распространялась по острову, видимо, ничуть не медленнее, чем
моя.
   - Вообще-то я никуда не хожу без  нее.  За  исключением  этой  ночи.  Она
отдыхает дома.
   Дру не смогла скрыть  своего  разочарования,  хотя  и  сказала,  что  она
чрезвычайно рада встрече с детективом.
   - Я хотела тоже уплыть в Турай, но отец мне этого  не  позволил.  Так  вы
намерены задавать вопросы?
   - Возможно. Но прежде всего я хочу вдосталь напиться пива.
   Мы вышли на поляну. Мне  в  жизни  не  доводилось  видеть  другого  столь
привлекательного  места.  Под  ветвями  могучих  дубов  стояли   скамьи,   а
почтенного вида эльф, стоя в дупле в огромном старом пне,  наполнял  кружки.
За двумя длинными столами сидели хорошо прокопченные смуглые эльфы в кожаных
фартуках. Это, вне сомнения, были оружейники.
   Чуть дальше, ближе к ручью, за одним длинным столом сидели более  молодые
и значительно более стройные эльфы. Я решил, что это поэты. Появление Сендру
было  встречено  радостными  воплями,  и  даже  некоторые  вполне   солидные
оружейники её поприветствовали. Атмосфера была  настолько  дружелюбной,  что
даже мое появление (хотя оно и вызвало кое-какие замечания) нисколько её  не
испортило.
   Я, не замедляя шага, подошел к стоящему в дупле эльфу,  извлек  несколько
мелких местных монет и потребовал пива. Эльф вручил мне кожаную кружку, я её
быстренько опустошил залпом и попросил нацедить ещё одну. Он заполнил её  из
стоящего за его спиной бочонка и протянул мне. Вторую кружку  я  тоже  выпил
чуть ли не одним глотком и, возвращая ему посудину, рявкнул:
   - Еще пива!
   За третьей  кружкой  последовала  четвертая.  Когда  я  в  очередной  раз
попросил её наполнить, эльф произнес:
   - Может быть, вы желаете…
   - Пива, - не дал ему закончить я.
   После того  как  я  прикончил  пятую  кружку,  за  моей  спиной  раздался
добродушный смех оружейников.
   - Могучий питух! - восторженно произнес один из них.
   Шестую и седьмую кружки я прихватил с собой к столу.
   - Принесите сразу ещё парочку, - сказал я эльфу в дупле. - Впрочем,  нет.
Пусть будет три. Четыре… Одним словом, продолжайте носить мне пива,  пока  я
не попрошу вас остановиться.
   - Не сыщется ли у вас  местечка  для  умирающего  от  жажды  человека?  -
спросил я, подходя к столу.
   Поэты, конечно, ребята интересные, подумал я, но достойным обществом  для
изнуренного жаждой человеческого  существа  могут  быть  только  оружейники.
Похоже, что все они после трудового  дня  крепко  нуждались  в  выпивке.  По
меркам  эльфов  это  были  весьма  объемистые  парни.  Конечно,   не   столь
представительные, как ваш покорный слуга, но в их компании я  не  чувствовал
себя таким тяжеловесом, как в обществе других эльфов.
   Оружейники раздвинулись, освобождая место на  скамье.  Я  выпил  одну  из
принесенных кружек и, приступив к другой, дал сигнал эльфу  в  дупле  тащить
подкрепление.
   - Трудный день? - участливо спросил сидящий рядом эльф.
   - Трудный месяц. Пиво у меня закончилось ещё на корабле лорда Калита, и с
тех пор я занят его поисками.
   Когда подошел эльф с пивом, я заказал выпивку для всей компании. Это было
воспринято весьма благосклонно, а после того, как все выпили, один из эльфов
со смехом воскликнул:
   - Он хочет подкупить нас кружкой пива! Ну что, теперь ты будешь  задавать
нам свои вопросы? - спросил он, отсмеявшись.
   - Нет, я буду пить пиво. И не настало ли время ещё раз пригласить  к  нам
парня с кружками? А если кто-нибудь из вас, ребята, знает добрую  застольную
песню, будет совсем хорошо.
   Как я и ожидал, мой призыв к оружейникам проорать  застольную  песню  был
встречен с воодушевлением. Я помнил этих эльфов или эльфов, очень похожих на
этих, ещё со времен войны, и они мне очень нравились. Среди этих закопченных
парней я чувствовал себя гораздо лучше, чем в обществе лорда  Калита  и  его
приближенных. Прогремела застольная песня, мы выпили ещё по одной, и один из
сидевших в дальнем конце стола эльфов заорал, что он меня знает.
