунул руку в карман, где лежал набор монет. Не то  чтобы  они
могли пригодиться на Ганимеде, но ему не хотелось появляться на территории
Союза, не имея даже на пиво. Он выбрал несколько монет подходящих размеров
и зажал их в кулаке, так что края выступали наружу. Это был  очень  старый
прием. Потом с быстрой осторожностью охотника -  эту  роль  ему  время  от
времени приходилось играть среди прочего  -  он  соскользнул  с  лестницы.
Андреев как раз повернулся к ней спиной, конвоируя Девона  к  каюте  номер
пять. Утяжеленный кулак Питера Баннинга опустился на основание его черепа.
     Девон круто повернулся, как  тигр,  готовый  к  прыжку.  Одной  рукой
Баннинг придавил Андреева к полу, другой извлек станнер-пистолет, и не  то
чтобы нацелил его на инженера, но все же следил за каждым его движением.
     - Полегче, дружок, - пробормотал он.
     - Вы... о! - Девон расслабился. Улыбка  медленно  появлялась  на  его
лице. - Огромное спасибо.
     - Что здесь происходит? - спросил капитан.
     Несколько мгновений царила полная тишина. Говорил  только  корабль  -
шепотом своих вентиляторов. Но звук этот вполне мог принадлежать той  ночи
холодных звезд, сквозь которую они прокладывали себе путь.
     - Итак? - настаивал Баннинг.
     Девон помолчал еще. Он как будто  оценивал  силу  капитана.  Тот  был
плотным человеком среднего  роста  с  чуть  отмеченными  сединой  черными,
коротко подстриженными  волосами  на  удлиненной  голове.  Лицо  его  было
широким с высокими скулами, а светлая кожа ничего не говорила о  возрасте:
две глубокие морщины тянулись от широкого носа к углам большого рта,  сеть
мелких морщинок окружала острые серые глаза, а в целом лицо было  гладким,
как у ребенка. Он не носил яркий синий жакет и белые брюки Линии Огненного
Шара, предпочитая им берет в венецианском стиле и кильт, расшитые арабские
туфли  и  сомнительную  старую  зеленую  тунику,  возможно,   марсианского
происхождения.
     - Не знаю, - ответил наконец планетный инженер. - Просто он  наставил
на меня этот пистолет.
     - Прошу прощения, но я  слышал  часть  вашего  разговора.  Давайте-ка
начистоту. Я отвечаю за этот корабль и хочу знать, что на нем происходит.
     - И я - тоже, - угрюмо буркнул Девон. - Я  не  хочу  вас  обманывать,
капитан, - во всяком случае, серьезно. - Он шагнул к Андрееву и  склонился
над распростертым телом. - Ага, есть  еще  один  пистолет,  о  котором  он
говорил, тот, смертоносный.
     - Дайте его мне! - велел Баннинг.
     Металл был холодным и тяжелым.  Внезапно  в  голову  капитану  пришла
пугающая мысль о том, что ни у него самого, ни у экипажа нет иного оружия,
чем ножи да гаечные ключи. Космический корабль - не испанская каравелла, и
членам его команды не нужно вооружаться против пиратов, дикарей или...
     Или нужно?
     - Идите за стюардом, - отрезал Баннинг. - Возвращайтесь вместе с ним.
Мистер Андреев до конца путешествия будет  находиться  под  присмотром,  в
железе.
     - В железе? - брови Девона взлетели от удивления.
     - Цепи... что-нибудь сдерживающее... черт, мы запрем его куда-нибудь.
У меня дурная привычка пользоваться анахронизмами. Ну, давайте.


     Инженер быстро пошел по коридору. Баннинг смотрел  ему  вслед,  держа
палец на спуске.
     Где он видел этого парня?
     Он напряг свою память, ища в ней высокого блондина,  который  был  бы
атлетом, техником, любителем Шекспира и рисования красками.  Возможно,  он
просто читал о ком-то подобном; так много всяких историй...  Подождите-ка.
Братство Ростомили. Конечно. Но это же было три столетия назад!
     Возможно, кто-то где-то хранил несколько клеток в специальном укрытии
- после того, как эти отряды экзогенных близнецов открыли в  конце  концов
свою тайну и влили свои высшие гены в обычный поток человеческой жизни.  А
потом, возможно лет тридцать назад, Инженеры потихоньку  вырастили  такого
ребенка в резервуаре. Может  быть,  много  таких  детей.  Почти  все,  что
угодно, может произойти в том тайном замке на кромке кратера  Архимеда,  а
Солнечная система так ни о чем и не узнает, пока план не будет приведен  в
исполнение.
     Братство было козырной картой ранних У-людей в те дни, когда  мировое
правительство  было  слабым  и  неспособным   к   решительным   действиям.
Возрожденное братство должно было быть достаточно важным для  Порядка.  Но
зачем  все  это?  Каста  Инженеров,  почти  военная,  почти   религиозная,
считалась стоящей выше политики; предполагалось,  что  она  служит  людям,
независимым силам и ведет войну только с неодушевленным космосом.
     Баннинг похолодел. При том разрушающем  цивилизацию  напряжении,  что
существовало на Земле и с каждым днем все нарастало,  он  мог  представить
себе   скрытую   борьбу   отдельных   фракций.    Не    все    подчинялось
психодинамическим, журналистским  или  парламентским  маневрам;  эпизод  с
Гуманистами оставил след в душе Земли, и теперь  в  ночи  иногда  сверкали
ножи. Каким-то образом эта битва коснулась и его корабля.
     Он вытащил трубку, выбил ее и снова набил. Андреев пошевелился, и  из
его горла вырвался хриплый стон.
