то у него достаточно влияния, чтобы замять дело,  если,  конечно,
оно не дойдет до суда.
   - Каким временем я располагаю?
   - С момента ареста до начала предварительного  слушания  обычно  проходит
неделя. Боюсь, если мы  потратим  на  расследование  больше,  то  безнадежно
опоздаем.
   Я обращаю его внимание на то, что уже веду одно дело и у  меня  останется
слишком мало времени для другого весьма серьезного расследования.
   Цицерий, в свою  очередь,  обращает  мое  внимание  на  то,  что  громкий
скандал, несомненно, приведет к победе Риттия. Я вынужден признать, что  его
победа ничего хорошего мне не сулит. Конечно, политика меня  не  интересует,
но если заместителем консула станет человек, который  меня  ненавидит,  меня
ждут неприятности. С другой стороны, если я помогу Цицерию,  а  он  выиграет
выборы, то новый заместитель консула окажется передо мной в долгу. Я начинаю
демонстрировать некоторый энтузиазм. "Может быть, мне даже удастся вернуться
на работу во дворец", - думаю я.
   Откровенно говоря, я слишком занят, чтобы брать еще одно дело. Но  нельзя
забывать и о бабках, что я задолжал Братству. Карлокса я  не  боюсь,  но  со
всей бандой мне не совладать.
   - Я берусь за это дело, - соглашаюсь я.  Затем  я  получаю  свой  обычный
задаток и еще тридцать гуранов на текущие расходы и обещаю  с  раннего  утра
приступить к расследованию. Претор отбывает, а Макри, молча сидевшая все это
время в углу, заявляет, что я дурак.
   - У тебя на руках теперь три трудных расследования, -  говорит  она.  Все
кончится тем, что ты в них запутаешься.
   - Мне нужны деньги. Через два дня я должен расплатиться с Губаксисом,  и.
кто знает, удастся ли мне вернуть ткань прежде, чем на  меня  навалится  все
Братство? Нет, я не в том положении, чтобы  отказываться  от  работы.  И  не
читай  мне  морали  о  моем  увлечении  скачками.  Я  слишком  устал,  чтобы
выслушивать всякую чушь.
   После этого я сметаю мусор с матраса  и  засыпаю.  Увы,  ненадолго.  Керк
будит меня, барабаня в дверь ногой. Он желает продать какую-то очень  важную
информацию,  так  как  остро  нуждается  в  утренней  дозе   "дива".   Столь
бесцеремонное нарушение моего покоя  приводит  меня  в  дурное  расположение
духа.
   - Давай, да побыстрее! - резко бросаю я.
   - Ты. Фракс, сильно смахиваешь на страдающего головной болью дракона, - с
идиотской ухмылкой бормочет Керк. - У меня есть для тебя кое-какие  сведения
о принце Фризен-Акане.
   Я становлюсь еще мрачнее, я  и  без  того  по  горло  сыт  информацией  о
королевской семейке.
   - Ну и что там с твоим принцем?
   - Он занимается импортом "дива". Я с трудом сдерживаю приступ хохота.  Ну
и дела! Впрочем, чему здесь удивляться?  То,  что  наследник  престола  стал
торговать наркотиками, вполне в духе нашего национального характера. Вернее,
в духе того, во что в последнее время превратился наш национальный характер.
   - А я-то тут при чем?
   - А ты что, не знаешь, что  он  дружок  Церия?  Новости  в  нашем  городе
распространяются очень быстро, и я не трачу времени на вопросы  о  том,  что
Керку известно о Церие. Керк, как правило, хорошо информирован обо всем, что
происходит на рынке наркотиков в Турае.
   - И...
   - Церий, торгуя наркотиками, работал на принца.
   А вот это уже не смешно. Снять юного Церия  с  крючка  будет  практически
невозможно, если для этого придется обвинять принца  Фризен-Акана.  Вряд  ли
претор Цицерий рассчитывал на подобный результат.
   Я кладу Керку в ладонь мелкую монету. Он смотрит на нее  с  презрением  и
требует доплаты.
   - Если не приплатишь, не скажу, кто еще в этом деле замешан.
   Я отваливаю ему еще одну  монету.  Руки  Керка  трясутся.  Ему  требуется
"диво", и как можно скорее.
   - Гликсий Драконоборец, - сообщает он.
   - Только этого мне не хватало! Ты уверен?
   - Абсолютно. Он контролирует операцию в городе.  Работает  в  компании  с
Сообществом друзей. Принц их всех субсидирует. Они распространяют  в  городе
"ангельские голоса". Мощная штука, к тому же дешевая.
   Я спрашиваю, как удалось ему это узнать.
