ить  любой  бунт  в  зародыше.  Несмотря  на  то  что  идея
пригласить орков принадлежала самому королю,  даже  консул  Калий  отказался
участвовать во встрече.  Политический  риск  для  него  был  слишком  велик.
Единственными  официальными  лицами,  отважившимися  явиться  в  порт,  были
Цицерий и Мелия Неподкупная - штатная волшебница стадиона Супербия.
   У ступеней, ведущих с улицы  в  мое  жилище,  я  буквально  столкнулся  с
капитаном Ралли.
   - Не рассчитывай, что в этом деле Служба охраны придет тебе на помощь,  -
вместо приветствия заявил он.
   - Выходит, новость и до тебя дошла?
   - Дошла, дошла. Вот уж не думал, Фракс, что ты опустишься до того,  чтобы
стать нянькой у орков.
   - Представь себе - я тоже!
   - Почему ты пошел на это?
   Мы поднялись ко мне в контору, и я объяснил ему, как влип в эту  историю.
Капитан все понял, но при этом глубокомысленно заметил, что вряд ли  рядовой
житель нашего славного города проявит подобное же понимание и  тем  более  -
сочувствие.
   - В нашем скандальном листке сказано, что ты сам вызвался помогать оркам.
- Капитан подошел к окну, посмотрел на залитую водой улицу и добавил:
   - Последний день, хвала создателю!
   Я спросил, не появится ли он  сегодня  вечером  в  "Секире  мщения",  где
состоится традиционное празднование окончания сезона горячих дождей. Капитан
обычно принимал участие в  нашем  ночном  веселье,  однако  на  сей  раз  он
печально покачал головой:
   -  Я  этой  ночью  дежурю.  Все  отпуска  отменены.  В  городе  нарастает
беспокойство. Дождь удерживает людей дома,  но  появление  орков  никого  не
радует. Мне очень не нравится,  Фракс,  как  у  нас  идут  дела.  Происходит
чересчур много странных событий. Ты слышал, что Сообщество  друзей  намерено
смухлевать на бегах?
   - Да, слышал.
   - Знаешь, до меня дошли  слухи,  что  даже  члены  Гильдии  убийц  делают
ставки. Похоже, весь город начал биться в истерике  после  того,  как  стало
известно, что орки и эльфы примут участие в Мемориале Тураса.
   Капитан одним глотком допил кли, застегнул на все крючки  плащ  и  быстро
вышел. Да, Мелия Неподкупная должна предстать на бегах в своей лучшей  форме
- иначе разразится грандиозный скандал. Кстати, о Мелии. Ее прибытие в город
ожидалось ближе к вечеру. Волшебница была с миссией доброй воли в  Самсарине
и заодно приобщалась  к  новейшим  достижениям  тамошней  магии.  Сейчас  ей
предстояло встречать колесницу орков.
   Кто-то постучал в мою дверь. Я взял в руки меч - это мог быть кто  угодно
- и пригласил очередного гостя войти. Но на сей раз  гостем  оказался  самый
обыкновенный посыльный, он сунул мне в руки листок бумаги и тут же удалился.
Я развернул послание и прочитал: +++
   Нашел другие предметы искусства. +++
   Под сообщением стояла подпись Керка. Отлично. По крайней мере хоть что-то
идет как надо.
   - Так мы собираемся к Моксу или нет?  -  спросила  Макри,  появившись  на
пороге моего жилища.
   -  А  ты  уверена,  что  не  хочешь  навестить  Мокса  в  компании  своей
подружки-убийцы? - в свою очередь поинтересовался я.
   Макри даже не снизошла до ответа.  Стараясь  остаться  незамеченными,  мы
проскользнули по улице Совершенства.  Это  было  совсем  нетрудно,  так  как
ливень свел видимость почти к  нулю.  Подобная  таинственность  понадобилась
Макри потому, что она не хотела, чтобы её заметила Минарикс. Булочница  была
сердита на мою подругу, ведь та до сих пор не отдала ей шестьдесят гуранов.
   -  Я,  судя  по  всему,  действительно  нанесла  оскорбление   Ассоциации
благородных дам.  Вчера  на  собрании  ковровщица  Чулани,  глядя  на  меня,
сказала, что была крайне изумлена, услышав, будто некоторые дамы проигрывают
на бегах деньги Ассоциации. Она спросила у Минарикс, какие меры намерена  та
принять, дабы изгнать скомпрометировавших себя  членов  нашего  благородного
сообщества из города.
