и, а в ветвях звучит чарующая  музыка?
Я трясу головой, дабы избавиться от наваждения. Частный детектив  Фракс  уже
не в том возрасте, чтобы пускаться в странствия. Похоже,  что  весь  остаток
жизни ему придется проторчать в этом городе.
   Перед нами большое и весьма впечатляющее  сооружение  -  церковь  Святого
Волиния. Церковь - единственное роскошное здание во всем  округе  Двенадцати
морей. Наркоманы пока еще не начали грабить церкви, но это вопрос времени. В
храме не видно ни единого огонька, хотя на окне небольшого  дома,  служащего
жилищем понтифексу, горит лампа. Мы поспешно проходим к задней стене церкви.
Я несколько растерян. Мне еще ни разу не приходилось вламываться в  храм,  и
подобная перспектива меня вовсе не радует. Тот факт, что я не слишком  люблю
предаваться  молитвам,  вовсе  не  означает,  что  мне  нравится  оскорблять
Божество.
   Макри видит мою нерешительность. - Если нас здесь кто-то застанет  и  мне
придется снести этому типу черепок. Божество будет оскорблено еще сильнее, -
говорит она, пытаясь подтолкнуть меня к решительным действиям.
   Я  бормочу  Открывающее   заклинание.   Никакого   результата.   Впрочем,
удивляться не приходится. Понтифекс Дерлекс  наверняка  владеет  несколькими
второстепенными  заклятиями,  несмотря  на  то  что  церковь  неодобрительно
относится к магии.
   - Заклинание Замыкания, - шепчу я и приступаю к взлому.
   Много времени у меня это не занимает. Я научился работать отмычкой,  едва
начав ходить. Талант вора-домушника у меня проявился еще в  раннем  детстве.
Мы быстро входим под своды храма. Макри берет с  алтаря  большущую  свечу  и
зажигает ее от трута, который постоянно хранит в особой коробочке. По-моему,
девица получает немалое удовольствие от наших святотатственных  действий.  Я
же. напротив, ощущаю некоторую неловкость. Из темноты мрачно смотрят  статуи
святых, и мне кажется, что  кто-то  из  этих  древних  чудотворцев-мучеников
вот-вот выступит из своей ниши и выговорит мне за то, что я оскверняю  своим
присутствием церковные владения.
   Пора приступать к поискам. Мы  заглядываем  под  напрестольную  пелену  и
начинаем совать носы во все темные  углы  и  закоулки.  Однако  продвинуться
далеко нам не удается. Со стороны дверей, через которые мы вошли,  доносится
слабый шум. Макри мгновенно задувает свечу, и  мы  скрываемся  между  рядами
скамей. В темном нефе затеплился едва заметный огонек. Я на  миг  выглядываю
из-за спинки скамьи и шепчу Макри на ухо:
   - Гликсий. И с ним еще трое.
   Лежа между скамьями,  мы  наблюдаем  за  тем,  как  колдун  и  ребята  из
Сообщества друзей обыскивают храм. Видимо, я не единственный, кто заподозрил
Истинную Церковь в краже Пурпурной ткани эльфов.
   От дверей опять доносится шум. Волшебный освещальник мага гаснет,  и  вся
четверка скрывается во тьме в дальнем углу церкви. Я  осмеливаюсь  выглянуть
из-за спинки скамьи. В храм с мечом в руке входит  Ханама.  Глядя,  как  она
бесшумно скользит к алтарю, я снова задаю себе вопрос: почему Гильдия  убийц
так заинтересовалась тканью эльфов?
   У Ханамы времени на поиски оказалось даже меньше, чем у Гликсия. Услышав,
что в храм вступает еще одна команда, она  скрылась  за  алтарем.  Буквально
через мгновение после того, как Ханама исчезла из виду, в церковь,  соблюдая
предосторожности,  вошел  Губаксис  в  сопровождении  четырех  бандитов   из
Братства.
