систем,  которые  выполняли  команды,  передаваемые
пальцами капитана.
     Изображение бортудианца исчезло с  экранов:  Ван  Рийн  сменил  фазу.
Обычно это означало  потерю  всякого  контакта  между  судами.  Однако  на
гравитационные силы, которыми  он  стиснул  своего  противника,  никак  не
влияло, в какой из квантовых структур они  находятся:  релятивистской  или
нерелятивистской; масса его оставалась прежней. Ван Рийн просто обезопасил
себя от вражеского оружия на то время, пока бортудианец  подбирает  нужную
фазу. Чтобы помешать ему сделать это, капитан приказал вычислить программу
периодических изменений в пределах  осуществимого.  Если  б  у  вражеского
пилота было время на то, чтобы собрать данные, провести строгий  анализ  и
применить интуицию собственного живого мозга,  он  еще  мог  бы  подобрать
нужную фазу; такую программу невозможно было составить наугад. Однако  Ван
Рийн не собирался давать ему на это время.
     Изрядно напуганный бортудианец включил двигатель на полную мощность и
попытался удрать. Ван Рийн уравнял  положительные  и  отрицательные  силы,
которые,  по  сути  дела,  приковали  к  "Меркурию"   вражеский   корабль,
ухмыльнулся и реверсировал  свой  сверкающий  двигатель.  "Ганток"  рывком
остановился,  а  затем  двинулся  назад  вместе  с  противником.   Бешеное
сопротивление отозвалось в каждом элементе конструкции "Меркурия".  Он  не
мог поддерживать сцепление постоянным, не  рискуя  развалиться  на  части,
приходилось периодически изменять его, используя всю возможную гибкость, и
при этом с каждым разом сокращать расстояние между бортами.
     - Ха, мы его тащим, словно рыбину! Милосердный Святой  Питер-рыболов,
помоги не упустить его!
     Сквозь окружавший его шум Ван Рийн услышал, как  что-то  щелкнуло,  и
ощутил ток воздуха. Крик Петровича объяснил ему, в чем дело:
     - В четвертом отсеке лопнула обшивка! Если  ее  срочно  не  заварить,
разрушение пойдет дальше!
     Торговец наклонился к Торрансу.
     - Можешь пока взять на себя эту  муру?  -  спросил  он.  -  Мне  надо
отдохнуть, а то, я чувствую, моя  реакция  уже  стала  замедляться,  да  и
ремонтом кто-то должен заняться. А нам в добрые старые  времена  частенько
приходилось это делать.
     Торранс хмуро кивнул.
     - Ты, знаешь ли, должен радоваться, - укоризненно  сказал  Ван  Рийн,
отстегивая ремни.
     Поднявшись, он пересек палубу, которая качалась у  него  под  ногами,
словно палуба настоящего морского корабля. "Ганток" все еще  делал  мощные
рывки, пытаясь разрушить "Меркурий", и не исключена была возможность,  что
ему это все же удастся. Дыра  герметически  закупорилась,  но  по-прежнему
оставалась слабым местом, откуда могло начаться дальнейшее разрушение.
     В раздевалке Ван Рийн с  трудом  влез  в  свой  необъятный  скафандр.
"Давно не приходилось надевать эти доспехи... успел уже забыть, как быстро
они начинают вонять от пота..." Необходимые инструменты были разложены тут
же на полках. Нагрузившись,  он  полез  через  воздушный  шлюз.  Когда  он
выбрался наружу, на стенку корпуса, его окружило сияние звезд, от которого
вечная тьма становилась словно бы светлее.
     Любой из толчков, вращавших корабль и заставлявших его  рыскать,  мог
стряхнуть Ван Рийна с корпуса, поскольку притяжение ботинок было не  столь
уж сильным. Если его выбросит за пределы  гиперполя  и  его  тело  обретет
нормальную скорость, то в течение микросекунды корабли навсегда умчатся от
него с суперсветовой скоростью.  Падение  и  бесконечность  -  это  долгая
история...
     Вокруг полыхали голубым пламенем электрические  разряды.  Когда  фазы
кораблей на мгновение  совпали,  Ван  Рийн  случайно  взглянул  в  сторону
"Гантока" и увидел какую-то вспышку, должно  быть,  тот  надеялся  поймать
шанс, один из биллиона, и пронзить своей  ракетой  "Меркурий"...  или  Ван
Рийна...  Нет,  сквозь  толщу  Пространства,  в   котором   эти   предметы
сосуществовали, имея различные частоты... Это должно быть чистым...
