тель дуэли.
     - Согласен, - в конце концов уступил Морлак.  -  Сэр  Винг  Алак,  ты
победил. Пока ты мой гость, я не причиню тебе вреда... но до заката солнца
ты должен навсегда покинуть Тунсбу. - Взгляд короля перешел к  Варрису.  -
Не бойся, я сообщу в совет, и тебя освободят от клятвы.
     - Вы можете сделать это, милорд, - сказал  Гулманан,  -  но  пока  не
вынесен декрет, брат Варрис останется монахом и будет жить, как живут  все
монахи. Закон не позволяет исключения.
     - Верно, -  проворчал  король.  -  Только  несколько  недель...  будь
терпелив.
     - Монахам, - продолжал Гулманан, -  запрещено  ублажать  себя  особой
пищей. Ты будешь есть добрый хлеб Тунсбы, брат Варрис, и размышлять над...
     - Я умру! - ошеломленно воскликнул преступник.
     - Вполне вероятно, что ты уйдешь в лучший мир, - улыбнулся  аббат,  -
но я не могу пренебречь законом. Правда, я мог бы послать  тебя,  если  ты
согласишься, со специальным поручением к королю Галактики,  у  которого  я
хочу попросить некоторые книги. Сэр Винг Алак с радостью отвезет тебя.
     Морлак сидел, не шевелясь. В зале  никто  не  смел  двинуться.  Затем
что-то сломалось в Варрисе. Он немо кивнул головой.  Вооруженные  собратья
повели его к кораблю.
     Винг Алак вежливо поблагодарил короля за гостеприимство и  последовал
за ним. Больше он не произнес ни слова, пока пленник не  был  благополучно
закован в наручники.
     Корабль поднялся в космос, и, оставив  Дрогса  у  панели  управления,
Алак благодушно закурил хорошую сигару.
     - Веселей, старина! - подбодрил он Варриса. - Все  будет  хорошо.  Ты
сразу почувствуешь себя лучше, когда наши психиатры избавят тебя от тяги к
убийству.
     Варрис злобно посмотрел на него:
     - Наверное, считаешь себя героем, Алак?
     - Видит Бог, нет! - Алак открыл буфет и достал  бутылку  виски.  -  Я
охотно уступаю тебе титул.  Как  раз  здесь  твоя  главная  ошибка.  Герой
никогда не должен связываться с умным трусом!





                               Пол АНДЕРСОН

                            ПРОБЛЕМА СТРАДАНИЯ




     Всем итри хорошо известно, что Открытие произвело переворот  в  умах,
способных осознать его значение. Итри перестали понимать своих  предков  -
их книги, песни  и  живопись.  История  отношений  с  землянами  после  их
возвращения - сначала для  изучения  планеты,  а  затем  для  торговли,  -
история поисков и борьбы,  постепенно  приведших  к  созданию  современной
техники, весь ход жизни после Открытия запечатлены в  документах.  Гораздо
меньше итри знают о том, как тем  временем  шли  дела  у  землян,  как  из
множества наций была сформирована их Федерация.
     Объяснить термин "нация" чрезвычайно сложно. В нескольких словах  его
можно определить так: в пределах строго  ограниченной  территории  обитает
много людей, которые не сознают своей личности вне связи с данной землей и
теми, кто на ней проживает. Это больше,  чем  инстинкт  собственности  или
стадное чувство.  Закон  и  взаимные  обязанности  всегда  поддерживались,
главным образом, не силой обычая или чувства собственного  достоинства,  а
физическим  давлением  или  угрозой   применения   такового   со   стороны
учреждения,  называемого  "правительством".  Некая  могущественная  группа
постоянно бросала вызов всему обществу, сеяла смерть и опустошение, где бы
ей ни заблагорассудилось, и объявляла  это  своим  исключительным  правом.
Угодливость  и   покорность   считали   достоинствами,   сопротивление   -
бесчестием, особенно когда одна нация воевала с другой,  поскольку  власть
ограничивалась не справедливостью, порядочностью или благоразумием, а лишь
силой.
     Не составляет тайны, что кое-где на Авалоне сохранилось некое подобие
правительств, но это просто дань традициям.