   - Боюсь, что я сейчас лопну от хохота, - шепчет Макри.
   Я бросаю на нее суровый взгляд, хотя, конечно, нельзя отрицать,  что  вся
ситуация  исполнена  черного  юмора.  Со   стороны   можно   подумать,   что
разыгрывается сцена из глупейшего фарса, в  котором  часть  персонажей  (мы,
люди из Сообщества друзей и профессиональная убийца) прячутся под  стульями,
по углам и за алтарем, пока разбойники обыскивают церковь.
   Но когда шум в дверях заставляет прятаться уже  Губаксиса  и  его  свору,
Макри все же начинает сдавленно хихикать. По счастью, громкие  голоса  новых
посетителей заглушают ее писк. Эти  люди  и  не  думают  скрываться.  Бросив
короткий взгляд из-за спинки скамьи,  я  вижу  епископа  Гжекия  собственной
персоной и четырех викариев с фонарями. Возглавляет эту  компанию  понтифекс
Дерлекс.
   - Где она? - спрашивает Гжекий, и его голос гудит под сводами храма.
   Дерлекс  открывает  дверь  бокового  помещения.  Вся  копания  на  минуту
исчезает, а  потом  появляется  вновь.  В  руках  понтифекса  большой  рулон
Пурпурной ткани эльфов.
   - Превосходно! - довольным тоном произносит епископ.
   Я напряженно жду дальнейшего развития событий. Осмелится ли кто-нибудь из
спрятавшихся в церкви ограбить епископа?  Я  совершенно  определенно  делать
этого не намерен, несмотря  на  вознаграждение  и  возможность  обелить  имя
принцессы. Если я сейчас отниму ткань, меня ждут чудовищные неприятности.  Я
разочарован тем, что так много людей догадались о местонахождении ткани,  но
с этим разочарованием я смогу жить. Лучше пребывать в постоянном  огорчении,
нежели предстать перед судом по обвинению во  взломе  или  -  хуже  того!  -
ереси. А если церковники и Риттий возьмутся за  дело  всерьез,  меня  смогут
осудить и за государственную измену.
   Распахивается задняя дверь, и,  ко  всеобщему  ужасу,  в  храм  врываются
четверо орков. Епископ издает нечеловеческий вопль. Все знают, что доступ  в
церковь оркам категорически воспрещен. Я издаю глухой стон,  так  как  знаю,
что сейчас должно произойти.  Предотвратить  катастрофу  я,  увы,  бессилен.
Макри вылезает из-под скамьи и бросается на орков с двумя мечами в  руках  и
смертельным огнем во взгляде. Я встаю во весь рост и двигаюсь вслед за  ней.
Разве можно позволить этой дурочке сражаться в одиночку с четырьмя орками?
   - Фракс! - истошно вопит понтифекс Дерлекс.
   - Орки! - кричит Губаксис, и, услышав этот  крик,  откуда-то  выскакивают
парни из Братства.
   Дела для орков оборачиваются совсем скверно. Макри и  я  деремся  с  ними
грудь в грудь, а Ханама и ребята Губаксиса заходят с флангов. Даже викарии -
и те вступают в бой. Через пару минут орки гибнут под нашим напором.
   - Мерзавец! - шипит Макри, толкая ногой мертвое тело.
   - Что вы здесь делаете? - визжит епископ Гжекий.
   Я затрудняюсь с ответом. Однако неловкое молчание длится совсем  недолго.
Сверкает молния, гремит гром, и все - кроме меня, естественно, -  падают  на
пол. Я остаюсь на ногах, правда, не совсем  уверенно.  Одно  из  преимуществ
большого веса - удачное размещение центра тяжести. В шуме, громе  и  россыпи
искр  перед  нами  возникает  Гликсий  Драконоборец  и,  не  теряя  времени,
устремляется к ткани.
   - Я заметил, что ты не вступил в схватку с орками, - говорю я.