   - Я был во время войны  в  Турае!  Ты  обычно  дрался  рядом  с  каким-то
здоровенным варваром, только я забыл, как его зовут!
   - Гурд! - проорал я в ответ.
   - Точно, Гурд! Да благословят  небеса  этого  варвара!  -  крикнул  эльф,
ударяя кружкой по столешнице. - Фракс! Когда я услышал, что к нам  пожаловал
сыщик человеческого рода, мне и в голову не пришло, что это ты. Я знаю этого
человека, - продолжил он, обращаясь к своим приятелям. - Он здорово сражался
и при этом ни разу не позволил нам остаться без выпивки.
   Все верно. Я совершал набеги на винные погреба после  того,  как  оркский
боевой дракон спалил все таверны.
   - Так это ты, Волут? В то время у тебя не было такой бородищи!
   - А у тебя такого брюха, Фракс! - с хохотом гаркнул Волут.
   Я хорошо запомнил этого эльфа. Он был не только мастером по  изготовлению
щитов, но  и  славным  воином.  Волут  заказал  для  всех  пива  и  принялся
развлекать публику рассказами о  наших  военных  похождениях.  Было  приятно
услышать, что в этих рассказах я выглядел не последним человеком. Я улыбался
всем эльфам, то и дело бросавшим на меня дружеские взгляды. Именно на  такое
времяпрепровождение я рассчитывал, когда выразил согласие принять участие  в
экспедиции.
   Несмотря на все веселье, я держал ухо востро, дабы не прозевать  полезной
для моего расследования информации. Общий  разговор,  естественно,  вращался
вокруг моей клиентки и убийства ею жреца Древа. Если между жрецом и Элит был
роман, то разговоры о нем, видимо, ещё не достигли ушей оружейников.  Однако
некоторые из моих новых друзей утверждали, что Гулас был ещё  слишком  зелен
для того, чтобы стать жрецом Древа Хесуни. Его брат был ещё моложе и, как  я
понял, народной любовью не пользовался.
   Поэты тем временем, разлегшись на  траве  у  подножия  невысокого  холма,
смотрели на луны и читали друг другу свои вирши. Дру вела оживленную  беседу
с каким-то юным эльфом. Мне даже показалось, что  это  вовсе  не  беседа,  а
горячий спор. Слов я разобрать не мог, но, судя  по  всему,  обстановка  там
накалялась.
   И вдруг я услышал громкое хоровое пение.
   - Довольно поздняя спевка, - заметил  один  из  оружейников.  И  все  они
прислушались с видом знатоков к  звучанию  хора.  Надо  сказать,  что  эльфы
отличаются прекрасным музыкальным слухом.
   - Судя по стилю, это хор с Вена, - сказал кто-то.  -  Очень  неплохо,  но
думаю, что на сей раз верх возьмут певцы с Коринфала.
   - Неужели и в хоровом пении во время Фестиваля идет  жестокая  борьба?  -
поинтересовался  я  в  надежде  изыскать  возможность  сделать   ставку   на
возможного победителя.
   - Исключительно жестокая, - сказал подсевший ко мне  Волут.  -  Фестивали
проходят раз в пять лет, хоры несколько лет готовятся  к  выступлению,  и  в
решающий день  никто  не  хочет  стать  неудачником.  Соревнования  в  пении
проходят даже с большим накалом борьбы, нежели театральные, и  первое  место
считается не только грандиозным успехом хора, но  и  предметом  национальной
гордости. Триумф в театральном искусстве, так же как  и  в  пении,  приносит
труппе огромные почести. Десять лет назад артисты Авулы лучше всех остальных
сыграли знаменитый эпизод эпоса,  в  котором  королева  Лиувин  отправляется
воевать   против   своего   сводного   брата.   Лорд   Калит    провозгласил
режиссера-постановщика  заслуженным   рыцарем   Авулы   -   честь,   которой
удостоивались лишь немногие герои войн. До сих пор режиссер ничего не платит
за вино, получая его из подвалов лорда, и за оленину, которую ему доставляют
придворные егеря.
   - Но в последнее время нас преследуют неудачи, - вступил беседу  какой-то
эльф. - В прошлом году постановка оказалась  вялой.  Никаких  ярких  чувств.
Весь остров был страшно разочарован.
   -  И  как  в  этом  случае  поступили   с   режиссером-постановщиком?   -
поинтересовался я.