     Чтобы положить конец всевластию нескольких индивидуумов, чьи  раздоры
и скверное управление  грозили  опустошить  Землю,  наконец  была  создана
Федерация - своеобразная  уния  наций.  Процесс  ее  рождения  не  был  ни
быстрым, ни  легким,  ни  рациональным.  Тем  не  менее  союз  наций  стал
реальностью и какое-то время оказывал  благотворное  влияние  на  развитие
земной цивилизации. Под его защитой  стали  процветать  столь  необходимые
свобода и материальное благополучие.
     Тем  временем  полным  ходом  шло   освоение   околоземного   сектора
Галактики.  Колонизировались  пригодные  для  заселения  людьми  миры,  не
знавшие  до  той  поры  разумной  жизни.  И  представители  нашей  расы  с
неторопливой  мудростью,  свойственной  зрелости,  решились  вылететь   из
родного гнезда, на первых порах - с землянами.
     Экспедиция, открывшая Итрий, случайно наткнулась и  на  Авалон.  Хотя
планета вполне годилась для заселения, она была слишком далека от  Солнца,
и потому на какое-то время о  ней  забыли.  Наконец  пришел  и  ее  черед.
Поскольку условия Авалона позволяли итри летать  там  так  же,  как  и  на
родной планете, они сопровождали людей во время второй экспедиции. Тогда и
произошел случай, о котором  пойдет  речь  далее.  Отчет  о  происшествии,
составленный землянами, отыскался в архивах  Флервилльского  университета,
на планете Эсеранс. Основой для  него  послужила  личная  переписка  между
двумя людьми, сохраненная наследниками одного из  адресатов.  Господь  так
давно призвал к себе тех, кого касается эта история, что ее публикация  не
затрагивает ничьей чести.
     Ценность ее в том, что она выражает мнение о нас человека, его  точку
зрения на дух итри и, таким образом, дает некоторое представление  о  духе
самого человека.


     Возможно, этот рассказ поймет только христианин. Сам я мало сведущ  в
вопросах  религии,  хотя,  будучи  психологом-любителем,  в  каждое   свое
странствие в числе прочих беру кассету с записью Библии - это, по  меньшей
мере, дань великолепию ее языка. Вероятно, это обстоятельство  и  побудило
Питера Берга рассказать мне о своем прошлом. Он отчаянно желал найти смысл
в том, что с ним произошло, однако ни один священник из  тех,  к  кому  он
обращался,  не  смог  ответить  на  все  его  вопросы.  Оставалось  только
надеяться на озарение или ждать,  что  кто-нибудь  чуждый  религии,  вроде
меня, сумеет разобраться в недоступном пониманию верующего.
     А может, причиной его откровенности было обыкновенное одиночество? Мы
тянули лямку на Люцифере. Это местечко вполне заслужило свое название. Оно
никогда не могло бы стать землей обетованной для тех, чьи предки  родились
среди  свежей  зелени.  Но  отдельные  его  оазисы,  возможно,   подлежали
заселению, потому  стоило  заняться  найденными  здесь  залежами  полезных
ископаемых. Как раз это и было нашей задачей. Кроме того, самая безобидная
на первый взгляд среда таит в себе тысячи опасностей (Земля в этом  смысле
не  исключение).   Иногда   приходится   сталкиваться   с   неразрешенными
проблемами. В таком случае ничего не остается, как списать  зону  или  всю
планету со счета и отправиться на поиски другой.
     По условиям контракта мы должны были провести на Люцифере три  земных
года. Гонорар был весьма щедрым,  однако  мы  скоро  поняли,  что  никакие
деньги не вернут хотя бы один день из тех, что мы могли  бы  провести  под
более приветливым солнцем. Впрочем, все члены  нашей  команды  старательно
избегали разговоров на эту тему.
     Прошло уже около половины назначенного срока, когда  Питеру  Бергу  и
мне было поручено глубокое исследование уникального  экологического  цикла
средних широт северного полушария. Из недели в неделю, из месяца  в  месяц
мы торчали на выбранном участке вдали от остальных членов  команды  (якобы
для того, чтобы нам никто не мешал). Время от времени нас навещал  флайер,
который привозил провизию, и это была  единственная  ниточка,  связывающая
нас с людьми;  электронная  радиоаппаратура  -  это  ведь  совсем  не  то,
особенно когда чертова звезда постоянно нарушает связь.
