времени Сообщество друзей оставит в живых хотя бы одного из вас.
   Карлокс недовольно ворчит. Мои слова ему явно не по вкусу.
   - С Сообществом мы разберемся. И с тобой тоже. Если завтра не  заплатишь,
можешь сразу заказывать себе отходную.
   Я захлопываю дверь перед его носом. У меня нет  желания  заказывать  себе
отходную, но это не мешает понтифексу Дерлексу навестить  меня,  как  только
шум на улицах слегка стихает. Солнце палит  даже  яростнее,  чем  всегда,  и
понтифекс истекает потом  под  тяжелой  мантией.  Однако,  несмотря  на  все
страдания,  от  предложенного  мною  пива  он   отказывается.   Оказывается,
понтифекс обходит своих прихожан, чтобы проверить, не пострадали ли  они  от
мятежа. Макри просовывает голову в полуоткрытую дверь  и  хочет  мне  что-то
сообщить, но,  заметив  Дерлекса,  закрывает  рот  и  скрывается.  Понтифекс
заметно мрачнеет.
   - Расслабьтесь, Дерлекс, - говорю я. - Нет  нужды  страдать  так,  словно
ваша душа делает очередной шаг к гибели  каждый  раз,  когда  вы  встречаете
Макри.
   Он сухо извиняется, признает, что  в  присутствии  Макри  всегда  ощущает
некоторую неловкость, и добавляет:
   - Кровь орков. Вы, конечно, понимаете...
   - Но в ее жилах течет и человеческая кровь. Так же как  и  кровь  эльфов.
Возможно, с точки зрения богословия она обладает весьма сложной и интересной
душой. Вы не делали попыток обратить ее в нашу веру?
   - Не думаю, что это мне дозволяется, - смущенно говорит он.  -  Проповедь
Истинной Веры среди орков считается проявлением богохульства... Даже попытка
обратить в Веру существо... на четверть  являющееся  орком,  может...  может
быть сочтена ересью.
   Эти слова приводят меня в  радостное  настроение,  и  я  советую  ему  не
огорчаться, так как Макри не имеет склонности быстро менять свои  убеждения.
Поговорив со мной немного о том о сем, понтифекс продолжает обход.
   Я выхожу в коридор. Мне в голову приходит интересная мысль.
   Появляется Макри. Она идет вниз, в таверну. - скоро ее смена.
   -  Не  смей  со  мной  больше  разговаривать,  -  заявляет  она.  -   Или
устанавливать контакты в любой иной форме. Отныне и навсегда, Фракс, ты  для
меня не существуешь!
   - Макри...
   Напряженно вышагивая мимо меня, она вскидывает голову. Понятно. Макри еще
не простила мне вчерашнюю эскападу.
   - Но это же с каждым может случиться! - кричу я вслед удаляющимся от меня
прекрасным формам.
   Наконец-то мне удалось отвлечься. О чем я до  этого  думал?  Об  Истинной
Церкви? Что-то меня в связи с ней гложет.
   Внизу я беру пиво, тарелку рагу и сажусь за столик, чтобы  в  одиночестве
хорошенько  все  обдумать.  С  какой  стати  ко  мне  приперся  Дерлекс?   В
сотрясаемом мятежами  округе  Двенадцати  морей  есть  масса  других  людей,
нуждающихся в помощи гораздо больше, чем я. Интересно,  почему  в  последнее
время понтифекс постоянно крутится рядом со мной? Раньше я его видел не чаще
двух  раз  в  год.  Какие  силы  подвигли  Церковь  вдруг  озаботиться  моим
благополучием?
   Размышления о Церкви  активизируют  мои  мыслительные  способности,  и  я
начинаю понимать. что меня подспудно гложет. У меня в  памяти  встают  слова
Пазаза. оркского надсмотрщика драконов. Он тогда сказал, что с ним в  беседу
не вступал ни один человек,  кроме  епископа  Гжекия.  Если  верить  Пазазу.
Гжекий пытался обратить его в Истинную Веру.
   - Но это невозможно! - громко произношу я в пространство, ни  к  кому  не
обращаясь. - Дерлекс только что сообщил мне, что проповедь нашей веры  оркам
есть не что иное, как богохульство. Епископ не мог пытаться обратить  Пазаза
в  Истинную  Веру.  Не  мог  Гжекий  ради  какого-то  надсмотрщика  драконов
подвергнуть себя такому риску! Все остальные епископы обрушились бы на  него
за это, как скверное заклинание.
   Я встаю со стула и бью кулаком по столу.  Макри  одаривает  меня  ледяным
взглядом.
