Он  не  мог  их
разглядеть, лишь урывками мелькали то ласт, то спина, зеленоватой вспышкой
разрезая огромные волны, да один раз у низких поручней вынырнула голова  -
в этом неверном фосфорическом свете у дельфоида  было  почти  человеческое
лицо, лицо ребенка.
     Хоуторн припал к пулемету и закричал, но они не могли  понять,  да  и
ветер рвал его слова в клочки.
     - Я не могу иначе! - кричал он. - Поймите, у меня нет выбора! Как  же
еще объяснить вам, каково мое  племя,  когда  его  одолеет  жадность?  Как
заставить вас избегать людей? А вы должны нас избегать, иначе вам не жить!
Вы погибнете - можете вы это понять? Да нет, где вам  понять,  откуда.  Вы
должны научиться у нас ненависти, ведь сами вы ненавидеть не умеете...
     И он дал  очередь  по  теснящимся  перед  ним,  застигнутым  врасплох
дельфоидам.
     Пулемет неистовствовал еще долго, даже когда вблизи  не  осталось  ни
одного живого венерианина. Хоуторн стрелял, пока не кончились патроны. Тут
только он опомнился. Голова была спокойная  и  очень  ясная,  будто  после
яростного  приступа  лихорадки.  Такую  ясность  он  знавал   в   детстве,
мальчишкой - проснешься, бывало, ранним летним утром,  и  косые  солнечные
лучи весело врываются в окно, в глаза... Он вернулся в рубку  и  спокойно,
взвешивая каждое слово, вызвал по радио орбитальный корабль.
     - Да, капитан, это дельфоиды, тут не может быть ни тени сомнения.  Не
знаю, как они это проделали. Возможно, разрядили какие-то наши  бомбозонды
- притащили их назад к Станции и тут  взорвали.  Так  или  иначе.  Станция
уничтожена. Я спасся на  субмарине.  Видел  мельком  еще  двух  человек  в
открытой лодке, хотел их подобрать, но не успел - на них напали дельфоиды.
Прямо у меня на глазах проломили лодку и убили людей... Да нет же,  просто
ума не приложу почему! Не все ли равно почему да отчего! Мне лишь бы  ноги
отсюда унести.
     Услыхав, что скоро за ним придет рейсовый бот, он включил  автосигнал
локации и без сил  растянулся  на  койке.  "Вот  и  конец,  -  подумал  он
благодарно и устало. - Никогда ни один человек не узнает  правды.  А  быть
может, когда-нибудь он и сам ее забудет".
     Рейсовый бот приводнился на рассвете, небо уже отливало  перламутром.
Хоуторн вышел на палубу субмарины. У самого борта покачивались  на  волнах
десятка полтора мертвых венериан. Видеть их не хотелось, но они были  тут,
рядом, - и вдруг он узнал Оскара.
     Невидящими глазами Оскар изумленно смотрел в небо. Какие-то крохотные
рачки пожирали его, разрывая клешнями. Кровь у него была зеленая.
     - О, Господи! - взмолился Хоуторн. - Хоть бы ты существовал! Хоть  бы
создал для меня ад!



                              Пол АНДЕРСОН

                      СОКРОВИЩА МАРСИАНСКОЙ КОРОНЫ




     Сигнал достиг цели, когда корабль находился еще за четверть  миллиона
миль, и записанная на пленку команда вызвала техников на их рабочие места.
Особой спешки не было,  поскольку  ZX28749,  иначе  известный  как  "Джейн
Брэкни", шел строго по расписанию; однако сажать  корабль  без  экипажа  -
дело всегда чрезвычайно тонкое. Люди  и  машины  находились  в  постоянной
готовности  принять  очередное  беспилотное  устройство,   но   на   плечи
контрольной группы ложилась большая ответственность.
     Ямагата, Штейнман и Раманович собрались в башне диспетчерской службы,
и Холидэй тоже стоял поблизости на случай непредвиденных осложнений.  Если
автоматика вдруг откажет - она никогда не отказывала,  -  то  тысяча  тонн
груза и само судно с ядерным двигателем, рухнувшие вниз, смели бы с Фобоса
все и вся до последнего человека. Так что Холидэй следил  за  происходящим
по  приборам,  готовый  в  случае  необходимости   включиться   в   работу
немедленно.
     Чуткие  пальцы  Ямагаты  танцевали  над  шкалами   локаторов.   Глаза
неотрывно всматривались  в  экран.  "Поймал!.."  -  наконец  произнес  он.
