...
    - Ты точно не заливаешь? - почти жалобно спросил он.
    - Ладно,  смотри,  -  вздохнул  я. Выбрал  из  кучи  камней  один,
побольше, и прищелкнул пальцами, от всей души надеясь, что уроки  сэра
Лонли-Локли не пропали зря, и я вполне способен испепелить  что-нибудь
покрупнее давешней кофейной чашки.  Все-таки мы находились черт  знает
на  каком  расстоянии  от  Сердца  Мира,  а  этот  фокус  с  сожжением
неодушевленных  предметов  имел  самое  непосредственное  отношение  к
Очевидной магии.
    К счастью, я был в хорошей форме и потому не опозорился. От  камня
осталась только горстка рыжеватого пепла. Теперь Тыындук Рэрэ  смотрел
на меня как  футбольный фанат на  какого-нибудь очередного  Марадонну.
Куда только подевалась его невозмутимость!
    - Ну  и дела!  -  наконец сказал  он. -  А  почему?... -  тут  сей
достойный человек осекся, прикусил язык и даже отвернулся в сторону  -
наверное, испугался,  что я  смогу прочитать  в его  глазах  окончание
фразы, чуть  было не  сорвавшейся с  его губ.  Но мне  не  требовалось
читать чужие  мысли: ход  его  рассуждений и  без  того был  для  меня
совершенно очевиден.
    - Ты хотел спросить, почему мы до сих пор не расправились с твоими
хозяевами, раз  уж  мы такие  крутые?  - усмехнулся  я.  - А  тебе  не
приходило в голову, что мы просто не очень-то злые люди?
    - А разве так бывает? - смущенно спросил он. - Признаться, до  сих
пор я думал, что нет добрых и  злых людей, а есть сильные и слабые.  И
сильные просто приходят и берут свое, если им хочется, а слабым  лучше
отсидеться в погребе, чтобы остаться в живых...
    - В каком-то смысле ты, наверное, прав, - задумчиво согласился  я.
- И  все-таки слабые  люди часто  куда опаснее,  уж ты  поверь мне  на
слово!
    - Как  это  может быть?  -  дворецкий окончательно  забросил  свою
работу и внимал мне, как провинциальный подросток заезжему гуру.
    - Все  очень просто.  Сильному обычно  нет дела  до окружающих,  -
объяснил я. -  Тот, на  чьей стороне сила,  обычно старается  обходить
других людей стороной, чтобы не зашибить ненароком: ему нечего с  ними
делить, незачем что-то доказывать - кому доказывать-то, если остальные
просто  не  принимаются  во  внимание?  А  слабый  вынужден  постоянно
бороться  за  место  под  солнцем:  подпрыгивать,  расталкивать   всех
локтями,  перегрызать  глотки.  А   добром  такое  мельтешение   редко
заканчивается. Знаешь, самый опасный  человек, с которым мне  довелось
столкнуться, когда-то был довольно посредственным колдуном(26). Ну, не
то чтобы  самым  слабым, но  он  вечно  оказывался вторым  -  в  любой
компании! В результате он такого  наворотил, что... Ладно, это  долгая
история, и к  нашим нынешним  делам она никакого  отношения не  имеет.
Просто  поверь  мне  на  слово:  мой  друг  просто  не  хочет  обижать
обитателей этого  дома.  Скажу тебе  больше:  он меня  сегодня  полдня
уговаривал успокоиться и не применять строгие меры к господам Кутыкам.
Я ведь,  в  отличие  от  него,  не так  уж  силен,  а  поэтому  ужасно
рассердился на  весь  белый свет  -  после того,  как  нас  попытались
убить...
    - Да, нехорошо  это, -  смущенно согласился дворецкий.  - Если  бы
господин Маркуло спросил у меня совета, я бы с самого начала предложил
ему попробовать  уладить  дело  миром, договориться  с  твоим  другом,
пообещать ему  часть дохода  от поместья...  Но с  тех пор,  как  умер
господин Хурумха,  мое мнение  мало  кого в  этом доме  интересует,  -
обиженно добавил он.
    - А почему  ты у них  служишь? - полюбопытствовал  я. - Извини  за
бестактный вопрос, но такой парень как ты мог бы найти отличную работу
даже у нас, в Ехо. Что ты тут забыл?
    - Когда-то я дал клятву господину Хурумхе, - вздохнул он. - Видишь
ли, все не  так просто: в  свое время он  спас мне жизнь.  А у нас,  в
Графстве Хотта,  существует закон:  если кто-то  спас тебя  от  верной
смерти, значит твоя жизнь с этого момента принадлежит ему.