   Колдун, не обращая на меня никакого внимания, рвется к цели, и я хватаю с
пола выроненный Дерлексом рулон Пурпурной ткани эльфов.
   - Союзники приходят и уходят! - кричит он. - Отдай мне ткань! Немедленно!
   - Богохульники! - вопит епископ Гжекий. - Вы за это жестоко  поплатитесь!
Вон из моего храма!
   Гликсий бросается на  меня.  Макри  подставляет  ему  ногу,  и  колдун  с
грохотом падает на пол. Я повинуюсь приказу епископа и выскакиваю из  храма,
прижимая к груди ткань.
   Я выбегаю на темную аллею, и Макри оказывается у  моего  плеча.  К  этому
времени мы  секунд  на  пятнадцать  опережаем  Гликсия  и  его  бандитов  из
Сообщества друзей.
   - Посмотри! Кто там? - тяжело дыша, говорит Макри.
   В дальнем конце аллеи я вижу восьмерых вооруженных людей.
   В руках Макри появляются мечи.
   - Мы попались!  -  говорю  я  и  вдруг  замечаю,  как  чуть  впереди  нас
открывается крышка канализационного люка.
   - Сюда! - шипит чей-то голос.
   Это  Ханама.  Она  сумела  выскользнуть  из  церкви  незамеченной,   что,
согласитесь, весьма типично для людей ее профессии.
   Я  не  знаю,  как  поступить.  Рандеву  с  профессиональными  убийцами  в
канализации меня не очень привлекает. Кроме того, я еще не успел  забыть  об
аллигаторе.  Но  в  этот  момент  что-то  бьет  меня  по   нервам.   Гликсий
Драконоборец выскакивает из-за угла и  готовится  метнуть  в  меня  какое-то
гнусное заклинание. Я мгновенно раскатываю рулон ткани и  набрасываю  ее  на
себя и Макри. Заклинание, не причинив нам  вреда,  отражается  от  волшебной
субстанции. но Макри, для которой все случилось крайне неожиданно, падает на
меня,  я  теряю  равновесие,  и   мы   оба   валимся   в   вонючую   темноту
канализационного люка.
   - Неужели все повторяется? - со стоном произношу я и  пытаюсь  удержаться
на  ногах  по  колено  в  дерьме.  Два  погружения  в  фекальные  воды   при
расследовании одного дела представляются мне явным перебором.
   - Пошли, - говорю я. торопливо сматывая в рулон Пурпурную ткань эльфов.
   Мы бежим, и до нас глухо долетают растерянные крики оставшихся ни  с  чем
преследователей.
   Я не имею ни малейшего представления о том,  где  мы  находимся:  в  этих
частях канализационной системы мне пока  бывать  не  доводилось,  поэтому  я
позволяю Ханаме показывать нам путь. У Ханамы в руках лампа  очень  странной
конструкции, но тоннель она все же освещает.
   Я не совсем понимаю, почему мы за ней следуем. Мне кажется, что эта  дама
в число наших союзников не входит. Но, так или иначе, от  Гликсия  она  меня
уводит. Я даю себе торжественную  клятву,  что,  выбравшись  отсюда,  первым
делом приобрету себе новый амулет, защищающий от магии.  Эти  амулеты  стоят
возмутительно дорого, но я готов пожертвовать всем - включая пиво, только бы
не  бегать  больше  в  страхе  от  волшебников.  При  моей   профессии   это
противопоказано.
   - Куда мы бежим? - спрашиваю я.
   - Выход на самом берегу,  -  отвечает  Ханама,  которая,  судя  по  виду,
чувствует себя в канализации, как дома.
   - Берегись аллигаторов, - шепчу я Макри, борясь с одышкой.
   - Я берегусь, - отвечает она с  тревогой  в  голосе,  и  я  понимаю,  что
перспектива встречи с чудовищем ее не радует.
