Долмади и Ивонна переглянулись. Их руки встретились. Он  был  уверен,
что она думает то же самое.
     - Мы, служащие Лиги, не можем похвалиться своим альтруизмом. Но мы  и
не монстры. Какой-нибудь равнодушный бухгалтер из  офиса  на  Земле  может
приказать нам покинуть планету. Но разве мы  -  те,  кто  жил  здесь,  кто
полюбил эту расу и пользовался ее доверием, разве бросим мы ее на произвол
судьбы? И сможем ли жить потом со спокойной совестью? Разве не  будет  нас
преследовать всю жизнь чувство, что счастье,  если  оно  будет  нам  дано,
украдено нами?
     Он вдруг вспомнил старую легенду и задумался. Прошла минута или  две,
а он сидел, совершенно не  воспринимая  звучавшие  вокруг  голоса.  Ивонна
первая заметила его отсутствующий взгляд.
     - Эмиль, - прошептала она, - тебе плохо?
     Долмади вскочил с радостным диким воплем.
     - Ты не заболел? - осведомился Накамура.
     Посредник взял себя в руки. Его бил озноб, и  нервы  дрожали,  словно
натянутая струна, но голос был тверд:
     - У меня есть идея.


     Поверх одежд, развевающихся  на  ветру,  спереди  у  Переводчика  был
прикреплен неприметный приемопередатчик.  Долмади  в  машине,  которую  он
посадил чуть в стороне за холмом, Торсон в машине, обеспечивающей связь  с
базой, Ивонна, Элис, Изабель,  Накамура  и  Талассократ  в  городе  видели
сейчас  на  своих  включенных  экранах  подпрыгивающий  и  раскачивающийся
пейзаж. Черные листья, длинные и зазубренные, падали, как бы  струясь,  на
кусты, чьи сучья щелкали в ответ  на  завывание  ветра:  то  тут,  то  там
горбатились булыжники и ледяные колоды; справа  гудел  аммиачный  водопад,
опыляя своими брызгами все видимое пространство. Люди в  машинах  ощущали,
кроме того, силу притяжения  планеты  и  вибрацию  корпусов  флайеров  под
тугими могучими ударами порывистого ветра.
     - Я по-прежнему считаю, что нам лучше было бы дождаться помощи извне,
- сказал Торсон, подключив дополнительный экран. - Эта переделка связана с
дьявольским риском.
     - А я снова убеждаюсь, -  отпарировал  Долмади,  -  что  твоя  работа
сделала тебя излишне нервным, по крайней мере сейчас. Пойми, мы  не  можем
больше обманывать аборигенов.
     А про себя он добавил:
     "Более того,  если  мы  справимся  с  бабуритами  сами,  собственными
силами, то это весьма выгодно отразится на  моей  репутации.  Хотелось  бы
думать, что карьера не столь важна для меня,  но  утверждать  я  этого  не
могу. Так или иначе, но решение принимать мне.  Я  -  Посредник.  Довольно
тоскливо. Хорошо бы Ивонна была рядом".
     - Тихо, - скомандовал он. - Сейчас начнется.
     Переводчик добрался  до  вершины  холма  и  теперь  спускался  с  его
противоположной стороны, причем довольно легко:  несколько  дней  обучения
сделали из него вполне приличного скутериста, даже в костюме. Он вступал в
зону действия роботов, и небесный "сторож" уже  устремился  наперехват.  В
резком свете Османа, на фоне темных туч он сверкал, словно пламя.
     Долмади напрягся. Он был одет в скафандр, бластер лежал  на  коленях.
Если его друг попадет в беду, Эмиль опустит стекло шлема, откроет кабину и
бросится вниз, чтобы  попытаться  ему  помочь.  От  мысли,  что  он  может
опоздать, во рту появился какой-то противный привкус.
     Робот завис над холмом, растопырив руки и нацелив оружие.  Переводчик
продолжал скользить все с той же скоростью. Когда столкновение,  казалось,
уже было неминуемо, из приемника раздалась команда:
     - Отойди в сторону. Мы вводим в программу изменение.
     Команда прозвучала на основном языке Бабура, и компьютер, разумеется,
ее слышал.