   - Да очень просто, - отвечает Керк. - Мне об этом Церий сказал. Когда  он
принимает "диво", у него наступает недержание речи.
   Керк хохочет, но смех дается ему с  большим  трудом.  "Диво"  уже  успело
крепко подорвать его  организм.  Я  спрашиваю  его  об  источнике  снабжения
"ангельскими голосами", но Керк этого не знает. У него уже не  осталось  сил
продолжать разговор. Он молча протягивает мне открытую ладонь.  Я  бросаю  в
нее несколько монет, и мой осведомитель убегает, чтобы прикупить "дива".
   Я заваливаюсь в постель, не испытывая  ни  малейшего  желания  обдумывать
новые данные. Мне кажется, что, если я выброшу из головы все трудности,  они
навсегда исчезнут сами собой. К сожалению, в помещении становится  настолько
жарко, что спать  невозможно.  Я  распахиваю  окно  и  слышу,  как  какой-то
продавец вначале громогласно расхваливает свой товар,  а  затем  вступает  в
столь же громкий спор с покупателем. Я с  отвращением  захлопываю  окно.  От
шума, царящего в округе Двенадцати морей, спастись невозможно. Мне  все  это
крайне не нравится.
   И почему-то именно этот момент выбирают для посещения мои  клиенты-эль  -
фы. Когда я открываю ИМ дверь, спор внизу переходит в чудовищную перебранку,
в которую встревают и несколько зевак.
   - Не обращайте внимания, - говорю я эльфам и жестом приглашаю их войти.
   Переступив через порог, они  в  немом  изумлении  смотрят  на  царящую  в
комнатах разруху.
   - Навожу порядок, - поясняю я и, дабы  очистить  некоторое  пространство,
ногой раскидываю обломки по углам.
   В этот миг в мое жилье вваливается юная Каби. На руках  у  девушки  -  ее
возлюбленный Палакс. Едва войдя в комнату, она выпускает свою ношу.  Молодой
человек валится на пол и тут же блюет на ковер.
   - Передозняк! - воет она. - Сделайте для него что-нибудь!
   Свара на улице не стихает. В моем жилище жарко, как в  печи  у  булочницы
Минарикс. По всему полу разбросаны обломки мебели. Лицо  Палакса  синеет.  В
комнату с мечом в руке врывается Макри, чтобы узнать, почему весь этот  шум.
Эльфы уже готовы удариться в панику.
   - Ну и как вам нравится наш город? - вежливо интересуюсь я и предлагаю им
пива.

ГЛАВА 19

   Эльфы от пива отказываются. Младший, которого, как вы, наверное, помните,
зовут Каллис-ар-Дел, поспешно извлекает из сумки какой-то мешочек,  подходит
к блюющему Палаксу и кладет ему на язык крошечный  листок  неизвестного  мне
растения.
   - Глотайте! - приказывает он.
   Каби приносит воду, и  Палакс  заглатывает  листок.  Каллис,  внимательно
глядя в лицо страдальца, держит некоторое время его голову в своих  ладонях.
Палакс засыпает.
   - Теперь все будет хорошо,  -  говорит  эльф,  осторожно  опуская  голову
Палакса на пол.
   - Вы целитель? - восхищенно спрашиваю я. Действия эльфа произвели на меня
сильное впечатление.
   Каллис кивает и обращает взор  на  сидящую  рядом  с  возлюбленным  Каби.
Девушка никак не может успокоиться.
   - Не волнуйтесь, - говорит эльф. - Он  оправится.  Листья  лесады  весьма
эффективно выводят яды из организма. Кроме того, мне удалось стабилизировать
все цвета его жизненной энергии. Но я  не  советовал  бы  ему  в  дальнейшем
принимать "диво". Это - крайне вредная для здоровья субстанция.
   - Знаю, -  отвечает  Каби.  -  А  "ангельские  голоса"  и  того  хуже.  Я
догадалась, что он употребляет наркотики, лишь после того, как он спустил на
яих весь наш недельный заработок.
   Каби и Макри несут Палакса в фургон. Я благодарю Каллиса за  то,  что  он
столь своевременно пришел на помощь и спас молодого человека.
   - А похмелье эта ваша лесада снимает? - спрашиваю я.
   Он отвечает, что снимает, и я беру себе несколько листьев. Ну и  толковые
же  они  ребята,  эти  эльфы!  Беседуют  с  деревьями,  снимают   похмельный
синдром... Я ввожу их в курс дела, хотя, по совести, и  вводить-то  особенно
некуда. Но я делюсь с ними гипотезой о том, что Пурпурная ткань эльфов  была
спрятана в брюхе дракона, однако ее оттуда изъяли прежде, чем я смог до  нее
добраться.