    - Как это? - изумился я. - Рабство у вас тут, что ли?
    -  Не  совсем  рабство,  но...  Да,  немного  похоже.  Видишь  ли,
считается,  что  если  уж  ты  был  в  лапах  у  смерти,  твоя   жизнь
закончилась. И  если  кто-то тебя  спас,  значит твоя  жизнь  это  его
добыча. Как  на  охоте...  Вообще-то, иногда  спаситель  бывает  столь
великодушен,  что  отпускает   спасенного  на   все  четыре   стороны.
Существует такой специальный обряд...  говорят, очень красивый  обряд.
Но если он хочет оставить этого человека при себе - что ж,  считается,
что это его право...
    - И тебе не повезло, да? - сочувственно кивнул я.
    - Как сказать, - задумчиво протянул дворецкий. - Конечно, покойный
господин Хурумха  заставил меня  принести клятву,  что я  всегда  буду
заботиться о его семье,  и сделал меня своим  слугой... Но если бы  не
он, я уже много лет был бы мертвецом. К тому же, мне неплохо жилось  в
его доме - по крайней мере, пока  он не умер. Да и сейчас...  Господин
Маркуло, конечно, не такой разумный человек, как его покойный отец. Но
многие свободные от такого рода обязательств люди живут куда хуже, чем
я - даже те, кто вынужден заботиться только о своей собственной семье.

    - Да  уж, -  невольно улыбнулся  я. -  Разные бывают  "собственные
семьи"!
    - Так что я не жалуюсь, - заключил мой мудрый собеседник. - Просто
хочу сказать,  что будь  моя  воля, все  бы  повернулось иначе.  Но  в
последнее время от меня почти ничего не зависит.
    - Да, это я понял,  - кивнул я. - Слушай,  а расскажи мне об  этой
башне. Почему ее все так боятся? Вернее, все, кроме леди Ули, если  ее
спокойствие не деланное, конечно... И,  если уж речь зашла: что  ты-то
тут делаешь?  Зачем  разбираешь  эту стену?  Работы,  как  я  погляжу,
непочатый край.
    - Да, эту работу мне  и к следующей зиме  не закончить, это я  уже
понял, -  печально  согласился  дворецкий.  -  Но  госпожа  Ули  будет
недовольна, если я начну болтать о том, что случилось в этой башне,  -
честно признался Тыындук Рэрэ. - Ты бы лучше у нее самой спросил.
    - А она ничего не хочет рассказывать. Только ревет как девчонка, -
я пожал плечами. -  Вообще-то, эта грешная башня  не самое главное.  Я
сюда просто из любопытства забрел... Ты уже знаешь, что мой друг очень
хочет разыскать  Урмаго? Ну  вот, а  я решил  ему помочь.  Но пока  не
получается...
    - А вам-то зачем искать Урмаго? - опешил дворецкий.
    И  мне   пришлось  в   очередной  раз   выкладывать   замысловатые
подробности  касательно  последней  воли  покойного  Хурумхи   Кутыка.
Тыындук слушал  меня внимательно  и напряженно,  словно от  моих  слов
зависела его судьба. Впрочем,  так оно, наверное и  было - в  каком-то
смысле...
    - Вот оно как, - сказал он, когда я умолк. - Ничего удивительного:
Урмаго всегда был любимым сыном старика, а уж тот умел отличить спелую
пумбу от червивого ореха!
    Я хмыкнул, облагодетельствованный свежей пейзанской метафорой. Мой
собеседник,  тем   временем,   что-то  усердно   обдумывал,   печально
уставившись на свои ухоженные, как у столичного придворного - это  при
его-то работенке! - руки с удивительно длинными сильными пальцами.
    - Скажи мне, только честно, -  неожиданно попросил он, - ты  очень
хороший колдун? Или кроме как камни сжигать, ничего больше не умеешь?

    - Не только это, - я  не удержался от снисходительной улыбки. -  А
вот хороший я колдун, или плохой - не знаю. Смотря что нужно  сделать.
Что я  точно хорошо  умею, так  это убивать  и уговаривать...  вернее,
заставлять людей  делать все,  что  я прикажу.  Ну  и еще  кое-что  по
мелочам, -  добавил  я,  рассудив  про  себя,  что  докладывать  этому
почтенному человеку  о  своих  успехах на  поприще  путешествий  между
Мирами, пожалуй, не стоит.
    Некоторое время он смотрел на меня испуганно и недоверчиво,  потом
понял, что я  не собираюсь  демонстрировать свою силу  прямо сейчас  и
немного расслабился.