   - Возможно, она вовсе не тебя имела в  виду,  -  заметил  я.  -  Половина
города заражена беговой лихорадкой, и, наверное, ты не одна таскала казенные
бабки к букмекерам.
   - Уверена, что кто-то распускает эти грязные слухи сознательно.
   - Не пялься на меня так.  Мои  контакты  с  Ассоциацией  благородных  дам
ограничены покупками мясного пирога и пары краюх хлеба в булочной  Минарикс.
А ты, Макри, учись смотреть правде в глаза. Ты сама вела  себя  недостаточно
скрытно. Кто угодно мог видеть, как ты крутишься у конторы Мокса.
   - И какого дьявола, спрашивается, я позволила втянуть себя в это дело?  -
спросила она, одарив меня прокурорским взглядом.
   Мы торопились сделать ставки, чтобы успеть в порт  на  встречу  колесницы
орков. Капитал Макри к этому  времени  успел  сократиться  с  пятидесяти  до
тридцати  гуранов.  Это  явилось  результатом  отвратительного   выступления
фаворита на последних бегах в  Симнии.  Макри  почти  весь  день  проклинала
лошадей, колесницы и вообще все бега в целом. При этом  она  снова  и  снова
спрашивала меня, уверен ли я, что маг на ипподроме в  Симнии  ведет  честную
игру.
   - Если узнаю, что он меня кинул, сама отправлюсь в Симнию и прирежу  его,
как свинью! - рычала Макри. Ее реакция на проигрыш ничуть не  отличалась  от
реакции большинства любителей бегов Турая. Я давно подметил, что азарт похож
на заразную болезнь и поражает многие функции организма. И в первую очередь,
как мне кажется, эта инфекция отражается  на  способности  человека  мыслить
здраво.
   Когда я вошел в контору Мокса, в ней  сразу  потянуло  холодком.  Видимо,
весть о моих недостойных деяниях уже успела стать достоянием широких масс.
   - Жить не может без орков, - донесся до меня чей-то шепот.
   - Даже сюда приволок их бабу, - прошептал кто-то другой.
   Глаза Макри округлились, а  рука  потянулась  к  мечу.  Она  была  готова
изрубить в  мелкие  куски  негодяя,  осмелившегося  назвать  её  орком.  Но,
вспомнив о цели своего прихода, моя подруга сумела взять  себя  в  руки.  Ей
срочно  требовалось  выиграть  тридцать  гуранов,   что   было   бы   крайне
затруднительно, если б она уничтожила контору Мокса и истребила всех, кто  в
ней находился. Макри мучилась, не зная,  на  кого  поставить.  На  колесницу
"Победа или смерть" ставки принимались один к одному, но, кроме "Победы",  в
забеге участвовала ещё одна не менее сильная квадрига, и я сам не  знал,  на
какую из них  стоило  рискнуть.  Шансы  были  примерно  равны.  Если  я  мог
выжидать, то Макри была просто обязана делать ставки. Деньги ей  нужны  были
немедленно, надо было ставить всю свою тридцатку в надежде, что "Победа  или
смерть" выиграет и принесет желанные шестьдесят монет.
   -  Жаль,  что  ты  не  нашел  молитвенный  коврик,  Фракс.  Я  бы  сейчас
использовала его по прямому назначению.
   Мы стояли в очереди. Стоявший передо мной здоровенный детина, которого  я
раньше никогда не видел, вдруг обернулся и прошипел мне в лицо:
   - Оркский лизоблюд!
   Я подобно Макри сумел удержать себя в руках. Прежде чем учинить  побоище,
следовало все же сделать ставку.
   - Всего лишь помогаю нашему любимому королю, - с милой  улыбкой  произнес
я.
   Мои слова его не успокоили, и мне пришлось напустить на  себя  вид  мага,
готового спровадить в преисподнюю любого, кто  не  остережется.  Иногда  это
помогает,  поскольку  большинство  обитателей  округа  Двенадцати  морей  не
догадываются о моей  чародейской  импотенции.  Сосед  по  очереди  решил  не
продолжать беседу, но зато я ощутил на себе множество  враждебных  взглядов.
Орудовавший за стойкой Мокс встретил меня весьма холодно. С его стороны  это
было низко, поскольку ваш покорный слуга в течение многих лет был  одним  из
самых верных его клиентов. Он даже отказался со мной  поздороваться,  приняв
ставку с ледяным молчанием.
   Выйдя из конторы, я припустил чуть ли не бегом, а Макри зашлепала  следом
за мной.