   В беге мы показываем неплохой результат. Уровень сточных вод невысок, так
как  в  наших  краях  уже  давно  стоит  сухая  погода.  Городские  акведуки
пересыхают, и Турай начинает испытывать нехватку воды.
   - Мы почти у выхода, - говорит Ханама и неожиданно гасит лампу.
   Прежде чем я успеваю сообразить, что у нее на уме, она  хватает  рулон  и
пытается вырвать его из моих рук. Я добычу отпускать не желаю, и в итоге  мы
оба падаем, продолжая возиться  в  вонючей  жиже.  Должен  признать,  что  в
рукопашной схватке она меня превосходит, но зато я имею полное  преимущество
в весе.
   - Отпусти! - шипит Ханама.
   Мы копошимся в дерьме еще некоторое время, затем я снова начинаю  ощущать
зловещее приближение магических сил.
   - Гликсий! - кричу я. - Готовьтесь к атаке!
   - Что за шум? - спрашивает  Макри.  Мы  с  Ханамой  прекращаем  борьбу  и
прислушиваемся. Из глубины тоннеля доносится глухой, слегка вибрирующий рев.
   - Похоже на поток воды. На наводнение.
   - Летом? Невозможно!
   По тоннелю катится огромный устрашающий вал, унося  нас  с  собой.  Поток
сбил  меня  с  ног,  и  я  барахтаюсь,  стараясь  не  захлебнуться.   Дышать
невозможно, я ощущаю себя крысой, попавшей в дождевой сток.  Моим  последним
сознательным действием стало проклятие в  адрес  Гликсия  за  то,  что  этот
мерзавец решился на подобные шутки. У этого человека просто  нет  сердца!  Я
даже не знал, что существует заклинание Потопа.  Одним  словом,  я  ухожу  в
небытие, а перед моим мысленным взором пробегают все прожитые годы.
   Я прихожу в сознание на  берегу  моря,  являя  собой  полное  сходство  с
выброшенным на песчаный пляж китом. Я кашляю, изрыгаю  из  своего  чрева  по
меньшей мере десять галлонов воды и с трудом встаю на колени. Кругом  темно,
но я все же могу различить, что Макри лежит рядом со мной. Когда я подползаю
к ней, она  открывает  глаза  и  поворачивается  на  бок.  чтобы  исторгнуть
принятую внутрь жидкость.
   - Жива?
   - Почти, - бормочет Макри, поднимаясь на ноги.
   Увидев, что оба меча на месте, Макри облегченно вздыхает. Она  прихватила
их у орков, когда бежала из лагеря гладиаторов, и эти клинки - действительно
превосходное оружие. Пусть орков ненавидит весь цивилизованный мир, но сталь
они куют отлично. В этот момент я замечаю, что на мой палец намоталось нечто
непонятное. При ближайшем рассмотрении я вижу,  что  это  полоска  Пурпурной
ткани эльфов, оторвавшаяся от  рулона.  Я  тупо  смотрю  на  свою  добычу  и
горестно думаю о том, что вряд ли сыщется идиот, который отвалит  мне  шесть
сотен гуранов за эту тряпицу. Крепко выругавшись,  я  сую  полоску  ткани  в
карман. Вся Пурпурная ткань, видимо, попала в руки  Ханамы.  А  Ханама,  как
водится, исчезла. На  сей  раз  с  Пурпурной  тканью.  Я  изрыгаю  еще  одно
проклятие.
   - Я не в силах стряхнуть со своего горба эту бабу, - с горечью говорю  я.
- В сыскном деле она тоже не последняя спица  в  колеснице.  Интересно,  как
она, дьявол ее побери, догадалась, что мы направляемся в церковь?
   Я пускаюсь в путь по неровному каменистому пляжу,  но,  пройдя  несколько
шагов, замираю. Рядом с лужей воды я вижу распростертое на  земле  крошечное
тело Ханамы. Когда мы к ней подходим, она со стоном перекатывается на спину.
