готовился  запустить
бутылкой в дверной проем. Дверь открылась, и в  мой  кабинет  вошел  сенатор
Марсий, один из величайших военных  героев  Турая  и  мой  бывший  командир.
Марсий красив, высок и строен. У него серебристая шевелюра, а  энергия  бьет
через край. Словом, на пятидесятилетнего человека  он  явно  не  походил.  В
данный момент Марсий был явно сердит.
   - Что это значит?! - спросил он, и я сразу снова ощутил себя на плацу.  -
Я привык к тому, что мои бывшие солдаты встречают меня с уважением!
   Я вскочил на ноги. Я ждал появления в конторе кого угодно, но  только  не
сенатора Марсия. Великие герои Турая вашего  покорного  слугу  не  навещают.
Последний раз я говорил с ним лет пятнадцать назад, когда сражался  под  его
командованием в проломе городской стены, сдерживая  напор  осаждающих  Турай
орков. Мне тогда, как водится, не повезло, и я оказался  в  числе  тех,  кто
встал живым щитом на пути дикарей. После этого  я,  конечно,  не  раз  видел
Марсия в театре в ложе сенаторов и во время бегов на стадионе Супербия,  но,
думаю, он меня не замечал.
   Сейчас же он откровенно демонстрировал, что бывший  подчиненный  произвел
на него сильное впечатление.
   - Твой вид всегда был оскорблением для истинного воина, - пролаял он. - И
я с прискорбием отмечаю, что время не изменило тебя в лучшую сторону.
   В своей белой сенаторской тоге Марсий выглядел весьма величественно, я же
был в одном исподнем, что, конечно, мне бравого вида не  придавало.  Натянув
на себя тунику и смахнув мусор со стула, я сказал:
   - Не желаете ли присесть, сенатор?
   - А ты, однако, изрядно разжирел, -  сурово  сказал  Марсий,  озирая  мое
брюхо так, словно я был зеленым новобранцем. - И ты очень низко пал  в  этом
мире.
   Оказалось, что ему известно, как  я  впал  в  немилость,  и  кроме  того,
выяснилось, что он не лишен сочувствия. Будучи настоящим солдатом, Марсий  с
презрением относился к дворцовой политике и интригам.
   - Этот дворец - гадючье гнездо, - заявил он, - и тебе с самого начала  не
следовало соглашаться на работу при дворе. Почему ты на это пошел?
   - Они хорошо платили.
   - Посмотри, куда это тебя привело. - Сенатор оглядел мой жалкий кабинет и
спросил:
   - Это Риттий вытащил тебя в суд?
   Я молча кивнул.
   - Риттий - змея. Он не дрался ни в одной настоящей  битве.  И  вот  такие
людишки теперь правят в Турае. Насколько я понимаю, ты ищешь работу?
   Я снова кивнул.
   - Мне нужны услуги детектива. Ничего сложного, насколько я  могу  судить.
Обычно я обращаюсь к специалистам, которые живут от меня  поблизости,  но  я
подумал, что ты именно сейчас нуждаешься в работе.
   Я спросил, на каком основании он пришел к подобному  заключению,  на  что
Марсий ответил, что никогда не выпускает из поля зрения  большинство  бывших
подчиненных, с которыми сражался бок о бок.
   - В тот день на стенах ты, Фракс, смотрелся совсем неплохо, было бы очень
жаль, если б ты умер от голода. Хотя,  как  мне  кажется,  это  случится  не
скоро. - Он усмехнулся, бросив взгляд на  мое  пузо.  -  Я  слышал,  у  тебя
репутация хорошего детектива - когда ты  трезв,  разумеется.  Как  часто  ты
бываешь трезв?
   - Практически все время, когда того требуют обстоятельства дела.
   Раздался стук в дверь, ведущую в таверну, и прежде чем я успел  ответить,
на пороге возникла Макри, которой совершенно чуждо такое понятие, как  право
человека на личную жизнь. Однако осуждать её за это не  стоит,  ведь  девица
выросла в лагере гладиаторов.
   Несколько секунд Марсий взирал на неё с нескрываемым изумлением. Если  вы
не готовы к встрече с Макри, её вид,  бесспорно,  может  вызвать  изумление.
