прочем,
это будет зависеть от того, какими заклятиями он  вооружился.  Некоторые  из
заклинаний не имеют направленного действия и могут поразить его сторонников.
   Противник справа  от  меня  теряет  терпение  и  делает  глубокий  выпад,
открывая пространство для контрудара. Я парирую выпад и  вонзаю  меч  ему  в
бедро. Он издает стон и пятится назад.  Его  место  пытается  занять  другой
боец, но колдун удерживает волонтера от безрассудного поступка.
   - Оставьте его мне, - приказывает он, и его  освещальник  начинает  сиять
ярче.
   Для всех дальнейших  действий  у  меня  есть  какие-то  доли  секунды.  Я
поднимаю кинжал, чтобы метнуть его в физиономию колдуна. Остается надеяться,
что он не успеет произнести заклинание Личной защиты. Но прежде  чем  клинок
успевает вылететь из моей руки, я вижу, как из черной жижи возникает ужасная
тень. Ближайший ко мне противник с  истошным  криком  отпрыгивает  назад,  а
волшебник  в  изумлении  открывает  рот,  и  конец  заклинания,  которое  он
произносит, повисает в воздухе. Привлеченный светом аллигатор поднимается из
вонючих глубин и вонзает чудовищные зубищи колдуну в ногу.
   Я замираю, охваченный ужасом. Аллигатор очень большой, и челюсти у  него,
видимо, крепкие. Я убежден, что колдуну конец, но Гликсий Драконоборец не из
тех. кто без  боя  расстается  с  жизнью.  За  долю  секунды  до  того,  как
погрузиться с головой в дерьмо, он выкрикивает заклятие, и аллигатор, словно
взбесившись, начинает биться в конвульсиях. Чудовище сотрясается  в  агонии,
но ногу незадачливого колдуна из пасти, однако, не выпускает.
   С трудом оторвавшись от захватывающего зрелища, я  поворачиваюсь  и  бегу
прочь.  Маг,  судя  по  всему,  использовал  Инфаркт-Заклинание  или   нечто
подобное. Я не знаю, как оно подействует на  аллигатора.  В  конечном  итоге
наверняка погубит. Но  прежде  чем  сдохнуть,  аллигатор,  может,  и  успеет
прикончить жертву. О том,  переживет  колдун  схватку  или  погибнет,  можно
только гадать. Если погибнет, это будет  ужасная  смерть,  однако,  когда  я
вспоминаю,  что  смертельное  заклинание  предназначалось  мне,   сочувствие
почему-то исчезает.
   Мое сердце готово выскочить из груди. Я боюсь,  что  в  любой  момент  из
темной жижи вынырнет еще один аллигатор. И вот наконец мне удается  нащупать
лестницу. Я поднимаюсь по скрипящим перекладинам. Жирное тело дрожит  то  ли
от страха, то ли от напряжения. С такой скоростью по  лестницам  мне  лазать
никогда не приходилось. На выходе из колодца я сдвигаю в  сторону  крышку  и
появляюсь на свет. Прохожие с изумлением смотрят на грязного, вонючего  типа
с вылезшими  из  орбит  глазами.  Я  вижу,  что  оказался  в  родном  округе
Двенадцати морей.
   - Инспекция  канализационной  системы,  -  заявляю  я  какому-то  излишне
любознательному типу и пускаюсь в путь.
   - Ну и как она там? - кричит мне в спину любознательный тип.
   - Прекрасно, - отвечаю я, не оборачиваясь. - На несколько лет еще хватит.
ГЛАВА 12

   Являя  собой  совершенно  отвратительное  зрелище,  я  шагаю   по   улице
Совершенства. Моя залепленная отбросами одежда невыносимо воняет,  а  сам  я
одержим идеей как можно скорее  очиститься  и  промыть  внутренности  доброй
порцией холодного пива. Чуть дальше в небольшом переулке находятся публичные
бани. С дамой, управляющей этим заведением, я знаком, но  вовсе  не  уверен,
что достойная женщина обрадуется появлению посетителя, похожего  на  выходца
из преисподней.
   - Мне необходимо помыться, - заявляю я, небрежно проходя мимо  нее  и  не
обращая внимания на протест и требование не приближаться к бассейну в  столь
непотребном виде.
   Завидев меня, купальщики разбегаются так же, как незадолго до этого крысы
в канализационной системе. А когда я, не раздеваясь, при полном параде вхожу
в бассейн, мамочки впадают в панику и начинают  выхватывать  из  воды  своих
детишек.  Часть  купальщиков   выкрикивает   в   мой   адрес   разнообразные
оскорбления, а некоторые опускаются  до  того,  что  предлагают  вызвать  на
помощь  Службу  общественной  охраны.  Они  хотят,  чтобы  их  защитили   от
разносчика чумы, коим я, по их мнению, являюсь.
