едая, подошел к  нему
ближе, чем следует.
   Даже Макри знакома с легендами о злобном могуществе Хорма Мертвеца.
   - Разве ты не говорил, что никогда не выступишь против него? - спрашивает
Макри.
   Я пожимаю плечами, делая вид, будто никакие колдуны меня  не  пугают.  Но
эту девицу не  обманешь.  Она  читает  мне  нотацию  и  пытается  объяснить,
насколько глупо одновременно заниматься несколькими делами.
   - Ты теперь даже не можешь понять, кто тебя хочет убить, - говорит Макри.
   - Сколько можно твердить, что мне нужны деньги?
   - Тебе не следовало брать в долг у Братства.
   - Думаешь, я этого  не  понимаю?  Не  могла  бы  ты  заняться  чем-нибудь
полезным, вместо того чтобы долдонить одно и то же?
   Терпеть не могу вступать в конфликт с могущественными  магами.  И  зачем,
спрашивается, я в свое время не ограничил свою деятельность  бракоразводными
делами?
   Очередной погром з моих комнатах приводит Гурда в ярость. Три  разрушения
за три дня! Новый рекорд. Варвар бормочет что-то о желании подыскать другого
жильца, который не станет крушить мебель. Мне удается перевести разговор  на
Танроз. Вскоре я об этом начинаю жалеть, ибо Гурд заводит бесконечное нытье,
выслушивать которое у меня нет времени.
   Позже я рассказываю Макри о встрече с Церием и о выстреле из арбалета.
   - Я использовал остатки курии, чтобы найти недостающие  факты,  а  увидел
лишь Поляну Фей.
   - Как она выглядит?
   - Похожа на лужицу черных чернил.
   - Да не курия, идиот! Поляна Фей!
   - Ах, Поляна... Полнейшая идиллия - в дневное время. Над  зеленой  травой
порхают феи, среди деревьев слоняются единороги, нимфы  и  дриады  услаждают
слух музыкой. Великолепные цветочки, искрящиеся ручьи. Почему бы тебе там не
побывать, Макри? Уверен, попав на Поляну Фей, ты  от  восторга  пустишься  в
пляс.
   - Возможно. После года, проведенного в этом вонючем  городе,  мне  просто
необходимо хотя бы немного  пожить  мирной  жизнью.  Но  Гурд  говорит,  что
существа с кровью орков туда не допускаются.
   Это действительно так. Поляна Фей расположена глубоко  в  лесу,  довольно
далеко  от  города.  Поляну  оберегают  магические  силы  самой  природы.  В
частности, эти силы не позволяют оркам тревожить покой тамошних обитателей.
   - Но ты - лишь на четверть орк, - говорю я. - А еще на четверть эльф. Феи
без ума от эльфов. Они могут тебя принять.
   Макри говорит, что уже достаточно натерпелась от людей,  чтобы  рисковать
претерпеть новое унижение от фей, нимф и дриад.
   Интересно, где поселились моя жена и юный  волшебник,  убежав  много  лет
тому назад на Поляну Фей? Задержаться на самой Поляне они не могли. Ни  одно
человеческое существо не может там провести ночь. Как бы вы ни  боролись  со
сном,  он  вас  все  равно  одолеет,  а  картины,  которые  вам   непременно
пригрезятся, сведут вас с ума, причем в самом буквальном смысле. Каждый  год
несколько романтических или безрассудно отважных юных душ пытаются  провести
ночь  на  Поляне  Фей.  Результат  всегда  один:  смельчаки   либо   гибнут,
заблудившись в глуши лесов, либо становятся юродивыми попрошайками, если  им
каким-то чудом удается добраться до города. Итак,  Поляна  Фей  открыта  для
посещений только в дневное время.
   Макри сообщает, что на всех углах идут  шумные  митинги,  а  один  митинг
прямо на ее глазах был разогнан вооруженными людьми.
   - Выборы. На кон выставлена должность заместителя консула.
   - Почему?
   - Неужели ты ничего не знаешь о том городе, в котором живешь?
   - Ничегошеньки.
   Я вспоминаю, что Макри  поселилась  в  Турае  недавно  и  еще  не  видела
выборов. Приходится ей объяснять, что заместитель консула  подчиняется  лишь
консулу,  который,  в  свою  очередь,  подчиняется  только  королю.   Выборы
заместителя проводятся раз в два года.