Хотя ростом Макри лишь немного превосходит среднюю женщину  Турая,  держится
она прямо, словно воин. Своей силой  и  гибкостью  она  напоминает  свирепую
дикую кошку чагра из джунглей Симнии. У Макри огромные темные, почти  черные
глаза и пышная грива столь же темных волос.  У  неё  на  удивление  красивое
лицо, но больше всего посетителей "Секиры мщения"  впечатляют  её  формы:  у
Макри просто роскошные формы, и их  невозможно  не  заметить,  поскольку  во
время работы в баре она носит  лишь  крошечное  кольчужное  бикини.  Это,  с
позволения сказать, одеяние приносит ей дополнительные  чаевые  от  докеров,
моряков и наемников, из которых в основном состоит клиентура Гурда.
   Насладившись видом её форм, зрители тут же обращают внимание на необычный
чуть красноватый оттенок кожи. Макри на  четверть  орк,  что  доставляет  ей
серьезные неприятности. Кроме того, она на четверть эльф, что в Турае только
приветствуется, поскольку все обожают эльфов. Орков же все  ненавидят.  Хотя
юридически мы с ними живем в мире, подписали соответствующий договор и  даже
обменялись послами, никто не забыл, как эти варвары осаждали наш город.  Все
это означает, что присутствие в жилах Макри оркской крови одобрения в  Турае
не встречает. Постоянные посетители таверны привыкли к  её  виду,  однако  в
приличные заведения в центре города Макри не  допускают,  так  же  как  и  в
здания правительственных учреждений. На улицах её часто оскорбляют. Я  очень
беспокоился бы за её жизнь, если бы не знал, что она - самый искусный боец в
Турае, а может быть, даже и во всем западном мире.  Большую  часть  жизни  я
провел в сражениях, но не  могу  припомнить  ни  единого  человека,  который
обращался бы с мечом и с боевой секирой столь же ловко, как Макри.  Впрочем,
и другими видами оружия девица владеет в совершенстве.
   Итак, сенатор Марсий пялился  на  неё  в  изумлении.  В  комнате  повисла
неловкая тишина.
   - А у меня и уши остроконечные, - вдруг заявила Макри,  и  это  полностью
соответствовало истине, хотя её оркские уши и были скрыты под волосами.
   - Прошу прощения, - виноватым тоном произнес сенатор и, взглянув на  меч,
висевший у бедра Макри, поинтересовался:
   - Оркский клинок?
   Макри кивнула:
   - Я привезла его с собой.
   Марсий с интересом разглядывал меч. Как профессиональный солдат он всегда
интересовался оружием.
   - Прекрасная  работа,  -  одобрительно  сказал  он.  -  Орки  -  отличные
оружейники, что бы о них ни говорили. Их кузнецы ничуть не хуже,  чем  наши.
Вы сказали, что привезли его с собой? Откуда?
   - Из гладиаторского лагеря орков. Я выступала там в боях. Но это было  до
того, как я  убила  предводителя  орков,  истребила  его  охрану  и  бежала,
спустившись по отвесной скале, для того, чтобы здесь получить работу в баре.
   - Любопытно. Однако мне кажется, что ваш наряд  не  совсем  подходит  для
кровавых схваток.
   - Вы правы, - согласилась Макри. - Только дурак будет сражаться  в  одном
бикини. Но этот наряд приносит мне чаевые. А когда работаю в баре,  я  прячу
меч за стойкой.
   С этими словами она отправилась вниз, в таверну.
   - Весьма интересная дама, - сказал Марсий. - Видимо, она наполовину орк?
   - На четверть. Кроме того, она на четверть  эльф  и  наполовину  человек,
хотя не всегда ведет себя по-людски.
   Сенатор разглядывал меня с  нескрываемым  интересом.  Видимо,  размышлял,
стоит ли прибегать к услугам детектива, который водит шашни с орком -  пусть
даже на четверть. Ему не стоило беспокоиться. Я не  вожу  никаких  шашней  с
Макри - да и ни с кем другим, уж если на то пошло. Давно не заводил романов.
Я стал презирать женщин после того, как  моя  супруга  несколько  лет  назад
сбежала от меня с юным учеником чародея. Теперь выпивка  заменяет  мне  дам.
Пил я, надо сказать, и до её побега, однако сейчас у меня  на  это  остается
гораздо больше времени.
   - Итак, чем могу быть вам полезен?
   Сенатор сообщил мне, что в его загородном доме, расположенном чуть  южнее
на побережье, произошла  кража.  Как  и  большинство  состоятельных  граждан
Турая, сенатор имеет две резиденции - одну в городе,  а  другую  в  сельской
местности, где можно укрыться, когда погода становится невыносимой.