   Не обращая внимания на визги и вопли, я погружаюсь  с  головой  в  теплую
воду и  катаюсь  по  дну,  чтобы  смыть  грязь  с  одежды  и  кожи.  Немного
расслабившись под воздействием тепла, я начинаю с  благодарностью  думать  о
нашем добром короле. Для благоденствия Двенадцати  морей  он  делает,  прямо
скажем,  не  очень  много,  но   публичные   бани   выстроил   действительно
первоклассные. Через некоторое время я, держа одежду  в  руках,  вылезаю  из
воды обновленным  и  очищенным.  Затем  накидываю  на  свои  телеса  изрядно
пострадавший  плащ  и  покидаю  бани,  игнорируя  льющиеся  со  всех  сторон
оскорбления.
   - Благодарю. Оплачу купание завтра, - ворчу я, проходя мимо управляющей.
   Гиникса  (так  зовут  здешнюю  управляющую)  громогласно  объявляет,  что
намерена вчинить мне иск за то, что я веду к краху ее бизнес.
   Когда я появляюсь в "Секире мщения", у Макри при виде меня  от  изумления
отвисает челюсть.
   - Что с тобой? - спрашивает она, немного придя в себя.
   - Трудный день в фекалиях, - отвечаю я, хватая по пути палочку фазиса.
   Я продолжаю пребывать в состоянии шока. Испытанный  мною  страх  все  еще
дает о себе знать. Кроме того. мой организм начинает испытывать  последствия
применения Снотворного заклинания. Все знают, что использование заклинаний -
дело утомительное. Погружение в сон  трех  хулиганов  отняло  у  меня  массу
энергии, а последующие события в канализационной системе  совершенно  лишили
меня сил. Мне надо прилечь и поспать. Однако я настолько возбужден, что  сон
не приходит. Для того чтобы выкурить всю палочку фазиса,  мне  потребовались
всего лишь три длинные  затяжки.  Макри  приносит  пива,  а  между  глотками
восхитительного напитка я  успеваю  прикончить  то,  что  осталось  от  моих
запасов кли. Крепкий алкоголь,  проваливаясь  в  желудок,  приятно  обжигает
глотку.  Возможно,  в  мире  существуют  и  более  полезные   для   здоровья
успокоительные  снадобья,  чем  фазис,  пиво  и  кли,  но  средств,  которые
действовали бы столь же быстро и эффективно, как эта смесь, быть  просто  не
может. К  тому  времени,  когда  я  отправляюсь  во  вторую  комнату,  чтобы
переодеться в сухое платье, ко мне начинает возвращаться обычное приподнятое
настроение.
   - Кто же это был? - интересуется Макри.
   - Сообщество друзей в компании с волшебником.
   - Неужели они до сих пор считают, что ткань у тебя?
   Я в ответ утвердительно киваю. Раздается стук в дверь. Я открываю,  держа
в одной руке меч, а в другой - кинжал. На пороге стоит  Карлокс  -  боец  из
местного отделения Братства.
   - Какого дьявола тебе от меня надо? - спрашиваю я.
   - Мы слышали, что ты нашел ткань. Пришлось, наверное, повкалывать,  чтобы
вернуть долг... - начинает он.
   - Да нет у меня этой проклятой ткани эльфов! - реву я в ответ, захлопывая
перед его носом дверь.
   - Разве это не абсурд, Макри? -  задаю  я  риторический  вопрос.  -  Пара
эльфов платит мне за то, чтобы я отыскал ткань, а все остальные считают, что
она уже у меня. Я в полном замешательстве. Готов  поклясться,  что  когда  я
курил фазис, я на какой-то момент и сам уверовал в то, что  Пурпурная  ткань
эльфов у меня. Я убью этого гнусного Керка. Ведь это он  распускает  слух  о
том, что я похитил ткань у Аттилана.
