ении
царил мрак - на западе: там лежал океан. Почти полная Луна стояла высоко в
небе. Диас указал на крохотный огонь в затененной зоне:
     - База Владимир.
     - Угу, - сказала Шарон. - Соназиане.
     Она слегка напряглась.
     - О, они приличные парни, - отозвался Бейли со своего сидения.
     - А  ты  откуда  знаешь?  -  поинтересовалась  Наоми,  его  спутница,
производящая впечатление серьезной девушки с живым умом.
     - Я там был раза два, - пожал он плечами.
     - Что? - воскликнула Шарон. - Но мы же воюем!
     - А почему нет? - спросил Диас. - Всего лишь вчера их  посол  был  на
приеме у нашего президента. Я сам смотрел в новостях. Большое политическое
событие.
     - Но это другое дело, - возразила Шарон. - Война идет в  космосе,  не
на Земле, и...
     - Мы не трогаем лунные базы друг друга, - сказал Бейли. - Это слишком
близко к дому. Таким образом, мы всегда можем, говоря  официально,  "вести
переговоры". А последний раз - несколько лет назад - я к ним летал,  чтобы
вернуть кратероход, который мы одалживали, и заодно  доставить  им  партию
альгаблайтового антибиотика. Они меня под завязку  накачали  первоклассной
водкой.
     - Удивительно, что ты так спокойно об этом говоришь, - сказала Шарон.
     - Тут нет  секретов,  дорогая  -  Диас  подкрутил  воображаемые  усы,
подражая древней гусарской манере. - Репортеры молчат  потому,  что  такая
новость не вызвала бы воодушевления.
     - О, раз это дело ребят из корпуса,  люди  могут  не  волноваться,  -
заметила Шарон.
     - Верно, - улыбнулась Наоми. - Корпус не способен ни на что плохое.
     - Как  это  любезно  с  вашей  стороны.  -  Диас  ухмыльнулся  Шарон,
приподнял ее подбородок и поцеловал. На мгновение она  напряглась:  полдня
знакомства - слишком короткий срок. Но, конечно же, она знала, чем  обычно
кончается свидание с корпусменом, и он знал, что она знает, и  она  знала,
что он знает, и поэтому она сразу же расслабилась. В  конце  концов,  цель
обеих сторон - удовольствие.
     Гиро подъехало к кабачку. Они вошли в низкое шумное помещение,  сизое
от дыма и украшенное афишами корриды. Диас осмотрелся и сморщил нос.
     - Дьявольщина! - пробормотал он. - Туристы и сюда добрались.
     - О-хо-хо, - ответил Бейли тем же разочарованным голосом. -  Кричащие
одежды, зажравшиеся рожи, стереовизор и стена-автомат. Но, раз  мы  здесь,
давайте уж выпьем.
     - Вот что значит находиться в космосе два-три года подряд,  -  сказал
Диас. - Теряешь ориентировку. Ну да ладно..
     Они заняли кабинку.
     Официант узнал их  даже  после  столь  долгого  отсутствия  и  позвал
хозяина, который поклонился чуть ли не до полу  и  стал  умолять  отведать
текилы из его личного запаса.
     - Прошу вас, синьор капитан. Пожалуйста!
     Девушки были в восторге.  Назло  всем  и  всему  вечер  был  начат  в
отличном настроении.
     Но тут кто-то включил проигрыватель.
     Стенка ожила и явила худощавую блондинку лет четырнадцати, наряженную
в травянисто-зеленую юбку, и соответствующую всем параметрам  наимоднейших
секс-бомб.

              Бингли-джинли-джангли-бэнг-ПОУ!
              Бингли-джигли-джангли-бэнг-УХ!
              Я-ух-рыжеволосая конголезочка -
              И-ухм-уже вполне конфеточка,
              Когда-ух-частвую в бингли-джингли-джангли-ух-ШОУ!

     - О чем она поет? - спросила Шарон, пытаясь перекричать саксофон.
     - Чушь, - проворчал Диас. - В твой школьный испанский это не включат.
     - А я, как послушаю, так чуть  ли  не  начинаю  мечтать  о  Четвертой
Мировой Войне, - едко заметила Наоми.
     Бейли стиснул зубы.
     - Не надо так говорить, - попросил он. - Разве плохо,  что  кончилась
Третья? Ведь ни одна из сторон не добилась своего.  Мне  кажется...  любая
война - это слишком.
     Диасу понравилось, что они посерьезнели, и он задумчиво сказал:
     - А знаете, вполне возможно избавиться  от  этих  калликакских  стен.