Макри опускается рядом с Ханамой на корточки и говорит:
   -  Ее  кто-то  оглушил.  На   затылке   профессиональной   убийцы   зияет
отвратительная рана. Услыхав наши голоса,  Ханама  приходит  в  себя.  Макри
осторожно приподнимает ей голову и из своей фляжки вливает несколько  капель
воды в полуоткрытый ротик.
   - Спасибо, Макри, - говорит Ханама и с нашей помощью поднимается на ноги.
   - Что случилось? - интересуется Макри.
   - Кто-то ударил меня сзади, когда я откашливалась, освобождая  легкие  от
воды...
   - Ну и где же ткань? - спрашиваю я.
   Ханама  одаривает  меня  ледяным  взглядом,  поворачивается  и  нетвердой
походкой уходит. Я, не пытаясь ее преследовать, смотрю ей в спину.  Я  знаю,
что Ханама не станет отвечать на мои вопросы даже  в  том  случае,  если  от
этого будет зависеть ее жизнь.
   На небе висят две из трех наших лун, и в их свете я замечаю обломок скалы
размером примерно в мой кулак. Я наклоняюсь, поднимаю камень и вижу, что  он
обильно залит кровью. Тот, кто покушался на жизнь Ханамы.  не  стал  тратить
силы на изобретение каких-то хитроумных способов нападения, воспользовавшись
первым попавшимся под руку предметом. Я отправляю камень в карман.
   Наконец мы добираемся до дороги, которая ведет  от  пирсов  к  пакгаузам.
Ночь настолько жаркая, что от моей одежды начинает валить пар. Во всем  этом
деле  я  вижу  одну  хорошую  сторону:  водяной  вал  наконец  промыл   нашу
канализационную систему. Мы минуем какой-то склад,  сворачиваем  за  угол  и
сталкиваемся нос к носу с Гликсием. У Драконоборца  столь  жалкий  вид.  что
создается впечатление, будто он сам только что пережил утопление.
   - Ты... - выдавливает он и тут же начинает визгливо творить заклинание.
   Однако у него ничего не получается. Заклинание пропадает втуне, а я  лишь
улыбаюсь.
   - Плохи твои дела, Гликсий. - говорю я и наношу удар правой ему в лицо.
   Прямой правой, надо сказать, у меня всегда хорошо получался. Получился он
и сейчас. И немудрено. За ним стояли оскорбленные чувства и  приличный  вес.
Гликсий осел на землю и остался лежать неподвижной бесформенной кучей.
   - Прекрасный удар! - восхищенно произносит Макри.
   - Благодарю, - с достоинством отвечаю я.
   На  фоне  всей  этой  магии  хороший  удар  кулаком   доставляет   особое
удовольствие.
   Мы продолжаем путь. Первая часть нашей ночной миссии  закончилась  полным
провалом. Остается только надеяться, что вторая пройдет  более  успешно.  Мы
торопимся на рандеву с Сариной Беспощадной, но далеко уйти нам не удается.
   Когда мы выходим на улицу Совершенства, откуда ни возьмись появляются три
ландуса и преграждают нам путь. Из них высыпают понтифексы числом  не  менее
двенадцати и берут нас в кольцо. На них церковное облачение, в руках - мечи.
Судя по тому, как свободно эти ребята обращаются с клинками, им уже  не  раз
приходилось пользоваться оружием. Я догадываюсь, что нас удостоило  свидания
некое весьма специализированное подразделение Истинной Церкви.
   - Епископ Гжекий выразил пожелание с вами встретиться.
   Руки Макри тянутся к мечам, но я отрицательно качаю головой.
   - Прекрасно. Буду счастлив видеть его.
   Мы взбираемся в ландус, и все экипажи пускаются в путь по погруженным  во
тьму улицам Турая.
   Во главе церковной иерархии в нашем  городе  стоит  архиепископ  Эксерий.