   - Этот  пост  всегда  принадлежал  традиционалистам,  которые,  как  тебе
известно, поддерживают короля, однако последние  выборы  выиграл  Риттий,  и
должность перешла к популярам. С этого времени  партия  продолжает  набирать
силу.  В  этом,  без  сомнения,  виновата  и  королевская  семейка,  которая
обескровливает наш город. Цицерий намерен вернуть пост  заместителя  консула
традиционалистам.
   - Но почему на улицах то и дело возникают драки?
   - Так в Турае ведется политическая борьба. Здесь никто не может  победить
на выборах,  не  подкупив  одну  часть  избирателей  и  не  запугав  другую.
Традиционалисты в качестве  боевой  силы  используют  Братство,  а  популяры
Сообщество друзей.
   Макри интересуется, может ли она голосовать, и я  отвечаю,  что  нет,  не
может. Женщины в нашем городе права  голоса  не  имеют.  Это  обстоятельство
приводит Макри в дурное расположение духа. Я пытаюсь  ее  утешить,  заявляя,
что в Турае нет ни одного кандидата, за которого стоило бы отдать голос.
   - Неужели и популяры не заслуживают внимания? - спрашивает она. - Немного
демократии, по-моему, городу не повредит.
   - Возможно, - соглашаюсь я. - Но никакой демократии мы не увидим, пока во
главе партии стоит сенатор Лодий. Это беспринципный  карьерист  с  холодным,
как у орка, сердцем. Готов продать всех и  вся  ради  того.  чтобы  получить
власть. Боюсь, в конечном  итоге  Лодий  ее  получит,  какая  бы  партия  ни
победила на выборах. Королю уже давно  следовало  бы  организовать  убийство
сенатора.
   - Почему же он этого до сих пор не сделал?
   - Раньше не догадался, а теперь боится. За Лодием стоят  очень  серьезные
силы: крупные торговцы, разочарованные аристократы, честолюбивые генералы  и
прочие им  подобные.  Повторяю,  Макри,  не  стоит  нам  встревать  в  чужие
разборки.
   Мы играем в ниарит. Я побеждаю. Макри снова огорчена.
   - Что это? - спрашивает она, показывая на пакет из-под винограда.
   - Когда-то это был пакет  с  виноградом.  Теперь  -  бумажный  пакет  без
винограда.
   - Но на нем же надпись!
   - Надпись? - переспрашиваю я, изучая бессмысленные каракули.
   - Неужели ты не узнаешь вульгарный оркский, когда его видишь?
   - Нет. А что такое вульгарный оркский?
   - Язык низшего класса, отличающийся как от обычного оркского языка, так и
от всех местных наречий.  Примитивный  диалект,  на  котором  изъясняются  в
пограничных  необитаемых  землях,  населенных  орками,  людьми   и   всякими
метисами. На этом жаргоне изъясняются и в лагерях гладиаторов.
   Тут я  целиком  полагаюсь  на  мнение  Макри.  Обычные  оркские  буквы  я
различить еще кое-как способен, но о  существовании  письменного  языка  для
каких-то метисов даже и не догадывался.
   - Ну и что же здесь сказано?
   - Груз или товар... на травяном месте духов.  "Травяное  место  духов"...
Понятия не имею, что это может означать.
   Я сразу догадываюсь о значении этих слов и со вздохом поясняю:
   - Полагаю, Макри, что "Травяное место духов" на метисном наречии означает
"Поляна Фей". Возможно, ты увидишь Поляну раньше, чем думаешь.
   Макри громко удивляется  тому,  что  сын  претора  Церий  носит  с  собой
послание на оркском языке.
   - Меня  это  тоже  очень  занимает.  Если  принц  и  Церий  действительно
импортируют "диво", как утверждает Керк,  я  не  понимаю,  каким  боком  тут
замешаны орки. Если,  конечно,  наркотик  не  поступает  от  Хорма...  Тогда
становится ясным смысл предупреждения, которое он  мне  сделал.  Если  Церий
связан с Хормом Мертвецом, страх мальчишки мне тоже  понятен.  Хорм  Мертвец
даже на меня нагоняет ужас.
   - Неужто Хорм Мертвец является крупным наркодельцом?
   - Не исключено. Он  сам  употребляет  "диво",  и,  кроме  того,  торговля
наркотиками  приносит  такие  прибыли,  что  способна  заинтересовать   даже
колдуна.
   - В конце письма стоят две буквы, - продолжает Макри. - Похоже на  "С"  и
"Б". Тебе это что-нибудь говорит?