Достаточно  осциллятора.   Теперь   делают   осцилляторы   на   кристаллах
ограниченного радиуса действия.
     - ФКК не позволит, - возразил Бейли. - Особенно если это будет мешать
стойкому трехмерному приему.
     - Ну и что? Кроме того, осциллятор можно так миниатюризовать, что его
будет очень трудно обнаружить. Сделать его таким портативным, чтобы  можно
было спрятать в кармане. Или даже в вашем теле,  если  найти  покладистого
хирурга. Это не очень удобно, но не больше чем..
     - Можно рассыпать их вокруг городов, - предложил Бейли,
     заинтересовавшись. - Спрятать по темным углам, и...
     - Угга-вугга-кугга-хугга меня, да?
     - Я хочу, чтобы это прекратилось, - сказала Наоми.  -  Карл,  неужели
ничего нельзя сделать?
     Бейли выпрямился. Его рука, лежавшая на столе, сжалась.
     - А почему бы нет? - спросил он.
     - Что? - не понял Диас.
     Бейли покраснел.
     - Простите, я на минутку.
     Он поклонился девушкам, и пробравшись  между  танцующими,  подошел  к
пульту стены и повернул выключатель.
     Тишина упала подобно метеору. На мгновение все голоса тоже стихли.  И
тут здоровенный турист вскочил со своего места и проревел:
     - Эй... Ты... Ты думаешь, что тебе...
     - Я могу вернуть вам ваши деньги, сэр, - мягко сказал Бейли. - Но шум
мешает моей даме.
     - Чего? Да кто тебе позволил думать, что ты...
     Хозяин вышел из-за стойки.
     - Если дама пожелала, - завил он, - то так и будет.
     - Это  еще  что  за  дискриминация?  -  завопил  турист.  Кое-кто  из
посетителей тоже недовольно заворчал.
     Диас напрягся, собираясь придти на помощь, если  начнется  потасовка.
Но Карл откинул рукав своей штатской туники  и  идентификационный  браслет
заблестел на виду у всех.
     - Первый лейтенант Карл Х. Бейли, Военно-Космические силы Соединенных
Штатов, к вашим услугам, - представился он, и  по  залу  покатилась  волна
тишины. - Простите, пожалуйста, мой поступок...
     Продолжать не было необходимости. Турист был удовлетворен и предложил
выпить вместе. Потом еще  кто-то.  И  еще.  Никто  не  рисковал  шуметь  у
кабинетика, в котором космонавты явно хотели остаться наедине. Когда  Диас
время от времени выглядывал наружу, его приветствовали множеством  улыбок,
а кое-кто отваживался даже несмело помахать рукой. От этого  ему  делалось
почти неловко.
     - А я боялся, что нам вот-вот придется драться, - сказал он.
     - Вот уж нет, - ответил Бейли. - Когда я лечил свою ногу, я  заметил,
насколько вырос наш престиж. И сомневаюсь, найдется ли  сейчас  хоть  один
американец, который осмелится поднять хоть палец на корпусмена. Но, честно
говоря, я боялся скандала. Он  ничего  бы  не  прибавил  к  доброму  имени
Корпуса. А такие вещи, как мне думается, не следует эксплуатировать...
     - Мы достаточно пролили своей крови, - заключил Диас. - Раз уж мы  не
смогли сохранить инкогнито, давайте нести сей крест. Или же  можно  успеть
на трансполярный челнок до Парижа, если поспешить...
     В это время начали собираться друзья и родственники хозяина,  которые
тоже помнили, кто такой Мартин Диас. Был здесь Пабло, и Мануэль, и  Кармен
с кастаньетами, и Хуан с гитарой, Тио Рино размахивал бутылками,  зажатыми
в каждой из огромных ручищ,  и  все  обнимали  Диаса  и  приветствовали  с
возвращением, и были потом и песни, и танцы... Фиеста кончилась на  заднем
дворике, когда луна уже садилась, и как в старые добрые времена, все  пили
за здоровье синьора капитана Диаса.
     Это был дьявольски хороший отпуск...


     Струя пламени во второй раз перечеркнула Млечный Путь - на  этот  раз
ближе и явно снизив относительную скорость.
     Диас одобрительно хмыкнул. Все было прекрасно. Шлюпка тормозит,  и  -
значит - он еще походит на собственной лодке под парусом, и будет вода,  и
пища, и сон, и новый корабль, и - может быть - придется писать письма, это
не очень приятно... Когда ветер, шелестя, пробирается сквозь  сосны,  кора
которых - если вы коснетесь ее щекой - пахнет ванилью,  когда  река  несет
свой холод и шумит на камнях, - о Господи, как прекрасна тогда Земля. Диас
вдруг поймал себя на мысли, что больше всего ему хочется курить.