     В коридоре послышался звук легких шагов. Баннинг оглянулся, чуть было
не выругавшись, но это оказалась Клеони Роджерс, и он  полузабытым  жестом
приподнял берет.
     - О! - она закрыла рот рукой.
     Мгновение она выглядела испуганной, потом шагнула вперед,  что  очень
понравилось Баннингу.
     - Он ушибся? Я могу помочь?
     - Держитесь лучше в стороне, миледи, - посоветовал Баннинг.
     Она увидела, что в руке он держит  станнер,  а  на  его  поясе  висит
автомат. От изумления она открыла рот. Белокурая,  с  мягко  падавшими  на
обнаженные   плечи   волосами,   в   удивительно    женственном,    сильно
декольтированном и сверкающем вечернем  платье,  с  легкой  косметикой  на
лице, она казалась маленьким ходячим анахронизмом.
     - Что случилось?  -  несмотря  на  потрясение,  в  ней  чувствовалась
смелость.
     "Молодец, - подумал мужчина, - ведь она дитя богатства, она и  дня  в
своей жизни не работала, связанная с Джовианской  республикой,  как  может
быть с чем-то связан свободный турист".
     - Именно это я и сам бы хотел узнать, - ответил Баннинг. -  Вот  этот
тип наставил пистолет на инженера Девона. Тогда я  вмешался  и  обезвредил
его.
     Он увидел, как она напряглась.  Даже  на  борту  "Повелителя  Грома",
который был вовсе не роскошным межпланетным лайнером, а  обычным  грузовым
судном, чьи несколько пассажиров, кроме нее, направлялись  на  Ганимед  по
делам, даже здесь имелись тускло освещенные уголки, и  музыка,  и  величие
звезд. Баннинг замечал, как много времени она и  Девон  проводили  вместе.
Поэтому он мягко сказал:
     - О, с Люком все в порядке. Я послал его за помощью. Должен  сказать,
что это, конечно, пощекотало ему нервы.
     Она неуверенно улыбнулась:
     - В чем же дело, как вы думаете? Мистер Андреев, э...
     - Допустил промашку? -  Баннинг  нахмурился.  Он  совсем  забыл,  что
психическое  нездоровье  на  Земле  стало  главной  темой  разговоров.   -
Сомневаюсь. Он явился на борт с этими игрушками,  вспомните.  Но  подумать
стоит. Раз уж разговор зашел об этом, у нас действительно  много  странных
пассажиров.
     Девон   -   талантливый    Инженер,    сопровождающий    великолепное
оборудование, главный груз "Повелителя Грома",  огромные  машины,  которые
Порядок хотел бы использовать, чтобы сделать Европу пригодной для жилья.
     А Клеони была подлинной туристкой. (Поскольку он смотрел на  нее  как
на женщину, не принадлежащую к современному отряду существ  женского  рода
Западных Территорий, - с коротко подстриженными волосами,  плотно  сжатыми
губами, бедно одетых - который  стал  преобладающим,  он  мысленно  всегда
называл ее по имени.) С другой стороны...
     Андреев  не  был   простым   бюрократом   Союза,   посланным,   чтобы
урегулировать торговое соглашение;  а  если  и  был,  то  одновременно  он
занимался чем-то еще. А тот высокий  парень,  Роберт  Фалькен,  официально
техник-атомщик, которому предложили  работу  на  Каллисто?  За  столом  он
говорил очень мало,  держался  особняком,  но  Баннинг  легко  распознавал
твердых людей, когда встречал их. А  Морган  Джентри,  астронавт,  который
сказал,   что   Республика    наняла    его    пилотировать    межзвездные
корабли-челноки? Он явно был знающим космонавтом, но  не  был  ли  он  еще
кем-то? А профессор символики, маленький Гамез с  куполообразной  головой,
действительно ли он направлялся занять предложенный ему в Университете Х-а
пост?
     Его размышления прервала девушка:
     - Капитан  Баннинг...  а  что  может  быть  с  пассажирами?  Они  все
западные, не так ли?
     Его  все  еще  можно  было  привести  в  замешательство,  нечасто   и
ненадолго. Он колебался секунду, прежде чем сообразил, что она говорит  не
по злому умыслу, а по полнейшей наивности.
     - А при чем здесь это, мисс? - спросил он. -  Не  думаете  же  вы  на
самом деле, что конфликт  на  Земле  -  просто  воинственность  Восточного
Калифа, помноженная на пуританскую технологию?  -  он  помолчал,  переводя
дыхание, потом продолжил: - Но ведь люди Калифа представляют  только  одну
ветвь Рамаркашианских Эклектиков, и есть множество азиатов, выступающих за
контроль над населением и техническую цивилизацию, да  и  в  моей  команде
есть пара таких; есть  и  американцы,  приветствующие  Разрушение  так  же
страстно, как любой фермер с берегов Ганга. А  мусульмане-хусейниты  стоят
ближе к вам, мисс Роджерс, чем вы - к новым христианам.
     Он замолчал, покачивая головой. Раскол, угрожающий  расщепить  Землю,
был гораздо сложнее, и его невозможно так просто объяснить. Баннинг мог бы
сказать, что раскол этот начался с того, что технологии не удалось  решить
проблемы, которые она должна была решить; но он не стал этого делать.
     Спасибо всем добрым богам за то, что теперь люди  жили  и  на  других
планетах!  Урожай,  собранный  всеми  терпеливыми  столетиями  со   времен
Галилея, не может пропасть без пользы, что бы ни случилось с Землей.


     Андреев зашевелился  и  приподнялся,  упираясь  в  пол  ладонями.  Он
помотал головой и застонал.
     - Интересно, насколько это серьезно, -  пр