   - Он отплыл с острова  в  дурном  расположении  духа,  заявив,  что  жюри
состоит из одних олухов. "Эти кретины, - сказал он, - не смогли  бы  уловить
величия постановки даже в том случае, если бы режиссером стала сама королева
Лиувин, спустившись к нам с небес". С той поры мы его не видели.
   После этого началась дискуссия о сравнительных достоинствах и недостатках
всех трех участников  состязаний  этого  года.  Насколько  я  понял,  явного
фаворита среди них не было, но  общественное  мнение  все  же  склонялось  в
пользу Коринфала.
   - Но Вен тоже намерен отлично выступить. Некоторые  наши  певцы  навещали
недавно этот остров и видели,  как  тщательно  там  готовятся  к  Фестивалю.
Доклад наших разведчиков выглядит весьма впечатляюще.
   - А какие в этом году шансы у Авулы? - поинтересовался я.
   Все присутствующие дружно зачмокали,  выражая  тем  самым  свой  глубокий
скептицизм.
   - Похоже, вы считаете, что шансов на победу мало? - не унимался я.
   - Прямо скажем - не много.  У  нас  есть  отличные  актеры,  но  где  это
слыхано, чтобы режиссером был маг? Не знаю, о чем думал лорд Калит, назначая
постановщиком Софий-ар-Эта.
   По этому вопросу мнение у всех оружейников оказалось единым.
   - Он неплохой маг. Но какой из него режиссер? В этом деле Софий не  имеет
опыта, и у нас нет никаких  шансов  выиграть  состязания.  С  тех  пор,  как
режиссером стал Софий-ар-Эт, весь остров  ропщет.  Говорят,  что  на  Совете
старейшин по этому вопросу разгорелся  яростный  спор.  Никому  не  хочется,
чтобы наша постановка потерпела полный провал, а если верить  тому,  что  мы
слышим, то именно к этому все и идет.
   Странно.  Тем  более  что  никто  не  мог  мне  толком   объяснить,   чем
руководствовался лорд Калит, делая свой выбор.
   - Поговаривают, что леди Йестар была крайне этим недовольна. Но как  всем
хорошо известно, супруги вечно спорят.
   Я направил беседу в другое русло, упомянув о жонглерах. По этому  вопросу
никакого единства не было. Разгорелся  жаркий  спор.  Достоинства  жонглеров
Авулы, Ваза и Коринфала обсуждались со смаком и во всех подробностях. Но и в
этом случае дискуссия не выявила явного  фаворита.  Лучшим  жонглером  Авулы
считалась молодая особа по имени Шутан-ир-Хемас. Но по вопросу о том, сможет
ли  она  победить  более  опытных  конкурентов  с  других  островов,  голоса
разделились. Я понизил голос и, склонившись к Волуту, пробормотал  несколько
слов ему на ухо.
   - Ты можешь найти местечко, где можно сделать ставку, - осклабился он,  -
но учти, лорд Калит этого не одобряет.
   - Неужели и это у вас считается каланиф? - с тревогой спросил я.
   - Нет, просто лорду это не нравится. Но это, насколько я знаю, случается.
Что касается жонглирования, то я никого не могу тебе  рекомендовать.  Но  на
турнире юниоров смело ставь на Фирис-ар-Кея. Это сын Юлис-ар-Кея  -  лучшего
воина Авулы, и при этом - полная копия отца. Фирис в девять лет  победил  на
турнире детишек до двенадцати лет. Сейчас он выглядит  совершенно  взрослым,
хотя ему всего четырнадцать.
   Я постарался получше запомнить эту полезную информацию. А затем попытался
выудить из него ещё пару подсказок, но мне  помешала  Дру,  втиснувшаяся  на
скамью между мною и Волутом. Она выглядела несчастной, но тут же повеселела,
когда раздались приветственные крики оружейников в её адрес.
   - Так это же крошка Дру! Не к добру, видать!
   - А папа и мама знают, что их малышка пишет стихи и хлещет пиво?
   Дру  с  искренней  радостью  отвечала  на  их  приветствия.  Я  попытался
припомнить, где в Турае поэты могли встречаться с  оружейниками,  но  ничего
придумать не мог. Возможно, на  бегах?  Но  нашим  нищим  поэтам  всегда  не
хватало денег, чтобы играть на тотализаторе.
   - Ты уже знакома с Фраксом? Не собираешься ли ты посвятить ему поэму?
   - Само собой, - улыбнулась Дру.
   - Пусть это будет эпическая сага, - предложил Волут. - Его так много, что
тебе будет что написать.
   Все рассмеялись. Я заказал ещё пива.