   И тут я замечаю, что Макри меня уже  не  слушает.  Упоминание  об  эльфах
ввергло ее в дурное расположение духа. Я  не  понимаю,  почему  это  ее  так
сильно волнует. Макри на своей шкуре испытала все те  предрассудки,  которые
обыватели, включая посетителей "Секиры мщения", питают в  отношении  существ
со смешанной кровью. Ей неоднократно приходилось слышать едкие  замечания  о
крови орков, текущей в ее жилах. Макри это не нравится, но из  себя  надолго
не выводит. Она забывает об этом сразу после  того,  как  хорошенько  врежет
обидчику.  Однако  дело  обстоит  значительно  хуже,  когда  кто-то   в   ее
присутствии упоминает об эльфах. Макри  на  четверть  эльфийка,  она  хорошо
знает их язык  и  так  же,  как  эльфы,  ненавидит  орков,  а  потому  очень
болезненно переживает то, что эльфы не замечают ее и  не  допускают  в  свое
общество.
   Я не делаю попытки развеселить Макри. Визит  Карлокса  и  меня  привел  в
дурное расположение духа.
   Мы  закуриваем  еще  по  одной  палочке  фазиса,  и   настроение   слегка
улучшается.
   - Думаю, что ткань эльфов все еще в городе, - говорю я.
   - Еще вчера ты утверждал, что подобное невозможно, - замечает она.
   - Я изменил точку зрения. Не знаю, каким образом,  но  ткань  все  еще  в
Турае. Я ощущаю ее присутствие.
   - Весьма тонкое наблюдение. Фракс.  Правда,  я  тоже  начала  подозревать
неладное после того, как все эти люди кинулись тебя убивать.
   Я рассказываю Макри о встрече с аллигатором.
   - Ты, наверное, шутишь. Аллигаторы в канализации не водятся.
   Я заверяю ее, что,  напротив,  водятся,  и  даже  очень.  На  меня  снова
наваливается усталость.
   - Мне надо отдохнуть. Думаю, что Сообщество друзей не  осмелится  напасть
на меня вторично средь бела дня здесь, на территории Братства. Но если  меня
вдруг станет искать колдун с покалеченной ногой, скажи ему, что  Фракса  нет
дома.
   Когда я просыпаюсь, на улице уже совсем темно. Ко мне возвращаются  мысли
о канализации и аллигаторе, но я гоню их прочь. Меня призывают более  важные
дела, среди которых на первом месте стоит необходимость утолить голод.  Есть
хочется страшно.  Я  скатываюсь  вниз  по  лестнице,  чтобы  отдать  должное
поварскому искусству Танроз. Уже поздний вечер, и пьяный  разгул  в  "Секире
мщения" кипит во всю. Гурд  ублажает  свободного  от  дежурства  солдата  из
общественной охраны байкой о том,  как  он,  я  и  еще  несколько  наемников
угодили в ловушку к югу от Маттеша и были вынуждены прорубать мечами путь  в
Турай через сотни миль незнакомой территории, сокрушая по  ходу  дела  целые
армии противника. В основе своей эта история правдива, однако я замечаю, что
со временем она обрастает все новыми и новыми подробностями, а подвиги  наши
начинают приобретать все более и более эпический характер.
   Макри (обе части ее кольчужного бикини находятся более или менее на своих
местах) собирает пивные кружки  и,  похоже,  загребает  приличные  чаевые  в
компании матросов, только что вернувшихся  с  Южных  островов.  Кроме  того,
матросы рассказывают ей о чудесах, которых навидались  в  стране  эльфов.  Я
сразу направляюсь к  концу  стойки,  где  Танроз  торгует  своими  товарами,
одновременно следя за сохранностью приготовленных ею яств.
   - Добрый вечер, Танроз, - говорю я. -  Мне  хотелось  бы  получить  целый
пирог с олениной, порцию овощей и три добрых куска твоей знаменитой яблочной
сдобы со сливками. Нет, дай мне, пожалуй, четыре куска... Знаешь, что я тебе
скажу, давай мне всю сдобу целиком! И подкинь к  ней  еще  горшочек  тушеной
говядины. Не забудь добавить несколько клубней сладкого картофеля.  Что  еще
можешь предложить? Поросенка с яблоками? Прекрасно! Давай сразу две  порции.
Кроме того, я возьму шесть оладий под соусом. Нет, пусть их будет восемь.  А
на десерт еще что-нибудь есть? Пирог с гранатом? Отлично. Им  я  и  закончу.
Отрежь кусок. И пусть этот кусок будет  большим.  Нет-нет,  еще  больше.  Да
ладно, зачем мелочиться? Беру пирог целиком.
   - Выдался трудный денек? - ухмыляется Танроз. наваливая еду на поднос.
   - Просто ужасный! Не мог улучить минутки,  чтобы  где-нибудь  перекусить.
Знаешь что, дай-ка мне два пирога с олениной. Если я их не доем, то уж  Гурд
точно прикончит.
