омное состояние перешло в Фонд защиты дикой природы Гавайев.
     - Однако... - начал было Бинкли.
     - Ваше возражение не принимается, - категорично отрезал Хванг. - Переходим ко второму обвинению?
     Дана громко вздохнула, порадовавшись в душе своей маленькой победе над Бинкли. Она даже удивилась, что никто не посмотрел в ее сторону. Ей показалось, что ее счастливый вздох должны были слышать даже в ближайшем пригороде Гонолулу. Однако улыбка мгновенно исчезла с ее губ, как только она увидела, что Бинкли своими короткими, толстыми пальцами торопливо открывает другую папку. Затем усердный исполнитель воли Большого Папы - Дана не сомневалась, что это именно так, - состроив кислую мину, неуверенно произнес:
     - Хм, сейчас я, к сожалению, не могу предоставить вам полную информацию по этому делу. Думаю, мы могли бы отложить слушание... э-э-э... перенести его на другой день, скажем, на...
     - Наверное, не стоит, - перебила его Дана, мечтавшая сегодня же покончить со всеми обвинениями. Предложение Бинкли означало еще несколько дней тревожного, томительного ожидания. Это было выше ее сил. - Изложите комиссии суть обвинения. Надеюсь, я смогу дать вам исчерпывающие объяснения.
     - Прекрасно, - поддержал ее Хванг. - Выслушаем обе стороны, а там посмотрим, есть ли необходимость откладывать решение вопроса на другой день. Итак!
     - У меня есть сведениями о том, что мисс Гамильтон совершила убийство.
     - У вас есть основания для подобного обвинения?! Я хотел бы взглянуть на документы, которыми вы располагаете. - Бинкли извлек из папки какой-то лист бумаги и, подержав его в руках несколько секунд, неохотно расстался с ним. Хванг быстро прочел написанное и в недоумении воскликнул:
     - Анонимное письмо? Вы что, действительно считаете анонимное послание достаточно серьезной причиной для созыва комиссии? Да это же просто смешно! Вокруг полно людей, которые горят желанием отомстить представителям правосудия, состряпав такую вот, - он брезгливо поднял двумя пальцами лист бумаги, - анонимку. Кстати, многие готовы оболгать их даже под присягой, лишь бы жизнь испортить.
     - Я лично разговаривал по телефону с человеком, который прислал письмо, и считаю, что его информация заслуживает доверия. - Бинкли занервничал, его лицо и шея покрылись красными пятнами. - Как я уже говорил, я жду дополнительных сведений по этому делу.
     - Должна вас огорчить, вы никогда не получите их, поскольку я никого не убивала, - заявила Дана. - Вас просто ввели в заблуждение. По всей вероятности, ваш анонимный информатор сам толком не знает о том, что случилось со мной, когда мне было четырнадцать лет.
     В том, что она была изнасилована, нелегко было признаться даже Робу. Сейчас ей предстояло сделать это перед совершенно чужими людьми. Все ее существо протестовало против этого, но Дана поборола свое смущение и продолжила:
     - Когда мне было четырнадцать лет, один подонок обманом завлек меня в сарай и изнасиловал. Мою сестру, которая пришла мне на помощь, ожидала та же участь. Нам обеим грозила смерть от рук этого мерзавца. Чтобы спастись, мне пришлось ударить его ножом, но я не убила его.
     Дана подалась вперед, устремив взгляд на - Хванга:
     - Хэнк Роулинз, так звали того негодяя, - закоренелый преступник. Сейчас он отбывает наказание в тюрьме в Миссури за изнасилование десятилетней девочки. Я бы многое отдала, чтобы избавить бедное дитя от того кошмара, который ей довелось пережить. К сожалению, эта травма останется в ее душе на всю жизнь.
     - Господи! - на выдохе произнес Пински, удрученно покачав головой. - Я прекрасно вас понимаю. Несколько лет назад моя жена стала жертвой насилия. Она обратилась за помощью к психологу, но до сих пор по ночам ее мучают кошмары.
     Хванг бросил сердитый взгляд на Бинкли и, взяв в руки свой кейс, недовольно заметил:
     - Не понимаю, зачем вы созвали комиссию? Поскольку Бинкли не собирался отвечать на заданный ему вопрос, это пришлось сделать Дане.
