воле безнадежно влюбляется в Митча?
   НЕТ, РОЙС! СЕЙЧАС НЕТ НИЧЕГО ВАЖНЕЕ СПАСЕНИЯ.
   - Знаешь, Ройс, - начал Брент  с  волнением  в  голосе,  которое  она
привыкла  слышать  только  в  моменты,  когда  он  становился   объектом
недовольства  своего  отца,  -  я   действительно   сожалею   обо   всем
случившемся. Ты в порядке?
   Она заставила себя утвердительно кивнуть. В порядке? Это в преддверии
судебного процесса, который может  украсть  у  нее  лучшие  годы  жизни?
Успокойся! Сейчас не время выходить из себя.
   - Ты хотел со мной поговорить?
   Брент попробовал улыбнуться. От его улыбки обычно таяли льды,  но  на
сей раз она не сработала. Она смотрела на него в упор, едва сдерживаясь,
чтобы не выложить все, что о нем думает.
   - Знаешь, я стыжусь  своего  поведения,  -  признался  Брент.  -  Мне
следовало броситься тебе на помощь в тот самый момент, когда они нашли у
тебя в сумочке бриллианты.
   - Мне бы очень помогло, если бы ты тогда настоял, что это была шутка.
Окажись на моем месте Кэролайн,  ты  и  твои  родители  ринулись  бы  ее
выгораживать.
   - Да, Кэролайн отец бы защитил,  -  согласился  Брент.  -  Но  я  был
слишком  ошеломлен,  чтобы  правильно  отреагировать.  Я  не  привык   к
скандалам и... вообще.
   Что верно, то верно, подумала Ройс: жизнь Брента была  плаванием  при
полном штиле. Деньги и привлекательная внешность - что еще требуется для
безмятежности? Кто мог ожидать, что его подружка будет арестована?  Митч
- тот грудью встал бы на ее защиту.
   - Я знаю, что ты не виновата. Ты бы никогда  не  стала  воровать  или
принимать наркотики.
   - Тогда кто, по-твоему, все это устроил? - Она твердила себе, что эту
беседу нельзя назвать обсуждением дела; просто  она  надеялась  выведать
что-то такое, до чего пока не докопался Пол.
   Брент пожал плечами, вернее, одним плечом; когда-то  эта  его  манера
казалась Ройс верхом очарования. Сейчас она раздражала ее не меньше, чем
привычка вставлять ни к селу ни к городу проникновенное "знаешь".
   - Не исключено, что за  всеми  твоими  проблемами  стоит  итальянский
граф, с которым встречается Кэролайн.
   - Откуда у него такой зуб на меня? - Ройс помнила, что "граф" был  на
самом деле актером из  Техаса,  но  не  собиралась  делиться  с  Брентом
конфиденциальной информацией.
   - Знаешь, в этом типе есть что-то забавное, но вряд ли у  него  могут
быть основания желать тебе зла.
   Она не удивилась, что Брент заметил в графе нечто странное. Он обожал
разыгрывать доброго и богатого рубаху-парня. Он располагал к себе  людей
тем, что никогда не выпячивал свое богатство и ум, хотя  обладал  острым
умом. Многие удивились бы, узнав, до  чего  он  на  самом  деле  умен  и
въедлив.
   - Ты встречалась с этим графом в Италии, когда жила там у кузин?
   Тот же вопрос задавали ей Митч и Пол.
   - Нет. Я впервые увидела его на ужине у  твоих  родителей,  куда  его
привела Кэролайн. - Тот вечер показался ей странным. Элеонора, падкая на
титулы, не знала, как угодить аристократу,  зато  Уорд  с  Брентом  были
непривычно немногословны.
   Брент подождал, Пока официант примет у них заказ, а потом продолжил:
   - Не удивлюсь, если за всем этим стоит Митч.  -  Брент  произнес  эти
слова с незнакомой Ройс интонацией и с таким видом, будто  нисколько  не
сомневается, что виновник ее несчастий - Митч.
   На мгновение ей захотелось защитить  Митча,  хотя  тот  меньше  всего
нуждался в ее  защите;  она  испытала  прилив  нежности  к  незаслуженно
заподозренному человеку.
   - Митч? С какой стати? Это бессмысленно.
   Брент   провел   холеными   пальцами   по   кофейной   ложечке;   его
отполированные ногти блеснули, поймав лучик света.
   - Он хотел помешать тебе выйти за меня замуж. Знаешь, мы враждовали с
самого Стэн-форда.
