Заметил лишь краем глаза, да и то мельком.
   - А в курию ты не заглядывал?
   Я покачал головой.  Курия  -  это  такая  таинственная  черная  жидкость,
которая иногда в ответ на вопрос показывает картинку. Правда, вопрос  должен
задавать специально обученный человек. Иногда мне это удается, но общение  с
курией отнимает слишком много сил. Кроме того, фокус выходит  не  всегда,  а
импортируемая с дальнего запада курия стоит настолько дорого,  что  я  смогу
воспользоваться ею только один раз. Если мне придется туда заглянуть, я буду
искать Гросекса, а вовсе не тех, кто за мной следил. Что касается последних,
то с ними я разберусь и без всякой курии, как только они покажут свои рожи.
   Я допил полуденный эль. Итак, Гросекса  увидеть  не  удалось,  и  нет  ни
одного свидетеля, способного пролить свет на происшедшее.  Мои  мысли  вновь
обратились к жене Дрантаакса Калии. Возможно,  возмутительно  дорогая  курия
подскажет  мне,  где  скрывается  сия  достойная  дама.  Во  всяком  случае,
попытаться стоит. Без этого я дальше продвинуться не смогу.
   Чтобы привести себя в нужное состояние духа, у меня ушла масса времени. В
идеале, работая с курией, маг должен пребывать  в  атмосфере  спокойствия  и
полной тишине, но в округе Двенадцати морей покой  и  тишина  даже  в  самое
лучшее время явление крайне редкое. Торговцы рыбой, сбытчики "дива" и  шлюхи
галдят что есть мочи, рекламируя свой  товар.  Бродячие  собаки  рычат  и  с
визгом дерутся, детишки  горланят,  играя  в  грязи,  а  их  мамаши  яростно
торгуются с лоточниками, пытаясь сбить цену на и без того дешевые овощи.  Ко
всему этому бедламу примешивается шум строительства. Погрузиться в состояние
транса на этом фоне весьма трудно.
   Я старался изо всех сил.
   Передо мной  стояла  чаша,  наполненная  черной  жидкостью.  Единственный
торговец, импортирующий курию с дальнего запада, уверяет,  что  она  не  что
иное, как кровь дракона. Он, естественно, врет - подлинную кровь мне  видеть
доводилось, - но эта ложь позволяет ему вздувать цену.  Каково  бы  ни  было
происхождение  курии,  она  способна   отвечать   на   мысленное   обращение
волшебника. Даже я способен общаться с ней, хотя мои магические  возможности
не превышают тех, коими я обладал, закончив обучение у чародея.
   Я плотно задернул занавеси и  зажег  большую  красную  свечу.  Ее  огонек
отражался в блестящей черной глади. Я сконцентрировал взгляд на отражении  и
стал напряженно думать о жене  Дрантаакса,  мысленно  задавая  вопрос  о  её
возможном местонахождении.
   Некоторое время ничего не происходило.  Пауза  затягивалась,  и  мне  уже
стало  казаться,  что  вообще  ничего  не  произойдет,  однако  я  продолжал
пребывать в трансе. Время шло. В  комнате  сделалось  холоднее,  я  перестал
слышать шум улицы. В конце концов на черной блестящей  поверхности  возникла
картина. Я увидел какой-то незнакомый дом… Очень большой дом…  Скорее,  даже
не дом, а виллу на поросшем деревьями холме…
   Я напряг зрение, но концентрация внимания внезапно ослабла,  а  случилось
это  потому,  что  я  всем  своим   существом   ощутил   какое-то   странное
беспокойство. Я не знал, что это такое, и  попытался  не  игнорировать  свои
ощущения. Беспокойство не исчезло. Я вновь попробовал сконцентрироваться  на
картинке, но она стала ускользать. Несмотря на глубокий транс,  я  отчетливо
чувствовал в комнате чье-то присутствие. На меня волной накатил страх,  и  я
вдруг понял, что бессилен перед лицом  неведомого  мне  врага.  Закричав,  я
вышел  из  транса  и  вскочил  на  ноги.  Я   был   полностью   растерян   и
дезориентирован. Несколько секунд мой взгляд безумно метался по комнате, и я
не сразу заметил двух человек всего в паре ярдов от того места, где я только
что стоял, преклонив колени. Один просматривал  бумаги  на  моем  письменном
столе, а второй глядел в окно. Наверное, караулил. Головы гладко выбриты, на
обоих - красные балахоны. Неужели передо мной монахи-грабители?