   В ответ  я  лишь  отрицательно  качаю  головой.  Макри  сегодня  днем  не
работает, у нее лекция по философии богословия, которую читает  Саманатий  -
один из  ведущих  мыслителей  Турая.  Последним  он  очень  похож  на  меня,
поскольку я, спустившись в бар и заказав пива, погружаюсь  в  весьма  важные
размышления.
   В "Секире мщения" появляется посланник Братства.
   - Губаксис начинает терять терпение, - объявляет он.
   - В моем распоряжении еще два дня. Скажи своему боссу, что он свои  бабки
получит, - говорю я и вышвыриваю посланца из бара.
   Это действие подстегивает мои мыслительные способности, и я возвращаюсь к
раздумьям о Пурпурной ткани  эльфов.  Я  уверен,  что  близок  к  разрешению
загадки, и понимаю, что если найду ткань, то смогу  снять  с  принцессы  все
подозрения.
   В бар входит претор Цицерий. Его тога на синей подкладке и с синей каймой
привлекает пристальное внимание всех пьянчуг. Открыв в немом изумлении  рты,
они следят за тем, как Цицерий пересекает зал и приветствует меня. "Неплохо,
- думаю я. - Пусть все видят, что сам претор не чурается  моего  общества  и
изредка меня навещает. Возможно, меня здесь будут уважать даже  больше,  чем
сейчас".
   Когда мы  поднимаемся  ко  мне  в  кабинет,  Цицерий  сообщает  печальную
новость.
   - Детектив Тупарий сумел выяснить, что  принц  Фризен-Акан  платит  Хорму
Мертвецу за то, что колдун поставляет "диво"  в  Турай,  -  говорит  претор,
грустно покачивая  головой.  -  Мой  сын  служит  посредником,  доставляющим
наркотик от этого ренегатаполукровки принцу. Дело  оказалось  гораздо  хуже,
чем я мог себе представить. Как я все это объясню консулу Калию? Подумайте о
том, что произойдет, если слухи  о  поведении  принца  просочатся  в  город!
Ужасно!  Наши  дела  осложнились  уже  после  того,  как  популяры  получили
возможность скомпрометировать меня. А уж если имя принца  будет  вываляно  в
грязи, у нас не останется никаких шансов победить на выборах! Ужасно! Просто
ужасно!
   Цицерий постоянно твердит о том,  что  хочет  получить  пост  заместителя
консула не ради своей выгоды, а только для блага города. Как ни  странно,  я
ему верю. Он хочет знать, что я намерен предпринять.
   - Что собирается делать Тупарий? - спрашиваю я.
   - Ничего не собирается. Поделившись со мной  информацией,  он  отправился
домой и был по дороге убит. Арбалетная стрела пробила ему шею.
   - После ваших слов, претор, дальнейшее расследование  представляется  мне
малопривлекательным. Нет ли у вас желания обратиться  за  помощью  к  Службе
общественной охраны?
   - Это решительно невозможно. Многие охранники преданы лично Риттию. Мы не
вправе допустить публичный скандал. Вы должны вернуть аккредитив  и  сделать
так, чтобы имя принца ни в коем случае не упоминалось в связи с этим делом.
   Цицерий замечает отсутствие у  меня  каких-либо  признаков  энтузиазма  и
довольно ядовито интересуется, что меня беспокоит. Я с достоинством отвечаю.
что возможности каждого человека имеют свои пределы. Даже мои.
   - Коль скоро в дело замешаны Хорм Мертвец, Гликсий Драконоборец  и  принц
Фризен-Акан, ужас вашего сына становится абсолютно понятным. Они и  меня  до
смерти пугают. Только посмотрите, какая участь постигла  Тупария!  И  вообще
чего вы от меня ждете? Разве этим делом не должно заниматься государство? Но
нет,  оно  ничего  не  делает,  ибо  половина  чиновников  на  жалованье   у
преступников. Если вы хотите, чтобы Гликсий Драконоборец перестал  привозить
в Турай "диво", то меня увольте  и  пригласите  для  борьбы  с  ним  другого
идиота!
   - Я не требую от вас борьбы с магами. Я всего-навсего хочу, чтобы мой сын
избежал суда, а принц Фризен-Акан не упоминался в связи с этим делом.
   -  Сделать  это  будет  крайне  непросто,  поскольку   ваш   сын   сможет
оправдаться, лишь назвав принца.
   Цицерий пронзает меня стальным взглядом и спрашивает, понимаю  ли  я  всю
важность задачи.
   - Ха! Еще как! Меня могут прикончить.