   - Я пришла, чтобы ты мог задать мне вопросы, - заявила  Дру.  -  Не  хочу
остаться в стороне.
   - А может быть, нам лучше плюнуть на все это дело? - спросил я.
   Все взоры обратились на меня. Мне пришлось объяснить, что  я  впервые  за
месяц смог расслабиться и заниматься делами охоты у меня нет. Мое  заявление
их, похоже, страшно разочаровало. Но эль продолжал литься  рекой,  и  вскоре
все мои новые друзья принялись наперебой  высказывать  свои  соображения  по
поводу двойного преступления. Одним словом, я против воли оказался  втянутым
в расследование.
   Какой-то сидящий в конце стола  кольчужных  дел  мастер,  как  оказалось,
хорошо знал Ваз-ар-Мефета и категорически не желал верить в  виновность  его
дочери. Сидящий рядом с ним кузнечный подмастерье заявил,  что  в  последнее
время вокруг Древа Хесуни вообще творятся странные вещи, и  все  знают,  что
именно поэтому эльфов  стали  преследовать  ночные  кошмары.  Не  исключено,
предположил он, что эти кошмары и толкают некоторых эльфов на преступления.
   Большинство моих новых друзей симпатизировали Элит, так как очень  высоко
ценили её отца, но общее мнение все же склонялось к тому, что она виновна  в
том, в чем её обвиняют. Кузнец - самый здоровенный эльф из всех, которых мне
довелось когда-либо видеть, - сказал, что верит в  виновность  Элит  потому,
что его сестра  во  время  преступления  находилась  рядом  с  Древом  и  не
сомневается в том, кто нанес смертельный удар.
   - Тебе надо поговорить с ней, Фракс. Она расскажет обо всем, что видела.
   Я узнал кое-что интересное и о Горит-ар-Деле. Поскольку он был  лучником,
оружейники его хорошо знали. Но в последнее время он бросил это  занятие,  и
никому не было известно, почему он так поступил и что он делает в то  время,
когда не находится в плавании вместе с лордом Калит-ар-Йилом.
   На поляне появилась группа актеров в белых балахонах,  их  приветствовали
добродушным приветственным ревом. Я узнал в них членов  труппы,  встреченной
мною  раньше  неподалеку  от  Древа  Хесуни.  Оказалось,  что   сейчас   они
репетировали где-то рядом.
   - Как продвигается сага о королеве Лиувин? - поинтересовались оружейники.
   - Отвратительно. Без пива мы гибнем, - весело ответил один из них, и  вся
компания устремилась к дуплу-бару. Затем  они  смешались  с  поэтами,  и  по
отрывкам разговоров я понял, что своим  режиссером  они  по-прежнему  крайне
недовольны.
   - Поссорилась с дружком? - спросил я, обращаясь к Дру, сидевшей рядом  со
мной с кислым видом.
   Она удрученно кивнула и сказала:
   - Он ушел после того, как мы поспорили.
   - И о чем же вы спорили? - спросил я.
   - Ты спрашиваешь, потому что приступил к расследованию? - с  посветлевшим
лицом поинтересовалась она.
   - Нет. Если, конечно, Древо Хесуни повредили не ты и  не  твой  дружок  и
если он не прикончил жреца.
   - Он его не убивал, - ответила Дру и, снова впав в печаль, продолжила:
   - Но в последнее время он ведет себя настолько странно, что  я  нисколько
не удивлюсь, если он совершит столь же вопиющую глупость. И, кроме того,  он
очень плохо отозвался о моей последней поэме.
   Я выразил ей свое сочувствие, что служило  иллюстрацией  тому,  насколько
это  ночное  сборище  размягчило  мое  сердце.  В  обычных   обстоятельствах
страдания юных поэтов меня нисколько бы не тронули.
   Близилось утро, и эльфы начали потихоньку расходиться по домам. Дру  ушла
в сопровождении друзей, и я решил, что мне тоже пора на покой. Я влил в себя
огромное количество пива, до дома Карита путь предстоял неблизкий. Я спросил
у эльфа в дупле, имеется ли у них пиво во флягах или бутылках, которые я мог
бы взять с собой.
   - Если желаете, мы можем наполнить вам полные мехи.
   - Это было бы прекрасно.
   Я заплатил за пиво, попрощался с оставшимися за столом  собутыльниками  и
пустился в путешествие к дому. Я не хотел показать, что вижу в темноте хуже,
чем  эльфы,  и  зажег  волшебный  освещальник,  лишь  отойдя  на  порядочное
расстояние от поляны. Мне было страшно весело, и лес перестал  казаться  мне
пугающим.