   - Отец ставил тебе в пример Митча с его успехами? - Раньше ее никогда
не посещала эта догадка. Ей не приходилось слышать, чтобы Уорд сравнивал
сына с Митчем. Брент тоже ни разу не упоминал об этом.
   Немного помявшись, Брент признался:
   - Да. Отец называл его нищим, без кола без  двора,  но  при  этом  не
упускал возможности напомнить мне о его успехах.
   Это больше походило на проблему для самого Брента, а  не  для  Митча,
однако она не стала делиться этой мыслью. Ее  цель  заключалась  в  том,
чтобы убедить Брента отказаться от показаний.
   - Конечно, Митчу всегда хотелось затесаться в нашу компанию, но, даже
добившись успеха, он остался мужланом.
   Ройс готова была согласиться, что Митч несносен, однако  сомневалась,
что он видел себя членом круга Фаренхолтов с их ограниченными интересами
и утомительной заносчивостью. Митч был самым  законченным  одиночкой  из
всех знакомых ей мужчин. Он охранял свою независимость,  как  Форт-Нокс,
и, судя по всему, с удовольствием проводил свободное время один.
   Брент был его полной противоположностью. Этот что ни вечер виделся  с
друзьями. Встречаясь с Ройс, он не рвался уединиться с ней.  Оглядываясь
назад, она понимала, что Брент нуждался в свите, Митч же не нуждался  ни
в ком.
   Брент вопросительно посмотрел на нее.
   - Уверен, Митч проводит теперь много времени в твоем обществе.  Никто
не знает, где ты, никому не разрешается с тобой видеться.
   Она поостереглась отвечать на оскорбительные замечания в адрес Митча,
но не могла не отметить про себя, что он попал в точку. Брент  был  куда
проницательнее, чем могло показаться с первого взгляда.
   - Мы пытаемся изменить негативное представление  обо  мне,  созданное
прессой. Поэтому я держусь подальше от чужих глаз.
   - Только не рассказывай, что он за тобой не приударяет. -  Она  снова
расслышала в его голосе странные нотки; Брент пытался скрыть обиду своей
неотразимой улыбкой.
   Чутье подсказывало, что на эти обвинения  ни  в  коем  случае  нельзя
реагировать.
   - Я редко вижусь  с  Митчем.  Он  в  постоянных  разъездах  по  своим
адвокатским делам. Я  работаю  с  командой  по  организации  защиты.  Он
присоединится к нам только перед самым процессом. - Она  сама  удивилась
легкости, с которой говорила не правду. Следующая ложь  потребовала  еще
меньше усилий:
   - Я живу, как цыганка: то в одном надежном месте, то в другом. -  Она
заглянула ему в глаза и сказала то, что думала:
   - Мне страшно одиноко, иногда прямо до слез.
   Брент проглотил приманку и приобнял ее. В этот момент официант принес
капуччино. Ройс и Брент не обратили  внимания  на  чашки  в  коронах  из
сливок и толстым слоем корицы на краях. Он привлек ее к себе  и  положил
ее голову себе на плечо. Она надрывно вздохнула - сама  Сара  Бернар  не
сыграла бы лучше эту роль.
   - Знаешь, я никогда не переставал любить тебя, - прошептал Брент. - Я
хочу тебе помочь.
   - Тогда зачем тебе давать показания против меня?
   Он был искренне удивлен ее обвинением.
   - Я просто подтверждаю, что у тебя в сумочке были бриллианты.
   Неужели он настолько наивен? Не исключено.  В  нем  странным  образом
переплетались  ум  и  какое-то   безразличие.   Если   Бренту   хотелось
подвергнуть анализу ту или иную ситуацию, ему  не  было  равных,  однако
чаще он бывал слишком занят или ему  было  скучно  заниматься  анализом.
Видимо, на самом деле она была ему безразлична, иначе он смекнул бы, как
ей навредят его изобличающие показания.
   Она неприязненно отстранилась.
   - Разве ты не понимаешь, каков будет психологический эффект от  твоих
показаний? Абигайль Карнивали убедит присяжных, что  я  тянула  из  тебя
деньги. Они будут сочувствовать тебе, а не мне.
   Брент снова ее обнял. Она боролась с желанием  отвесить  пощечину  по
его смазливой физиономии.
   - Дорогая, не забывай, что я юрист.  Старушка  Карнивали  получит  от
меня только факты. Я был рядом с тобой и видел бриллианты.
   Эти слова погасили в ней последний огонек  надежды.  Она  предприняла
отчаянную попытку:
   - Почему показания не может дать кто-нибудь другой? Почему именно ты?