   - Ясно! Вот почему Дерлекс постоянно  крутился  у  меня  под  ногами.  Он
следил за мной по поручению епископа. А сам епископ  охотится  за  Пурпурной
тканью эльфов! За всей этой авантюрой стоит Церковь! Когда дракону  вспороли
брюхо, королевская  семья  присутствовала  на  какой-то  особой  религиозной
церемонии. А это означает, что Церкви было точно  известно,  когда  зверинец
окажется  безлюдным.  А  перед  этим  епископ  беседовал  с   надсмотрщиком.
Выкачивал из него информацию! Так же как Дерлекс  качал  сведения  из  меня!
Дерлекс в тот день оказался во дворце и возвращался домой  в  одном  с  нами
ландусе. Ткань, по-видимому, уже была у него.  Ее  тайно  передали  Дерлексу
другие церковники. Теперь я припоминаю, что, когда я вернулся в дом Аттилана
за заклинанием, мимо меня прошел другой юный понтифекс, который, видимо, еще
до моего прихода успел украсть пергамент.
   Макри удивленно вскидывает брови. Красноватое тело моей бывшей  соратницы
покрыто потом, что делает ее рельефные мышцы  блестящими.  Она  слышала  мою
обращенную в никуда речь, но по-прежнему продолжает меня игнорировать.
   Интересно, зачем Церкви понадобилась Пурпурная ткань эльфов? Этому  может
быть несколько причин.  Во-первых,  Церковь  просто-напросто  хочет  продать
ткань. Во-вторых, нельзя исключать того, что епископ Гжекий плетет интриги и
не желает,  чтобы  о  них  узнали  его  собратья-епископы.  Гжекий  -  мужик
честолюбивый, а сейчас как раз наступает то время, когда он может попытаться
стать архиепископом. Если мои  догадки  верны,  то  Пурпурная  ткань  эльфов
сейчас где-то припрятана Церковью.
   - Не исключено, что ткань находится в приходской церкви Дерлекса. А  если
так, я  эту  паршивую  тряпицу  найду!  Ты  сегодня  вечером,  случайно,  не
свободна?
   Макри бросает на меня косой и уже не столь холодный взгляд.
   - Я занята, - говорит она. - У меня занятия.  Теперь,  Фракс,  ты  всегда
будешь действовать в одиночку!
   С этими словами она хватает тряпку и яростно принимается протирать столы.
Покончив с этим делом, она удаляется, но вскоре возвращается с ящиком пустых
пивных кружек. В зале появляется Танроз. Она несет  большой  кусок  говядины
для вечернего рагу. Я прикупаю  у  нее  немного  выпечки  и,  делясь  горем,
рассказываю о том, что Макри на меня взъярилась.
   - Она сейчас злее. чем тролль, страдающий зубной болью, - сочувствует мне
Танроз. - Но не волнуйся, все пройдет.
   - Ее помощь мне необходима сегодня вечером. Ты не можешь мне посоветовать
что-нибудь эдакое, что ее быстро утешит?
   - Подари ей цветы, - советует Танроз. Предложение кажется  мне  настолько
нелепым, что я вначале даже не понимаю, о чем идет речь.
   - Цветы? Это зачем же?
   - Чтобы попросить прощения, естественно!
   - Попросить прощения при помощи  цветочков?!  У  Макри?  Ты  предлагаешь,
чтобы я пошел на улицу, купил цветы и подарил их Макри?  Цветы?  Как  способ
извинения?
   - Именно.
   - Прости, мне не совсем ясно. Мы говорим об одной и той же Макри?  О  той
Макри, которую некоторые называют бабой с секирой?
   - Если женщина сражается секирой, это не означает, что  она  не  способна
оценить букет цветов.
   - Да она скорее всего обратит этот букет против ивеня вместо своей боевой
секиры!
   - Думаю, что ты будешь весьма удивлен, -  говорит  Танроз  и  принимается
отбивать кусок баранины.
   У Танроз, видимо,  едет  крыша.  Цветы  для  Макри!  Это  надо  же  такое
придумать! От одной этой мысли у меня  начинает  трещать  голова.  И  тут  в
таверне появляется Цицерий. И причем не один,  а  в  сопровождении  консула!
Так-так... В последние дни класс моих гостей, похоже, постоянно повышается.
   Цицерий, как всегда, начинает с мрачного причитания о том, что наш  город
разлагается,  постепенно  погружаясь  в  хаос.  Битва  между   Братством   и
Сообществом друзей достигла нового пика, а Служба общественной охраны  не  в
силах контролировать ситуацию.