     В таких условиях можно узнать  своего  напарника  лучше,  чем  самого
себя. Мы с Питом вполне ладили.  Это  был  крупный  веснушчатый  парень  с
шевелюрой песочного цвета, во всех отношениях  надежный,  в  меру  добрый,
вежливый и не лишенный  чувства  собственного  достоинства,  -  во  всяком
случае, ему не надо было специально  демонстрировать  эти  свои  качества,
чтобы их заметили окружающие. Правда, он, мягко говоря, не мог похвалиться
особым чувством юмора - иначе я не пожелал бы лучшего компаньона. Ему было
что рассказать о своих скитаниях, однако он с неподдельным  интересом  мог
слушать мои воспоминания и хвастливые  комментарии  к  ним.  Помимо  всего
прочего он был  весьма  начитан,  неплохо  готовил,  когда  подходила  его
очередь, и играл в шахматы примерно на том же уровне, что и я.
     Мне было известно, что Пит родился не на Земле и даже никогда там  не
бывал. Он появился на свет на Энее, удаленном от Земли  на  двести,  а  от
Люцифера на триста пятьдесят световых  лет.  Таким  образом,  вырос  он  в
глухомани, хотя образование  получил  в  новом  небольшом  университете  в
Нова-Рома. По  сути  дела,  и  этот  городишко  -  всего  лишь  отдаленная
колониальная столица. Вот чем объяснялась крайняя преданность  Пита  Богу,
который явился во плоти и умер из любви  к  людям.  Не  подумайте,  что  я
насмехаюсь. Когда Пит молился по утрам и вечерам  в  нашей  обитатели  под
куполом, доверчиво, как ребенок, я никогда не поддразнивал его,  а  он,  в
свою очередь, не упрекал меня в безбожии. Но естественно, со  временем  мы
все чаще и чаще стали заговаривать на эту тему. И он рассказал о том,  что
давно преследовало его.
     Подходил к концу один из долгих, долгих дней на Люцифере; мы  страшно
измотались и еле держались на ногах  от  усталости  -  потные,  грязные  и
угрюмые. Мы едва не погибли, но обнаружили богатое урановое месторождение,
ключ ко всем окружавшим нас тайнам. Когда  буйство  дня  начало  затухать,
переходя в обычную дымку сумерек, мы вернулись на базу. Вымывшись и что-то
наспех  проглотив,  мы  рухнули  на  койки  и  уснули  мертвым  сном   под
колыбельную ветра,  гнавшего  тучи  песка:  начиналась  буря.  Десять  или
двенадцать часов спустя мы проснулись и сквозь прозрачные  панели  увидели
звезды,  подобные  ледяным  кристаллам  в   разреженном   воздухе.   Пламя
занимающейся зари заставляло искриться заиндевевшую почву  и  искореженные
силуэты, которые мы называли "деревьями".
     - Пока не рассветет, нам делать нечего, - сказал я, - к тому же  надо
как-то отметить наше открытие.
     Итак, мы приготовили довольно-таки богатый  стол  и  сели  завтракать
(или ужинать?). Было выпито немало вина, а потом еще и  порядочно  бренди,
пока мы сидели бок о бок в шезлонгах, созерцали парад  созвездий,  которые
не видели ни на Земле, ни на Энее, и беседовали. Наконец разговор зашел  о
Боге.
     - ...Быть может, ты в этом разберешься, - сказал Пит.  По  его  лицу,
освещенному сумеречным светом, было заметно,  что  эта  фраза  стоила  ему
немалых усилий. Он, не мигая, смотрел прямо перед собой,  то  сцепляя,  то
расцепляя пальцы рук.
     - М-м, вряд ли, - ответил  я,  тщательно  подбирая  слова.  -  Честно
говоря, - ты только  не  обижайся!  -  теологические  загадки  мне  всегда
казались глуповатыми.
     Он пристально взглянул мне в лицо своими  голубыми  глазами  и  мягко
спросил:
     - Ты считаешь, что если  не  настаивать  на  истинности  веры,  то  и
парадоксов никаких не будет?
     - Да. Я уважаю твою веру, Пит, но мне она чужда.  И  если  б  даже  я
принял в качестве гипотезы, что основу Вселенной, - я обвел рукой высокое,
внушающее страх небо, -  составляет...  э...  некое  духовное  начало  или
что-либо подобное, то разве смогли бы мы понять, что создало все  это,  не
выходя за рамки узкой догмы?