     Накануне Ивонна составила правдоподобные фразы  и  провела  несколько
долгих  часов,  терпеливо  обрабатывая  их   запись   с   транслятором   и
магнитофоном. Инженер Торсон, ксенологи Накамура и Элис Берген, обладавшая
художественными способностями биолог Изабель де  Фонсека,  сам  Долмади  и
несколько советников-сулейманитов,  следивших  за  бабуритами,  изготовили
манекен. Сделали они его не слишком искусно, но этого  и  не  требовалось,
поскольку  сверху  натянули  множество   одежд.   Он   представлял   собой
обструганный и раскрашенный торс, сзади - простое механическое тело, как у
гусеницы,  управляемое   с   помощью   спрятанного   хвоста;   шесть   ног
автоматически передвигались одновременно с двумя ногами спрятанного внутри
сулейманита; подвижная маска приводилась  в  движение  лицевыми  мускулами
посредством  пьезоэлектрических  регуляторов;  клешни  и   щупальца   были
приделаны непосредственно к рукам, а поддельные ноги - к  настоящим  ногам
Переводчика.
     Человек или обычный сулейманит не смогли бы  сыграть  роль  бабурита:
они были для  этого  слишком  велики,  не  говоря  уже  об  остальном.  Но
бабуриты, видно, не учли, что на этой планете могут быть еще и карлики.
     Манекен был весьма далек от совершенства, но компьютер, вероятно,  не
имел задания проверить такую возможность.  Более  того,  разумный,  хорошо
отрепетировавший свою  роль  актер  постепенно  вживается  в  образ,  чего
никогда не удалось бы роботу,  и  создает  имитацию,  сглаживающую  мелкие
ошибки во внешних деталях.
     По всей вероятности, компьютер должен был быть запрограммирован  так,
чтобы разрешить бабуритам приближаться, ведь время от  времени  необходимо
обслуживать  его,  проверять  и  собирать  сложенные   поблизости   запасы
"голубого Джека".
     Тем не менее у Долмади челюсти заныли от напряжения.
     Робот исчез из поля зрения. На передающих экранах  земля  по-прежнему
скользила назад под скутером.
     Долмади выключил аудиотрансляцию с базы. Хотя никто, кроме сидевшей в
специальной комнате Ивонны - а она была прирожденным связистом, не посылал
сейчас  сигналов  Переводчику,  все  же  радостные  возгласы,  наполнившие
машину, показались Долмади преждевременными.
     Километры все мелькали и мелькали,  блокгауз  вырастал  на  глазах  -
темный  куб,  ощетинившийся  сенсорами  и  антеннами,  пугающий  зловещими
очертаниями орудийных установок и ракетных шахт по  углам.  Защитное  поле
было выключено. Ивонна произнесла в микрофон Переводчика:
     - Открывай. Закроешь, когда дам команду. - И компьютер,  этот  ученый
идиот, послал массивным воротам сигнал открыться.
     Все  остальное,  по  сути   дела,   выполнила   Ивонна.   С   помощью
приемопередатчика она внимательно рассмотрела то, что  находилось  внутри,
и, используя информацию о технологии  и  автоматизации  бабуритов,  начала
руководить действиями Переводчика. После она сказала, что это было  совсем
не трудно (мешала только плохая  видимость),  ибо  строители  использовали
стандартные планы программы. Но Посредник все это время  обливался  потом,
непрерывно  чертыхался,  грыз  ногти,  у  него  урчало  в  животе,  и   он
пристально, до рези в глазах, всматривался в изображение загадочных систем
в голубоватом свете, одновременно и резком, и тусклом.
     Когда  Переводчик  наконец  вышел  из  блокгауза  и  ворота  за   ним
закрылись, Долмади едва не потерял сознание.
     Зато потом... Уж чего-чего, а праздновать победу члены Лиги умели!


     - Да, - сказал Долмади. - Но...
     - Пожалуйста, без "но", - огрызнулся Ван Рийн. -  Вы  заменили  этому
дорогостоящему компьютеру программу на другую и вынудили всех этих роботов
простаивать без дела. А почему бы, по крайней мере, не использовать их для
нашей пользы?
     - Это испортило бы наши отношения с аборигенами, сэр. Дикарям тоже не
чужд страх перед безработицей, обусловленной развитием технологии. Поэтому
научные изыскания стали бы невозможны, а как иначе туда привлечь персонал?
     - А какой персонал там тогда нужен?
     - Тот, что живет там постоянно и  знаком  с  обстоятельствами.  Иначе
бабуриты, благо лететь им не так  уж  далеко,  могли  бы  вернуться  и,  к
примеру, организовать и вооружить справедливо разгневанных сулейманитов, а
потом натравить их на нас. Роботы или не роботы, а  вскоре  оказалось  бы,
что "голубой Джек" выходит нам боком... Кроме того, машины изнашиваются, и
замена их обходится недешево, а рабочая  сила  аборигенов  воспроизводится
даром.