   Эльфы выслушивает меня с интересом, создается впечатление, что они в  мою
гипотезу верят.
   - Да, конечно, - снова говорят они,  -  мы  слышали,  что  вы  -  честный
человек и компетентный детектив.
   Мне их слова по-прежнему очень нравятся. Они  удаляются,  удовлетворенные
по крайней мере тем, что я тружусь не покладая рук.
   В комнате снова появляется Макри и сообщает. что Палакс, судя  по  всему,
вне опасности.
   - Это больше, чем он заслуживает, - комментирую я.  -  Ему  следовало  бы
быть осторожнее,  имея  дело  с  новой  разновидностью  "дива".  "Ангельские
голоса" - слишком крутой наркотик. Если все городские наркоманы  по-прежнему
будут принимать дозу, к которой привыкли, они быстро откинут копыта.
   - Однако, если принять нужную дозу, то получаешь классный кайф, - говорит
Макри. Я бросаю на нее подозрительный взгляд.
   - Во всяком случае, так мне сказали, - добавляет она.
   Остается надеяться, что она действительно выступает не на основе  личного
опыта.
   - Эльфы просили передать тебе благодарность за  то.  что  ты  помогла  им
спасать Палакса, - говорю я. - Наверное, они начинают к тебе привыкать.
   - Что ж, если так, я счастлива, как пьяный наемник,  -  холодно  заявляет
она и удаляется.
   Я слегка привожу помещение в порядок и спрашиваю  Гурда,  не  мог  бы  он
выделить мне одного из слуг для полной уборки. Гурд соглашается, но при этом
не забывает добавить, что мне придется понести дополнительные расходы.
   Тяжело вздохнув, я выхожу из дома. У меня назначена  встреча  в  гимнасии
округа Тамлин. Гимнасий - такое место, где аристократы плещутся в  бассейне,
укрепляют свои мышцы и расслабляются. Это весьма респектабельное  заведение,
куда допускаются лишь сенаторы и члены их семей. Там даже не сдают  напрокат
юных девушек или прелестных  мальчиков.  Во  всяком  случае,  открыто.  Пока
сенаторы ополаскивают тела. предаются воспоминаниям и рассуждают о политике,
их сыновья взирают на них с почтением и  восхищением.  Женщинам  в  гимнасии
вход закрыт, и это еще одна из многих особенностей нашего города, вызывающая
возмущение Макри. Однако при этом Макри добавляет, что, если бы  у  нее  был
выбор, она ни за что не  стала  бы  смотреть  на  обнаженные  рыхлые  телеса
правящего класса Турая.
   В гимнасии оказывается действительно немало рыхлых тел,  но  я,  увы,  не
вправе их осуждать.  Я  смущен  и  зол.  поскольку  мне  приходится  голышом
шествовать перед юными  атлетами,  нежащимися  в  воде  или  возлежащими  на
мраморных скамьях, пока служители втирают благовонные масла  в  их  кожу.  Я
предпочел бы завернуться в полотенце, но это наверняка вызвало  бы  всеобщее
осуждение. Я начинаю чувствовать себя увереннее, добредя до  дальнего  зала,
где собираются престарелые сенаторы со своей свитой. Большинство этих  людей
пребывают в столь же жалкой физической форме, как и я. А по количеству волос
на голове они мне значительно уступают. Кстати, пока я  здесь,  можно  будет
намаслить, расчесать и покрыть благовониями волосы.
   Гимнасий, между прочим, еще одно архитектурное чудо Турая. На мой взгляд,
он даже несколько перегружен фризами, скульптурами и лепниной. Однако сейчас
я не в том  настроении,  чтобы  оценить  декор.  Я  специально  пришел  сюда
потолковать с Церием, а он беседовать со мной категорически отказывается.  Я
чуть ли не силой волоку его  в  укромную  нишу  и  сажаю  на  скамью.  Церий
худощав, у него прекрасные длинные волосы, и  я  снова  начинаю  чувствовать
себя нелепо без своей замечательной, скрывающей тучность мешковатой туники.
   - Я работаю на вашего отца.
   Церий мгновенно уходит в себя и начинает смотреть себе  под  ноги.  Затем
совершенно не к месту хватает бумажный пакет с виноградом, который бесплатно
разносят служители.
   -  Расскажите  мне  обо  всем,  -  говорю  я.  Церий  продолжает  хранить
враждебное молчание. В мраморном здании гимнасия прохладнее, чем  на  улице,
но и здесь все же чересчур жарко. Я  испытываю  неодолимое  желание  бросить
глупого упрямого юнца и погрузиться в прохладу бассейна. Однако, вспомнив  о
том, насколько мне нужны деньги, предпринимаю еще одну попытку.