   - Потери невелики, - продолжал Марсий. - Денег на вилле я почти не держу,
однако пропали предметы искусства, которые я хотел бы вернуть. Я был бы тебе
весьма признателен, если ты отыщешь картину, которая мне особенно дорога.
   Перед моим мысленным взором предстал Марсий с окровавленным мечом в руке,
отражающий очередную атаку орков. Кто бы мог подумать, что лихой боец, каким
был сенатор в молодые годы, станет любителем искусства? Впрочем, имея дело с
аристократами, предугадать что-либо невозможно. Отпрыски  благородных  семей
того поколения, к  которому  принадлежал  Марсий,  шли  на  войну  и  храбро
сражались. Но кроме того, они получали и прекрасное образование. В то  время
в высшем классе бытовала теория, которая требовала от каждого  представителя
аристократии  гармоничного  развития  личности.  Однако  с  тех  пор   Турай
изменился. После того как  на  севере  было  найдено  золото  и  город  стал
богатеть, начались маразм,  коррупция  и  разложение.  Молодые  аристократы,
откупаясь от военной службы, проводили время в разгулах и дебошах.
   - Насколько преуспела в поисках Служба общественной охраны?
   - Я не сообщал им о краже.
   Я вскинул одну бровь. Обращение в Службу  охраны  -  вполне  естественный
поступок, если, конечно, в деле нет кое-каких деликатных  моментов,  которые
Марсий не хотел предавать гласности. Надо сказать, что  этого  я  и  ожидал.
Люди, как правило, обращаются ко мне лишь в тех случаях,  когда  у  них  нет
иного выбора.
   - Я не известил Службу общественной охраны потому,  что  у  меня  имеются
весьма веские основания подозревать в краже свою супругу.
   - Вашу супругу?
   Сенатор вдруг забеспокоился и напомнил мне о важности сохранения тайны. Я
тут же заверил его в своей  надежности.  У  меня  масса  недостатков,  но  я
никогда не распространяюсь о своих клиентах, даже если отказ говорить грозит
мне тюрьмой. Надо сказать, что в кутузку из-за своей  скромности  я  попадаю
довольно часто.
   Ливень стучал  в  оконные  ставни,  заглушая  все  другие  уличные  шумы.
Единственное достоинство сезона горячих дождей  состоит  в  том,  что  потоп
заставляет сидеть дома горластых малолеток, заполонивших нашу округу.
   - Некоторое время назад мы поняли, что стали друг другу чужими, но решили
не разъезжаться, поскольку это нас обоих не устраивало. Уверен, что ты  меня
понимаешь.
   Я прекрасно его понимал. В столь безнравственном городе, как  Турай,  где
все продается и покупается, мораль политических деятелей по-прежнему ценится
среди  обывателей.  Если  сенатор  вовлечен  в  скандальный   бракоразводный
процесс, его карьера оказывается под  угрозой,  и  он  практически  лишается
шансов карабкаться выше - от сенатора к префекту, от префекта к претору,  от
претора к заместителю консула и, наконец,  к  самому  консулу.  Поэтому  все
политики, чтобы  не  попасть  на  страницы  скандальных  листков,  стремятся
замести личные проблемы под ковер. Их жены охотно на  это  идут.  Они  таким
образом сохраняют богатство  и  положение  в  обществе,  остаются  замужними
дамами и не рискуют вновь очутиться на ярмарке свободных женщин.
   - Итак, почему же она решила вас обокрасть?
   - Моя супруга очень часто испытывает острую нужду в деньгах.
   - Разве вы не оплачиваете ей содержание?
   - Оплачиваю. Но только не "диво".
   Точно. Только не "диво". В его словах был смысл. С тех пор как  открылись
торговые пути  с  югом,  в  Турай  хлынул  поток  этого  мощного  наркотика,
полностью  преобразившего  население  города.   Попрошайки,   моряки,   юные
подмастерья и ученики, шлюхи, случайные  путники  и  молодые  аристократы  -
одним словом, все те, кто раньше успокаивал нервную систему легким  фазисом,
теперь на целые дни погружались в  яркие  сны,  навеваемые  "дивом".  "Диво"
стоит очень дорого и  вызывает  быстрое  привыкание.  Приняв  дозу,  человек
становится счастливым, как эльф на дереве. Но спустившись с этого дерева, он
сразу начинает ощущать себя очень скверно. Наркоманы, проводящие часть своей
жизни в сладких объятиях "дива", все остальное время  тратят  на  то,  чтобы
разжиться бабками на новую дозу.