     Саму шлюпку он видеть не мог - до тех  пор,  пока  она  не  оказалась
совсем рядом. Струя огня была очень  тонкой,  Диас  понял,  что  двигатель
рассчитан на транспортировку  не  более  нескольких  сотен  фунтов  груза,
равного весу двух человек в скафандрах. Люди сидели внутри,  он  видел  их
шевелящиеся тени. Пульс Диаса разорвал тишину.
     - Хэлло! - позвал он в микрофон. - Хэлло, я здесь!
     Ему не ответили. Шлюпка сбросила скорость в нескольких футах от  него
и к нему поплыл линь со светящейся на конце лампочкой. Диас поймал  его  и
натянул.  Плотик  и  шлюпка  сблизились,  коснулись  друг  друга  и  мягко
закрутились...
     И тут Диас узнал шлемы.
     Он принял помощь, которой не желал. Один из соназиан оказался  рядом,
держась за отпущенный Диасом линь. Второй остался на месте, в руке его был
излучатель.
     Делать ничего не  оставалось.  Кроме  одного.  Диас  поднял  руки,  и
соназианин ловко закрутил проволоку вокруг его запястий. За пару минут  он
осмотрел  плотик,  а  потом  соназианин  с  излучателем  перестроился   на
американскую волну.
     - Вы изобрели неглупый способ спастись, сэр, - сказал он.
     - Благодарю, - прошептал Диас ошеломленно и беспомощно.
     - Прошу вас.
     Ему приказали лечь на пол,  и  шлюпка  рванулась  вперед.  Навалилась
перегрузка.
     Летели они примерно час, и за это время Диас успел привести  мысли  в
порядок. Сначала он ничего не чувствовал, кроме безмерного страха и обиды,
затем наступило оцепенение и безразличие ко всему,  а  потом,  порассуждав
здраво, он испытал облегчение от того, что теперь у него есть  объективная
и удобная причина отдохнуть от войны - до тех пор хотя  бы,  пока  его  не
обменяют на аналогичным образом взятого в плен соназианина.
     Но почти сразу же он  вспомнил  о  секретной  инструкции,  с  которой
знакомили всех принимавших участие в боевых действиях офицеров.


     У меня нет шансов, зло подумал он. Они рекомендовали не размениваться
меньше, чем на крейсер. Хватит ли у меня силы воли? Кажется, да. Смерть  -
это всего лишь очень много холода.
     На фоне звездной россыпи проступил  черный  силуэт.  Ракетобот?  Нет,
небольшой  корабль...  Непривычно  широкие   дюзы...   Лазерные   пушки...
модифицированная  модель...  Но  что  заставило  его  покинуть   базу   на
астероидах? Может  быть,  это  курьер?  Опознавательных  огней  -  четыре,
располагаются сзади...
     Шлюпка спокойно вплыла в шлюз; сразу же подали воздух.  Водяные  пары
сконденсировались на шлеме, и Диас ослеп. Несколько  человек  помогли  ему
избавиться от скафандра, но не успели они закончить, как прозвучал сигнал,
загудели двигатели и появился вес.
     Диаса обступили люди в зеленых мундирах. Их безупречный вид  напомнил
ему о том, что сам он небрит и грязен, и заодно - о рухнувших надеждах.
     - Ладно, - буркнул он. - Где ваш следователь?
     -  Вас  ожидает  кое-кто  повыше,  капитан,  -  ответил   человек   с
полковничьими  нашивками.  -  Простите,  что  мы   не   можем   немедленно
предоставить вам все необходимое, но дело не терпит отлагательств.
     Диас вежливо поклонился, помня, _ч_т_о_  вмонтировано  в  его  правую
руку.
     Сопровождаемый, или, может, конвоируемый, двумя солдатами, он шел  по
коридорам и переходам корабля, удивляясь собственному  спокойствию.  Перед
дверью с большой черной буквой над ней они остановились.  Да,  я  почти  в
сердце корабля, подумал Диас и вздрогнул.
     Над дверью поблескивал телеглаз. Диас ощутил неприятный  озноб.  Тот,
кто  находился  в  каюте,  должно  быть  наблюдал  за  ним.  Он  попытался
расправить плечи.