   - Я посоветовал королю приостановить действие конституции, -  вступает  в
беседу консул Калий, - и ввести в город войска.
   Я понимаю, насколько нелегко нашему  королю  решиться  на  подобный  шаг.
Популяры в этом случае пойдут на открытый  мятеж.  Или  на  революцию,  если
угодно. Некоторые генералы  не  без  основания  подозреваются  в  лояльности
сенатору Лодию, никто не может заранее сказать,  на  чьей  стороне  выступит
армия.
   - Мы стоим перед угрозой полнейшей анархии, - жалуется Цицерий.  -  Город
сумеет выжить лишь при  условии  сохранения  власти  традиционалистами.  Вам
удалось вернуть аккредитив? - без всякого перехода вдруг спрашивает он.
   Я признаюсь, что не удалось. Дела идут не слишком хорошо,  сообщаю  я  и,
опуская  некоторые  подробности,  излагаю  вчерашние  события.  О  том,  что
случилось с Макри и как Сарина сумела завладеть аккредитивом, я  не  говорю.
Цицерий и Калий высказывают возмущение и бранят меня за провал.  Консул  без
всякого стеснения заявляет, что  всю  историю  о  драконе  и  Поляне  Фей  я
выдумал, чтобы казаться не столь беспомощным. У него хватает наглости громко
добавить, что я и сам мог продать "диво".
   Я не выспался. В последние дни я вообще страдаю от хронического недосыпа.
В таверне жарища, как в преисподней у орков. Кто-то забрался ко мне в голову
и работает там тяжелым молотом. Словом, терпеть все это у меня уже нету сил.
Я указываю на дверь и требую, чтобы они немедленно убирались. Консул в шоке.
Будучи высшим чиновником города-государства Турай, он не привык,  чтобы  ему
указывали на дверь.
   - Да как вы смеете?! - взвивается он. - А почему бы и  нет?  Я  свободный
человек и никому не позволю называть меня лжецом, будь это даже сам  консул!
Особенно когда у меня болит голова. Я делал все, что мог. Если  моих  усилий
оказалось недостаточно, ничего не  поделаешь.  А  теперь  валите  отсюда!  -
заканчиваю я, позволив себе сорваться на грубость.
   Цицерий делает мне ручкой и примирительно произносит:
   - Сейчас не время ссорится. Если Сообщество друзей получит...
   Я в свою очередь поднимаю руку  и  не  даю  ему  закончить.  У  меня  нет
настроения выслушивать политические спичи.
   -  Дальше  я  все  знаю  сам.   Принц   опозорен,   ваш   сын   опозорен.
Традиционалисты опозорены, вы проигрываете выборы, популяры побеждают, Лодий
триумфально шагает к власти. Таков вкратце ваш сценарий дальнейшего развития
событий. Я это уже слышал, и не раз. Итак,  какой  же  новый  подвиг  я,  по
вашему мнению, должен свершить?
   - Найти аккредитив, - отвечает претор.
   - У меня один раз уже ничего не получилось.
   - В таком случае необходимо сделать еще одну попытку. Не  забываете,  что
мой сын Церий - ваш клиент. Этот аккредитив может отправить его в тюрьму.
   Я морщусь. Мне очень не нравится,  что  Цицерий  постоянно  обращается  к
правилу, которое гласит: "...в ходе следствия бросать клиента  недопустимо".
Мне очень хочется никогда больше не слышать об этом  проклятом  клиенте.  От
жары у меня путаются мысли, и я мало что соображаю.  Интересно,  как  Сарина
Беспощадная намерена распорядиться проклятущим аккредитивом? В  политических
целях она его  использовать  не  будет,  ей  на  политику  плевать.  Но  ей,
бесспорно,  известно,  какую  ценность  представляет   этот   документ   для
противников короля. Популяры являются для  нее  очевидными  покупателями,  с
которыми к  тому  же  легко  установить  контакт.  Сенатор  Лодий  связан  с
Сообществом друзей, так же как и сообщник  Сарины  -  Гликсий.  Правда,  мне
неизвестно, продолжают ли Сарина и Гликсий  свое  сотрудничество.  Создается
впечатление, что Сарина действует на собственный страх и риск. В  преступном
подполье нашего города "кинуть" сообщника - плевое дело.
   - Конечно, у нас пока еще есть возможность выкупить  аккредитив,  но  это
обойдется вам очень дорого, поскольку придется платить больше, чем  за  него
предложит Сообщество. Но кража документа, по-моему, все же предпочтительнее.