- Митч внушил ей, что факты как таковые значат куда меньше, чем то,  как
их воспринимает жюри присяжных. Показания жениха могли сильно  навредить
невесте.
   - Кэролайн утверждает, что стояла недостаточно близко, чтобы  увидеть
бриллианты, а мои родители считают, что давать показания  -  недостойное
занятие. Отец настаивает, чтобы это сделал я.
   Оставаться здесь значило напрасно терять время. Она отползла от  него
по вытертому кожаному сиденью. Брент поймал ее руку.
   - Послушай, если это для тебя так важно, я не буду давать  показаний.
Пускай уговаривают моего отца, чтобы он сделал это вместо меня.  -  Судя
по выражению его лица, последнее было столь  же  реально,  как  получить
ордер на обыск в Ватикане. - Что касается матери, то она  слишком  слаба
здоровьем, чтобы сделать свидетельницей ее.
   Ройс чуть было не прыснула. Элеонора была  здоровее  буйвола.  Брент,
конечно, никогда этого не  признает.  Он  неизменно  находил  для  своей
матушки всяческие оправдания. Раньше, когда  они  встречались,  эта  его
привычка казалась ей очаровательной, сейчас же  она  усматривала  в  ней
слабость, костыль, свидетельствующий о нравственном увечье.
   Она подождала, пока Брент расплатится, и позволила ему довести ее  до
двери, не убирая руки с ее талии.
   - Тебе одиноко, Ройс. Позволь мне проводить тебя до дому.
   Она обрадовалась, что он сказал это, находясь у нее за спиной,  иначе
увидел бы пренебрежительное выражение у нее на лице.  Если  он  проводит
ее, то обязательно постарается залезть к ней в постель. После Митча  она
не могла и помыслить о том, чтобы спать с кем-то другим.
   - Это невозможно. Никто не должен знать, где я живу.
   - Чтобы тобой мог распоряжаться один Дюран?
   - Нет. - Она обернулась с намерением рассеять  его  подозрения.  Этот
мерзавец должен стать ее союзником. - На этом настоял Пол Талботт. Иначе
пресса лишит меня шанса на справедливый суд.
   - Ты права, - согласился он. - Тобиас Ингеблатт и меня не оставляет в
покое. Знаешь, он вечно ходит за мной, вечно выдумывает небылицы.
   Внутренний голос  подсказывал  ей:  надо  вытянуть  из  благоприятной
ситуации максимум возможного.
   - Можешь мне звонить. По вечерам я сижу одна. Даже если я перееду,  у
меня останется тот  же  номер  мобильного  телефона.  -  Она  умудрилась
выдавить слезу, заставив Сару Бернар перевернуться в гробу. - Мне  будет
не так одиноко, если я смогу говорить с тобой. -  Вот  тебе!  Теперь  ты
выбросишь из головы свои подозрения насчет связи с Митчем.
   - Может, встретимся еще разок?
   - Посмотрим, - ответила она. Она вышли  из  кафе.  Ройс  по  привычке
огляделась, чтобы знать, не следят ли за  ней,  но  не  заметила  ничего
подозрительного. - До свидания.
   Он улыбнулся ей знакомой,  милой  улыбкой.  Сейчас  он  потянется  ее
поцеловать. Ей совершенно  этого  не  хотелось,  но  она  не  стала  ему
препятствовать, так как не усматривала в этом  никакого  вреда.  Поцелуй
привяжет его к ней, заставит поверить, что она  по-прежнему  любит  его,
хотя ей было мало дела до его  чувств.  Возможность  устранить  его  как
свидетеля обвинения стоила сотни поцелуев.
   Их губы соприкоснулись, и она подумала: какие чувства вызовет  в  ней
поцелуй Брента после страстных поцелуев Митча?

***

   Митч несся в направлении города. Солнце грозило вот-вот  окунуться  в
Тихий океан. Он отсутствовал десять дней, которые показались ему десятью
годами. Ему следовало бы начать работать в более степенном ритме, но  он
запланировал все эти дела задолго до появления Ройс.
   Черт, как же быть с ней? Он пока не придумал, как действовать. Он  ни
разу не позвонил ей по той простой причине, что не знал, что сказать.  В
самом деле, что тут скажешь? "Ты - единственная женщина в моей жизни,  с
которой я не испытал разочарования?" "Ты оказалась лучше, чем я мог себе
представить в самых разнузданных мечтах?"
   Только не это! Она, чего доброго, подумает, что ему не нужно  ничего,
кроме секса. Секс у них получился грандиозный, но объяснение его  чувств
лежало в совершенно иной плоскости. Он целых пять лет, пять бесконечных,
одиноких лет дожидался второго  шанса  с  Ройс.  Это  было  нелегко.  Он
предпринял  слишком  отчаянный  натиск,  чтобы  уложить  ее  в  постель.