     - Что ж, в логике вам, пожалуй, не откажешь, - прогромыхал Ван  Рийн.
- Но  почему  вы  приказали  компьютеру  и  его  роботам  атаковать  любой
механизм, будь то машина или летательный аппарат,  который  приблизится  к
ним, а  также  любое  существо,  которое  прикажет  им  пропустить  его  к
блокгаузу? Допустим, ситуация изменится, и тогда наши люди,  равно  как  и
сейчас, ничего не смогут поделать.
     - Я уже говорил вам, что в этом нет  необходимости,  -  сухо  ответил
Долмади.  -  Мы  справляемся  с  делом,  пусть  не  блестяще,  но  все  же
справляемся, и приносим прибыль, используя свои традиционные способы. И до
тех пор пока мы их сохраняем, бабуриты из данной системы будут  исключены.
Если же мы сами получим доступ к компьютеру, нам  придется  организовывать
его дорогостоящую охрану. Иначе кто  может  поручиться,  что  бабуриты  не
сыграют с нами такую же шутку, как мы с  ними,  верно?  А  сейчас  система
исключает любую попытку модернизировать операции в районе  распространения
"голубого Джека", что, кстати говоря,  охраняет  нашу  монополию  и  будет
охранять ее еще много лет.
     Долмади встал.
     - Сэр, - твердо продолжил он,  -  по  моему  мнению,  все  это  можно
проверить с помощью самых элементарных экономических расчетов. Может быть,
я что-то не понимаю, и если это так...
     - Тпру! - рявкнул Ван Рийн. - Сядь на место. Хлебни-ка еще немного из
своего бокала, малыш, и послушай меня. Я стар и толст, но легкие и язык  у
меня еще работают. В рабочем состоянии покуда и  еще  два  важных  органа,
один из которых тебя не касается, а второй, между прочим, - мой мозг, и он
желает, чтобы я получил от тебя информацию и набил его ею.
     Долмади с удивлением заметил, что повинуется вопреки своей воле.
     - Чего тебе не хватает, так это умения видеть шире, чем того  требует
узкая специализация, - продолжил Ван Рийн.  -  Иногда  человек  бывает  до
глупости добросовестным, выполняя свое  задание.  Он  проталкивает  его  и
плюет  на  последствия,  которые  могут  коснуться  какой-то  параллельной
операции, и в итоге наносит  в  целом  ущерб  тому  предприятию,  которому
призван служить. К примеру, учли ли вы возможную реакцию бабуритов?
     - Разумеется. Фриледи Веланкот (будем ли мы когда-нибудь вместе?),  и
доктор Берген и в особенности доктор Накамура провели исчерпывающий анализ
всех имеющихся у  нас  материалов.  В  результате  мы  ввели  в  компьютер
дополнительную директиву: предупреждать любое приближающееся существо  или
машину, прежде чем открывать огонь. Состоявшийся позднее  мой  разговор  с
капитаном корабля, или кем он там был, подтвердил наш прогноз.
     (Колыхающееся рыло. Темный блеск в четырех маленьких  глазках.  Чужой
голос, профильтрованный транслятором, совершенно  бесстрастный:  "Согласно
правилам, установленным вашей цивилизацией, вы не дали нам  повода  начать
войну,  а  Лига  всегда  принимает  меры  против  того,  что  она  считает
неспровоцированным нападением.  Поэтому  мы  не  станем  начинать  военные
действия".)
     - Без сомнения, бабуриты испытывают то, что люди назвали бы  яростью,
- сказал Долмади. - Но что поделаешь? Они же реалисты. Если только они  не
придумают какой-то новый фокус, им  останется  лишь  списать  Сулейман  со
счета и попытаться обойти нас где-нибудь в другом месте.
     - И они все еще покупают у нас "голубой Джек"?
     - Да.
     - Может быть, стоит поднять цену, чтобы отучить их впредь  заигрывать
с нами?
     - Если вы хотите, чтобы они предпочли синтезировать  эту  траву,  то,
конечно, можно это сделать. Мой рапорт рекомендует от этого воздержаться.
     На этот раз Долмади все же встал, всем  своим  видом  показывая,  что
более задерживаться здесь он не намерен.