   После того как "диво" овладело Тураем,  преступность  в  городе  достигла
новых вершин. По многим улицам из-за риска ограбления стало опасно ходить. И
не только в темное время суток. Город загнивал на глазах. Бедняки впадали  в
отчаяние, богачи разлагались  окончательно.  Уже  недалек  тот  день,  когда
король Ниожа Ламакус обрушится на Турай с севера и сметет нас с лица земли.
   - Насколько серьезно она пристрастилась к наркотику?
   - Очень серьезно. Она пыталась бросить,  но…  -  Сенатор  воздел  руки  к
потолку и, помолчав немного, продолжил:
   - Шесть последних месяцев жена безвыездно  провела  на  вилле.  Она  сама
предложила это. Однако, как сказали мне слуги, ничего путного  из  этого  не
получилось. Я приглашал лекарей,  травников,  магов  -  словом,  всех,  кого
только можно. Ей никто не смог помочь, и она вновь и  вновь  возвращалась  к
наркотику. В конце концов я перестал  давать  ей  деньги  и  начал  посылать
слугам припасы натурой.
   -  И  в  итоге  ваша  жена  продала  часть  семейных   ценностей,   чтобы
удовлетворить свое пагубное пристрастие?
   - Да, видимо, так.
   Я откинулся на спинку стула и извлек из ящика стола  палочку  фазиса,  не
забыв угостить и сенатора. Но тот вежливо отказался.  Этот  легкий  наркотик
все ещё находится под запретом,  но  после  появления  "дива"  власти  стали
смотреть на него сквозь пальцы. Я зажег палочку и с удовольствием затянулся.
   - Итак, что именно вы от меня хотите?
   - Верни мои вещи. И в первую очередь картину. И сделай  это,  не  извещая
Службу охраны и не привлекая внимания скандальных листков.
   Сенатор  прямо,  как  мужчина  мужчине,  сказал,  что   на   него   давят
традиционалисты, требуя, чтобы он в будущем году выставил  свою  кандидатуру
на пост префекта. Ему уже пятьдесят, сказал он, и наступило  время  начинать
настоящую политическую карьеру. Герой войны, любимец  короля  и  народа,  он
имел все шансы победить на выборах, если его имя,  конечно,  не  окажется  в
центре громкого скандала. Могущественная оппозиционная партия  популяров  во
главе с сенатором Лодием  никогда  не  гнушалась  облить  своих  противников
потоком помоев.
   Я немного помолчал, обдумывая предложение бывшего командира. Принять  его
означало отправиться за город, что сулило серьезные неприятности,  поскольку
земля за городской чертой превратилась в сплошное  болото.  Но  в  остальном
работа выглядела достаточно привлекательно. В дело не были вовлечены  мощные
преступные группировки. Мне не угрожали смертью безумные колдуны. Надо  было
всего лишь выяснить,  что  жена  Марсия  сделала  с  вещами,  и  вернуть  их
законному владельцу. Это в моих силах. Мне нужны были  деньги,  и  я  принял
предложение.
   Сенатор поделился со мной всеми необходимыми подробностями и поднялся  со
стула. Уже у самого порога он повернулся и сказал:
   - До меня дошла весть, что ты просадил кучу денег на бегах?
   Я недовольно скривился. Я,  конечно,  понимал,  что  перед  этим  визитом
сенатор изучил всю мою подноготную, но, согласитесь, кому приятно,  когда  о
твоем проигрыше на бегах становится известно всему миру.
   - Я могу дать тебе хорошую подсказку для выигрыша  на  предстоящих  бегах
памяти Тураса.
   Гонки, известные как  Мемориал  Тураса,  событие  в  мире  спорта  весьма
заметное, и я весь стал внимание.
   - Я выставляю свою квадригу, - сказал сенатор.  -  Она  именуется  "Штурм
цитадели". Моя колесница должна выиграть.
   Я разочарованно откинулся на спинку стула. Эта подсказка  меня  вовсе  не
вдохновила.
   - И вы утверждаете, что ваша квадрига должна выиграть Мемориал Тураса?  У
вас действительно хорошие лошади, сенатор. Но в этом году, простите меня,  в
гонках примет участие колесница эльфов, именуемая "Лунная река". Все  знают,
что "Лунная река" и победит. На неё даже бессмысленно ставить. Вы  в  лучшем
случае только вернете свои деньги.
   Сенатор неспешно подошел к столу и уверенно произнес:
   - "Штурм цитадели"  выиграет  непременно.  Если  хочешь  восполнить  свои
потери, поставь на эту квадригу все, что имеешь.