     Ну вот, наконец, и поврежденный лист обшивки. Достать  пневматический
молоток, разогнуть сталь и придать листу хотя бы грубое сходство с прежней
формой... Эх, ну-ка,  взяли...  Да,  тут  без  силы  не  обойдешься,  одна
пневматика ничего не решит;  может,  под  салом  еще  остались  мускулы...
Приладить  укрепляющие  полосы,  временно  их  зафиксировать,  приготовить
паяльную лампу, опустить светофильтр... отрегулировать пламя  и  вспомнить
прошедшие годы, когда он собственной персоной носился, словно  дьявол,  по
этим необъятным просторам... Ого, ничего себе толчок! Чуть было не сбросил
его прямо в огромный морозильник Господа Бога!
     Ван Рийн закончил работу, отметив для  себя,  что  следующий  корабль
такой конструкции должен иметь более прочные крепления, и пополз обратно к
шлюзу, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле. Как  только  он
оказался внутри, вращение,  рывки  и  грохот  прекратились.  На  мгновение
капитан даже испугался - уж не оглох ли.
     На экране интеркома внезапно возникло лицо  Торранса,  осунувшееся  и
покрытое каплями пота. Он прохрипел:
     -  Они  успокоились,  должно  быть,  поняли,  что  их  корыто  скорее
разлетится, чем...
     Ван  Рийн,  слушавший  его  через  звуковой  адаптер  внутри   своего
воздушного шлема, разогнул ноющую спину и,  не  дав  Торрансу  договорить,
радостно завопил:
     - Превосходно! Ну, а теперь,  мякинная  твоя  голова,  живо  действуй
дальше, как было намечено!
     Тотчас  возникло  ощущение  скручивания,  какое  всегда  бывает   при
реверсировании в нормальное  состояние,  и  дробь  гиперсиловых  установок
затихла.  Ван  Рийн  едва  устоял  на  ногах,  когда   "Меркурий"   сделал
стремительный рывок в сторону.
     Это была последняя, отчаянная попытка Рентарика, прекратив  колебание
своего корабля, вернуться в нормальное состояние, где ничто не могло иметь
скорость, большую световой. Если бы его противник не сделал то же самое  и
корабли оторвались друг от друга  с  такой  неестественной  скоростью,  то
напряжение вдоль связывающих их силовых линий наверняка  уничтожило  бы  и
то, и другое судно, а для бортудианца  большего,  чем  подобная  месть,  и
желать было  нельзя.  Однако  земной  транспорт  был  оснащен  детектором,
соединенным с автостопом, именно на подобный случай.
     Торрансу оставалось лишь  предотвратить  столкновение.  Он  сразу  же
начал перемещать "Меркурий" по кругу, постепенно сужая кольцо до тех  пор,
пока  мощное  защитное  поле,  разрушить  которое  было   невозможно,   не
остановило его на таком расстоянии от  "Гантока",  где  оружие  последнего
становилось  совершенно  бесполезным.  Если  б  у   бортудианцев   хватило
безумства надеть скафандры, попытаться выйти в космос,  проделать  дыру  в
корпусе "Меркурия" и проникнуть внутрь, то не составило бы  особого  труда
смахнуть их в бездну с помощью небольшой добавочной защиты.
     Буйно выразив восторг, Ван Рийн поспешил сбросить свое  снаряжение  и
помчался на мостик, чтобы поговорить по душам с Рентариком.
     - Теперь вас окружает наше гиперполе, и стоит нам его  включить,  как
оно потащит вас туда, куда мы захотим, хоть вы тут  укакайтесь  со  своими
двигателями, понятно? У нас мощности в несколько раз больше ваших, так что
советую расслабиться и  даже  не  делать  больше  попыток  сопротивляться,
потому  что,  если  у  нас   появятся   хоть   какие-то   подозрения,   мы
просто-напросто включим свои излучатели и разнесем вашу галошу  на  мелкие
кусочки. Как говорят у нас на Земле, "как аукнется, так и  откликнется"...
Пожалуйста, прекратите материться; мой  нежный  слух  не  привык  к  таким
выражениям, вон, даже приемник покраснел.
     И тут же обратился к своей команде:
     -  О`кей,  полный  вперед  вместе  с  этим  малявкой-ершом,   который
воображал, что он акула!