     - Сэр, - гневно заявил он,  -  я,  может  быть,  деревенщина,  а  мое
профессиональное обучение проходило в колледже на болоте, но уж во  всяком
случае я не прирожденный идиот, у которого шарики за ролики зашли,  и  моя
честь мне дорога. На Сулеймане я сделал все, что было  в  моих  силах.  Вы
даже не соизволили объяснить, в чем я был неправ, а просто  уволили  меня.
Сейчас вы задаете такие вопросы, ответить на которые мог бы  любой  только
что вылезший из пеленок. Давайте  не  будем  больше  терять  время.  Всего
хорошего.
     Ван Рийн вознес свою тушу к потолку, поднявшись на ноги, и гаркнул:
     - Хо-хо! Ничего себе характерец! Неплохо! Неплохо!
     Ошарашенный Долмади только глазами захлопал.
     Ван Рийн трахнул его по плечу, чуть не сбив с  ног,  и  примирительно
сказал:
     - Малыш, я не собирался тыкать тебя носом ни во  что,  кроме  сладких
фиалок. Но мне надо было знать, случайно ты наткнулся на свое решение  или
действительно можешь оригинально мыслить. Ты говоришь, эти избитые  истины
может понять каждый, кто, вроде тебя, вылез из пеленок. Может, это так, да
только девяносто девять и девяносто девять сотых процента каждой  разумной
расы еще не освободились от них, по крайней мере, мозги пока еще у  них  в
пеленках, и в этом легко убедиться - стоит только послушать их. А вот  ты,
по-моему, относишься к одной сотой процента, и поэтому мне  нужен.  Хо-ха,
как ты мне нужен!
     Он снова сунул в руку Долмади бокал с джином и, звякнув об него своей
пивной кружкой, рявкнул:
     - Пей!
     Долмади немного отпил. Ван Рийн начал ходить по комнате.
     - Ты вырос на окраинной планете и потому немного наивен, -  заговорил
торговец, - но избавиться от этого  ничуть  не  сложнее,  чем  от  прыщей.
Знаешь, когда мои мелкие сошки в  штабе  услышали,  что  ты  на  Сулеймане
самостоятельно  вытащил  наши  капиталы  из  огня,  они   отправили   тебе
стандартное послание и при этом не доперли,  что  такой  алтаец,  как  ты,
может и не знать, что в подобных случаях всегда  следует  проверка.  -  Он
махнул длинной, как у гориллы, рукой, расплескав по полу  пиво.  -  Я  уже
говорил, нужно было проверить, может, тебе просто  повезло.  Если  да,  мы
назначили бы тебя менеджером в какое-нибудь местечко потеплее и забыли  бы
о тебе. А если нет, если ты и в самом деле оказался сверхчеловеком,  тогда
в менеджерах ты нам не нужен. Для  этого  ты  слишком  большая  и  слишком
драгоценная редкость. Это было бы все равно что повесить в собачью  конуру
гравюру Хокусая.
     Долмади дрожащей рукой поднес бокал к губам.
     - Что вы хотите сказать? - проворчал он.
     - Антрепренер! Ты сохранишь звание Посредника, поскольку мы не  хотим
плодить завистников, но на самом деле ты будешь тем, кого в старой Америке
называли бы "рысаком особой масти". Слушай меня. -  Ван  Рийн  вытащил  из
пепельницы недокуренную сигару, глубоко затянулся и,  продолжая  сотрясать
пол своими шагами, принялся энергично жестикулировать обеими руками, то  и
дело подвергая Долмади риску быть облитым пивом или  осыпанным  пеплом.  -
Сулейман всегда считался славным заурядным фортиком, но благодаря  тебе  я
понял, как мало мы знаем о нем и как внезапно может нагрянуть на  нас  сам
дьявол. Так что говорить о действительно новых, действительно изобильных и
действительно доходных базах? Ха?
     Менеджер там не нужен, во всяком случае, до  тех  пор,  пока  их  как
следует не натаскают в деле.  Хороший  менеджер  -  весьма  могущественная
фигура, и нам он во многом полезен. Но  по  сути  своей  он  рутинер;  его
задача - следить за тем, чтобы дела шли как по маслу. Нет, для диких  мест
требуется в качестве босса  новатор,  человек,  который  любит  рисковать,
немножко ведьма, если это женщина, -  словом,  тот,  кто  способен  решать
совершенно новые проблемы оригинальными методами. Понимаешь?
     Но такие встречаются очень редко, уверяю тебя. И ценятся они  высоко.