    - Значит,  ты  уговаривать  умеешь...  - тихо,  как  бы  про  себя
повторил он. - Что ж...  конечно, госпожа Ули будет очень  недовольна,
если я проболтаюсь, но я обещал покойному Хурумхе заботиться обо  всех
его детях!
    Мое сердце бешено заколотилось о ребра. Я сразу понял, к чему идет
дело, и  теперь старался  не дышать  - чтобы  не спугнуть  откровенное
настроение своего собеседника.
    - Урмаго не пропал, - почти беззвучным шепотом сказал дворецкий. -
Он здесь.
    - В доме?  - изумленно выдохнул  я. - Что,  его Маркуло в  подвале
прячет? Или?..
    - Да  нет, господин  Маркуло  ничего не  знает. Думает,  его  брат
просто загулял - так ведь уже бывало... Он, конечно, молит теперь всех
духов леса, чтобы Урмаго  не нашел дорогу домой.  Очень уж не хочет  с
ним делиться! Но  господин Маркуло  никогда не стал  бы причинять  зло
своему брату. Может  быть, ты и  твой друг сочли  моих господ  плохими
людьми, поскольку с  вами они  очень уж недружелюбны...  Но все  члены
семьи любят  друг друга,  хоть и  не всегда  могут ужиться  под  одной
крышей. И господин  Маркуло не  исключение. Он любит  своих братьев  и
свою сестру, и прочих родичей, хотя по нему и не скажешь, наверное...
    - Да, пожалуй ты прав, - согласился я, вспомнив, каким  несчастным
выглядел Маркуло,  растерянно  застывший над  мертвым  телом  пропойцы
Пуреха. А ведь я бы на его месте, пожалуй, в пляс пустился!
    - Так где же Урмаго? - нетерпеливо спросил я. - Ты сказал...
    - Да, господин Урмаго по-прежнему здесь. В этом доме, - подтвердил
дворецкий. - В этой самой башне, будь она неладна!
    - Да где же он? - я уже ничего не понимал.
    - В стене, - угрюмо сообщил Тыындук.  - Он в стене, так уж  вышло.
Поэтому я и рискнул навлечь на себя гнев госпожи Ули и рассказал  тебе
все начистоту. Если уж  ты умеешь уговаривать  - может, ты  как-нибудь
уговоришь его выйти? А то госпожа Ули велела мне разобрать все стены в
надежде, что ее брат найдется... но она и сама не слишком верит, что у
нас что-то  получится. Он  ведь стал  бестелесным, как  лесной дух,  и
теперь может просто спрятаться в одном из камней, это и мне понятно!
    - А как он туда попал? - ошеломленно спросил я. - Его заколдовали?
Но кто?
    - Может, и  заколдовали, а  может, сам наворожил  невесть чего,  -
дворецкий пожал плечами. - Дело темное! Могу тебе сказать одно: Урмаго
и Ули все время учились ворожить.  У госпожи Ули куда лучше  выходило:
она-то постарше, да и пошла в свою бабку, а старая Фуа в ее годы  была
грозной ведьмой!  Но Урмаго  очень старался  не отстать.  Он ведь  был
упрямый, как его отец... А ворожить они любили в этой башне. И  вместе
сюда ходили, и поодиночке. И вот однажды оба не пришли завтракать.  Я,
ясное дело, отправился их разыскивать. И нашел только Ули. Она  сидела
в этой  самой  башне и  плакала  - так  плакала!  А когда  я  стал  ее
расспрашивать, сказала только одно: "Урмаго теперь живет в стене, и  я
не знаю, как его оттуда выманить". А потом спохватилась и взяла с меня
клятву, что я никому не расскажу.  Она ведь надеялась, что сумеет  его
выручить. Ходила сюда каждую ночь, ворожила так, что камни кричали как
голодные младенцы,  а дом  сотрясался до  основания -  хорошо хоть  не
рухнул! С тех пор  все остальные домочадцы  боятся этой башни  больше,
чем прогулки по вурдалачьему кладбищу  в полнолуние. Я-то знал, в  чем
дело,  но  госпожа  Ули  строго  запретила  мне  их  успокаивать.  Она
почему-то не  хотела,  чтобы  кто-то  из  домашних  узнал  правду  про
Урмаго... Да, так  вот: с  колдовством у нее  ничего не  вышло. И  вот
сегодня пришла она ко мне и  говорит: "Я все перепробовала, ничего  не
получается, давай стену разбирать!"  Вот я и  разбираю... Ну что,  как
думаешь: ты сможешь уговорить его выйти?