   - Дело плохо, - бормотал я. - Проклятый Цицерий!
   Макри со своей стороны свирепо комментировала прием, который мы встретили
в конторе букмекера.
   - Если моя квадрига не выиграет, - пыхтела она, - я  вернусь  к  Моксу  и
перебью там всех за то, что они имели наглость назвать меня орком.
   - А если твоя колесница победит?
   - Тогда оставлю некоторых из них в живых.
   Я решил, что, пожалуй, стоит  взглянуть  на  вызвавшую  столь  чудовищный
ажиотаж колесницу орков. С неба по-прежнему лились потоки воды,  а  на  море
начинался шторм. К тому времени, когда мы добрались до порта,  небеса  стали
черными, а толпа дружно стенала по поводу обрушившегося на город проклятия.
   - Господь повергнет нас в прах за то, что мы позволяем им вступить в  наш
город! - вопил какой-то молодой понтифекс, призывая народ сбросить  орков  в
море, пока ещё есть время.
   Видимость была настолько плохой, что оркский корабль стал  заметен,  лишь
когда его чудовищные черные паруса внезапно возникли из тьмы у самого  входа
в гавань. Толпа яростно  взревела,  солдаты  Службы  общественной  охраны  и
Дворцовой  стражи  кинулись  наводить  порядок.   Над   городом   прокатился
бесконечно долгий раскат  грома,  а  дождь  уже  скорее  напоминал  какой-то
дьявольский град. Как только судно начало приближаться к берегу,  на  пирсе,
чтобы приветствовать своих собратьев, появились лорд Резаз  и  его  присные.
Черный плащ Мясника картинно развевался на  ветру,  лицо  скрывал  черный  с
золотом  шлем.  Толпа  взорвалась  исполненным  ненависти   ревом,   солдаты
принялись оттеснять людей, пустив в ход дубинки.
   Как только встречающая делегация поднялась на  возвышение,  темноту  ночи
прорезали столбы зеленого и синего цвета. Столбы  росли,  поднимаясь  вверх,
расползаясь  вширь,  и  рассыпались  наконец  миллионами  искр.  Над  толпой
закружились похожие на снег сверкающие звездочки, они витали  в  пропитанном
влагой воздухе, а затем, превратившись  в  огромные  желтые  цветы,  поплыли
вверх к тучам.  Это  пиротехническое  чудо  настолько  отвлекло  толпу,  что
назревающий бунт так и не разразился.
   Мелия Неподкупная выступила к  краю  подиума,  высоко  подняв  магический
жезл. У меня на поясе висел волшебный освещальник (я купил себе новый взамен
заложенного в ломбарде), но он значительно слабее того  многофункционального
магического  жезла,  которым   пользовалась   Мелия.   Толпа   возрадовалась
настолько, что разразилась овацией. Мелия  Неподкупная  пользуется  в  Турае
заслуженной любовью. Когда волшебница  воздела  руку  к  небу,  толпа  почти
успокоилась, и орки без помех приступили к выгрузке.
   - Отличный фокус, - прошептал я на ухо Макри. - Остается надеяться, что и
на Мемориале Тураса у неё все будет получаться столь же гладко.
   Мы разинув рты следили за тем, как лорд Резаз, сняв свой черный с золотом
шлем, направился к возвышению, на краю которого стояла наша  славная  Мелия.
Лорда сопровождали  восемь  телохранителей.  Рядом  с  волшебницей  появился
Цицерий. Заместитель консула поднял руку, обратив ладонь в сторону гостей. В
Турае  подобный  жест  считался   почетным   официальным   приветствием   на
межгосударственном уровне. Я обратил внимание на то, что на Мелии  был  плащ
магической сухости,  что  говорило  о  её  способности  предвидеть  события.
Бедняга Цицерий промок насквозь. Тога облепила костлявые телеса  второго  по
рангу чиновника.
   Толпа  взирала  на  происходящее  со  смешанным  чувством.  Часть   зевак
пребывала в ярости, часть - обмирала  от  любопытства.  Большинству  молодых
граждан Турая видеть орков ещё не доводилось. Вождь орков выступал  с  таким
достоинством, что ему мог бы позавидовать сам  король.  Такого  от  него  не
ожидал никто. Резаз обратился  с  приветствием  к  Мелии  и  Цицерию,  и  те
произнесли в ответ короткие официальные речи - все понимали, что  сейчас  не
время разводить антимонии.
