тов. Это же... нет!
     - Господин, в донесении говорится...
     - Заткнись! Сейчас же вышли мне полный рапорт. - Хурулта обернулся  к
генералу. Его глаза лихорадочно блестели.
     -  Действовать,  -  задыхаясь,  произнес  он,  -  нам   надо   что-то
предпринять.  Население  недовольно  нашим  отступлением,   не   так   ли?
Прекрасно, мы дадим им пищу  для  разговоров!  Сейчас  же  пошлем  флот  и
захватим Устубан-7! Пусть только Патруль попробует остановить нас!
     - Господин, это невозможно, - прошептал Севулан. - Мы распылили  свои
силы, поэтому не сможем  провести  операцию  такого  масштаба.  Активность
Патруля не более чем трюк, чтобы заманить нас...
     - Мы используем его против них! - раскатисто  разнесся  по  залу  рев
Хурулты. - Я пока еще верховный главнокомандующий Улугана!
     Севулан пристально взглянул на Его  Превосходительство  и  глаза  его
сузились.


     - Конечно, мы ведем пропагандистскую войну против Улугана,  -  сказал
Винг Алак. - Радиопередачи, листовки и так далее  -  обычные  средства.  Я
думаю, мы уже подвели их к мысли, что хотя  членство  в  Лиге  и  означает
потерю  имперских  амбиций,  но  оно  дает  также  несомненный  выигрыш  в
материальном благополучии и безопасности.
     - Для обывателей, - уточнил Джорел Мейнц. Он был раздражен;  все  три
дня его  пребывания  на  корабле  Алак  занимался  руководством  скрытными
маневрами и при каждой встрече уклонялся от серьезного разговора. - Но  на
Улугане правят балом аристократы и промышленники.
     -  Совершенно  верно.  Тем  более,  они  не  глупы.  Просто  им  надо
преподнести урок, доказывающий, что имперские амбиции изжили себя.
     - По-моему, они настроены доказать обратное.
     - Так и было, но до того, как мы вмешались. С тех  пор,  как  в  игру
включился Патруль, любой захват означает потерю части  денег.  Как  только
они убедятся, что  им  выгоднее  заключить  с  нами  соглашение,  они  его
заключат.
     - Я понимаю вашу генеральную стратегию, - сказал Мейнц. Вы вынуждаете
их  захватывать  одну  бесполезную  планету  за  другой.  За  исключением,
пожалуй, Умунга... Лично я не понимаю, почему эта планета не  принесет  им
прибыль.
     - Умунг - самая хитрая операция, -  самодовольно  заявил  Алак.  -  Я
спланировал ее несколько лет назад с перспективой на будущее. У  меня  был
один трусливый агентишка, очень хорошо знающий  Умунг.  Насколько  он  мог
судить, я  собирался  использовать  планету  для  нужд  Патруля.  Улуганцы
сцапали его, как я и предполагал, и, как видно, клюнули. Естественно,  они
первым делом захватили Умунг. Вы должны знать, что я много лет  изучал  их
экономику. Архаичная форма  капитализма,  подобная  земной  времен  первой
Индустриальной Революции: основана на дешевом сырье и получении прибыли от
продажи промышленных товаров. Короче говоря, колония, производящая лучше и
дешевле, чем метрополия, долгое время существовать не может: ее  разрушают
или покидают. Иначе придется менять экономику метрополии. В конце  концов,
улуганские финансисты осознали это, а они являются  весьма  могущественным
классом.
     Он прикурил сигарету и откинулся на спинку кресел.
     - Я хочу подвести некоторые итоги, - сказал он,  -  история  убеждает
нас,  что  империя,  в  конце  концов,  должна  сформировать  естественное
социоэкономическое  единство,  если   она   хочет   остаться   стабильной.
Большинство империй прошлого, захватывая новые территории, росли медленно;
если  же  захват  происходил  успешно,  то  также  ускоренно  должны  были
произойти преобразования в  колониях.  Мы  заставили  улуганцев  захватить
недвижимости больше, чем они способны переварить. Большая часть того,  что
они захватили, просто бесполезна, если не сказать - вредна. Мы выводим  их
экономическую  систему  из  равновесия,  и  у  них  не  остается   никакой
возможности  организовать  ее  должным  образом.  В   результате   -   все
ухудшающаяся, нестабильная ситуация.
     - НАДО ЛИ принимать их в Лигу?  -  спросил  Мейнц.  -  Они,  кажется,
представляют собой средоточие беспорядков.