Штейнман  замерил  расстояние,  а  Раманович  -  скорость  приближения  по
Допплеру. Быстро сверившись с компьютером, они установили, что цифры почти
соответствуют расчетным.
     - Можно и отдохнуть, - сказал Ямагата, вынимая сигарету. -  До  точки
разворота еще далеко...
     Обведя  взглядом  тесную  комнату,  он  уставился  в  окно.  С  башни
открывался вид на космопорт, признаться, не слишком впечатляющий:  ангары,
мастерские и квартиры персонала прятались в глубине. Гладкое бетонное поле
казалось обрубленным - поверхность крошечного спутника изгибалась  слишком
круто. Фобос смотрел на Марс одной своей стороной,  космопорт  расположили
на  другой,  но  Ямагата   вспомнил   огромную   планету,   нависшую   над
противоположным полушарием, - тусклый кирпично-красный диск,  размытый  по
краям худосочной атмосферой, испещренный  зелено-бурыми  мазками  полей  и
пустошей. Фобос омывался вакуумом, но здесь, в порту, не видно  было  даже
звезд: слишком яркие прожекторы, слишком яркое солнце...
     В дверь постучали. Холидэй подошел, почти подплыл к ней -  призрачное
притяжение ничуть не мешало - и отомкнул замок.
     - Во время посадки посторонним вход воспрещается, - бросил он.
     - Полиция!..
     Незваный  гость,  мускулистый,  круглолицый  и   насупленный,   носил
штатское платье, а точнее мундир поверх пижамных штанов; впрочем, к  этому
все привыкли - кто же в маленькой колонии не знал  инспектора  Грегга!  Но
сегодня инспектор взял с собой оружие - вот это уже  выходило  за  пределы
привычного.
     Ямагата  снова  выглянул  в  окно  и  увидел  на  поле  всех  четырех
приписанных к порту констеблей: напялив свои  официальные  скафандры,  они
наблюдали за обслуживающим персоналом. И все тоже были при оружии.
     - Что случилось? - спросил он.
     - Ничего... надеюсь, что ничего, - Грегг вошел в комнату и  попытался
улыбнуться. - Но на "Джейн" весьма необычный груз.
     - Да? - Широкое отечное лицо Рамановича вспыхнуло от досады. - Почему
же нам ничего не сказали?
     -  Намеренно.  Дело  совершенно   секретное.   На   борту   сокровища
марсианской короны.
     Грегг  вытащил  из  складок  мундира  сигарету.  Холидэй  и  Штейнман
обменялись кивками. Ямагата присвистнул:
     - На корабле-автомате?
     - Угу. Корабль-автомат - единственный вид транспорта, откуда  их  при
всем желании нельзя украсть. Зарегистрированы  три  попытки  кражи,  когда
сокровища везли на Землю на рейсовом лайнере, и черт  знает  сколько  еще,
пока они красовались в Британском музее. Одному из охранников  это  стоило
жизни. Сегодня мои ребята вынут их раньше, чем кто бы то ни было  коснется
этой посудины, и переправят прямым сообщением в Сабеус.
     - А сколько они стоят? - поинтересовался Раманович.
     - Ну, на  Земле  их  удалось  бы  сбыть,  вероятно,  за  полмиллиарда
международных долларов, -  отвечал  Грегг.  -  Но  вор  поступил  бы  куда
разумнее, если  бы  предложил  марсианам  выкупить  их  обратно,  да  нет,
раскошеливаться пришлось бы нам, землянам, раз уж мы взяли  сокровища  под
свою ответственность.
     Он затерялся в клубах дыма.
     - Втайне от всех их поместили на "Джейн" буквально за  секунду  перед
отлетом. Даже мне ничего не сообщили до этой недели - с  последним  рейсом
прибыл специальный нарочный. У злоумышленников нет ни  единой  возможности
пронюхать о сокровищах до тех самых пор, пока они благополучно не вернутся
на Марс. А уж там-то им ничего не грозит, будьте покойны!..
     - Да нет, кое-кто все равно знал, - задумчиво произнес Ямагата. - Те,
например, кто грузил корабль на Земле.
     - Что верно, то верно, - усмехнулся Грегг. - Иные из них успели  даже
уйти с работы, так мне сказал нарочный. Но среди этих  космических  бродяг
всегда большая текучка - не сидится им на одном месте...