   - Кто вы, дьявол вас побери, такие?! - проревел я.
   Они повернулись ко мне спиной и направились к двери.
   - Что здесь происходит?! - Я схватил ближайшего за плечо.
   Он вырвался - видимо, не знал, что  если  Фракса  насильственным  образом
вывести из транса, то терпимости  у  него  будет  ещё  меньше,  чем  обычно.
Словом, я нанес такой удар, который должен был бы размазать  его  по  стене.
Монах парировал мой удар  с  необычайной  легкостью.  Немало  изумившись,  я
предпринял вторую попытку, но и этот удар он  парировал  автоматически,  без
всяких видимых усилий. Когда я нанес мерзавцу  третий  удар,  целя  прямо  в
рожу, он легонько коснулся моей руки, и я - бог весть почему - вдруг  понял,
что смотрю в другую сторону. Даже скорее не в сторону, а  в  стену.  Терпеть
подобное издевательство было превыше  моих  сил,  и  я  бросился  через  всю
комнату, чтобы нанести ему могучий удар между лопаток. Он, как вы понимаете,
тем временем направлялся к дверям. В результате  этой  атаки  я  ударился  о
дальнюю стену комнаты и тихо осел на пол.
   Вбежавшая на шум Макри нашла меня в  полубессознательном  состоянии.  Она
выглянула на улицу, но не заметила ничего подозрительного - обидчики исчезли
столь же быстро и незаметно, как и появились.
   - Кто здесь был? - наконец поинтересовалась Макри.
   - Всего лишь пара монахов-воинов, - хриплю я. - Видимо,  захотели  слегка
поразвлечься.
   С этими словами я пополз к кушетке, чтобы отдохнуть. Вглядывание в  курию
отняло у меня слишком много сил. А тут ещё битва с  двумя  монахами-воинами.
Даже для такого титана, как Фракс, этого более чем достаточно.
   - Что ещё за монахи-воины? - спросила Макри.
   - Монахи, которые одновременно являются и воинами.  Одну  половину  своей
жизни они проводят в молитве и медитации,  а  вторую  -  в  обучении  боевым
искусствам. Прости, Макри, но мне надо прилечь.
   Мир плыл передо мной,  как  в  тумане.  От  последнего  удара  мой  разум
помутился, и я поспешил лечь, пока окончательно не потерял сознание.
   Макри принесла мне пиво, и я постепенно начал возвращаться к жизни.
   - Будь они прокляты!  Как  раз  перед  их  появлением  я  стал  различать
картинку.
   Я попробовал вспомнить, как выглядел  дом,  который  я  успел  увидеть  в
черной жиже. Какая-то вилла на поросшем деревьями холме. Она может стоять  в
любом из богатых предместий Тамлина, примерно в тех местах,  где  начинаются
ведущие к дворцу возвышенности. А может - и в другом месте.  Даже  в  другом
городе.
   - Нет, - принялся я рассуждать  вслух,  -  Калия  не  могла  убежать  так
далеко. Если бы она села на корабль, это ни в коем случае не прошло бы  мимо
Службы общественной охраны. Думаю, что и на лошади она  не  могла  ускакать.
Ралли утверждает, что они тщательно проверили всех, кто в тот день арендовал
лошадей. Обыскали они и все покидающие город торговые караваны.
   Макри полюбопытствовала, почему Служба общественной охраны лезет  вон  из
кожи:
   - По-моему, они поднимают слишком много шума. Тратят слишком много сил на
раскрытие рядового убийства. С чего бы это?
   - Кто знает? - пожал я плечами. - Возможно, потому, что сенатор  Лодий  в
своих речах снова предрекает гибель города от  лавины  преступлений.  Служба
общественной охраны землю роет, желая доказать, что не зря  ест  хлеб  и  не
напрасно коптит небо, в чем её и обвиняет сенатор.  Совсем  недавно  бедняга
Джевокс думал, что вот-вот получит положенный ему недельный отпуск, а вместо
того, чтобы отдыхать, сидит сейчас, по уши увязнув в показаниях  свидетелей,
и страдает, как ниожская шлюха.  А  ниожские  шлюхи,  как  известно,  всегда
несчастны и всегда страдают. Службе общественной  охраны  просто  необходимо
добиться результата в расследовании убийства Дрантаакса, вот она  и  сделала
фальстарт, с ходу арестовав первого попавшегося. А  теперь  они  делают  все
возможное, чтобы я не помешал им довести предполагаемого убийцу до суда.