     - Так оно и есть. Но  за  какое-то  время  они  полностью  изменятся.
Контакт с другими культурами разрушит их параноидный комплекс. Межзвездные
империи, так или иначе, себя не оправдывают экономически - затрат  больше,
чем доходов. Если вы в состоянии открыть сверхсветовое перемещение, то  вы
также в состоянии производить все необходимое для потребления у себя  дома
и торговать излишками. Они все равно придут к этому выводу.
     Он взглянул на интеркоммуникатор.
     - Я жду сообщения в течении часа, - сказал он. - Недавно  вернувшийся
разведывательный корабль принес несколько интересных политических новостей
с Улугана.
     - Да?
     -  Давайте  сыграем  в  шахматы?  Я  люблю  драматические   ситуации.
Доставьте мне удовольствия, а то я проскучал весь год.
     Прошло всего полчаса, и  корабельный  радист  доложил  о  межзвездном
вызове:  Улуган  запрашивал   командование   Патруля.   Алак   неторопливо
направился в рубку связи, позволив Мейнцу следовать за ним.
     Голуболицый  изо  всех   сил   старался   поддержать   свою   прежнюю
надменность, но это ему удавалось плохо.
     - Привет, Севулан, - сказал Алак. - Что новенького?
     - В  правительстве  империи  произошли  изменения,  -  жестко  сказал
улуганец.
     -  Насильственные,  я  уверен.  Вы  застрелили  Хурулту  или   просто
отправили его в ссылку?
     -  Арказхик...  весьма  болен.  Мы  подозреваем,  что  он  повредился
рассудком. Новый кабинет  не  может  расценивать  иначе  его  необдуманные
действия.
     - Отлично, - весело произнес Алак, - если вы хотите чтобы  переговоры
состоялись, слушайте мои условия...
     Перечислив пункты, он выключил связь и  отдал  команду  готовиться  к
встрече улуганской делегации.
     - Я предполагал, что именно  так  все  и  произойдет,  -  сказал  он,
потягиваясь и зевая. - Конечно придется поторговаться с ними из-за  всяких
мелочей, да и на возвращение войск понадобится немало времени, но, в конце
концов, мы своего уже добились.
     - Вы имеет в виду... - Мейнц сухо рассмеялся. Успех операции  не  мог
отрицательно повлиять на его карьеру. - Вы имеете ввиду, что мы им  отдали
все, что они хотели взять?
     - Ну, нет, - сказал Винг Алак. - Просто  я  скормил  Хурулте  лакомый
кусочек, в котором он так нуждался.





                               Пол АНДЕРСОН

                                   ИСАВ




     Пройдя очистку с помощью специальных автоматов, машина опустилась  на
крышу  Уинг-кросса.  Эмиль   Долмади   рассчитался,   вышел   и   внезапно
почувствовал себя очень одиноко. Вокруг в глубокой синеве  теплых  сумерек
благоухал сад, а шум Чикаго на такой высоте напоминал бормотание  далекого
океана. Высокие башни и соединяющие их скайвеи были  похожи  на  волшебный
лес, в котором блуждающими огоньками  порхали  флайеры,  а  внизу,  словно
Земля стала прозрачной, насколько хватало глаз, раскинулась фантастическая
галактика многоцветных огней. Вздымавшаяся впереди возвышенность когда-то,
возможно, была горой, на которой жил в своей берлоге медведь-гризли.
     Долмади расправил плечи.
     "Смелее, - сказал он себе. - Он тебя не съест. - С новой силой в  нем
закипела злоба. - С таким же успехом я сам могу его слопать".
     Он зашагал вперед: приземистый, одетый в голубой костюм  на  молниях,
мускулистый, с  крупными  чертами  лица,  высокими  скулами,  курносый,  с
зелеными,  чуть  раскосыми  глазами  и  темными,  с  красноватым   отливом
волосами.
     Но, как ни умел он владеть собой, все же факт оставался фактом: он не
был  готов  к  встрече  лицом  к  лицу  с  каким-либо   торговым   принцем
Политехнической  Лиги,  тем  более  в  одном  из   собственных   особняков
последнего. И когда настоящий живой швейцар открыл перед ним дверь  и  он,
пройдя по очень длинному великолепному  ковру  до  невероятности  роскошно
обставленной гостиной, очутился перед Николасом Ван Рийном, Эмиль  Долмади
ощутил, что у него пересохло в горле, а ладони вспотели.