     Он перевел взгляд со Штейнмана  на  Холидэя  и  обратно:  оба  они  в
прошлом работали на Земной перевалочной станции и на Марс  прилетели  лишь
несколько рейсов назад.  Лайнеры,  следующие  по  гиперболической  орбите,
покрывали расстояние между планетами за две недели;  корабли-автоматы  шли
по более длинной и более экономичной кривой, так называемой орбите Хомана,
и тратили на дорогу 258 дней. Человек, проведавший, на какой  из  кораблей
попали сокровища, мог преспокойно покинуть Землю, прибыть на Марс  задолго
до груза и даже  устроиться  здесь  на  службу  -  Фобос  вечно  испытывал
нехватку рабочих рук.
     - Не глядите  на  меня  так!  -  со  смехом  воскликнул  Штейнман.  -
Разумеется, и Чак и я - мы оба знали об этом, но мы  же  дали  подписку  о
неразглашении. И не сказали ни единой живой душе...
     - Точно. Если бы сказали, я бы услышал, - подтвердил Грегг.  -  Слухи
здесь распространяются быстро. Не  обижайтесь,  мальчики,  но  я  затем  и
явился сюда, чтобы никто из вас не тронулся с  места,  пока  сокровища  не
окажутся на борту полицейского катера...
     - Ну что ж. Значит, придется платить сверхурочные.
     - Если уж я пожелал бы разбогатеть,  то  предпочел  бы  надеяться  на
геологическую разведку, - добавил Холидэй.
     - И долго ты еще собираешься тратить все свое свободное время, шляясь
по Фобосу со счетчиком Гейгера? - вставил Ямагата. - Тут же ни черта  нет,
кроме железа и камня.
     - У меня на этот счет свое мнение, - не задумываясь, ответил Холидэй.
     - На этой забытой Богом  планетке  каждому  нужно  хоть  какое-нибудь
увлечение, - провозгласил Раманович.  -  Я  бы,  может,  и  сам  не  прочь
попробовать заполучить эти блестяшки, просто ради остроты ощущений...
     Он запнулся, уловив в глазах Грегга хищный огонь.
     - Довольно, - вмешался Ямагата. - Корабль на подходе.
     "Джейн" входила в зону посадки -  скорость  ее  движения  по  заранее
вычисленной орбите почти совпадала со скоростью движения Фобоса. Почти, но
не  совсем:  сказывались  неизбежные  мелкие  помехи,  которые   надлежало
компенсировать с помощью управляемых на  расстоянии  двигателей,  а  затем
предстояла еще посадка как таковая. Контрольная группа уточнила координаты
корабля и с этой секунды трудилась не покладая рук.
     В  режиме  свободного  полета  "Джейн"  приблизилась  к   Фобосу   до
расстояния в тысячу миль -  сфероид  радиусом  в  500  футов,  огромный  и
тяжелый, но совершенная пылинка в сравнении с немыслимой массой спутника.
     Когда корабль подлетел достаточно близко, гироскопы получили по радио
команду развернуть его - плавно, очень плавно, - пока приемная антенна  не
оказалась  нацеленной  точно  на  посадочную  площадку.  Затем  включились
двигатели - на одно мгновение, в четверть силы. "Джейн" была уже почти над
самым космопортом, идя по касательной к поверхности Фобоса. Спустя секунду
Ямагата резко ударил по клавишам управления, и ракеты  вспыхнули  яростным
пламенем, на небе зажглась ясно видимая  красная  полоска.  Ямагата  снова
выключил двигатели, проверил все данные и дал еще один рывок помягче.
     - Полный ажур, - хмыкнул он. - Давайте сажать.
     Скорость "Джейн" относительно Фобоса и ее вращение  равнялись  теперь
нулю, и корабль понемногу падал. Ямагата довернул его по  горизонту,  пока
двигатели не стали смотреть вертикально вниз. Потом он откинулся в  кресле
и вытер лицо платком - задача была слишком каверзной, чтобы  один  человек
мог выполнить ее от начала до конца. Раманович,  потея,  довел  чудовищную
массу  до  нескольких  ярдов  над  опорной  подушкой.  Штейнман   довершил
операцию, уложив корабль на стоянку,  как  яйцо  на  подстилку.  Двигатели
выключились, настала тишина.
     - Ух! Чак, как насчет выпить?..
     Ямагата вытянул перед собой  дрожащие  пальцы.  Холидэй  улыбнулся  и
достал бутылку. Бутылка пошла по кругу. Грегг от  выпивки  отказался.  Его
глаза были прикованы к полю, где один  из  техников  проверял  корабль  на
радиоактивность. Приговор оказался благоприятным, и Грегг увидел, как  его
констебли понеслись над бетоном, окружая гигантский сфероид. Один  из  них
поднялся по трапу, открыл люк и проскользнул внутрь.
     Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он выплыл обратно. Потом
побежал. Грегг выругался и нажал на клавишу радиоселектора:
     - Эй, ты! Ибарра! Что там еще такое?
     Шлемофон констебля донес его боязливый ответ:
     - Сеньор! Сеньор инспектор!.. Сокровища короны... они украдены.


     Сабеус -  это,  конечно,  чисто  приблизительное,  выдуманное  людьми
название старинного  города,  приютившегося  в  марсианских  тропиках,  на
пересечении "каналов" Физон и Евфрат. Губы землян просто  не  в  состоянии
выговорить три слова в соответствии с литературными нормами языка  Хланнах
и должны ограничиваться грубой имитацией. Да  и  руки  землян  никогда  не
возводили городов, состоящих исключительно из башен,  у  которых  верхушки
много шире оснований, городов, существующих по двадцать тысяч лет. Если бы
на Земле и нашелся такой город, люди сами бросили бы  его  на  растерзание
туристам; однако  марсиане  предпочитали  иные,  более  достойные  способы
зашибить деньгу, даже несмотря на то, что слава об  их  скаредности  давно
затмила славу шотландцев. И хоть межпланетная торговля процветала и  Фобос
превратился в оживленный порт, человек в  Сабеусе  до  сих  пор  оставался
редкостным гостем.
     Торопливо шагая по проспектам меж  каменных  грибов,  Грегг  поневоле
чувствовал, что обращает на себя внимание.  Хорошо  еще,  что  кислородный
прибор прикрывал ему лицо. Не то  чтобы  степенные  марсиане  пялились  на
прохожего - они варкали, а это много хуже.
     Улица Выпекающих Пищу в Очагах -  тихая  улочка,  которую  облюбовали
ремесленники, философы и солидные квартиросъемщики. Здесь  не  увидишь  ни
танца ухажеров, ни парада младших алебардщиков. Здесь не случается  ничего
занятнее, чем затянувшийся на четверо суток спор о релятивистской  природе
тел  класса  нуль   или   эпизодическая   перестрелка,   обязанная   своим
возникновением тому, что здесь  свили  себе  гнезда  известнейшие  частные
сыщики планеты.
     Марс, с его холодным глубоким небом и съежившимся солнцем, с  шумами,
приглушенными  разряженной  атмосферой,  всегда  внушал  Греггу  суеверный
страх. Но к Шиалоху он питал  определенную  симпатию  -  и  когда  наконец
взобрался по лестнице, прогремел трещоткой на втором этаже и был допущен в
квартиру, то испытал облегчение, словно освободился от кошмара.
     - А, Хрехх! - великий сыщик отложил в сторону струнный инструмент, на
котором играл до прихода гостя, и жердью навис над  инспектором.  -  Какое
нечастое удовольсствие видеть васс здессь! Вхходите  жже,  дорогой  друхх,
вхходите...
     Он гордился  своим  английским  произношением,  но  никакое  удвоение
согласных не в состоянии передать свистящий и  прищелкивающий  марсианский
акцент.
     Инспектор осторожно ступил в высокую узкую комнату. Радужные  змейки,
освещающие жилище по вечерам, сонно свернулись на полу среди вороха бумаг,
улик и всевозможного оружия; подоконники готических окон  покрывал  ржавый
песок. Квартира Шиалоха не отличалась  опрятностью,  хотя  за  собственной
особой он следил тщательно. В одном углу он устроил  небольшую  химическую
лабораторию.   Остальную   часть   стен   занимали   полки,    уставленные
криминалистической литературой трех планет - марсианскими книгами, земными
микрофильмами и говорящими камнями с Венеры. Патриотизм хозяина  доказывал
барельеф правящей императрицы-матери, кое-где пробитый  пулями.  Землянину
было нипочем не усесться на трапециевидную местную мебель, но Шиалох,  как
учтивый хозяин, держал для гостей стулья и тазы - клиентура у  него  также
была трехпланетной.
     -  Полагаю,  что  вы  пришли  ко  мне  по   служебному,   но   строго
конфиденциальному делу...
     Шиалох достал вместительную трубку. Марсиане с готовностью привыкли к
табаку, но в этой атмосфере в него приходилось добавлять  марганцовокислый
калий.
     Грегг так и подпрыгнул:
     - Как вы, черт возьми, догадались?