   Я подумал, не отправиться ли в Тамлин и поискать там виллу.  Если  бы  не
эти проклятые монахи, мне, возможно, и не понадобилось бы шагать по жаре.
   Мои размышления прервал стук в дверь. На пороге стоял Гурд.
   - Тебе, Макри, пора на работу, -  сказал  он.  -  А  тебя,  Фракс,  внизу
кое-кто ждет. Желает побеседовать.
   - Кто он?
   - Не он, а она. По-моему, её зовут Дандильон Одуванчик.
   - Скажи ей, что меня нет дома!  -  воскликнул  я,  поспешно  вскакивая  с
кушетки. - Провожу крайне важные следственные действия. Макри!  Прекрати  на
меня так пялиться. Я не намерен отправляться на поиски целебного дельфиньего
камня, свалившегося с небес. Все! Это мое окончательное решение.  Если  тебе
так нравится этот Одуванчик, тащи её  на  собрание  своей  Ассоциации.  Твои
подружки приведут Дандильон в божеский вид.
   Я схватил меч, сунул в сумку  немного  монет,  чтобы  прикупить  хлеба  в
булочной Минарикс, и сбежал по наружной лестнице.
   Едва оказавшись на улице, я снова почувствовал, что за  мной  следят.  Ну
хватит! Я уже был сыт по горло. Вскочив в ландус, я велел доставить  меня  в
Тамлин, и как можно быстрее. Возница старался изо всех сил, но  строительный
мусор на улицах, дыры в мостовой и  толпа,  стремившаяся  на  рынок,  сильно
замедляли наше передвижение. Короче, избавиться  от  хвоста  мне  так  и  не
удалось. Оставалось лишь сожалеть, что я не разобрался с этим раньше.
   Округ Тамлин в сравнении с Двенадцатью морями можно считать  совсем  иным
миром. Все улицы здесь вымощены  вылизанными  до  блеска  бледно-зелеными  и
желтыми плитами. В густых садах  стоят  роскошные  виллы,  на  белых  стенах
дежурят охранники из Гильдии, а по улицам расхаживают многочисленные патрули
Службы общественной охраны, оберегая  обитателей  округа  от  всякой  черни.
Никто и ничто не тревожит покой этих мест. Даже  сталы  -  маленькие  черные
птички, заполонившие наш город, - выглядят  здесь  более  сытыми.  Тех,  кто
пытается  в  этом  благословенном  месте  заняться  нищенством,   немедленно
изгоняют, дабы вид  нищеты  не  оскорблял  взглядов  и  не  нарушал  мирного
существования аристократии.
   Когда-то я здесь жил, теперь же меня встречают в округе  Тамлин  примерно
так, как орка на эльфийской свадьбе.
   Не имея ясного представления, с чего начать поиски,  я  попросил  возницу
остановить ландус на аллее "Истина в красоте", которую облюбовали для своего
проживания маги. Отсюда я  начал  подъем  по  пологому  склону  к  поросшему
деревьями участку, граничащему с императорским дворцом. Все окружающие  меня
дома были как две капли воды похожи на тот, что я видел в чаше с  курией,  и
любые попытки припомнить хоть  какие-нибудь  отличительные  черты  оказались
тщетными - в моей памяти всего  лишь  вставала  ещё  одна  роскошная  вилла,
обитатели которой могли нежиться в тени, потягивая вино из своих подвалов  и
наслаждаясь деликатесами из рыбы, выловленной в собственных  прудах.  Я  уже
начинал злиться. М-да… То ещё местечко для расследования убийства!
   Рядом со стоящей довольно далеко от дороги  небольшой  виллой  я  заметил
солдата Службы общественной охраны. Никаких других людей, включая  слуг  или
подстригающих лужайки садовников, видно не было.  Я  догадался,  что  передо
мной - дом недавно убиенного мага по имени Талий Зеленоглазый.
   Убийство Талия меня никаким боком не касалось, и мне следовало продолжать
путь, именно поэтому я подошел к  вилле,  чтобы  взглянуть  поближе.  Солдат
целиком ушел в себя и ни  на  что  не  обращал  внимания.  Я  перелез  через
невысокую стену и оказался в небольшом саду. Не знаю, зачем  я  это  сделал.
Наверное, из чистого любопытства.