   - Через неделю, Церий,  вам  придется  предстать  перед  судом.  Торговля
наркотиками - обвинение  весьма  серьезное.  Семья  вам  помочь  не  сможет,
поскольку обвинителем  выступает  заместитель  консула  Риттий,  а  он,  как
известно, заклятый враг вашего папеньки. Неужели  вы  допустите,  чтобы  ваш
отец был обесчещен?
   Никакой реакции.
   - Неужели вы хотите закончить жизнь каторжником на галере?
   Церий отправляет в рот виноградину. Я размышляю. не  врезать  ли  ему  по
физиономии. Пожалуй, не стоит, здесь слишком много  сенаторов.  Итак,  я  не
могу заставить мальчишку говорить, и причина его молчания мне  до  конца  не
понятна.
   - Кого вы пытаетесь прикрыть? Принца? Детали все равно выяснятся в  суде,
поэтому лучше сказать все сейчас, пока это может принести вам пользу.
   Церий сидит, опустив плечи, и тупо молчит.
   - Я так или иначе все узнаю, -  говорю  я,  понимая  безнадежность  своих
усилий. - Я изучу ваше прошлое в чаше с курией и выясню, у кого вы  получили
"ангельские голоса".
   И вот тут-то он не выдержал! Гримаса душевной боли исказила его  лицо,  и
он взмолился:
   - Прошу вас, не надо!
   - Почему? Кого вы так боитесь?
   Церий поспешно вскочил и сбежал, оставив виноград.
   Я смотрю ему в спину, беру пакет и приканчиваю ягоды.  В  этот  момент  я
замечаю, что Церий успел что-то  нарисовать  на  бумажном  пакете.  Странные
отвратительные формы, нацарапанные чернилами. Я неторопливо встаю со  скамьи
и смотрю на противоположную стену. Стена украшена фреской -  две  прекрасные
нимфы кокетничают с молодым человеком. На ступнях юноши крылышки, и он легко
парит над водой. Везет же некоторым! Я  с  трудом  волочусь  к  выходу.  Мне
хочется поскорее уйти, на фоне всех этих красивых тел я кажусь себе старцем.
   Я шагаю по бульвару  Луны  и  Звезд  к  центру  города,  а  затем,  чтобы
сократить путь, иду через развалины храма Святого Исиния.  Когда  я  прохожу
мимо упавшей колонны, что-то с силой бьет в стену чуть впереди меня. Мне  на
голову сыплется мраморная крошка. Я мгновенно принимаю боевую стойку и резко
оборачиваюсь с мечом в руке. Никого. Медленно  огибаю  следующую  колонну  и
прохожу вперед через мраморную арку. Опять ни души. На покрытом  пылью  полу
никаких следов. Руины молчат. Я медленно втягиваю носом  воздух  -  никакого
запаха. Очень, очень осторожно я  возвращаюсь  к  мраморной  стене  рядом  с
рухнувшей колонной. Мне в голову пришла весьма неожиданная мысль.
   Так и есть! У стены на полу валяется арбалетная стрела  длиной  не  менее
девяти дюймов. Стрела мне очень не нравится. Арбалет - оружие очень мощное и
смертельное. Выпущенная из него  стрела  с  расстояния  в  сто  ярдов  легко
пробивает крепкие доспехи и  сбивает  рыцаря  с  коня.  Я  вращаю  стрелу  в
пальцах, строя догадки о том, кто мог ее послать. Никогда не  слышал,  чтобы
Гильдия убийц применяла арбалеты. Так же как и Сообщество  друзей.  Странно.
Очень странно. Я опускаю стрелу в сумку и поспешно удаляюсь. Когда я  выхожу
из руин и оказываюсь на широкой улице с обнаженным мечом,  прохожие  смотрят
на меня с немым недоумением.
   Вернувшись в "Секиру мщения", я вижу, как Гурд с трудом продирается через
"Достославную и правдивую хронику всех мировых событий". Бывший наемник не в
ладах с чтением.
   - Скверное оружие, - говорит он.
   - Ты о чем? - интересуюсь я.
   - Об арбалете. Вчера  в  Кушни  прикончили  одного  из  боссов  Братства.
Арбалетная стрела пробила ему горло.