Впрочем, его усилия не пропали даром: оказалось, что сила ее желания  не
уступает его.
   Беда в другом: он не знал, как выразить обуревающие его  чувства.  Он
громко рассмеялся. В  Лос-Анджелесе  он  защищал  человека,  признанного
виновным в убийстве. Благодаря его стараниям судья заменил электрический
стул пожизненным заключением. Выступая, он не лез  за  словом  в  карман
("несчастная  семья",  "несовершенство  правосудия"  -   обычный   набор
аргументов), но боялся онеметь, снова представ перед Ройс.
   Что он сумеет добавить к своей тираде крутого самца: "Я хочу  изгнать
тебя из головы"?
   - С Ройс ты этим немногого добьешься, - сказал он, глядя  на  себя  в
зеркальце заднего вида. - Придется придумать  что-нибудь  другое,  чтобы
убедить ее, что тебе в ней понравилось не только то, как она  занимается
любовью.
   Он вспомнил по очереди обеих предавших его женщин. Он  почти  выкинул
из памяти инцидент в Стэнфорде,  зато  и  спустя  четверть  века  помнил
убийственное выражение на лице родной матери.
   - Ройс совсем другая! - крикнул он во все горло. - Ты ее разочаровал.
Теперь изволь снова ее завоевать.
   Да, но как? Как превратить похоть в любовь, доверие, заботу?
   Женщины сентиментальны, рассуждал он. Именно поэтому цветы,  открытки
и разная прочая мура являются столь ходким товаром. Как бы  поступил  на
его месте Брент? Прислал бы ей  наутро  охапку  длинностебельных  роз  и
сладенькую открыточку.  Черт,  с  этим  Митч  опоздал,  однако  от  него
по-прежнему требовался какой-то поступок, жест, который лег бы  на  весы
их отношений.
   Он подъехал к  газетному  киоску,  рядом  с  которым  стояла  тележка
торговца  цветами,  и  остановился  в  неположенном  месте,  намереваясь
приобрести букетик полевых цветов. Розы - отъявленная банальность,  зато
разномастная полевая смесь лучше всяких  слов  передаст  его  чувства  и
скажет за него то,  что  он  сам  до  поры  до  времени  был  неспособен
вымолвить.
   Он расплатился за цветы и вознамерился купить газету. Внезапно у него
пересохло во рту, он перестал  слышать  уличный  шум.  Второпях  схватив
газету, он прыгнул в машину, с ревом отъехал от  тротуара  и  на  полной
скорости свернул за угол. Букет вылетел в окно  и  шлепнулся  в  грязную
канаву.

***

   Ройс пригрозила коту Оливеру деревянной ложкой.
   - Прочь отсюда!
   Кот ретировался на подоконник, однако она не сомневалась, что он  при
первой возможности снова прыгнет на кухонную стойку.  Впрочем,  не  этот
жирный  плут  занимал  сейчас  мысли  Ройс:  она  была  сама  не   своя,
предчувствуя  скорое  возвращение  Митча.  Накануне,  после  встречи   с
Брентом, она обстоятельно  проанализировала  свои  чувства  и  пришла  к
выводу, что занимается самообманом, отказываясь  сознаваться,  что  Митч
для нее - не просто умелый постельный партнер на одну ночь.
   Одной встречи с Брентом  хватило,  чтобы  ясно  увидеть  степень  его
эгоизма. Пока она  почти  что  силой  не  заставила  его  отказаться  от
показаний, он собирался свидетельствовать против нее  просто  для  того,
чтобы избежать стычки с папочкой! О чем она думала, когда убеждала себя,
что влюблена в него?  Видимо,  сыграло  роль  отчаяние.  Стрелка  на  ее
биологических часах уже показывала опасное  время,  а  Брент  производил
впечатление приятного, заботливого, к тому же богатого человека; а  ведь
в этом городе найти мужчину-гетеросексуала так  же  непросто,  как  чашу
Грааля.
   Любовь, которой ее  награждали  родители,  казалась  ей  недостижимым
идеалом. Она была согласна и на меньшее. Только теперь она  поняла,  как
ошибалась.
   Что за чувства обуревают ее всякий раз, когда  она  думает  о  Митче?
Любовь ли это или просто истома после ночи любви?  Она  приняла  решение
окончательно разобраться во всем этом, но сейчас,  готовясь  к  встрече,
нервничала, как никогда. Что, если ему удалось выбросить ее  из  головы?