     - Я могу объяснить. Моя сестра разводится с сыном небезызвестного всем Торнтона Кольтрана, у которого есть причины помешать бракоразводному процессу. Сначала он угрожал мне и моей сестре, а теперь перешел от слов к делу. Сегодняшний процесс - его рук дело.
     Хванг пронзил Бинкли убийственным взглядом:
     - Кольтран звонил вам?
     - Нет-нет, - слишком быстро ответил тот, и всем стало ясно, что Бинкли лжет.
     - Не советую отпираться, ведь я могу проверить ваши слова. Если выяснится, что вы солгали, я сам созову комиссию и выступлю в качестве свидетеля. Итак, вы говорили с Кольтраном или нет? - Хванг забарабанил пальцами по крышке кейса в ожидании ответа.
     - Да, - сознался Бинкли, а затем, изобразив на своем лице раскаяние, торопливо стал оправдываться:
     - Он позвонил мне, когда до него дошли слухи насчет завещания миссис Харли, и попросил созвать комиссию в ближайшее время. Он хотел, чтобы мы начали работать до того, как Дана получит повышение. Я бы никогда не пошел на этот шаг, если бы обвинения против мисс Гамильтон не показались мне заслуживающими...
     - Вам следует называть ее судья Гамильтон, - суровым голосом поправил его Хванг, вставая со стула. - В своем отчете я укажу, что вы пытались ввести нас в заблуждение надуманными и необоснованными обвинениями.
     Пински присоединился к Хвангу:
     - Я полностью согласен с председателем комиссии и направлю письмо губернатору, в котором попрошу вынести вам взыскание. На первый раз вы отделаетесь, наверное, выговором, но впредь не советую вам лгать и изворачиваться. А теперь потрудитесь ответить, почему вы не упомянули о нашем письме?
     - Что такое? - нахмурился Хванг. - Какое письмо?
     - Забыл, просто забыл, - Бинкли хлопнул себя по лбу и засуетился. - Вот это письмо. Я получил его сегодня утром. - Он достал из папки конверт. - Это ответ на мой запрос, который я направил в коллегию адвокатов и в прокуратуру. Я просил прислать отзывы на мисс... э... прошу прощения, на судью Гамильтон.
     Пински с улыбкой обратился к Дане:
     - Поскольку все мы были единодушны в том, что вы заслуживаете только похвал, мы решили ответить на запрос общим письмом. Мне остается только поздравить вас...
     - Не может быть! - прошептала Дана. Она была уверена, что большинство отзовется о ней весьма прохладно, если не враждебно. Значит, вчера она сама испортила себе всю вторую половину дня, думая о своих коллегах черт те что?
     - Это я возьму с собой. - Хванг убрал письмо в кейс. - На днях собирается совет для утверждения членов верховного суда штата. Ваше имя, кстати, фигурирует в списках. - Он многозначительно посмотрел на Дану. - Я думаю, губернатору будет интересно взглянуть на эту бумагу.
     - Спасибо, - едва слышно пролепетала Дана, ошеломленная головокружительной скоростью, с какой развивались события. Она привыкла к тому, что колеса бюрократического механизма крутятся так же медленно, как и колеса телеги, влекомой престарелой конягой.
     - У вас усталый вид. Вы, должно быть, ужасно нервничали сегодня. Позвольте, я провожу вас до двери. - Пински любезно предложил ей руку и вывел из кабинета.
     "Как глупо отождествлять всю сильную половину рода человеческого с мерзавцами, - подумала Дана. - Вот, пожалуйста: Гарт Брэдфорд, Эдам Пински, Коллинз Хванг - все они милые, честные люди, ну а Роб Тагетт - это вообще без вопросов".
     Вернувшись к себе, Дана обнаружила за своим столом спящего Джейсона. На спинке кресла, в котором устроился его маленький друг, дремал Пуни. Гарт и Ванесса о чем-то беседовали. Все, кроме Пуни, осыпали ее радостными поздравлениями. Однако Роба в кабинете не было.
     - А где Роб? - спросила Дана, задыхаясь в объятиях сестры. - Я думала, он будет здесь.