     - Согласен. Как могут ограниченные умы постичь безграничное?  Тем  не
менее мы можем видеть его частицы - те, что открыты для нас. - Он  перевел
дыхание. - Задолго до первых космических полетов  Церковь  сделала  вывод,
что Иисус приходил только на Землю, к людям.  Если  другие  разумные  расы
нуждаются в спасении, - а таковых, разумеется, немало! - значит,  Господь,
должно быть,  сам  принял  для  этого  необходимые  меры.  Однако  это  не
означает, что существование  христианства  не  оправдано  или  что  другие
верования не ошибочны.
     - Такие, как, скажем, политеизм, где бы он ни проявлялся?
     - Мне так  кажется.  Кроме  того,  религии  развиваются.  Примитивные
верования рассматривают Бога (или богов) как силу,  более  сложные  -  как
справедливость, а те, что достигли наивысшего развития, - как любовь...
     Он внезапно замолчал.  Я  видел,  как  сжались  его  кулаки  и  каким
судорожным движением он поднял стакан, чтобы залпом осушить  его  и  вновь
наполнить.
     - Я должен верить в это, - прошептал Пит.
     На несколько мгновений вокруг воцарилась оглушительная тишина,  потом
я спросил:
     - И что, жизненный опыт породил у тебя сомнения?
     - Скорее, какое-то беспокойство. Ты не против, если я расскажу?
     - Разумеется, нет. - Я видел, что он готов исповедаться; и пусть я не
принадлежу к числу верующих, но уважаю чужие святыни.
     - Это случилось  около  пяти  лет  назад.  Я  тогда  впервые  занялся
настоящим делом. И моя... - его голос слегка дрогнул, - жена тоже.  Позади
была школа и годы ученичества, мы  только  что  поженились.  -  С  видимым
трудом преодолев нахлынувшие воспоминания, он продолжал: - Наши наниматели
не были людьми. Это были итри. Слышал о таких когда-нибудь?
     Я покопался в памяти. Даже в том крошечном уголке Галактики,  который
мы начали понемногу осваивать, было непостижимое множество миров и рас.
     - Итри... постой! Это те, что умеют летать?
     - Да. Безусловно, один  из  венцов  творения.  Конечно,  итри  меньше
людей: средний вес взрослого  -  около  тридцати  килограммов,  но  размах
крыльев достигает шести метров, и когда итри парят в воздухе,  сверкая  на
солнце  золотом  перьев,  или  стремительно  падают  вниз  среди   вспышек
молний...
     - Подожди, - прервал я. - Выходит, Итрий - планета земного типа?
     - Совершенно верно. Правда, чуть меньше и суше Земли, и атмосфера там
более  разреженная,  как  на  Энее.  Если  судить  по  меркам  межзвездных
расстояний, до него не так  уж  далеко.  Люди  могут  жить  на  Итрии  без
специальной защиты. Биохимия итри во многом подобна нашей.
     - Но как же тогда, черт побери, могли  развиться  подобные  существа?
Получать энергию только за счет окисления клеточных тканей  и  выдерживать
такую нагрузку на  крылья!  По  всем  законам  они  не  должны  были  даже
отрываться от земли.
     - Да, но у них есть еще жабры. - По лицу Пита  скользнула  улыбка.  -
Они расположены в три ряда под крыльями. Фактически жабры  выполняют  роль
мехов, накачиваемых с помощью мышц крыльев. Дополнительные дозы  кислорода
поступают  во  время  полета  прямо   в   кровь.   Система   биологической
суперзарядки.
     - М-да, я бы...  впрочем,  ничего.  -  Я  в  который  раз  восхитился
изобретательностью матери-природы. - Однако... Судя по  расходам  энергии,
эти существа должны обладать изрядным аппетитом.
     - Верно.  Они  относятся  к  числу  плотоядных.  Многие  до  сих  пор
занимаются охотой. Наиболее передовые общины разводят скот. Но и в том,  и
в другом случае, безусловно, требуется большое число животных и не  меньше
площади, чтобы прокормить одного итри. Поэтому все территории у них строго
разграничены.  Живут  они  небольшими  группами  -  семьями  или  крупными
хозяйствами - и непременно нападут на незваного гостя и  убьют,  если  тот
откажется покинуть их территорию.
     - И тем не менее они достаточно цивилизованы,  чтобы  нанимать  людей
для космических исследований?