     - Добрый вечер, - прогромыхал хозяин. - Прошу.
     Он не счел нужным приподнять с кресла свои дородные телеса, а Долмади
и не возражал. Рядом с этим человеком он чувствовал бы себя карликом.  Ван
Рийн махнул рукой в сторону стоявшего напротив него кресла; в другой  руке
он держал кружку с пивом.
     - Сядьте. Расслабьтесь. А то дрожите, словно бланманже  перед  бандой
поваров.  Что  вы  предпочитаете:  пить,  курить,  нюхать  или  как-нибудь
развлекаться?
     Долмади опустился на краешек кресла. Лицо Ван  Рийна,  со  множеством
подбородков,  огромным  крючковатым  носом,  усами  и  козлиной  бородкой,
обрамленное  черными  до  плеч  локонами,  сморщилось  в  ухмылке.  Из-под
нависших бровей на гостя смотрели маленькие глазки цвета черного янтаря.
     - Ну же, чувствуйте себя свободнее, - настойчиво повторил  он.  -  Не
бойтесь этого кресла, дайте ему подладиться к вашей фигуре.  Конечно,  это
не утешает так,  как  объятия  хорошенькой  девушки,  но  зато  и  не  так
изматывает, а? Я думаю, стаканчик можжевеловой  или  горькой  настойки  со
льдом станет для вас транквилизатором. - Он хлопнул в ладоши.
     - Сэр, - хриплым от напряжения голосом начал Долмади,  -  я  не  хочу
показаться нелюбезным, но...
     - Но вы явились на Землю, пропахший дымом и серой, прорвались  сквозь
шесть  ступеней  твердолобых,  постоянно  твердящих  "нет"  секретарей   и
служащих  Солнечной  компании  "Пряности  и  Напитки",  словно  бульдозер,
преследующий корову, и все для того, чтобы увидеть подонка, уволившего вас
несмотря на все ваши заслуги. И никто не соизволил вам  ничего  объяснить.
Вся беда в том, что они полагали: вы знаете все, и считали это  совершенно
естественным. Поэтому вполне понятно,  что  их  слова  были  для  вас  как
нокаут, и вы шарахнулись от них, чтобы обратиться к кому-нибудь другому.
     Ван Рийн предложил Долмади сигару из золотого хьюмидора [коробки  для
сохранения  сигар  с  определенным  процентом  влажности]  явно  внеземной
работы. Молодой человек отрицательно покачал головой. Торговец  взял  одну
для  себя,  откусил  ее  кончик,  мастерским  плевком   отправил   его   в
плевательницу и раскурил сигару.
     - Ну вот, - продолжил он, - кто-то наконец должен был  разобраться  в
вас, а когда мне стало все известно, я пригласил вас сюда. Так или  иначе,
мне все равно потом захотелось бы с вами  поговорить.  Я  должен  во  всем
досконально  разобраться  и  выяснить  все   детали,   чтобы   они   стали
прозрачными, как масло индусов.
     Если верить легендам об этом человеке, его радушие было  почти  таким
же ошеломляющим, каким мог бывать и его гнев.
     "Возможно, он просто готовит меня, чтобы я спокойно  воспринял  любой
удар", -  подумал  Долмади  и,  отвечая,  не  стал  сдерживать  накипевшее
возмущение:
     - Сэр, если ваша компания недовольна моим поведением на Сулеймане, по
крайней мере, можно было меня об этом уведомить и объяснить причины, а  не
посылать извещение о том, что меня заметили и  что  я  должен  представить
отчет в штаб. Если вы не докажете, что я сделал что-нибудь не  так,  я  не
соглашусь с понижением в должности. И дело даже не в служебном положении -
просто это вопрос чести. Там, откуда я прибыл, думают точно так же. Я уйду
со службы. И... в Лиге полно других компаний, которые с  радостью  возьмут
меня на работу.
     - Да-да, и это несмотря на  все  свечки,  поставленные  мной  Святому
Диомасу. - Ван Рийн вздохнул, не вынимая сигару  изо  рта,  и  клубы  дыма
окутали Долмади. - Вечно они пытаются перехватить моих сотрудников, еще не
присягавших на верность. Ну, чистый грабеж! А я всего лишь бедный, старый,
толстый человек,  пытающийся  управлять  персоналом  предприятия,  которое
охватывает  целые  миры,  с  помощью  современной  компьютерной   техники,
постоянно перегревающейся от напряжения,  и  немногочисленных  помощников,
имеющих в основном куриные мозги и занятых, в свою очередь, переманиванием
хороших специалистов откуда только можно. - Он  шумно  отхлебнул  пива.  -
Так-то.