     Очутившись в пределах системы Антареса, они послали лазерный  сигнал,
и крейсер, принадлежавший Лиге, вышел их встречать. Все же колония  стоила
тех немалых усилий, которые затрачивались  на  ее  защиту  от  гангстеров,
политических агитаторов и других всевозможных неприятностей. Хотя  все  до
единой планеты были бесплодны, а внутренние давно уже поглотила  экспансия
огромного  умирающего  солнца,  на  внешних  (вдобавок   к   их   удобному
расположению  как  торговых  центров  всего   сектора)   были   обнаружены
минеральные  богатства,  достаточные,   чтобы   обеспечить   существование
населения, по численности равного лунному.
     Ван Рийн передал боевому кораблю свой трофей, отдал  Торрансу  приказ
отвести потрепанный "Меркурий" на  стоянку,  отправился  к  себе  в  каюту
отсыпаться и захрапел от всей души, так что Доркас пришлось заткнуть  уши.
Хотя бортудианцы вели себя разумно и до конца путешествия ничего больше не
предпринимали, все же Ван Рийн находился в постоянном  напряжении,  ожидая
от них еще какого-нибудь трюка, и поэтому вполне заслужил этот отдых.
     Торранс предложил установить контакт с пленными, но  Ван  Рийн  ни  в
какую не желал соглашаться.
     - Нет, нет, мой мальчик, они вымотаются гораздо сильнее, если поймут,
что мы не желаем их видеть. Мне  бы  хотелось,  чтоб  досточтимый  капитан
Рентарик обгрыз себе ногти до локтей к тому времени, когда мы с ним  снова
встретимся.
     Когда корабль приземлился,  Ван  Рийн  избрал  для  себя  в  качестве
гостиницы  особняк  губернатора  Города  Красного  Солнца  и  безо  всяких
церемоний  воспользовался  его  винным  погребом  и  наложницами.  Правда,
последние ему вскоре надоели, и он решил отдать предпочтение отощавшей  за
время волнительного перелета Доркас. В промежутках между банкетами у  него
находилось  несколько  минут,  чтобы  проконтролировать  местную  рыночную
конъюнктуру, поднять цену на перец и вычислить прибыль  за  каждый  грамм.
Поселенцы, конечно, поворчат, но в конце концов согласятся, ведь  если  бы
не он, то их пища вряд ли отличалась бы разнообразием или же  им  пришлось
бы синтезировать приправы, что обошлось бы вдвое дороже. Так разве  он  не
заслужил эту честную прибыль?
     Через три дня такой праздной жизни торговец решил, что пора  призвать
Рентарика. Он взгромоздился на губернаторское кресло  в  приемной  зале  с
высокими колоннами, держа трубку в  правой  руке  и  бутылку  в  левой,  с
блестящими бусинками, вплетенными в локоны, но в простом  грязном  халате,
едва прикрывавшем живот. Вокруг него расположились девицы: одна дергала за
струну разбитой арфы, другая обмахивала  толстяка  опахалом  из  павлиньих
перьев, а третья сидела на подлокотнике трона, хихикая и засовывая  ему  в
рот изюм. В эти минуты Ван Рийн был вполне доволен жизнью.
     Рентарик, длинный и тощий по  сравнению  с  двумя  охранниками  Лиги,
прошел по светящемуся полу,  остановился  перед  захватившим  его  в  плен
человеком и замер, ожидая.
     - Ну, значит, так. Привет и наилучшие пожелания, - загудел Ван  Рийн.
- Надеюсь, вы приятно провели время? Я слышал, здешние  тюрьмы  пользуются
неплохой репутацией.
     - Может быть, среди вашей расы, - вяло огрызнулся бортудианец.  -  Со
мной и моим экипажем обращались отвратительно.
     - Да что вы говорите! Неужели? Ох, я сейчас заплачу!
     Гордость Рентарика взяла свое.
     - Скоро ты еще не так заплачешь, мерзкий пират. Его Высочество примет
меры.
     - Твой паршивый королек может принять  меры  разве  что  относительно
своего носа, который он уже, наверное, окончательно повесил, - заявил  Ван
Рийн. - Если уж цивилизованные планеты не  вступили  в  борьбу,  когда  он
занимался разбоем, то уж ему-то и подавно не по зубам  это  теперь,  когда
дело приняло такой оборот. Нет,  ему  придется  примириться  с  фактами  и
научиться считаться с ними.
     - Каковы ваши ближайшие планы? - холодно спросил Рентарик.
     Ван Рийн поскреб бородку.
     - Ну, может быть, мы имеем право рассчитывать на небольшой выкуп,  э?