   Сенатор удалился, а  я,  взяв  из  полученного  от  него  задатка  гуран,
спустился в таверну, чтобы за кружкой эля, которым славится заведение Гурда,
поразмыслить о сенаторских женах и мощных наркотических свойствах "дива".  Я
пробовал его, когда был моложе, но никакого удовольствия не получил. Видимо,
я просто по-другому устроен. Выпив одну кружку, я заказал вторую, а следом и
третью - с которой и отправился наверх в свою контору.
   На моем рабочем столе лежал какой-то конверт. Странно. Я  сломал  печать,
извлек на свет листок бумаги и прочитал:
   Знай, Фракс, твоя смерть - рядом.
   Я с изумлением смотрел на послание. Подобного рода  угрозы  для  меня  не
новость, хотя не могу  сказать,  что  они  мне  доставляют  удовольствие.  Я
проверил наружную дверь. Заперта.  Никто  не  мог  подняться  по  внутренней
лестнице, пока  я  находился  в  баре.  Я  поднес  письмо  к  носу,  пытаясь
определить присутствие магии, и вроде бы уловил на  бумаге  какие-то  слабые
следы.
   Моя рука машинально потянулась к  шее,  на  которой  висел  амулет.  Этот
амулет появился у меня сравнительно недавно, и оставалось надеяться, что  он
исправно охраняет меня от действия магии.
   В большом расстройстве я дотащился  до  конторы  Мокса,  но,  узнав,  что
выиграл двадцать гуранов, мгновенно забыл об угрозе.  Вернувшись  в  "Секиру
мщения", я тут же объявил Макри:
   - Да, каждый может время от времени проиграть. Но в  конце  концов  класс
игрока свое слово скажет. В  деле  определения  победителя  я,  вне  всякого
сомнения, первая спица в колеснице. А на следующие бега  в  Джувале  у  меня
имеется отличная подсказка. Если  хочешь,  можешь  войти  в  долю  и  слегка
обогатиться. Это, пожалуй, полегче, чем торчать за стойкой бара или носиться
с подносом по залу.

ГЛАВА 3

   - Как ты оцениваешь шансы "Штурма цитадели" на победу в Мемориале Тураса?
- спросил я Гурда, заказав себе очередную кружку. Когда он переносил тяжелую
посудину через стойку бара, его и без того здоровенные бицепсы вздулись  ещё
сильнее. Хотя волосы варвара совсем поседели, он все ещё могуч, как  упряжка
волов.
   - Никаких шансов, - ответил Гурд. - Эльфы не стали бы присылать колесницу
с Южных островов, если бы не были уверены в своей победе.
   Я кивнул, соглашаясь. Весь Турай думает так же, как Гурд. Сенатор  Марсий
в свое время выставлял неплохие квадриги, но у  эльфов  ему  ни  за  что  не
выиграть.
   Все с нетерпением ждали гонок колесниц, которые должны были состояться  в
первую сухую неделю после окончания сезона дождей.  В  это  время  в  городе
проводится так называемый Фестиваль Тураса. Турас, согласно легенде, основал
Турай после того, как уничтожил несколько диких племен и совершил  ещё  кучу
столь же героических дел.  Для  жителей  города  наступают  веселые  деньки,
которые  столь  необходимы  накануне  прихода  суровой  зимы.  В  этом  году
фестиваль ожидался особенно грандиозным,  поскольку  совпадал  с  праздником
Сопряжения Трех Лун - событием, случающимся раз в пятнадцать лет.
   Я, естественно, собирался играть на  бегах,  но  у  меня  вовсе  не  было
намерения бросить все свои средства на самую  престижную  гонку  -  Мемориал
Тураса, особенно учитывая то, что в  ней  примет  участие  колесница  эльфов
"Лунная река". Такие гонки на жаргоне  профессионалов  называются  "верняк".
"Лунная река" принадлежит одному из вождей эльфов и  большому  другу  Турая.
Пятнадцать лет назад лорд Лисит-ар-Мо с боями провел полк эльфов через  ряды
орков, чтобы помочь снять осаду с Турая. Эльфы прибыли в тот  момент,  когда
орки сквозь пролом в стене рвались в город,  а  горстка  отчаявшихся  воинов
Турая, включая вашего покорного слугу, стояла насмерть, пытаясь сдержать  их
напор. Лисит-ар-Мо спас в тот день наш город, и город ег