     - Ему пришлось срочно уехать, - ответил Гарт, не вдаваясь в объяснения.
     - Как? - разочарованно спросила Дана. - Но он же вернется, заедет за мной?
     Гарт с мрачным выражением покачал головой, отведя глаза в сторону.
     - Что случилось? - продолжала допытываться она. После секундного замешательства Гарт ответил:
     - Он волнуется за сына.

28

     Солнце, окрашивающее небо в закатный багрянец, коснулось линии горизонта и начало медленно погружаться в море; казалось, будто вода втягивает его в себя. Дана из окна машины любовалась яркими бликами солнечных лучей, играющих на гладких, крутых гребнях больших волн. Она ехала по шоссе вдоль берега на север. Там, в дальнем пригороде, на побережье у Роба был дом. Опустив стекло, она с наслаждением подставила лицо ветру. Воздух здесь был таким же теплым, как и в Гонолулу. Сильный ветер с моря приносил с собой микроскопические частицы воды, которые моментально оседали на коже и волосах. Дана провела языком по губам и сразу же ощутила вкус соли.
     Она выехала поздно, хотя, вернувшись от Бинкли, быстро управилась с делами. Но внезапно один за другим к ней стали заходить сослуживцы, прослышавшие об исходе заседания комиссии. Они шли нескончаемым потоком и поздравляли ее.
     Перед выходом Дана хотела позвонить Робу домой, но потом решила нагрянуть к нему без предупреждения. Она была уверена, что застанет его одного. Вчера Зак сказал ей, что сегодня его мать собирается вместе с ним поехать на Мауи к своим друзьям. Дане не хотелось упускать возможность побыть с Робом наедине, не опасаясь того, что кто-нибудь может нарушить их уединение. Ей почему-то казалось, что таких встреч может больше не случиться.
     Она ехала к Робу с тяжелым сердцем. Почему он покинул офис, не дождавшись ее? Притворщик из Гарта был никудышный. Дана сразу же поняла по его глазам, что никаких срочных дел у Роба не было и его странное поведение объясняется какими-то другими причинами. Может, он не хочет с ней видеться из-за Элен? Зак так категорично заявил, что его родители собираются жить вместе. Дана следила за дорогой и, хмуря лоб, гадала, сказал ли он правду или ляпнул первое, что пришло в голову. Просто очень хотел, чтобы это было правдой. Она склонялась к мысли, что Зак все выдумал, однако сомнения продолжали ее мучить.
     К тому времени, когда Дана добралась до дома Роба, у нее в голове роилось с дюжину различных предположений, и все они были пессимистичными. Она заглушила двигатель и, положив руки на руль, уныло уставилась на песчаный берег. "Хватит ломать голову, - решила она, - через минуту Роб сам мне все объяснит". Однако легче не стало. Теперь ей казалось, что она не вправе упрекать его, тем более предъявлять какие-либо претензии. Он бросил все, отправился в богом забытый Гомпер-Бенд, чтобы найти доказательства ее невиновности. Это она ему всем обязана! Роб сейчас в отчаянии. Он только и думает, как уберечь Зака от пагубного пристрастия к наркотикам. Она просто должна помочь ему спасти сына.
     Избавившись таким образом от сомнений, Дана вышла из машины и решительным шагом направилась к дверям дома, фасад которого был обращен к морю. Она нашла Роба на открытой террасе. Он полулежал в шезлонге и держал в руке бутылку своего любимого пива "Примо". Роб смотрел на волны, окрашиваемые лучами солнца в золотистый цвет. Дане стало обидно. Он даже головы не повернул, когда она подошла к нему.
     - Роб, ты что, подрался? - Она кивнула на свежую, огромную ссадину, красовавшуюся у него на скуле.
     - Что? - переспросил он, не отрывая глаз от океана.
     - Я спрашиваю, откуда у тебя этот синяк?
     - А, не помню, - он небрежно отмахнулся. - Должно быть, наткнулся на что-то. - Он наклонился и поставил бутылку на пол.
     Дана не поверила ему, но не стала больше приставать с вопросами, поскольку поняла, что он не в духе. Скорее всего он случайно встретил тех, кто устроил разгром в ее доме, и свел с ними счеты.