    - Надо  попробовать, -  вздохнул я.  - Вообще-то,  я имел  в  виду
немножко другое: мне,  знаешь ли,  надо видеть  перед собой  человека,
которого я собираюсь "уговорить", а  вашего Урмаго хрен увидишь...  Ну
да ладно! В  любом случае, хорошо,  что ты мне  все рассказал.  Сейчас
подумаю, что тут можно сделать...
    - А можно? - с надеждой спросил дворецкий.
    - Если он еще жив, то наверняка, - твердо сказал я. - Кстати, а он
жив? Что Ули по этому поводу думает?
    -  Она  говорит,  что  жив.  Сердцем,  дескать  чует,  -  вздохнул
дворецкий. - Ее бы устами, как говорится...
    - Что ж,  будем надеяться, что  сердце ее не  обманывает, -  бодро
заключил я.  -  Пока  человек не  встретил  свою  смерть,  безвыходных
ситуаций не бывает, поверь моему опыту! Впрочем, я однажды даже с того
света одного  дядю приволок  - другое  дело, что  его это  не  слишком
обрадовало... Если не получится у меня, позовем на помощь моего друга.
А не сможет он, мы сюда и подмогу из Тайного Сыска вытащим!
    - И что,  ваши коллеги поедут  в такую даль,  чтобы помочь  чужому
человеку? - изумился  он. -  Урмаго ведь даже  не житель  Соединенного
Королевства - на кой он вам сдался?
    - Пустяки все это, - отмахнулся я. - Да будь он хоть из Куманского
Халифата, этот счастливчик!  Грех это  - оставлять  человека в  стене.
Другое дело,  если  ему  самому  нравится там  сидеть,  но  я  здорово
сомневаюсь, что  это  действительно  такое  уж  великое  удовольствие.
Ничего, если выяснится, что в этой  стене он был счастлив как  никогда
прежде, залезет обратно, дурное дело нехитрое... Ох, зря, конечно, Ули
нам сразу не сказала, в чем дело!
    - Ей и в  голову не приходило,  что от вас  можно ждать помощи,  -
пожал плечами  дворецкий.  - Наверное,  она  не знала,  что  вы  такие
хорошие колдуны. У  нас тут все  думают, что угуландцы  только у  себя
дома на что-то способны,  а как уедут подальше,  даже детей пугать  не
годятся... А  еще вполне  могло  статься, она  решила, что  вы  только
навредите Урмаго. Знаешь, ведь  когда стало известно,  что к нам  едет
наследник, в этом  доме о твоем  друге говорили только  как о  злейшем
враге.
    - Оно  и понятно,  -  вздохнул я.  -  Господин Маркуло  -  великий
пропагандист, это я уже заметил! А ты почему рискнул мне довериться?
    - Иногда надо  рисковать, - просто  ответил он. -  Особенно в  тех
случаях, когда уверен,  что хуже уже  не будет... К  тому же,  Маркуло
молод и не разбирается в людях - мало ли, что он там о вас говорит!  Я
привык доверять  своему  чутью  и  своему  опыту.  Ну  а  мне  вы  оба
показались  просто  странными  чужаками,  возможно,  действительно  не
слишком добродушными, но уж никак не алчными злодеями...
    - Спасибо на добром слове, -  улыбнулся я. - Ладно, давай  немного
помолчим. Мне надо подумать.
    Тыындук кивнул  и  принялся за  работу.  Впрочем, я  заметил,  что
теперь он отковыривал очередной камень без особого энтузиазма - скорее
просто потому, что это было  какое никакое, а занятие. Очевидно,  дядя
верил в мои  возможности. Да  я и  сам в  них верил.  Как-то привык  в
последнее время, что для меня нет ничего невозможного. Казалось,  надо
только понять:  с  чего  начать,  а  там  все  как-нибудь  само  собой
получится... Ох, я уже устал скорбно вопрошать после каждой  очередной
передряги: где  была моя  голова,  дырку над  ней в  небе?!  Очевидно,
имеется такое специальное, совершенно недоступное место, в котором эта
никчемная часть тела просто обожает находиться подолгу...
    Впрочем, прежде,  чем  отправиться  на  незаслуженный  отдых,  мой
угасающий разум все-таки дал мне пару полезных советов. Разумеется,  я
понимал,  что  мне  следует   немедленно  послать  зов  Шурфу,   чтобы
обрадовать его неожиданным успехом  моего расследования и избавить  от
дурной работы. Теперь  и коню  ясно было:  парень напрасно  старается,
пытаясь спровоцировать  на задушевную  беседу многочисленных  Кутыков,
которых и пересчитать-то трудно, не то что опросить. Ни черта они  ему
не скажут - хотя бы просто  потому, что действительно не знают.  Но...