   Сад был прекрасно ухожен, но совершенно безлюден. Судя  по  всему,  слуги
покойного волшебника находились под  арестом  и  рассказывали  все,  что  им
известно о ядах. Я быстро прошел среди высоких деревьев  в  глубину  сада  и
оказался за домом,  рядом  с  красивым  прудом.  В  отличие  от  большинства
городских богачей Талий не запустил в свой пруд рыбу. Рыбный  пруд  в  нашем
городе - своеобразный символ общественного положения:  ни  одна  матрона  из
аристократической семьи не имеет права пригласить на ужин члена  королевской
фамилии, если у неё нет возможности подать в качестве первого  блюда  яства,
приготовленные из собственного  наисвежайшего  сырья.  Теперь  вы,  надеюсь,
понимаете, какие  деньжищи  приходится  тратить  нашей  аристократии,  чтобы
держаться на плаву?
   Я стоял уже совсем рядом с дверью черного,  если  можно  так  выразиться,
хода. Дверь была выкрашена в  желтый  цвет,  с  обеих  сторон  её  обрамляли
небольшие статуи святого Кватиния. Окрашенная в желтый  цвет  задняя  дверь,
как принято считать в Турае, приносит владельцу дома  счастье.  Парадный  же
вход обязательно должен быть белым. Практически все красят свои двери именно
так. Зачем испытывать судьбу, даже если вы и не заражены предрассудками?
   Когда я приблизился к двери, негромкий  шум  внутри  дома  заставил  меня
нырнуть за большой куст. Заслышав новый звук, я лег ничком в высокую траву и
стал следить за дальнейшим развитием событий с интересом, если не сказать  -
с изумлением. Дверь открылась, и из  неё  неторопливо  вышли  три  монаха  в
красных балахонах, с гладко выбритыми  головами.  Осторожно  оглядевшись  по
сторонам и убедившись в том, что  за  ними  не  следят,  они  направились  в
дальний конец сада. Однако, решив, что за ними  нет  слежки,  они  совершили
ошибку, поскольку позади меня из кустов возникли ещё четыре монаха. Головы у
них были тоже гладко выбриты,  но  балахоны  -  желтого  цвета.  Желтые  без
всякого предупреждения бросились на красных, и началась схватка.
   Перед моим  изумленным  взором  происходила  битва  атлетов.  Люди  много
толкуют о боевом искусстве монахов-воинов, но самому  мне  ничего  подобного
наблюдать не доводилось. Я видел  удары  ногой  в  голову  и  разящие  удары
кулаком, отправляющие противника на противоположную сторону лужайки.  Видел,
как только что поверженный враг вскакивает на  ноги  и  наносит  ответный  и
столь же сокрушительный удар своему уже  торжествующему  сопернику.  Большая
часть ударов сопровождалась такими громкими выкриками, что слышала наверняка
вся округа.
   Вскоре появился дежуривший у  парадного  входа  солдат.  Завидев  семерых
дерущихся монахов, он благоразумно решил не вмешиваться и громко засвистел в
свисток, требуя подмоги.
   Услыхав свист, монахи прекратили  схватку.  Они  обменялись  исполненными
ненависти взглядами и разошлись в разные стороны.  Те,  что  остались  целы,
поспешили унести раненых товарищей. Монахи ещё раз  продемонстрировали  свою
силу,  без  труда  перелетая  через  кусты,  стены   и   иные   препятствия,
преграждающие им путь к свободе.
   В любой  момент  можно  было  ждать  появления  новых  солдат  из  Службы
общественной охраны, и я понял - надо скрыться, убежать  как  можно  дальше.
Однако вместо того, чтобы бежать, я открыл  желтую  дверь  и  вошел  в  дом.
Временами я веду себя очень глупо. Моя неукротимая любознательность  -  или,
если хотите, назойливость - приносит мне неприятности со дня моего появления
на свет.
   Утешало одно: в помещении оказалось не так жарко, как под палящими лучами
солнца. Освежив на кухне шею водой из кувшина, я  прошел  дальше  в  дом.  В
первой же комнате - просторной,  светлой  и  очень  спокойной,  со  стенами,
украшенными гобеленами пастельных тонов, - я  встретил  женщину  с  ножом  в
руке. Дама отважно бросилась на меня, попытавшись располосовать  мне  брюхо.
Однако сделать это ей не удалось - споткнувшись о пустую бутылку из-под кли,
она повалилась на пол. Увы, дама была пьяна вдрызг.
   Ну надо же! Еще один совершенно неожиданный поворот событий. Я задумался.
Жены у Талия не было, это точно,  однако  на  женщине  тога,  которую  может
носить только хозяйка дома. Видимо, передо мной дочь мага.
   Лежа на полу, она подняла на меня туманный взор и поинтересовалась, что я
тут делаю.