Если нет, то на местных  рудниках  постоянно  ощущается  нехватка  рабочей
силы,  поскольку  условия  труда  там  как  бы  немного  тяжеловаты.  Туда
направляют  преступников,  однако  в  силу  своей  необычайной  доброты  я
разрешаю вам выбрать одного из членов экипажа, исключая вас самого, с  тем
чтобы он отправился беспрепятственно домой и доложил о случившемся. Я даже
дам ему какое-нибудь судно. После  этого  можно  будет  начать  переговоры
исходя из арендной платы за это судно.
     Рентарик прищурился:
     - Послушайте. Мне известно, как  поступает  ваше  подлое  торгашеское
сообщество. Вы не делаете ничего,  что  не  дает  прибыли.  Вы  просто  не
способны на это. А построить такое  судно,  как  ваше,  могущее  захватить
боевой корабль, значит, затратить такие средства, какие это судно  никогда
не оправдает.
     - О, совершенно  верно.  Он  стоит  в  три  раза  дороже,  чем  может
заработать.  Конечно,  часть  этих  расходов  мы  сможем   компенсировать,
продавая с аукциона военные трофеи, но боюсь, они  слишком  специфические,
чтобы за них стали предлагать хорошую цену.
     - Вот именно. Мы задушим вашу торговлю с Антаресом.  Не  воображайте,
что мы прекратим патрулирование своей суверенной зоны. Не затевайте борьбу
на износ, мы вас все равно переплюнем.
     - Ах-ах! - Ван Рийн помахал черенком трубки. - Вот как раз это у  вас
и не получится, мой друг. Значительно снизить нашу прибыль  -  да,  это  в
ваших силах,  но  вовсе  лишить  нас  ее  -  никогда.  Так  что  мы  будем
использовать этот маршрут ровно столько, сколько нам захочется. Видите ли,
каждый вояж приносит в среднем тридцать процентов прибыли.
     - Но триста процентов этой прибыли уходит на оснастку корабля...
     -  Увы.  Но  мы  снабжаем  специальным  оборудованием  только  каждый
четвертый корабль. Это означает, что мы идем на сокращение прибыли, да, но
небольшие арифметические подсчеты убедят вас,  что  мы  не  зря  расходуем
чернила.
     - Каждый четвертый? - Рентарик тряхнул головой, искренне озадаченный.
- Но  какая  от  этого  польза?  Из  каждых  четырех  поединков  мы  будем
выигрывать три - только и всего.
     - Согласен. И в  результате  этих  трех  побед  захватите  двенадцать
рабов. Мы же за один только раз возьмем в плен двадцать бортудианцев. Ну а
потерю нескольких кораблей мы можем  себе  позволить,  поскольку  все  это
скоро закончится и в итоге окупится.  Видите  ли,  вы  не  сможете  узнать
заранее, какой именно корабль окажет сопротивление, и  вам  придется  либо
раскомплектовать свои вербовочные команды, либо вскоре свести их на нет. -
Ван Рийн отхлебнул из бутылки. - Понятно? Образно говоря, вы сейчас имеете
дело с игральными костями, налитыми свинцом, которые  проткнут  вас  своим
острием, если вы по-быстрому не прекратите игру.
     Рентарик собрался, словно для прыжка, и злобно огрызнулся:
     - Мне здесь  стало  известно,  что  ваш  космический  персонал  вынес
решение прекратить полеты через зону Коссалюта. Неужели  вы  думаете,  что
сокращение числа вербовок на одну четверть что-нибудь изменит?
     Ван Рийн продемонстрировал то, что называется сальной улыбкой.
     - Насколько я знаю свои кадры... впрочем, конечно. Поскольку  вы  все
же продолжаете свои налеты, то вскоре будете совершенно беспомощны.  Тогда
уж вам придется вести с нами торговлю, иначе вмешается Лига,  и  вся  ваша
дурацкая система королевства отшельников полетит к  чертям  собачьим.  Это
будет настолько быстрая и легкая операция, что наши политики даже  пикнуть
не успеют.
     В наши условия будет включен пункт  об  освобождении  всех  рабов,  а
также о выплате внушительных контрибуций, весьма  и  весьма  внушительных.
Естественно, это условие можно поставить уже сейчас, так  что  чем  больше
пленных вы захватите в будущем, тем дороже вам это обойдется впоследствии.