Не могли бы ваши волшебники определить местонахождение Сарины? Она  везет  с
собой шесть упаковок "дива". Думаю, хороший маг способен уловить ауру.
   - Тас Восточная Зарница прошелся своей магией по всему городу, но  ничего
не обнаружил.
   Тас Восточная Зарница стал главным магом Дворцовой стражи после  убийства
Мирия Орла Оседлавшего. Он достаточно могущественный волшебник. Если Тас  не
смог ничего обнаружить, то и другой маг успеха не добьется.
   Над городом разносится призыв к утренней молитве. Консул и  претор  очень
недовольны тем, что им приходится преклонять колени и  возносить  молитвы  в
таверне, но ничего не поделаешь. Я  опускаюсь  на  колени  между  голубой  и
золотой тогами и замечаю, как потерта моя  туника.  Интересно,  обретают  ли
молитвы, вознесенные в столь могущественном обществе,  дополнительную  силу?
Закончив ритуал,  мы  еще  некоторое  время  обсуждаем  дела,  и  я  клянусь
приложить все силы, дабы найти Сарину. Они уходят, отряхивая пыль с колен.
   Вновь появляется Макри и начинает мести пол. Обращаясь  к  самым  светлым
сторонам ее натуры, я умоляюще говорю, что без ее помощи сегодня  вечером  я
никак не обойдусь. Вместо ответа она молча метет мусор чуть  ли  не  мне  на
ноги. И тут я ловлю взгляд Танроз.
   - К дьяволу! - рычу я и выскакиваю через главный вход на улицу.
   Продавца цветов зовут Бакс, и он уже лет тридцать торгует на одном  месте
- на углу улицы Совершенства. Насколько я помню, мне  по  меньшей  мере  два
десятка лет не приходилось пользоваться его услугами.  Когда  я  подбегаю  к
Баксу и требую букет, старик чуть не грохается от изумления в обморок.
   - Эй, Роке! - орет он торговцу рыбой на противоположной стороне улицы.  -
Фракс покупает цветы!
   - Небось подружку завел! - кричит в ответ Роке, да так громко, что слышит
вся улица.
   - Эй, Фракс! А за мной, случаем, не желаешь поухаживать?! - вопит  Бирикс
- одна из самых известных проституток округа Двенадцати морей.
   Вопль радостно подхватывают ее многочисленные товарки.
   Я хватаю букет, швыряю несколько медяков Баксу и поспешно удаляюсь, гордо
пропуская мимо ушей поток насмешек. Настроение у меня наигнуснейшее, и я уже
готов произнести немало теплых слов в адрес этой идиотки Танроз.
   Переступив через порог "Секиры мщения", я едва не спотыкаюсь о Макри и ее
тряпку. Чтобы не длить свой позор, я, не теряя ни секунды, сую ей букет.
   - Это тебе. Цветочки.
   Макри от изумления открывает рот, а я чуть ли не бегом припускаюсь к бару
принять кружку эля.
   Но в этот момент кто-то хватает меня за  плечо.  Я  оборачиваюсь  и  вижу
Макри. Девица ни с того ни с сего начинает совершать ряд совершенно  нелепых
действий. Вначале она меня  обнимает.  Потом  заливается  слезами.  А  потом
выбегает из помещения.
   - Что происходит? - недоуменно спрашиваю я.
   - Твое извинение принято, - заявляет страшно довольная собой Танроз.
   - Ты уверена?
   - Какие могут быть сомнения?
   - Чудно все это для меня, Танроз.
   - Знаешь, Фракс, я ничуть не  удивилась,  когда  узнала,  что  твой  брак
развалился, - говорит Танроз, ставя передо мной на стол тарелку рагу.

ГЛАВА 24

   Всю вторую половину дня я пил пиво, предавался размышлениям и обменивался
небылицами с каким-то наемником, который только  что  прибыл  с  севера.  По
дороге в Турай он проходил через Ниож, и, если верить его словам, этот самый
Ниож активно готовится к войне.
   - Они говорят, будто до них дошли  слухи,  что  какие-то  орки  совершают
пограничные набеги.
   Возможно, это и так. Но нельзя исключать и того, что это  просто  попытка
убедить нашего короля, будто они не намерены нападать на нас. Я уверен,  что
они рано или поздно на нас нападут, тем более у них имеется отличный предлог
- убийство их дипломата. Как учит история, многие города гибли  и  по  более
ничтожным поводам.
   А что, если Аттилана прикончили церковники? Способен  ли  епископ  Гжекий
зайти столь далеко? Честно говоря, других кандидатов у меня нет.