     - Да. Не забывай, что они умеют летать, а  поэтому  им  незачем  было
скучиваться в городах. Несколько городов у них все же есть - это горняцкие
и промышленные центры, - но их население  составляют  в  основном  рабы  с
обрезанными крыльями. С удовлетворением  отмечу,  что  рабство  постепенно
отмирает в связи с появлением у итри современного оборудования.
     - Купленного? - догадался я.
     - Да, - подтвердил Пит. - Когда люди обнаружили их  во  время  первой
Великой Инспекции, наиболее развитые очаги цивилизации итри  пребывали  на
уровне железного века в технологическом  отношении;  никакой  промышленной
революции, зато утонченная культура и хитроумные философские учения. -  Он
сделал паузу. - Чтобы понять причины моих сомнений, надо знать, что  итри,
по крайней мере, те, что говорят на языке Планха, отнюдь  не  варвары.  Их
цивилизация насчитывает не один  век.  У  них  есть  собственные  Сократы,
Конфуции, Галилеи, да и свои пророки и провидцы.
     Пит снова помолчал и продолжил:
     - Они быстро поняли, что могут для них  означать  гости  с  Земли,  и
начали зазывать к себе торговцев и преподавателей.  Скопив  нужные  суммы,
они также стали посылать группы своей многообещающей молодежи  учиться  на
Землю и другие планеты. Я встречал нескольких итри  в  своем  университете
(кстати, именно там я и получил предложение насчет работы). Теперь  у  них
есть несколько своих космических кораблей с итрийскими экипажами. Но,  как
ты, очевидно, понимаешь, специалистов в  области  техники  им  все  же  не
хватает, и в некоторых отраслях знаний у них вообще нет экспертов. Поэтому
они нанимают людей.
     Пит набросал портрет типичного итри: теплокровный,  оперение,  как  у
золотистого орла (хотя намного сложнее), за исключением хохолка на голове,
и все же не птица.  Вместо  клюва  тупое  рыльце,  полное  острых  клыков,
выступающее вперед между двумя большими глазами.  Итри  живородящие,  хотя
самки не вскармливают детенышей, - они с самого рождения  питаются  соками
мяса и фруктов, всасывая их  губами.  Наличие  губ  -  причина  некоторого
сходства речи итри с человеческой. Конечности, которые прежде были ногами,
трансформировались  в  трехпалые  когтистые  лапы  с  примыкающим  большим
пальцем на каждой. Когда итри  находится  на  земле,  его  большие  крылья
сложены и опущены вниз. Передвигается медленно и  неуклюже  -  при  помощи
когтей на сгибах крыльев, - но зато в воздухе...
     - Во время полета они полны такой энергии, которая нам и не  снилась,
- пробормотал Пит. Взгляд его заблудился в дрожащих над головой  сполохах.
- Да это и  не  удивительно:  ускорение  обмена  веществ,  воздух  вокруг,
скорость, небо, сотни ветров, которые несут  и  нежат...  Вот  почему  мне
кажется, что итри,  а  Инхерриан  -  в  особенности,  познали  веру  более
глубокую, чем та, на которую я мог лишь  надеяться.  Я  видел,  как  он  и
другие танцевали высоко, высоко в небе, внезапно устремлялись вниз, плавно
скользя, воспаряя ввысь, сверкая в лучах солнца крыльями, словно  залитыми
расплавленным золотом. Мне объяснили, что они славили Господа.
     Он вздохнул.
     - Во всяком случае, именно так я понял - не знаю, верно или нет: я не
силен в языке Планха, - продолжал Пит. - Нас с  Ольгой  наспех  натаскали,
чтобы мы могли объясняться на этом наречии, а все наши  итрийские  коллеги
говорили по-английски, но  я  не  знаю  ни  одного  землянина,  который  в
совершенстве владел бы языком итри,  и  наоборот.  Да  это  и  невозможно.
Многие биллионы лет раздельного существования, эволюции, истории -  просто
чудо еще, что наш образ мышления оказался так похож!
     Однако Инхерриана  без  всякой  натяжки  можно  было  назвать  истово
верующим, точно так же, как и меня. Остальные, подобно людям, в этом плане
заметно отличались друг от друга. Среди них были более или менее набожные,
агностики, атеисты и даже два язычника, соблюдавшие  жестокие  обряды  так
называемой старой веры. Кстати говоря,  моя  Ольга...  -  я  заметил,  как
сжалась его рука, державшая бокал с бренди, - пыталась разделить  со  мной
веру, но не смогла.
     Так вот. Новая вера интересовала меня больше