   - Именно в этом и заключалась основная беда, - разглагольствовал я вслух.
- Разве может нормальный человек находиться в лесу  у  эльфов  без  изрядной
порции пива в брюхе? В данное время, когда я пребываю в должном расположении
духа, эти дурацкие заросли кажутся мне даже очень веселеньким местечком.
   Проходя мимо наиболее внушительных деревьев, я их радостно приветствовал.
Дом уже был где-то рядом. Я вспомнил, что, прежде чем завалиться спать,  мне
ещё  придется  карабкаться  по  длиннющей  лестнице.   Проклятие.   Подобная
перспектива мне вовсе не улыбалась. Тропа становилась все уже  и  уже.  Мыча
веселенькую мелодию, я шагал по тропе. Но едва миновав очередной поворот,  я
увидел четырех  вооруженных  копьями  эльфов.  Эльфы,  естественно,  были  в
масках. Воины издали боевой клич и ринулись на меня, выставив вперед копья.
   Они захватили меня врасплох. Я совсем забыл о существовании этих  злобных
копейщиков-эльфов. Как и при первой встрече с  ними,  я  оказался  в  крайне
невыгодной позиции на узкой тропе. Я пробормотал нужное слово, мой волшебный
освещальник погас, и мне не оставалось ничего иного, кроме как  метнуться  в
заросли. По крайней мере в  лесу  они  не  могли  атаковать  меня  сомкнутым
строем. Я продрался как можно глубже в чащу, остановился и  прислушался.  До
меня не долетало ни единого  звука.  У  меня  не  было  никакого  настроения
красться домой через чащобу. Я этим уже был сыт  по  горло  с  того  первого
раза, когда они столкнули меня с пешеходных мостков.  Я  начинал  сердиться.
Неужели нормальный человек не может гулять по Авуле без того, чтобы на  него
постоянно не нападали какие-то копейщики? Одним словом,  я  решил  незаметно
выйти на тропу. Я пробирался очень тихо, а когда я этого очень хочу, у  меня
это иногда получается. Чуть не дойдя до тропы, я замер, едва дыша,  так  как
опасался, что меня услышат. Тропу заливал свет трех лун, и под этим  бледным
светом я увидел четверых молча поджидающих меня эльфов.
   Я не знал, как лучше поступить. Прямое нападение на них будет ошибкой.  В
открытой схватке я никого не опасаюсь. Но на узкой  тропе  они  будут  иметь
передо мной неоспоримое преимущество, выступив фалангой.  Кроме  того,  если
удастся атака и я смогу их уложить, лорд Калит вряд ли будет  мною  доволен.
Ведь меня пригласили на остров не для того, чтобы убивать эльфов.
   И вдруг эльфы исчезли. Исчезли, и все  тут.  Испарились.  Растворились  в
воздухе. От изумления я просто окаменел. Мне в жизни довелось видеть широкий
ассортимент магических трюков, но подобного я никак не  мог  представить.  Я
был серьезно обеспокоен. Если четыре невидимых  эльфа  начнут  охотиться  за
мной в лесу, то я обречен. Я до предела напряг  все  свои  чувства,  пытаясь
уловить их присутствие. Я ничего не  уловил,  если  не  считать  звучащих  в
отдалении голосов.
   Немного выждав, я рискнул выйти на тропу. Там никого  не  было.  Я  зажег
свой волшебный освещальник и наклонился, чтобы  получше  рассмотреть  следы.
Следов не оказалось. Создавалось впечатление, что  эльфы,  став  невидимыми,
просто улетели. Я заспешил домой и не останавливался до тех пор, пока передо
мной не появилась спасительная лестница, ведущая к дому Карита. На сей раз я
почему-то поднялся по ней гораздо проворнее, чем обычно.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   На следующее утро, несмотря на обильное  ночное  возлияние,  я  проснулся
веселым и бодрым.
   - Наверное, это результат воздействия  чистого  воздуха,  -  предположила
Макри. - Я тоже чувствую себя отлично. Чем ты сегодня намерен заняться?
   - Допросом сестры кузнеца, которая собственными глазами видела, кто нанес
смертельный удар. Кроме того, я хочу поговорить с Хранителем знаний Визаном,
кем бы он ни оказался. Йестар сказала, что  Визан  может  посвятить  меня  в
подробности интриг двух родов вокруг Древа Хесуни.
   - Но разве это не каланиф?
   -  Скажи  мне,  что  на  этом