   Лорд Резаз негромко отдал какое-то приказание, и один из  его  адъютантов
громогласно повторил его слова, обращаясь к команде  судна.  Матросы  начали
осторожно опускать на пирс  огромный  задрапированный  черной  тканью  ящик.
Колесница. Затем на берег с помощью приспособлений для разгрузки скота  были
спущены и лошади.
   К нашему общему разочарованию, колесницу, так и не распаковав, отнесли на
руках в пакгауз. Теперь, когда орки  прибыли,  толпа  успокоилась,  и  очень
многим хотелось бросить взгляд на экипаж,  чтобы,  оценив  его  достоинства,
решить, стоит на него ставить или нет. Что касается  лошадей,  те  выглядели
весьма впечатляюще - огромные иссиня-черные зверюги  с  горящими  глазами  и
длинными, безукоризненно расчесанными гривами.
   - Итак, они здесь, - произнес кто-то у меня над ухом.
   Это был Кемлат. Все происходящее в порту ему,  наверное,  казалось  диким
недоразумением. Знаменитый истребитель орков был вынужден  наблюдать  за  их
прибытием в славный город Турай в качестве королевских гостей.
   Мелия, Цицерий и орки  довольно  быстро  уехали  в  нескольких  экипажах.
Солдаты двинулись шеренгой, выжимая толпу из гавани. Мы отправились домой, в
"Секиру мщения", предварительно навестив контору Честного Мокса.
   Едва переступив порог, я сразу понял, что мы  с  Макри  потеряли  деньги:
всегда могу это определить, поскольку  первым  делом  смотрю  на  грифельную
доску, куда Мокс заносит результаты, полученные от мага из  Симнии.  "Победа
или смерть" отстала всего на полголовы.
   Макри опустила голову. В тот момент, когда мы в расстроенных чувствах уже
собирались покинуть контору Мокса, какой-то  здоровенный  докер  с  ручищами
толстенными, как древесный ствол, насмешливо бросил:
   - Ну как, повидались в гавани со своими дружками-орками?
   Макри развернулась на каблуках так быстро, что о её  намерении  никто  не
успел догадаться. Одновременно с завершением поворота её  локоть  дюймов  на
восемь погрузился в брюхо остряка. Пасть у бедняги судорожно распахнулась, и
он беззвучно рухнул  на  пол.  Макри  неторопливо  с  достоинством  покинула
контору Мокса. Я выскочил следом за ней. На Кемлата  действия  моей  подруги
произвели поистине неизгладимое впечатление.
   - Великолепный технический прием, - заметил  он,  но  Макри  пребывала  в
скверном расположении духа и на комплимент  не  отреагировала.  Вместо  того
чтобы выразить волшебнику свою  признательность,  она  принялась  проклинать
дождь.
   - Завтра мы увидим много солнца, - сказал я.
   - Но денег у меня все едино  не  будет,  -  буркнула  Макри.  -  Не  могу
поверить, что, проделав такой путь, я снова оказалась в исходной точке.  Все
твои гонки - сплошное жульничество!
   Из темноты  возникла  какая-то  женщина  с  корзиной  в  руках,  и  Макри
мгновенно нырнула в ближайший проулок.
   - Еще одна подруга из Ассоциации благородных  дам?  -  спросил  я,  когда
женщина прошла мимо.
   - Это - Кокси, жена рыботорговца. Жутко воинственная баба.
   До дома мы добирались через  совершенно  немыслимую  грязь.  Я  предложил
Макри свой плащ магической сухости, но она уже настолько промокла, что  плащ
был ей ни к чему. Словом, она отказалась.

ГЛАВА 14

   В "Секире мщения" меня ожидали два послания.
   Одно из них, выжженное магическим огнем на моей входной  двери,  гласило:
+++
   Берегись, твоя смерть близка. +++
   Что ж, теперь придется перекрашивать дверь. Хорошо  хоть,  дождь  загасил
пламя.
   Другое послание пришло от Цицерия. Заместитель консула информировал  меня
о том, что лорд Резаз снова грозит покинуть город, если в ближайшее время не
будет обнаружен молитвенный коврик его колесничего. Лорд Резаз заявлял,  что
после прибытия в Турай его квадриге необходимо приступить к тренировкам.
   Я громко выругался. Неужели они не могут оставить человека в покое на тот
единственный день, когда все  нормальные  люди  празднуют  окончание  сезона
горячих дождей? И как, спрашивается, я могу найти их  треклятый  молитвенный
коврик? Если он для орков столь много значит, то почему они  его  так  плохо
берегли? Цицерий сообщал, что старый Хасий  сможет  попытаться  заглянуть  в
прошлое не раньше чем через пару недель, когда три наши луны  займут  нужное
положение. Через три недели изучение прошлого уже никому не понадобится.