Так высоко, как того заслуживают. Естественно, я хочу, чтобы  и  они  меня
ценили по достоинству, поэтому  никогда  не  сажаю  такого  посредника  на
ставку и не предлагаю ему перспективы продвижения по  служебной  лестнице.
Нет, сначала я привожу его к присяге на верность в течение десяти  лет,  а
затем отпускаю его с привязи и освобождаю от своей опеки, оставляя за  ним
право на девяносто процентов комиссионных.
     Чертовски жаль, что никто не приметил тебя до того, как ты поступил в
школу  менеджеров.  Теперь  тебе  придется  некоторое  время  поторчать  в
антрепренерской школе, которую я запрятал в одно укромное  место.  Скучать
тебе, я думаю, не придется: там нередко устраивают такие  вечеринки,  будь
здоров! Но больше всего, надеюсь, тебя заинтересует  именно  учеба,  если,
конечно, ты согласен работать так, чтоб мозги  потели.  Потом  ты  станешь
богатым, если выживешь, и у тебя будет все, и даже более того, о'кей.
     На мгновение Долмади вспомнил об Ивонне, но  потом  подумал:  "Какого
черта! Если все будет нормально, через несколько лет я сам смогу  набирать
людей, которые мне понадобятся".
     - О'кей! - ответил он и залпом осушил свой бокал.





                                  ГЕТТО


     Монорельс высадил их на окраине Кит-тауна.
     Вдали  мерцали  и  переливались  огни  огромного  города  -  красные,
зеленые, золотые; огни метались меж  стройных  башен,  отражаясь  в  низко
висящем небе, здесь же царили тишина и ночь.
     Кенри Шаун еще  некоторое  время  постоял  с  остальными,  неуверенно
переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он
собирается оставить космос, но у  китян  не  принято  было  вмешиваться  в
личную жизнь других людей, и поэтому все молчали.
     - Ну, что ж, - в конце концов выдавил он. - Еще увидимся.
     - Конечно, - ответил Граф Кишна. - Мы проторчим  на  Земле  несколько
месяцев. - И после короткой паузы добавил: - В следующем рейсе  нам  будет
очень не хватать тебя. Вот если бы ты... передумал, Кенри.
     - Нет, - сказал Кенри. - Я остаюсь. Но все равно, спасибо.
     - Приходи в гости, - пригласил Граф. - Мы на днях как раз  собирались
устроить вечеринку и перекинуться в покер.
     - Конечно. Конечно приду.
     Граф обнял Кенри за плечо одной рукой и слегка прижал  к  себе.  Этот
обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить
словами.


     - Доброй ночи, - вслух сказал он.
     - Доброй ночи. - Во тьме слова прозвучали чуть слышно.  Они  постояли
еще мгновение - полдюжины мужчин в  свободных  синих  куртках,  мешковатых
брюках и мягких туфлях, - одежды для  выхода  в  город.  Все  они  забавно
походили друг на друга: смуглолицые, невысокого роста и плотного сложения.
Но больше всего их роднила манера двигаться  и  особенное  выражение  лиц.
Ведь за всю жизнь, проведенную среди звезд, они не  видели  ничего,  кроме
чужих странных миров.
     Затем  группа  распалась  и  каждый  пошел  в  свою  сторону.   Кенри
направился к отцу. Было довольно прохладно, северное полушарие вступало  в
осень; Кенри поежился и сунул руки в карманы.
     Улицы  Кит-тауна  были  просто   узкими   бетонными   дорожками,   не
светящимися, а  по  старинке  освещенными  круглыми  фонарями,  бросавшими
неясные блики на лужайки, деревья и на  маленькие,  похожие  на  землянки,
домики, далеко отстоящие от дороги. Людей  на  улице  почти  не  осталось:
пожилой офицер, кажущийся очень  суровым  в  своей  накидке  с  капюшоном;
молодая пара, медленно прогуливающая,  взявшись  за  руки;  стайка  детей,
резвящихся на траве, наполняющая воздух веселым смехом.  Вполне  возможно,
некоторые из этих детишек родились лет сто назад  и  уже  успели  повидать
миры, солнца которых неразличимы отсюда. Но родная планета  всегда  манила
людей. Даже оказываясь  на  другом  краю  Галактики,  они  возвращались  к
шепчущим лесам и пенистым морям, к дождю, ветру и быстро несущимся  тучам,
через любые бездны пространства стремились они к своей матери - Земле.
     Большинство  домов-полушарий