Любые женщина или мужчина, которые чего-то стоят, смогут продержаться пару
лет на ваших  поганых  ржавых  посудинах,  если  будут  знать,  что  потом
проживут в роскоши до конца своих дней. Единственной нашей проблемой будет
вопрос, как отбиться от избытка добровольцев.
     Ван Рийн снова промочил глотку и продолжил, уже гораздо мягче:
     - Таким образом, не лучше ли заключить соглашение прямо сейчас?  Если
вы пойдете  на  это,  мы  будем  снисходительны.  Поскольку  у  вас  опять
возникнет недостаток экипажей,  мы  могли  бы  разрешить  вашим  студентам
учиться в наших академиях за самую обычную  плату.  Взамен  мы  хотели  бы
получить всего лишь несколько второстепенных торговых концессий...
     - И через сотню лет мы  станем  вашей  собственностью,  -  наполовину
прорычал, наполовину простонал Рентарик.
     - Ну, раз вы не согласны, тогда, черт побери, мы превратим вас в свою
собственность  гораздо  раньше.  Вы  можете  попытаться  завербовать   еще
несколько наших экипажей и смертельно обескровите себя; тогда мы явимся на
вашу планету, освободим их и заберем все, что у вас останется. Или  же  вы
можете оставить в покое наши корабли, но тогда ваши подданные  вскоре  все
узнают, и ваша желеобразная империя тотчас развалится, поскольку как вы, к
примеру, собираетесь помешать нам  по  пути  доставлять  на  вашу  планету
провокаторов и оружие для восстаний? Вы также  можете  немедленно  вернуть
всех рабов и заключить с нами своего рода сделку, что я вам  и  вдалбливаю
уже битый час. В этом случае вы можете получить гарантию, что ваш правящий
класс всего лишь тихо-мирно лишится власти, но сохранит  себе  жизнь.  Так
что выбирайте. Мне, в принципе, это  безразлично,  поскольку  вы  в  любом
случае у меня на крючке.
     Торговец пожал плечами:
     - От вас лично требуется одно - выбрать делегата, а мы отправим его с
докладом к вашей главной свинье. И делегат этот может как бы между  прочим
заметить, что Николас Ван Рийн из Политехнической Лиги  не  делает  ничего
без всякого на то основания, равно как и  не  позволяет  себе  говорить  о
чем-либо, выходящем за рамки мира и благоразумия. Да что  там,  одно  лишь
название моего корабля могло бы предупредить вас.
     Рентарик, казалось, сделался меньше ростом и совсем усох.
     - Каким образом? - прошептал он.
     -  Меркурий,  -  пояснил  толстяк,  -  был  у  древних  римлян  богом
коммерции, рискованных предприятий и... да, да - грабежа.





                               Пол АНДЕРСОН

                              МУСОРЩИКИ ЛУНЫ




                                    1

     Голодный человек оттолкнулся от  лодки,  и  его  окутала  тишина.  Он
слышал только, как пульсируют вены, с  легким  шумом  выходит  из  ноздрей
воздух, тонко  свистит  насос,  накачивающий  воздух  в  восстановительное
устройство. Он ясно ощущал движение каждой мышцы, чувствовал запах  своего
тела, заключенного в узком пространстве, пустоту в желудке - и эта пустота
преобладала над всем остальным.  Он  был  совершенно  один,  и  Вселенная,
раскинувшаяся вокруг, казалась еще более пустой. Двенадцать тысяч  видимых
звезд, ярких  и  неподвижных,  нарушали  черноту  пространства  горделивым
свечением. Млечный Путь выглядел единым застывшим водопадом. Слева от него
находилось сильно уменьшенное, но все еще непереносимо  яркое  Солнце.  Но
это не имело значения, ибо было слишком далеко.
     "У меня начинается головокружение, - подумал он. - Нельзя себе  этого
позволять. Не сейчас".
     Он сосредоточился и вернул себя к  нормальному  состоянию  -  умение,
достигнутое долгой тренировкой.
     Мертвый корабль был весь на виду. Из кормового изгиба с  такой  силой
бил свет, что ему пришлось прикрыть лицо рукавицей. Дыры зияли в  огромном
сфероиде подобно голодным ртам. Он выбрал наиболее  поврежденное  место  и
направился к нему.
     Приборы помогли бы  подойти  к  кораблю  намного  ближе:  он  мог  бы
поставить свою лодку возле бокового пролома. Но  она  была  оснащена  лишь
минимумом электронных средств, и в остальном ему приходилось полагаться на
собственные чувства и мускулы, возможности которых он, как и