     - Надеюсь, вы прочли мой доклад, сэр, -  сделал  Долмади  первый  шаг
навстречу.
     - Сегодня. Столько информации, излившейся из потока  световых  лет...
Разве могла эта поношенная старая бочка удержать  ее  так,  чтобы  избыток
сведений не полез из нее, словно ушная  сера?  Дайте-ка  мне  вспомнить  и
удостовериться, что все действительно разложено по полочкам. Что  означает
- хо-хо! - буквально все четыре измерения.
     Ван Рийн вдавил  свою  тушу  поглубже  в  кресло,  сцепил  на  животе
волосатые  пальцы  и  закрыл  глаза.  Вошел  дворецкий,  неся  на  подносе
запотевший холода шипящий кубок.
     "И это называется слегка выпить!" - подумал Долмади. Усилием воли  он
заставил себя расслабиться и принялся потягивать крепкий напиток.
     - Ну так. - Сигара покачивалась в такт словам. - Эта звезда,  которую
первооткрыватель назвал Османом, находится  по  ту  сторону  Антареса,  на
самой  дальней   оконечности   района,   который   Лига   охватила   своей
деятельностью,  разместив  там  свои  регулярные  базы.  Одна  из  планет,
названная людьми Сулейманом, обитаема. Напоминает Юпитер: жизнь базируется
на  водороде,  аммонии,  метане.  Аборигены  -   нация   примитивная,   но
дружелюбная. Как  оказалось,  на  самом  большом  континенте  произрастает
кустарник, который мы называем... ум... м-м... "голубой  Джек".  Аборигены
используют его в качестве специй и тоника. Синэргетические анализы выявили
сложную смесь химических элементов, в  некоторой  степени  соответствующую
нашему гормональному  веществу.  Для  тех,  кто  дышит  кислородом,  толку
никакого, но, чем черт не шутит, его можно  продавать  водорододышащим  на
других планетах.
     Мы нашли очень мало рынков, по крайней мере таких, где можно  продать
все, что мы хотели. Чтобы "голубой Джек" проявил свои  полезные  свойства,
необходима специальная биохимия, поэтому синтез обошелся  бы  нам  дороже,
учитывая исследования и стоимость перевозок из центров химлабораторий, чем
непосредственная  закупка  растений  у  аборигенов  Сулеймана  с  расчетом
обычными  товарами.  В  последнем  случае  мы  могли  бы  рассчитывать  на
небольшую прибыль, прямо-таки крошечную - вся  операция  едва  окупила  бы
себя. Но поскольку все шло тихо-мирно, что ж,  почему  бы  и  не  получить
несколько честных процентов?
     И несколько лет все действительно было тихо-мирно.  Аборигены  охотно
сотрудничали с нами, забивая пакгаузы "голубым  Джеком".  А  мы,  заключая
контракты с фрахтовочной линией на регулярные рейсы, имели возможность  не
вкладывать капитал в эксплуатацию своих судов. Да, временами  случались  и
непредвиденные  осложнения:  плохие  урожаи,  налеты  бандитских  шаек  на
караваны, возрастающая жадность вождей - в общем, самая обычная рутина,  с
которой без труда мог справиться любой компетентный агент,  потому-то  мне
никогда и не докучали докладами на эту тему.
     А потом - Ахмед, еще пива! - случилась настоящая беда.  Лучший  рынок
"голубого Джека" находится на планете, которую  мы  называем  Бабуром.  Ее
звезда, Могул, располагается в том  же  регионе,  примерно  на  расстоянии
тридцати световых лет от Османа. Наиболее развитая ее страна  сотрудничала
с  Технической  цивилизацией  в  течение  десятилетий.  Модернизируя  свою
технологию,   бабуриты   главным    образом    интересовались    почему-то
робототехникой, но наконец им все же удалось скопить  межпланетной  валюты
достаточно, чтобы оплатить  постройку  нескольких  гиперлетов  и  обучение
экипажей. Так что с тех пор Солнечная Федерация и  другие  силы  вынуждены
обращаться  с  ними  более  уважительно:  бласт-пушки  и  атомные  ракеты,
безусловно, благотворно влияют на манеры, черт побери! Они по-прежнему  не
ахти какие важные птицы, но зато амбиции у них -  будь  здоров.  И  по  их
мнению, "голубой Джек", пользующийся большим спросом на внутреннем  рынке,
- это далеко не второстепенная вещь.