   - Для нашего города есть вещи неизмеримо более важные, чем ваша  или  моя
жизнь, - отвечает он. - Если  заместителю  консула  Риттию  удастся  осудить
Церия и опозорить королевскую семью, то победа на выборах ему обеспечена.  В
случае его победы еще большее число сенаторов встанет на сторону Лодия и его
партии. Нельзя исключать даже того, что популяры получат полный контроль над
сенатом. Внутренние противоречия разорвут  Турай  на  части.  Лодий  мечтает
только о том,  чтобы  уничтожить  монархию,  и  ради  этого  готов  на  все.
Обещанием демократических реформ он сумел существенно расширить  базу  своей
партии, но его истинной целью является захват власти.
   Как я уже успел заметить, политика  меня  не  интересует,  но  я  все  же
понимаю, что Цицерий однобоко  трактует  текущие  события.  Множество  людей
поддерживают партию популяров сенатора Лодия по  вполне  разумным  причинам.
Огромная масса городских бедняков вообще не  имеет  своих  представителей  в
сенате. Аристократы вынуждены  платить  огромные  налоги,  чтобы  обеспечить
королевской семейке роскошную жизнь. А  наши  купцы,  часть  которых  сумела
накопить большие капиталы, облагаются еще большими податями и имеют в сенате
лишь статус наблюдателей. Ассоциация достопочтенного купечества  все  громче
требует, чтобы ее роль в управлении городом по меньшей мере  соответствовала
той доле. которую торговцы вносят в городской бюджет.  Такие  же  требования
начинают выдвигать и более мелкие гильдии, отличавшиеся в свое время  полной
преданностью королю.  Таким  образом,  нашему  монарху  противостоит  альянс
разочарованных  аристократов,   могущественного   купечества   и   городских
ремесленников. Король не может уступить этому союзу, но в то же время ему не
хватает сил, чтобы его разметать. Лодий с большим искусством управляет  этим
недовольством. Чем больше я об этом думаю, тем  симпатичнее  становится  мне
сенатор.  Нет  сомнения,  что  Турай  за  последние  двадцать  лет   страшно
деградировал.
   Однако, к моему великому сожалению, у Цицерия в запасе козырная карта.
   - Вам известно, что в данный момент Риттий готовит  список  лиц,  которым
будет запрещено заниматься частным бизнесом в нашем городе? Ваше имя. Фракс,
стоит в этом списке одним из первых. Если  Риттия  переизберут,  вы  тут  же
потеряете лицензию частного детектива.
   Я не очень уверен в том, что Цицерий говорит правду. Но в то же время его
слова могут и соответствовать истине.
   - Ну хорошо, претор Цицерий, посмотрим, что я могу  сделать.  Однако  вам
придется писать рекомендательное письмо.
   - Рекомендательное письмо? Кому?
   - Вы должны представить меня принцу Фризен-Акану. Мне  с  ним  необходимо
поговорить.  Не  делайте  возмущенного  лица,  претор.  Обещаю  вести   себя
прилично.
   Я опрокидываю пару кружек пива и отправляюсь на поиски капитана Ралли. На
сей раз мне удается найти его без всякого  труда.  Он  занимается  привычным
делом, командуя погрузкой в фургон обнаруженных на углу жмуриков. Над ним  в
надежде поживиться мертвечиной порхают птички сталы.
   -  Опять  Сообщество  друзей?  -  спрашиваю  я.  Ралли  кивает.   Похоже.
Сообщество в войне с Братством постепенно берет верх.
   - И всё этот проклятый арбалетчик. За последние два дня он  убил  четырех
боссов Братства.
   Капитан сообщает мне, что наркотик "ангельские голоса" буквально  затопил
город и уже продается дешевле, чем обычное "диво".
   - Низкие цены, само собой, долго не продержатся,  -  говорит  он,  -  Они
простоят только до тех пор, пока множество новых идиотов не пристрастятся  к
этому наркотику.
   Я упоминаю о Хорме  Мертвеце.  Капитана  мой  рассказ  очень  интересует,
однако все, что происходит так далеко от города, находится вне  его  власти.
По правде говоря,  ни  одно  из  известных  мне  государств  не  обладает  в
необитаемых землях реальной властью.
   - Сообщество друзей подгребает под себя рынок. Братство намерено  нанести
ответный удар всеми имеющимися у него силами. Нам только этого не хватает. В
связи с выборами дело и так обстоит достаточно скверно.
   - Как получается, что после такого  побоища  Сообщество  друзей  остается
безнаказанным?