мало ли, что  я там "понимал"!  Во мне вдруг  разбушевался мой  старый
знакомый:  малоприятный   хвастливый  тип,   который  просто   обожает
повергать окружающих в изумленный восторг. Стоило только  представить,
как я выйду во двор в сопровождении благополучно извлеченного из стены
Урмаго и  скромно скажу:  "а вот  и мы",  и все  мои благие  намерения
испарились - наверное,  отправились на ту  самую легендарную дорогу  в
ад, которая  ими, вроде  бы, вымощена...  Ох, наверное,  я никогда  не
повзрослею!
    И еще  мой  угасающий  рассудок  слабым  шепотом  посоветовал  мне
послать зов  Джуффину и  попросить у  него совета...  Ну конечно,  мне
следовало это сделать! Но мне словно  вожжа под хвост попала. Я  вдруг
решил, что  невелика  честь  сделать все  по  подсказке  мудрого  дяди
Джуффина. И  так, дескать,  вечно чуть  что  - сразу  бегу к  нему  за
советом... Маниакальное  желание  доказать всему  миру,  что я  и  сам
чего-то  стою,  разрывало  меня  на  части.  Куда  запропастилась  моя
хваленая отрешенность,  что  стало  с моим  умением  прислушиваться  к
тихому шепоту своего мудрого сердца?! Вообще-то, я уже давно  заметил,
что  ни   могущество,  ни   даже  опыт   отнюдь  не   всегда   спасают
представителей рода человеческого от внезапных приступов  непроходимой
глупости - просто помрачение какое-то находит, честное слово!
    Оставалось понять, что  именно я  могу сделать  в такой  ситуации.
Прежде мне  никогда не  доводилось извлекать  из каменных  стен  живых
людей. Более того: мне и в  голову не приходило, что они могут  как-то
туда попадать!  Некоторое  время  я  пытался  спокойно  обдумать  свои
дальнейшие действия, а потом, по примеру генерала из старого  анекдота
решил: "а чего  думать -  прыгать надо".  И "запрыгал".  Для начала  я
попросил дворецкого покинуть помещение. Я еще и сам толком не знал,  с
чего начну, но  рассудительно решил, что  от несчастных случаев  лучше
застраховаться. Хватит  на сегодня  в этом  доме и  одного  покойника!
Тыындук Рэрэ поспешно исполнил  мою инструкцию. Я  мог спорить на  что
угодно, что  он не  откажется от  возможности подсматривать  за  моими
действиями в замочную скважину: уж больно откровенное любопытство было
написано на его лице. Ну да, я думаю! Ни на секунду не сомневался, что
показательные сеансы Угуландской магии здесь, в горах Графства  Хотта,
зрелище редкостное.
    Я остался один  и для  начала метнул  в стену  свой Смертный  Шар.
Честно говоря, я на него очень  рассчитывал. Я уже как-то привык,  что
это оружие, странная природа которого  до сих пор оставалась  загадкой
для меня  самого,  никогда  не  подводит. До  сих  пор  Смертные  Шары
помогали мне не только - и  не столько! - убивать, моей странной  силы
хватало на то, чтобы развязывать язык мертвецам и исцелять  смертельно
больных, снимать заклятия с очарованных и изменять свойства  волшебных
предметов, созданных куда более могущественными колдунами, чем я  сам.
В свое время мне удалось подчинить  своей воле даже воды Хурона -  кто
бы мог подумать, что можно "пристыдить" реку(27)?!
    Но на  сей раз  меня подстерегала  неудача, банальная,  нелепая  и
потому  непереносимо   досадная.  Маленький   сгусток   пронзительного
зеленого света ударился о стену, стал большим, тусклым и прозрачным  и
наконец исчез. Вообще-то, мне следовало предвидеть, что этим кончится:
все  правильно,  так   происходило  всегда,  когда   я  имел  дело   с
обыкновенными неодушевленными предметами... А я-то думал, что если  уж
Урмаго действительно сидит в стене, значит и сама стена заколдована  -
следовательно, с ней можно договориться. Ошибочка вышла!
    Я взволнованно прошелся по пустой комнате, сосредоточенно  потирая
лоб кулаком  -  как  будто это  действительно  помогало  мыслительному
процессу! Никаких новых идей у меня  не было и посещать меня они  явно
не  собирались.  Признаться,  я   так  рассчитывал  на  помощь   своих
безотказных Смертных Шаров, что теперь был совершенно выбит из  колеи.
"Попробовать встать на его след, что ли?" - вяло подумал я. И сразу же
отказался от этой идеи: Урм