     - Мартин Диас, - прохрипел он. - Капитан Военно-Космического  Корпуса
Соединенных Штатов, идентификационный номер...
     Из установленного низко над  полом  динамика  раздался  приказ.  Диас
почти понял  его.  Он  резко  развернулся...  Теперь  надо  разозлиться  и
мобилизовать волю... и уничтожить корабль.
     Охранники набросились на него. Приклад опустился  на  голову.  Вот  и
все.
     Позже ему сказали, что без сознания он пролежал сорок восемь часов.
     - Мне все равно, - вяло ответил он. - Оставьте меня в покое.
     И однако, Диас чувствовал себя в хорошей форме, лишь  немного  мешали
бинты, стягивающие изрезанную правую руку, и великоватые  форменные  брюки
без знаков различия. Он четко воспринимал  окружающее  -  пастельные  тона
переборок, холодный флюоресцентный  свет,  еле  уловимую  вибрацию  машин,
порывы воздуха из вентиляционных решеток, ароматы непривычной кухни, людей
с чужими лицами и приглушенными голосами.
     Никто из экипажа не задевал и не оскорблял его, хотя  их  негодование
на попытку взорвать корабль было бы вполне оправдано. Кое-кто даже  назвал
бы его поступок вероломным. Ему оказали медицинскую помощь  и  оставили  в
одиночестве в крохотной  каютке,  где  не  было  ничего,  кроме  койки.  В
известном смысле это было похуже пыток, и Диас  чуть  ли  не  обрадовался,
когда его наконец-то вызвали на допрос.
     Его сопроводили до той самой двери и впустили внутрь.
     Пораженный, Диас застыл на месте. Даже командующий флотом не  мог  бы
рассчитывать на столь обширное помещение и такой комфорт.  Корабль  долгое
время шел  по  инерции  и  сила  тяжести  создавалась  вращением.  Эти  же
апартаменты размещались на вращающейся оболочке, так что  пол  всегда  был
полом, вне зависимости от того, работали двигатели или нет. Диас стоял  на
старинном персидском ковре, окруженный антикварной  мебелью  на  низеньких
ножках, и через два сводчатых дверных проема пытался заглянуть в  соседние
помещения.  За  одним  скрывалась  спальня,  всю  стену  которой  занимали
микрофильмы (господи, да здесь их, должно быть, с десяток тысяч!),  сквозь
второй виднелась часть кабинета: стол, огромный  и  полный  загадок  пульт
управления и...
     Человек, сидящий под картиной Моне, встал и слегка  поклонился.  Диас
отметил его непривычно высокий для соназианина рост,  подвижное  худощавое
лицо, поразительно  голубые  глаза,  контрастирующие  с  белой,  словно  у
шведских девушек, кожей, костюм безупречного  покроя  (было  заметно,  что
носят его с небрежной беззаботностью). На серой накидке,  покрывающей  его
голову, словно капюшон, и спускающейся ниже плеч  не  было  видно  никаких
знаков различия.
     - Добрый день, - сказал он  по-английски,  с  небольшим  акцентом.  -
Позвольте представиться - генерал Росток, служба космонавтики.
     Диас автоматически повиновался ритуалу - отдал честь. Он  внимательно
разглядывал помещение, поражаясь, с каким вкусом оно оформлено.  Это  было
царство уюта и покоя. Росток, должно быть, невероятно важная фигура,  если
комфорт для него окупает дополнительную массу.  Под  пристальным  взглядом
Диас напрягся. И подумал - за всем, без сомнения,  наблюдают  по  телесети
охранники; один знак - и они будут здесь.
     Он постарался расслабиться. Если  они  не  вышибли  мне  зубы  сразу,
значит - не планировали. Поживем пока.
     Но спокойствие не приходило. Мешало присутствие человека в  капюшоне,
давила  роскошь  помещения.  Сверхкомфорт  за   орбитой   Марса   выглядит
жутковато.
     Он услышал собственный голос:
     - У вас превосходный корабль. Мои поздравления.
     - Благодарю, - ответил Росток с  очаровательной,  почти  мальчишеской
улыбкой. - Хотя фактически кораблем командует полковник Суморо. Я  передам
ему вашу оценку.
     - Может быть, вы и не капитан, - прямо заявил Диас, - но этот корабль
явно в вашем распоряжении.
     Росток пожал плечами.
     - Почему бы нам не сесть, - предложил он, опускаясь  на  свое  место.
Диас сел за стол напротив. Генерал подвинул к нему пачку.  -  Сигарету?  -
Благодарю.
     Диас прикурил и жадно затянулся.