   Я отправился в город продумать дальнейший ход действий. Чтобы подстегнуть
работу мысли, я  зашел  в  небольшую  таверну,  которую  облюбовали  ученики
ювелиров, и заказал пива. Когда я прикончил пару  кружек  пива,  вдохновение
меня так и не  посетило.  Оставалось  одно  -  отправиться  в  библиотеку  и
посоветоваться с Макри. Может, она что-нибудь придумает.
   - Последний день сезона горячих дождей,  -  сказал  я  ей.  -  Все  будут
веселиться.
   - У меня совсем не праздничное настроение, - ответила Макри.
   - У меня тоже, - сказал я.
   Какой-то  до  бровей  заросший  бородой  ученый,  сидевший  за   соседним
столиком, бросил на нас укоризненный взгляд, и мы заговорили  на  пониженных
тонах. Я обратил внимание на то, что лежащая перед Макри рукопись называлась
"Сравнительная  теология".  Наверняка   в   этом   зубодробительно   скучном
исследовании анализировались  различия  в  религиозной  теории  и  церковных
ритуалах между Тураем и соседними государствами. Я и без ученых мужей  знал,
что мы преклоняем колени для молитвы три  раза  в  день,  а  в  Ниоже  число
ежедневных молитв ровно в два раза больше. В Маттеше  молятся  четыре  раза.
Потрясающе интересно!
   И тут-то в моем утомленном мозгу возник слабый зародыш  мысли,  отдаленно
похожей на озарение.
   Я склонился к Макри и прошептал ей на ухо:
   - А о религии орков в библиотеке что-нибудь есть?
   - Если о ней что-нибудь было написано, то трактат должен  быть  здесь,  -
пожимая плечами, ответила Макри. - А почему это тебя интересует?
   - Не знаю. Видимо, работает моя знаменитая интуиция. Чутье детектива, так
сказать.
   В библиотеке имелся  весьма  обширный  каталог,  к  изучению  которого  и
приступила  умудренная  знаниями  Макри.  Она  довольно   долго   перебирала
библиографические карточки, и лишь подойдя почти к самому концу  буквы  "О",
под которой значилась рубрика "Орки", нашла то что надо.
   -  Имеется  один  рукописный  труд   о   религии   орков.   Единственный.
Исследование проводил в прошлом веке некий ученый муж, чье имя мне ничего не
говорит.
   Макри провела меня в центральный зал, где за  высокой  стойкой  восседали
хранители  знаний.  Стойку  украшали  изображения  святых,  углубившихся   в
изучение рукописей. Макри подошла к молодому библиотекарю  и  попросила  его
принести нужный манускрипт. Молодой человек залился краской и отправился  на
поиски.
   - Он в меня втюрился, - прошептала Макри.
   Библиотекарь пропадал довольно долго. Когда он наконец вернулся, то нес в
руках небольшой  свиток,  заключавший  в  себе  всю  сумму  наших  знаний  о
религиозных обычаях орков. Я отнес свиток  к  столу  и  начал  развертывать.
Бумага от долгого  хранения  пожелтела  и  покрылась  пылью,  но  я  обратил
внимание на то, что в некоторых местах пыль стерта.
   - Вот оно! Глава третья. "Молитвенные коврики".
   В главе  третьей  весьма  подробно  рассказывалось  о  большом  значении,
которое придается в стране орков молитвенным коврикам. Один абзац я прочитал
особенно внимательно. Там говорилось следующее:

***

   Особое значение имеют указанные коврики для колесничих,  которые  ни  при
каких обстоятельствах не станут управлять своим экипажем, если обе  их  ноги
не стоят твердо на молитвенном коврике. Согласно религиозным  представлениям
орков, колесничий, не имеющий под ногами коврика, попадает в  место  вечного
проклятия, если ему случится погибнуть во  время  исполнения  его  служебных
обязанностей (сражения, бегов, и т.д.).
   Над этим стоило поразмыслить  и  в  первую  очередь  следовало  выяснить,
почему с манускрипта стерта пыль.
   Я попросил Макри выяснить у её юного воздыхателя, не проявлял ли  недавно
кто-нибудь интерес к  этой  рукописи.  Вернувшись  к  столу,  Макри  с  ходу
объявила:
   -  Свиток  брал  понтифекс  Дерлекс.  На  прошлой