     Ван Рийн наклонился вперед, сминая расшитый камзол, обтягивавший  его
брюхо.
     - Вы, наверное, не понимаете, зачем я рассказываю то, что вам  и  так
прекрасно известно, а? - спросил он. - Когда мне нужен подробный доклад  о
какой-либо ситуации, особенно в таком плохо изученном мире, как  Сулейман,
я не могу изучить все сведения,  поступившие  за  десятилетия.  Поэтому  я
отбираю данные и затем суммирую их. И вот теперь с вашей помощью (ведь  вы
непосредственный участник событий) я проверяю, выдала ли мне  машина  все,
что имеет значение для нашего разговора. Как по-вашему, все пока верно?
     - Да, - ответил Долмади, - но...


     Ивонна Веланкот подняла глаза  от  панели  с  приборами,  когда  мимо
открытой двери ее сопоставительной лаборатории прошел Долмади.
     - Что случилось, Эмиль? - спросила она. - Я слышала, как ты  протопал
через весь холл.
     Долмади остановился, чтобы посмотреть на нее. Там, где условия  жизни
людей были приближены к земным, их одежда сводилась к минимуму, и он давно
привык видеть женщин и мужчин полуобнаженными, но Ивонна... Он думал,  что
ее светлые волосы и стройная  фигура  потому  производили  на  него  такое
впечатление, что сам он родился и вырос на Алтае. Колонистам этой холодной
планеты волей-неволей приходилось постоянно носить теплую одежду.  Тот  же
инстинкт выживания выработал в них аскетические привычки, и,  кроме  того,
будучи фактически изолированными в  огромном  неисследованном  пограничном
секторе,  они  получали  очень  мало  новостей  о   развитии   Технической
цивилизации.
     Когда полдюжины людей  оказываются  в  мире,  самый  воздух  которого
смертелен для них, когда существа одной с ними расы не  прилетают  даже  в
гости, потому что корабль, совершающий регулярные рейсы сюда,  принадлежит
грузовой компании  с  Артемиды,  тогда  им  остается  только  одно:  вести
свободный и непринужденный образ жизни. Когда Долмади проходил  подготовку
перед назначением на этот пост, ему все доходчиво объяснили, и он понял  и
смирился с этим, но  все  же  сомневался,  что  когда-нибудь  привыкнет  к
поведению своих искушенных в житейских делах подчиненных.
     - Не знаю, - ответил он девушке. - Талассократ хочет, чтобы я  явился
во дворец.
     - Странно, ведь он прекрасно знает, как наносятся видеовизиты.
     - Да, но какой-то чиновник принес вести о некоторых  неприятностях  в
Нагорье, а подойти к видеофону он отказывается. Наверно, боится, как бы  у
него не похитили душу.
     - М-м-м... не думаю. Как тебе известно, мы все еще пытаемся составить
диаграмму основы  психологии  сулейманитов,  и  неадекватными  по-прежнему
остаются лишь данные о трех-четырех культурах... но у  них,  кажется,  нет
свойственной людям склонности к анимизму. Обряды  -  да,  в  изобилии,  но
ничего такого, что можно было бы назвать магией или религией.
     Долмади отрывисто рассмеялся.
     - Иногда мне кажется, что весь мой персонал  считает  нашу  коммерцию
чертовски досадной помехой на пути развития их драгоценной науки.
     - Ты не так уж далек от истины, - обворожительно улыбнулась Ивонна. -
Что еще могло бы  нас  здесь  удерживать,  как  не  возможность  проводить
исследования?
     - И как долго продлились бы ваши исследования, если б компания  вдруг
закрыла эту базу? - вспылил Долмади. - А она это сделает, если  мы  начнем
терпеть  убытки.  Моя  обязанность  -  следить  за  тем,  чтобы  этого  не
случилось. И вы могли бы помочь мне.
     Ивонна соскользнула с табуретки, подошла к нему и  нежно  поцеловала.
От ее волос повеяло незабываемым  запахом  степной  травы  родного  Алтая,
нагретой оранжевым солнцем.
     - Но разве мы  тебе  не  помогаем?  -  пробормотала  она.  -  Прости,
дорогой.
     Закусив губу, Эмиль смотрел  мимо  нее,  и  взгляд  его  скользил  по
многоцветным  фрескам,  которые  годами  рисовали  на