   - Расследую смерть Талия, - соврал я, глазом не моргнув.
   - Ты - не из Службы охраны, - проговорила она,  с  трудом  поднимаясь  на
ноги. - Ну и плевать. Охранники ни за что не узнают, кто убил отца. Толку от
них, как от евнуха в борделе.
   Я  несколько  изумился,  услыхав  это  выражение,   произнесенное   столь
рафинированным голосом. Девица тем временем потянулась к  очередной  бутылке
кли на полке за её спиной. Мне-то казалось, что она уже набралась более  чем
достаточно, но я решил, что это меня не касается, и  не  сделал  попытки  её
удержать. Снаружи донесся шум - прибыли люди из Службы общественной охраны.
   - Сейчас здесь будут солдаты. Я частный детектив и могу вам помочь,  если
вы мне все расскажете.
   Мои слова прозвучали вполне искренне.  Более  того,  они  даже  могли  бы
оказаться правдой. Мне её немного жаль.  Пьяная  одинокая  девушка,  недавно
схоронившая отца…
   - Что рассказать?
   - Кто убил вашего отца.
   - Поставщик "дива", я думаю.
   Ее слова стали для меня полной неожиданностью. Нет, меня не удивило,  что
Талий Зеленоглазый увлекался  наркотиками  -  "диво"  употребляют  все  слои
общества,   а   служители   магии   почему-то   имеют    к    нему    особую
предрасположенность.  Меня  удивило  другое  -  в  сообщении   об   убийстве
упоминания о наркотиках не было.
   - Я считал, что его отравили слуги.
   Девица разразилась смехом. Идиотским пьяным хохотом.
   - Так утверждают власти. Не хотят, чтобы ещё один связанный с наркотиками
скандал сотрясал дворец. Скандалов в последнее время и без этого  более  чем
хватало. Отца вовсе не отравили.  Его  прикончили  стрелой  из  арбалета.  У
папаши не было средств заплатить поставщику "дива".
   За  дверью  послышались  тяжелые  шаги,  в  дом  вошли   солдаты   Службы
общественной охраны.
   - Наймите меня для поисков убийцы, - торопливо выпалил я, но опоздал.
   Девица без сознания опустилась на пол, а в  комнату  вступили  охранники,
возглавляемые префектом Галвинием  -  шефом  Службы  общественной  охраны  в
округе Тамлин.
   Префект Галвиний меня прекрасно знает  и  любит  ничуть  не  больше,  чем
префект Толий. А может, даже и меньше. Он бросил взгляд на  распростертое  у
моих ног тело и дал приказ меня арестовать. Меня тут же загрузили в фургон и
отвезли в узилище.
   В ходе расследований мне частенько приходится  оказываться  за  решеткой.
Однако, осознав,  что  на  сей  раз  я  оказался  в  камере,  даже  не  ведя
расследования, я начал  размышлять,  не  пора  ли  мне  умерить  собственную
природную любознательность.

ГЛАВА 5

   Самое скверное, что вас ждет в тюрьме, - это жара. И запах. И то, что  вы
не  можете  выпить  пива.  Короче,  пребывание  в  тюрьме  доставляет  массу
неприятностей.
   Я делил крошечную камеру с  каким-то  типом,  который  не  произносил  ни
слова, валялся все время на своей койке и выглядел несчастным, как  ниожская
шлюха. Лишь призыв к молитве принес некоторое облегчение.  По  крайней  мере
нашлось чем заняться.
   Мое требование  о  свидании  с  положенным  мне  адвокатом,  как  всегда,
игнорировали. Вообще-то своего адвоката у меня нет (хотя при моей  профессии
следовало бы им обзавестись),  но  мне,  как  и  всякому  гражданину  Турая,
государство обязано предоставить общественного защитника. Только  вот  никто
этого не делает. Лишь поздно  вечером  власти  обратили  на  меня  внимание.
Охранники провели меня по коридору в комнату для  допросов,  где  за  столом
восседал с каменным лицом заместитель префекта Прасий.
   При виде Прасия я испытал некоторое удовлетворение.  Не  потому,  что  он
любит меня больше, чем префект, а лишь в силу того, что он не так глуп,  как
последний. Он  моложе  своего  шефа  и  весьма  красноречив,  что,  впрочем,
неудивительно. Занять высокий пост в Турае или получить повышение по  службе
могут лишь те, кому посчастливилось родиться в благородном семействе  и  чье
имя оканчивается на "ий". Такое имя, как Фракс, нап