     - Надеюсь, рука вас не беспокоит.
     Диас почувствовал, как напряглись мышцы живота.
     - Нет, все в порядке.
     - Хирурги оставили локтевую металлокость на месте, так же как нервы и
мышечные связки. Полное замещение требовало оборудования, которого нет  на
нашем корабле. Мы не хотели  делать  вас  калекой.  В  конце  концов,  нас
интересовал только заряд.
     Диас собрался с мужеством и съязвил:
     - Мне неприятно, что приходится огорчать  вас,  генерал,  но  это  не
дело. Вы крупно играете.
     Росток усмехнулся.
     - Возможно, но я не уверен, что вам так  уж  неприятно,  как  вы  это
показываете. Вы ведь тоже умерли бы, надеюсь, вы это понимаете?
     - Ха-ха.
     - Вы знаете, что за оружие в вас было вмонтировано? -  Да.  Все  наши
офицеры  об  этом   знают.   Заряд   изотопной   взрывчатки   с   запалом,
активизируемым серией определенных нервно-моторных импульсов. Эквивалентен
примерно десяти тоннам тринитротолуола. - Диас вцепился  в  ручку  кресла,
наклонился вперед и резко добавил:
     - Я не выболтаю ничего, чего бы вы уже не знали. Я понимаю, на  войне
как на войне. Но со мной номер не выйдет...
     - Ну конечно, конечно, - Росток примирительно взмахнул рукой. -  Это,
как у вас говорится, и ослу понятно. Устройство ваше  примитивненькое.  Мы
уже отправили сообщение о нем  в  Центр,  откуда  его  передадут  по  всем
флотам. Так что ваша попытка, как и весь проект, ни к чему не привели.  Не
очень, кстати, джентльменский проект.
     Он откинулся назад, закинув ногу на ногу и дружески
     посмотрел на Диаса.
     - Конечно, мы можем позаимствовать это. В измененном виде,  -  сказал
он. - Взрыв будет вызываться без участия сознания, гипнотическим внушением
на определенный класс ситуации. В этом случае шансов на успех куда больше.
     - Вы-то откуда знаете? - заметил Диас.
     Росток ответил проказливой усмешкой.
     - Как главный злодей в нашей маленькой специфической драме,  я  скажу
лишь,  что  располагаю  собственными  методами.  -  Внезапно  он  сделался
серьезным. - Используя один из них, мы захватили вас раньше,  чем  прибыла
ваша собственная спасательная партия. И, поверьте мне, мы едва успели.  Вы
же знаете, что пленник в космической войне - это редкость.  Знаете  также,
как трудно внедрить агентов в автономную организацию,  подобную  вашей.  А
изменение приоритета технологического развития может решить  судьбу  одной
из сторон в считанные дни - даже прежде, чем она успеет это осознать.  Вот
к примеру, миниатюризация, которая так поражает наших ученых, ведь в вашем
собственном оружии...
     - Больше я ничего не скажу вам, - заявил Диас.
     - О, отнюдь, - мягко возразил Росток. -  Мы  оба  хорошо  знаем,  что
происходит с человеком, когда ему  вводят  "сыворотку  правды".  Я  уж  не
говорю о других методах. Ничего  мелодраматического,  ничего  причиняющего
боль и калечащего тело, всего лишь химия, в которой, как мне  кажется,  мы
обогнали Запад. Но можете не беспокоиться, капитан, я ни в коем случае  не
нарушу военную этику.
     Тем не менее, я хочу дать вам понять, как много усилий мы  затратили,
чтобы заполучить вас. Еще до начала  сражения  я  придумал,  каким  именно
способом можно уничтожить сопровождающие дредноут вспомогательные  корабли
так, чтобы кто-нибудь на них уцелел.  В  первый  день  я  смог  рассчитать
приблизительные орбиты и расположение ваших основных кораблей.  Во  второй
день наша тактика преследовала две цели: конечно же, нанести  ущерб,  и  -
вывести корабль в такую точку,  откуда  мы  смогли  бы  перехватить  любой
сигнала бедствия. Это стоило нам одного корабля - учтенный  риск,  который
пока еще сполна не окупился - я не всемогущ. Но ваш зов мы услышали.
     Вы не ошиблись насчет важности этого корабля. Когда начальство узнает
о моем поступке - оно ужаснется. Но они дали мне "карт-бланш". С  тех  пор
этот корабль по мере возможности не участвует  ни  в  каких  операциях,  и
именно поэтому вероятность обнаружения и нападения на нас минимальна.
     Росток мягко и часто