   Макри возвращается с дневных занятий по логике. Похоже, цветы  ее  вполне
умиротворили. Наверное, никто еще не дарил ей  букетов.  Ну  и  толковая  же
женщина наша Танроз! Впрочем, Макри заливается горючими  слезами  и  умоляет
никому о моем подарке не говорить.
   Немного успокоившись, она сообщает, что дела  на  улицах  города  обстоят
скверно. По пути в  колледж  ей  пришлось  трижды  силой  пробиваться  через
уличные свалки.
   - Во второй половине дня у меня лекция  по  математике,  -  говорит  она.
Видимо, придется  перед  выходом  наточить  секиру.  А  Сарина  Беспощадная,
похоже, не такая уж и беспомощная, как ты говорил.
   - Ей просто повезло, и, кроме того, она выучилась стрелять  из  арбалета.
Тоже мне невидаль! Подожди, когда я встречусь  с  ней  в  следующий  раз.  А
встретиться с Сариной мне  придется,  поскольку  этого  требует  консул.  Но
свидание подождет, ибо сперва я намерен найти Пурпурную ткань эльфов. И  так
оно лучше, потому как мне все равно неизвестно, где  Сарина.  Если  сам  Тас
Восточная Зарница не смог ее найти, то как это смогу сделать я?  Наш  консул
порой плохо соображает. Интересно, правда, что Риттий намерен отнять у  меня
лицензию? Цицерий ведь мог просто припугнуть меня. А ты знаешь,  что  Риттий
собирается  принять  закон,  запрещающий   любую   деятельность   Ассоциации
благородных дам?
   Макри кивает. Оказывается, вчера вечером она была на собрании  Ассоциации
и теперь стала лучше ориентироваться в дебрях нашей политики.
   - Все так сложно, - говорит она.  -  Некоторые  влиятельные  дамы  начали
закулисную кампанию против Риттия, поскольку он хочет запретить  Ассоциацию.
Но значительное число благородных дам все еще  поддерживают  популяров,  так
как те обещают какие-то реформы. В результате все переругались.
   - Это меня нисколько не  удивляет.  В  Турае  никто  не  может  прийти  к
согласию, когда речь идет о политике. Как же мне хочется уехать и переждать,
пока все закончится!
   - Куда уехать?
   - В любое место, где я еще не в розыске. И это, если хорошенько подумать,
существенно ограничивает мои возможности. Я ухитрился нарушить закон во всех
сопредельных странах. Впрочем, я  мог  бы  проехаться  на  дальний  запад  и
посмотреть, что представляет из себя Камара.
   - Признавать поражения. Фракс, как-то не в твоем духе.
   - Знаю. Но я действительно понятия не имею, как отыскать Сарину. Если сам
Тас ее не нашел, то ни от моей магии, ни от магии Астрата никакого толку тем
более не будет. Кроме того, в северной части  города  у  меня  нет  никакого
влияния. Если она подвизается в союзе с Сообществом, нам до нее ни  в  жизнь
не добраться.
   Появляется посыльный и вручает мне короткую записку, в которой говорится:
"Если хочешь  поторговаться  за  документ,  приходи  в  полночь  на  стадион
Супербия. Приходи один".
   Подпись: "Сарина Беспощадная".
   - Полагаю, это существенно упрощает дело, - говорю  я.  -  День,  как  ни
странно, может закончиться вполне благополучно. Вечером  взламываем  церковь
Дерлекса и крадем ткань, а в полночь  выкупаем  у  Сарины  аккредитив.  Если
повезет, завтра я смогу полностью расплатиться с Братством.

ГЛАВА 25

   - Нет ли у тебя желания посетить церковь, Макри?
   - Если это необходимо...
   Улицы города пустынны. На углах едва светятся масляные лампы.  Все  шлюхи
разбрелись по домам, одни только бродяги спят в нишах домов.
   Мы проходим в самый конец улицы Святого Волиния  и  оказываемся  рядом  с
доками. Позади нас на фоне темного неба чернеют силуэты трирем и  гигантских
пятиярусных галер, готовых с утра  принять  груз  в  свои  трюмы.  При  виде
кораблей я замираю. В молодости я повидал немало, но прошло много лет с  тех
пор, когда я в последний раз покидал пределы  нашего  города-государства.  А
что будет, если я вдруг поднимусь на борт и поплыву  далеко  на  запад  -  в
Самсарин или Симинию? Или еще  дальше,  к  почти  не  исследованным  берегам
Кастлина... А может, отправиться на юг, к Островам Эльфов - туда, где  белые
песчаные пляжи залиты солнечными лучам