   Я пробегаю  глазами  статью.  Судя  по  всему,  это  уже  второй  главарь
Братства, убитый из арбалета за последние два дня. Похоже, Сообщество друзей
одерживает верх в  войне  за  рынок  наркотиков.  В  этой  войне  Сообществу
помогает таинственный стрелок из арбалета. По-видимому, в меня  стрелял  тот
же тип. Умелое обращение с арбалетом требует большого искусства, нужно очень
долго тренироваться, чтобы с приличного расстояния попасть в горло.
   Чуть позже Макри спрашивает, с какой стати Сообщество друзей вдруг решило
в меня стрелять. Всем давно известно, что с Братством у меня не самые лучшие
отношения. Если Сообщество полагает, будто Пурпурная ткань все  еще  в  моих
руках, то, убив меня, они ее тем более не получат.  Не  исключено,  что  они
просто решили использовать Фракса как тренировочную мишень.
   Мое жилье  наконец  приведено  в  относительный  порядок.  Настало  время
немного заняться магией.

ГЛАВА 20

   Выкатив глаза, я изо всех сил пялюсь в  чашу  с  курией,  и  передо  мной
открывается Поляна Фей. Мне кажется, что черная магическая жидкость снова  и
вполне сознательно - делает из меня  дурака.  Потратив  столько  сил,  чтобы
вогнать себя в транс, я вижу лишь  то  место,  куда  в  сопровождении  юного
волшебника сбежала моя супруга. Я думал, это событие давно ушло  в  прошлое,
но эксперимент с курией говорит  о  том,  что  в  глубине  души  я  все  еще
продолжаю его переживать.  Любой  яркий  образ  в  вашем  сознании  способен
вызвать подобные помехи при работе  с  магической  жижей.  Ученики  чародеев
частенько помимо воли вызывают образ своих любимых актрис.  Впрочем,  вполне
зрелые чародеи тоже.
   Больше я с курией не работаю. Пустая трата денег. Я готов  с  отвращением
бросить это бесполезное занятие, как вдруг прекрасный ландшафт  с  травой  и
цветами внезапно темнеет, и на блестящей поверхности начинает вырисовываться
чья-то злобная рожа. Я пробую порвать связь, но делаю это слишком поздно.  Я
попался, и у меня не хватает магической силы, чтобы вырваться.
   - Очень серьезная ошибка, Фракс,  -  рычит  злобная  физиономия.  -  Тебе
следовало бы хорошенько пораскинуть мозгами, прежде чем  вмешиваться  в  мои
дела.
   - Да кто ты такой, дьявол тебя побери?!
   - Перед тобой Хорм Мертвец.
   Я съеживаюсь от страха, по спине ползут холодные  мурашки.  Я  смертельно
напуган, но изо всех сил пытаюсь это скрыть.
   - Рад видеть тебя, Хорм. Но мне еще надо кое-что сделать...
   Хорм скрипучим голосом произносит какое-то зловредное заклинание,  и  моя
комната словно взрывается. От яркой вспышки я теряю зрение,  а  сила  взрыва
отбрасывает меня к стене. Затем я сползаю по стене  на  пол,  мне  на  грудь
рушится письменный стол, на голову дождем  сыплются  осколки  стекла.  Макри
слышит шум и вбегает в комнату лишь для того, чтобы увидеть меня лежащим  на
полу под обломками почти всей моей мебели. Мне больно, и я не  понимаю,  что
произошло. Макри стаскивает с меня стол и помогает встать.
   - Что случилось? - спрашивает она. Для того чтобы  восстановить  дыхание,
требуется время.
   - Привет от Хорма Мертвеца, - наконец ухитряюсь прохрипеть я.
   Макри выхватывает меч из ножен и оглядывается по сторонам.
   - Не здесь. Он приветствовал  меня  из  чаши  с  курией.  Бросил  в  меня
заклятие.
   - А ты это делать умеешь?
   - Нет, - отвечаю я. - Насколько я помню, этому меня  не  учили.  Кажется.
Хорм Мертвец знает несколько фокусов, которые у нас на западе неизвестны.
   Макри вдруг заливается смехом.
   - Что здесь смешного?
   - Ты весь в чернилах...
   - Макри, я только что  стал  объектом  нападения  со  стороны  одного  из
наиболее могущественных и смертельно опасных колдунов нашего мира. И  ничего
смешного я в этом не нахожу.
   Выслушав мою речь, она начинает хохотать еще громче.
   - Тебе прежде всего не следовало тащить в ломбард свой  защитный  амулет.
Ну и почему же Хорм попытался тебя убить?
   На этот вопрос у меня пока нет ответа.  Видимо,  блуждая  в  потемках,  я
случайно наткнулся на нечто весьма  необычное.  Но  если  Хорм  вдруг  начал
крушить мою мебель, это означает одно: я, сам того не в