Ступенью ниже архиепископа - четыре равных  по  положению  епископа.  Приход
Гжекия включает в себя  и  округ  Двенадцати  морей,  но  живет  наш  добрый
епископ, естественно, в ином месте. Он  владеет  обширной  виллой  в  округе
Тамлин, где предается  отдохновению  в  бассейне,  утомившись  спасать  души
бедняков. Кроме того, пастве хорошо известно, что епископ обожает деликатесы
из рыбы, выловленной из его собственных прудов.
   Гжекию примерно под пятьдесят. Это высокий, мощного телосложения  мужчина
с копной седых волос.  Он  чрезвычайно  честолюбив,  хотя  ему  сравнительно
хорошо удается скрывать свои амбиции за неподвижным, словно маска, лицом.  Я
говорю "сравнительно", потому что в тот момент, когда нас к нему вводят, его
физиономия выглядит весьма выразительно. А если говорить прямо,  то  епископ
при нашем появлении начинает пыхтеть так, словно  готов  взорваться.  Беседа
начинается с того, что он обещает посадить меня в тюрьму  или  отправить  на
каторжные галеры.
   Пока он  гремит  об  осквернении  церквей,  об  общем  падении  нравов  в
городегосударстве Турай и ничтожности моей личности, я спокойно молча  стою,
уставив на него ледяной взгляд всепонимающих глаз.
   - Очень мило с вашей стороны, епископ, угрожать мне тюрьмой, -  произношу
я, когда он замолкает, чтобы отдышаться. - Но и ваше положение, согласитесь,
далеко от идеального. Сомневаюсь,  что  король  обрадуется,  узнав,  что  вы
украли Пурпурную ткань эльфов. Вы, надеюсь, не забыли, что  по  закону  лишь
король имеет право владеть тканью? Ну и кроме того, в связи с  тканью  снова
возникает дело Аттилана. Ведь это ваш человек похитил в саду заклинание,  не
так ли? Возникает вопрос, не он ли убил дипломата, перед тем  как  я  первый
раз наведывался в тот дом?
   -  Как  осмеливаешься  ты  обвинять  в  убийстве  Истинную  Церковь?!   -
патетически восклицает епископ.
   - Теперь поговорим о том, как, украв заклинание,  вы  усыпили  дракона  и
вскрыли несчастному животному  брюхо.  Боюсь,  вам  придется  составить  мне
компанию на каторжной галере.
   Я рассчитывал этим заявлением вывести епископа из  равновесия.  Хотя  мои
откровения явно не устрашают Гжекия, он все же слегка успокаивается.
   - Ни Истинная Церковь, ни я лично  не  имеем  ни  малейшего  отношения  к
похищению Пурпурной ткани эльфов, - говорит он и  добавляет,  что  не  имеет
понятия о том, каким образом ткань попала  в  церковь  понтифекса  Дерлекса.
Неужели  ты  действительно  считаешь,  что  трезвомыслящие   люди   способны
поверить, будто один понтифекс выкрал заклинание у дипломата, а другой помог
извлечь ткань из чрева дракона?
   - Убежден, что все здравомыслящие люди в это поверят.
   - Не поверят. Как могут они поверить  в  обвинения,  которые  исходят  от
такого человека, как ты, Фракс?
   - Не исключено, епископ Гжекий, что ни короля, ни консула мне убедить  не
удастся, но попытаться-то я в любом случае могу. Зато у меня  нет  оснований
сомневаться в том, что претор Цицерий правильно истолкует мои  слова.  Кроме
того, вы не должны упускать из виду тот факт, что вас и  Дерлекса  видели  с
тканью не только  я,  но  и  один  высокопоставленный  член  Гильдии  убийц,
несколько парней из Братства, не говоря уж о бандитах из Сообщества  друзей.
Да, чуть не забыл! Посол орков, несомненно, тоже был осведомлен о  том,  что
ткань