Что, если она была для него всего лишь партнершей на одну ночь?
   - Я подумала, что ты приедешь голодный, - репетировала она вслух свою
роль, страшась встречи с Митчем после разлуки  продолжительностью  более
недели. - Я приготовила тебе блюдо по итальянскому рецепту моей мамы.
   А что ответит он? "Я выбросил тебя из головы.  Вон  из  моей  кухни!"
Вряд ли. Пускай он ей ни разу не позвонил, однако обычно не  подводившее
ее шестое чувство подсказывало, что он относится к ней  более  трепетно,
чем готов признать. Овладев ею в первый раз, он стал гораздо нежнее.  На
протяжении всей ночи его нежность неуклонно росла,  делаясь  похожей  на
любовь.  Когда  он,  наконец,  уснул,  его  нога  осталась   по-хозяйски
закинутой на нее, словно он таким способом лишал ее возможности покинуть
его.
   - Почему он в таком случае не позвонил? - осведомилась она у  Дженни,
однако собака вместо ответа жизнерадостно завиляла хвостом и с  надеждой
покосилась на стряпню Ройс. Та бросила ей кусочек и погрозила пальцем:
   - Хватит с тебя, иначе станешь такой же жирной, как негодник Оливер.
   Не успела Дженни справиться с угощением, как  за  дверью  послышались
шаги Митча. Ройс  вооружилась  деревянной  ложкой  и  набрала  в  легкие
побольше воздуху. Митч ввалился в кухню с чемоданами в обеих руках  и  с
газетой под мышкой. От выражения его лица чертям стало бы тошно.
   - Какого дьявола тебе здесь понадобилось?
   - Я подумала, что ты...
   - Выметайся! - Он бросил оба  чемодана  на  пол.  Дженни  недоверчиво
отодвинулась, но Митч ласково потрепал ее по голове.
   Ройс не приходилось рассчитывать на  ласковое  обращение.  Она  кляла
себя за то, что так неверно расценила ситуацию. Он не только выбросил ее
из головы, но и, судя по всему, воспылал к ней ненавистью.
   Он выхватил из-под мышки газету и сунул ее Ройс под  нос.  На  первой
странице красовалась фотография целующихся Брента  и  Ройс  с  подписью:
"ФАТАЛЬНАЯ ТЯГА?"
   У Ройс перехватило дыхание, она лишилась дара речи.  Только  не  это!
Как  Ингеблатт   умудрился   их   засечь?   Она   соблюдала   все   меры
предосторожности. Видимо, он выследил Брента.
   - Я могу все объяснить.
   - Не старайся. Выметайся, и все.
   Он сказал это таким зловещим тоном, что она поперхнулась.  Он  бросил
раскрытую газету на стойку, и она пригляделась  к  фотографии.  Судя  по
крупному зерну, снимок был  сделан  с  большого  расстояния,  с  помощью
мощной оптики. Она хотела  было  объяснить,  что  Ингеблатт  преследовал
Брента, но Митча уже не было рядом. Она  бросилась  за  ним  вдогонку  и
перехватила на лестнице.
   - Послушай! Я уговорила Брента отказаться от показаний.
   Он стоял в угрожающей позе. Усмирить его будет нелегким делом.
   - Ты при каждом удобном случае пускаешь в ход свое тело?
   В  его  тоне  прозвучало  такое  безграничное  отвращение,   что   ей
захотелось  убежать  и  спрятаться.  Даже  Дженни  испуганно  жалась   к
разгневанному хозяину.
   - Он поцеловал меня один-единственный раз.
   - Думаешь, я поверю? - Он горько усмехнулся. - Уж я-то знаю, какая ты
горячая.
   Она чуть было не занесла руку для пощечины, но верх взяла обида.  Она
знала, что Митч рассвирепеет, узнав о Бренте, но не  смогла  предугадать
силу его гнева. У нее душа ушла в пятки от страха. С  этой  стороны  она
его еще не знала.
   - Я не имела от тебя вестей, Митч, - сказала она,  следуя  за  ним  в
спальню. - Иначе я бы сказала тебе...
   - Лгунья! - Это был даже не крик, а рев, от которого Дженни  отлетела
в угол, поджав хвост.  -  Пол  запросто  разыскал  бы  меня.  Нет,  тебе
захотелось Брента.
   - Ты прав, - сказал она. - Я хотела...
   Он сделал по направлению к  ней  шаг,  другой.  В  его  глазах  горел
горький упрек. Она была заворожена его взглядом, тело сотрясала  крупная
дрожь. Она заметила,