     - Очень просто, мой дорогой друг. Вы чрезвычайно  возбуждены,  а  мне
известно, что так вы выглядите только тогда, когда у вас  неприятности  на
работе.
     Грегг сухо рассмеялся.
     Шиалох был по земным представлениям гигантом:  двуногий,  семи  футов
ростом,  он  отдаленно  напоминал  аиста.  Но  узкая,  увенчанная  гребнем
красноклювая голова на гибкой шее была для аиста  слишком  велика,  желтые
глаза слишком глубоки, а белые перья  тела  больше  походили  на  оперение
пингвина, нежели летающей птицы, не говоря уже о синем султане на  хвосте;
на месте крыльев росли красные  кожистые  ручки  с  четырьмя  пальцами  на
каждой. Да и держался Шиалох не по-птичьи прямо.
     Грегг судорожно  дернулся,  пытаясь  сосредоточиться  на  деле.  Боже
правый! Город за окном лежал такой серый и спокойный, солнце  катилось  на
запад над фермами долины Сабеус и пустыней Эриа, по улице только что мирно
протарахтела повозка мельника, а он пришел  сюда  с  рассказом,  способным
разнести Солнечную систему на составные части!
     - Да, вы правы, - дело строго конфиденциальное. Если вы  сумеете  его
распутать, то сумму гонорара можете  назначить  сами,  -  блеск  в  глазах
Шиалоха заставил его раскаяться в  своих  словах,  и  он  запнулся.  -  Но
сначала скажите откровенно, как вы относитесь к нам, землянам?
     - У меня нет предрассудков. Ценен мозг, а не  то,  чем  он  покрыт  -
перьями, волосами или костными пластинками.
     - Нет, я не о том. Ведь иные марсиане  недолюбливают  нас.  Мы,  мол,
нарушили древний жизненный уклад -  но,  право  же,  невольно,  мы  просто
начали с вами торговать...
     - К-тх. Торговля выгодна обеим сторонам. Ваша  нефть  и  машины  -  и
табак, да-сс-в обмен на наш кантц и снулль. А кроме того,  мы  чересчур...
застоялись. И конечно, космические  перелеты  придали  криминологии  новую
глубину. Да, я симпатизирую Земле.
     - Значит, вы нам поможете? И не станете поднимать  шум  вокруг  дела,
которое могло бы побудить ваше правительство вышвырнуть нас с Фобоса?
     Веки  третьего  глаза  смежились,  превратив  длинноклювое   лицо   в
непроницаемую маску.
     - Я не давал пока никаких обещаний, Грегг.
     - Ну, да черт с ним, все равно, придется идти на риск, -  полицейский
тяжело вздохнул. - Вам известно о сокровищах вашей короны...
     - Они были  временно  отправлены  на  Землю  для  показа  и  научного
анализа.
     -  После  многолетних  переговоров.  На  Марсе  нет  более  бесценной
реликвии, а ваша цивилизация уже была древней, еще когда мы  охотились  на
Мамонтов. Ну так вот. Сокровища украдены.
     Шиалох открыл все три глаза, но,  если  не  считать  этого,  удостоил
инспектора лишь коротким кивком.
     - На земной перевалочной их погрузили в корабль-автомат. А  когда  он
пришел на Фобос, сокровищ не оказалось. Мы разобрали корабль  чуть  не  по
винтику, пытаясь отыскать их, распотрошили весь прочий груз ящик за ящиком
- их нет!..
     Шиалох запалил трубку - в мире, где спички не  загораются,  требуется
немалое терпение, чтобы высечь искру сталью  из  кремня.  И  только  когда
трубка раскурилась как следует, задал вопрос:
     - Возможно ли, что корабль ограбили в пути?
     - Нет. Это  исключено.  Все  космические  суда  в  Солнечной  системе
зарегистрированы, и их местонахождение известно с абсолютной  точностью  в
любой момент. Но найти песчинку в пространстве объемом в  сотни  миллионов
кубических миль, а потом и уравнять с ней скорости... да ни один  корабль,
построенный по сей день, не вместит столько топлива. И  не  забудьте  -  о
том, что сокровища вернутся на Марс именно с  этим  кораблем,  заранее  не
сообщали никому. Только  в  международной  полиции  знали,  да  на  Земной
перевалочной поняли в ту секунду, когда корабль тронулся в путь, - а тогда
было уже поздно что-либо предпринять...
     - Очень интересно.
     - Если хоть словечко об этом  происшествии  просочится  в  прессу,  -
добавил Грегг печально, - то вы сами без  труда  можете  представить  себе
последствия. Мне кажется, что у нас