   С огромным, полным разнообразной жратвы подносом в руках я подхожу к бару
и прошу нацедить мне эля. Для этой цели  я  выбираю  самую  большую  кружку,
известную среди посетителей под названием "Веселая гильдия". Получив  заказ,
я отправляюсь в самый дальний угол зала  и  принимаюсь  за  еду.  Я  обладаю
могучим аппетитом, и процесс насыщения доставляет мне истинное наслаждение.
   - Одним пирогом с олениной можно  накормить  семью  из  четырех  человек,
замечает Макри, проходя мимо моего столика с подносом в руках.
   - Ничего подобного, если членом этой  семейки  буду  я,  -  отвечаю  я  и
придвигаю к себе поросенка с яблоками.
   Поросенок считается особым достижением Танроз. К  этому  времени  тушеная
говядина достаточно охладилась, чтобы ее можно было есть. Я съедаю говядину,
посылаю ей вдогонку оладьи и заливаю все остатками эля. После этого  мне  не
остается ничего иного, кроме как подозвать к себе Макри и повторно  заказать
"Веселую гильдию" эля, чтобы напиток мог составить компанию яблочной сдобе.
   Немного позже, покончив с начиненным гранатом  пирогом  и  поглядывая  на
стоящую передо мной третью по счету "Веселую гильдию", я начинаю думать, что
жизнь не такая уж плохая штука. Что с того, что в канализационном тоннеле за
тобой гоняются бандиты из Сообщества друзей?  Разве  это  главное,  когда  в
твоем распоряжении - приготовленные Танроз яства и эль Гурда? Вкусная еда  и
питье помогают человеку радоваться жизни.
   У Макри возникает перерыв в работе, она появляется рядом с моим  столиком
и делает  несколько  язвительных  замечаний  по  поводу  моего  аппетита.  Я
встречаю ее слова со снисходительным благодушием.
   - Этот тебе не следует толстеть, Макри, - говорю я. - Ты должна сохранять
под своим бикини прекрасную форму, чтобы заработать чаевые у  матросов.  Мне
же для поддержания формы требуется более существенное  питание.  Человек  не
может вести следствие и сражаться с опасными преступниками на пустой желудок
или перехватив всего несколько кусочков. Меня. как ты видишь, очень много, и
когда враги замечают, что я двигаюсь в их сторону, они сразу  понимают,  что
попали в серьезную переделку.
   В ответ на мои слова Макри только ухмыляется. На ее  плече,  как  обычно,
висит на длинном шнуре сумка, в которую  она  складывает  свои  чаевые.  Мне
кажется, что сумка стала чуть больше, чем раньше.
   - Доходы растут? - спрашиваю я.
   - Да нет, все как всегда, - покачивая головой. отвечает она. -  Я  просто
пользуюсь этой сумкой, чтобы носить деньги, которые собрала раньше в  других
целях. Не рискую оставлять их в комнате.
   - Какие еще деньги?
   - Взносы в фонд.
   - Прости, не понял?
   - Фонд.  который  создается,  чтобы  приобрести  королевский  патент  для
Ассоциации благородных дам.
   Я  впервые  слышу  о  существовании  какого-то  фонда,  хотя  знаю,   что
Ассоциация обращалась во дворец с просьбой о патенте. Без патента,  согласно
закону, они не могут быть признаны гильдией и  не  получат  места  в  совете
Достославной федерации гильдий города  Турай,  Кроме  того,  они  не  смогут
направить своего наблюдателя в сенат.
   - А я, Макри, и не знал, что ты вовлечена в общественную деятельность. Ну
и сколько же тебе удалось собрать?
   - Всего несколько гуранов, - морщит носик Макри. - Услышав, что речь идет
об Ассоциации благородных дам,  здешние  жители  начинают  вести  себя  хуже
последнего понтифекса. Гурд не позволяет мне собирать  деньги  здесь,  но  я
обошла несколько близлежащих лавчонок. Не могу сказать, что лавочники округа
Двенадцати морей горели желанием нам помочь. Но  некоторые  женщины  кое-что
дали, а Гиникса из общественных бань отвалила целых пять гуранов.
   - Могла бы дать и больше, коль скоро предъявляет  мне  иск  за  ущерб  ее
бизнесу. И сколько же должна  собрать  ваша  благородная  ассоциация,  чтобы
получить патент?
   - Двадцать тысяч.
   - Сколько вам уже удалось сколотить? Макри этого  не  знает,  она  только
собирает деньги и серьезной организационной работой  не  занимается.  Однако
она считает, что путь до желанной цели еще очень долог.