   Капитан в ответ лишь пожимает плечами,  и  это  может  означать  все  что
угодно. Высокие чины Службы общественной охраны тоже не чужды коррупции. Так
же,  впрочем,  как  и  высшие  городские  чиновники.  Имея  дело  со  своими
начальниками, капитан Ралли не знает, кто из  них  подкармливается  за  счет
наркотиков.  В  нашем  городе  практически  невозможно  найти   мало-мальски
влиятельного  человека,  который  так  или  иначе  не  был   бы   связан   с
наркобизнесом.  Поэтому  капитану  Ралли  и  его   людям   остается   только
поддерживать относительный мир на улицах и собирать обломки, если  этот  мир
где-то нарушается.
   - Скажи, капитан,  Гликсий  Драконоборец  все  еще  работает  в  союзе  с
Сообществом? - спрашиваю я.
   - У нас вообще нет доказательств, что он с ними заодно, - отвечает Ралли.
   - Гликсий, вне сомнения, был с ребятами из Сообщества, когда  гонялся  за
мной в канализации.
   Капитан снова пожимает  плечами.  Гликсий  Драконоборец  не  находится  в
розыске.  Никто  так  и  не  смог  доказать,  что  маг  когда-либо  совершал
преступления. "Гликсий наверняка давал взятки", - думаю я,  но  с  капитаном
своими мыслями не делюсь.
   - Извини, мне надо работать, - говорит Ралли. - Какая-то  банда  ограбила
паломников  в  храме  Святого  Кватиния.  Несколько  лет  назад  подобное  и
представить было невозможно. У людей в то время еще сохранялось  почтение  к
святым. Но с тех пор, как половина города села на "диво", все провалилось  в
тартарары.
   И тут мы слышим грохот копыт, и перед нами на взмыленном  коне  предстает
посыльный Службы общественной охраны. Гонец сообщает капитану,  что  тот  со
своей командой должен немедленно прибыть в  округ  Кушни,  где  в  очередную
битву вступили две хорошо вооруженные банды. Охранники  бегом  удаляются,  и
вскоре я вижу, как из дверей таверны "Русалка" с мечами в руках  выскакивают
люди Братства и устремляются на север. Капитан Ралли,  видимо,  прав  -  все
валится в тартарары. Да и жара в городе становится невыносимой.
   Появляется Макри. Она в восхищении от лекций Саманатия.
   - Великий человек! - с восторгом произносит она.
   По шее у нее стекают струйки пота. Поливая голову и  плечи  водой,  Макри
пересказывает мне содержание лекции.
   Великий человек, оказывается, поведал студентам о сущности извечных  форм
жизни и о человеческой душе. Однако большая часть этой премудрости пролетает
мимо моих ушей.
   - Я задала ему вопрос, - продолжает Макри, -  и  он  сразу  ответил.  Без
всякого  презрения.  Да,  кстати,  я  все-таки  сообразила,  кто  стоит   за
инициалами "С" и "Б".
   - Прости, не понял.
   - Я говорю о тех инициалах, которые были на пакете. Они означают - Сарина
Беспощадная. Я начинаю хохотать.
   - Что тут смешного?
   - Та еще беспощадная! Сарина Котеночек! Так будет гораздо  точнее.  Я  же
тебе говорил, что уже выгнал ее из города. Она - ничто. Пустое  место.  Если
Сарина - лучшее оружие в руках Хорма, мне бояться  нечего.  Теперь  я  точно
могу рассчитывать на вознаграждение. Ну а сейчас я иду на встречу с принцем.
ГЛАВА 21

   По пути домой из дворца я прохожу мимо трех трупов и встречаю  нескольких
раненых. Два человека воинственным  тоном  спрашивают  у  меня,  за  кого  я
намерен голосовать.
   - Можете включить меня в список тех, кто еще не принял решения, - рычу я,
обнажая меч.
   На углу улицы Совершенства собралась внушительная толпа. Люди смотрят  на
парня, который на этом месте каждый день продает "диво". На  сей  раз  юноша
торговлей не занимается. Он лежит на грязной мостовой, а из его  шеи  торчит
оперение арбалетной стрелы. Мне тут же захотелось выпить  пять-шесть  кружок
пива.
   - Что случилось? - спрашивает появившаяся откуда-то Макри.
   Я с неудовольствием вижу, что она все-таки проткнула железкой свой носик.
   - Это Палакс и Каби, - поясняет она. - Разве тебе не нравится?
   Я качаю головой. Не в том я возрасте, чтобы восхищаться заморской модой.