   - Выкуп патента - лишь часть расходов, которые нам предстоят. Прежде  чем
подать заявку, следует внести кучу денег в Достославную  федерацию  гильдий,
чтобы там подготовили для нас нужные документы. А затем  все  начнут  тянуть
лапу, чтобы мы  ее  позолотили,  -  претор  по  делам  гильдий,  заместитель
консула, дворцовые чиновники и еще бог весть кто. Практика показывает,  что,
прежде чем заявка получит ход. надо только секретарю консула отвалить десять
тысяч гуранов.
   - Да... Куча денег.
   - А для нас сумма взяток удвоится, так  как  против  создания  Ассоциации
благородных дам выступает Истинная Церковь и  масса  влиятельных  мерзавцев,
которые кривятся при одном лишь упоминании об  Ассоциации.  Я  слышала,  что
называют сумму в пятьдесят тысяч. Состоятельных женщин в  Турае  мало.  Даже
те, кто имеет собственное дело, с трудом сводят концы с концами, их  ведь  в
гильдии не принимают. Что же, если  нас  не  желают  видеть  в  своих  рядах
гильдии булочников, владельцев гостиниц и транспортников, то  им  все  равно
придется иметь с нами дело, когда мы получим голос в Достославной  федерации
как Ассоциация благородных дам.
   - И кому же ты сдаешь деньги?
   - Булочнице Минарикс. Она возглавляет местную организацию. А ты не хочешь
сделать взнос?
   - А что ваша Ассоциация может сделать для меня?
   - Пошел вон!
   - Может быть, позже, Макри.
   - Почему не сейчас?
   - В заведении полно варваров и докеров, - говорю я, с  деланной  тревогой
оглядываясь по сторонам. - Да они засмеют меня до смерти, если заметят,  что
я делаю взносы в Ассоциацию благородных дам.
   Макри презрительно фыркает. Позже я действительно дам ей  немного  денег.
Но только не  сейчас,  не  на  публике.  Мне  надо  холить  и  лелеять  свою
репутацию.
   - Тебе. Макри, следует обратиться к  принцессе.  У  нее,  наверное,  куча
денег.
   - Ничего у нее нет.
   - Откуда ты знаешь?
   - Вчера вечером  я  слышала,  что  Лисутарида  Властительница  Небес  уже
обращалась к Ду-Акаи за помощью.
   - Лисутарида Властительница? Она  занимает  весьма  высокое  положение  в
Гильдии чародеев. Часто работает во дворце. Неужели и Лисутарида  втянута  в
вашу авантюру?
   - У нас работает множество женщин из разных слоев общества. Но  принцесса
ни гурана не может пожертвовать. Все ее расходы контролирует король, а она с
отцом не очень хорошо уживается.
   - Нисколько не удивляюсь! Если она врет  своему  папаше  так,  как  врала
мне... Интересно все-таки, почему она послала  меня  раздобыть  для  нее  то
заклинание? Зачем принцессе понадобилось усыплять дракона? Ведь он ничего не
охраняет. А кому интересно просто так смотреть на дрыхнущего дракона?  Если,
конечно...
   Я обрываю фразу и устремляю взгляд в пространство.
   - Внезапное озарение? Приступ интуиции? - не  без  ехидства  интересуется
Макри.
   - Верно. Дракона можно усыпить для того, чтобы легче было его убить.
   - Но с какой стати принцесса  Ду-Акаи  станет  убивать  дракона?  Зверюгу
подарили ее отцу. Дочка с папой, конечно, ссорятся. Но не настолько же...
   - Меня тоже очень интересует, Макри, как  все  это  вписывается  в  общую
картину. Мой прошлый опыт подсказывает, что в те нередкие моменты, когда  на
меня со  всех  сторон  начинают  сыпаться  неприятности,  все  они  каким-то
непостижимым образом оказываются связанными между собой. Никто не знает, как
Пурпурная ткань эльфов была доставлена в город. Никому не известно, где  она
находится сейчас. И если слухи о том, что ее  покупают  орки,  соответствуют
действительности, никто не может ответить на простой вопрос: как ткань будет
отправлена в их страну? Но если ткань поместить в нечто такое, что  в  конце
концов должно вернуться в их края, они ее обязательно получат.
   - В брюхо дракона, например?
   - Почему бы и нет?
   - Как, дьявол тебя побери,  ты  затолкнешь  целую  штуку  ткани  в  пасть
чудовища?
   - Откуда мне знать - как? Но тому колдуну,  который  гонялся  за  мной  в
канализационной трубе, в могуществе не откажешь. Он вполне мог  сделать  это
после того, как украл ткань.
   - Са