     - Гарт уже сообщил мне новости. Прими мои поздравления, - не глядя на нее, равнодушно произнес Роб.
     Дана насторожилась, почувствовав в его голосе странную отрешенность. Что стряслось? Он так изменился, стал каким-то чужим, холодным...
     - Я хочу поблагодарить тебя. Ты даже представить не можешь, как я рада, что все утряслось. Мне самой никогда бы не пришло в голову отправиться в Гомпер-Бенд и навести справки. Ты снял с моей души тяжкий груз, Роб, теперь я могу жить спокойно.
     - Слушай, давай не будем делать из мухи слона. Я не сделал ничего особенного. Разъезжать по стране, находить людей - обычная работа частного детектива. - Он кивнул на кресло, стоявшее рядом с ним, и с унылым вздохом предложил:
     - Присаживайся.
     Дана села и сразу же почувствовала, как безумно она сегодня устала. Они молча смотрели на распростертый перед ними безбрежный океан. Впервые она видела Роба в таком подавленном настроении и просто не знала, с чего начать разговор.
     - Ко мне заходил Зак, - нерешительно произнесла она.
     - Да? - Он заметно оживился. - Когда?
     - Вчера поздно вечером.
     Роб усмехнулся:
     - Готов поспорить, он приходил, чтобы составить о тебе собственное мнение. Как он говорит, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я рассказывал ему о тебе, но он никому не верит на слово. Весь в меня!
     - Хочешь сказать, что в юности ты тоже старался выделиться среди сверстников своей прической? - Она попыталась хоть немного улучшить его настроение.
     Роб поднял на Дану глаза, в которых на мгновение отразились блики последних лучей солнца.
     - Нет, но я в его годы тоже интересовался хорошенькими женщинами.
     Дана скептически хмыкнула, но не стала говорить ему, что его сын, похоже, не испытывает к ней симпатии.
     - Кстати, Зак не сказал, чем будет заниматься сегодня? Я весь день нигде не могу его найти.
     - Он сейчас на Мауи. Сказал, что мать хочет навестить свою старую подругу и берет его с собой.
     - Могла бы и позвонить, сообщить о своих планах. Впрочем, что это я размечтался? - Роб невесело усмехнулся. - От нее, пожалуй, дождешься.
     Дана промолчала. Она чувствовала, что в ее отношениях с Робом что-то изменилось. А раз так - о чем говорить?

***

     Как только солнечный диск скрылся за горизонтом, небо и поверхность океана стали быстро темнеть. А все дело было в том, что Роб, не желая втягивать Дану в скандал, который грозил разразиться в самое ближайшее время, решил больше не встречаться с ней.
     После столь блестящей ее победы Роб не сомневался, что вакантное место в верховном суде штата достанется именно ей. Как только губернатор увидит петицию, составленную коллегами Даны, он без колебаний поставит свою подпись под ее назначением.
     Но вот ее имя появляется на страницах газет рядом с именем человека, которого подозревают в совершении ужасных злодеяний на островах. И что? Тут никакие письма не помогут. Нет, видит бог, Роб этого не хотел.
     Поначалу Роб собирался рассказать Дане, какие беды свалились на его голову, но потом передумал. Она ни за что не оставит его одного в такую минуту. После некоторого размышления он избрал другую тактику. Он решил показать ей, что охладел и потерял к ней всякий интерес - словом, заставить ее разочароваться в нем. Однако, глядя сейчас на нее, он подозревал, что и это не сработает. Дана так изменилась. Из чопорной, холодной деловой леди она превратилась в страстную, пылкую женщину, которая ради любви готова пожертвовать карьерой, репутацией и еще бог знает чем.
     Это открытие испугало его. Теперь он абсолютно не представлял, как оградить Дану от войны, которую ему объявил Большой Папа. Заваруха грозила быть нешуточной - не на жизнь, а на смерть. Он хотел бы участвовать в ней один. Благодарение небесам, что первая попытка Кольтрана сломать карьеру Даны провалилась. Однако искушать судьбу дважды было бы непростительной ошибкой.
     Итак, Роб понял, что избрал неверную тактику. Он не мог просто отмалчиваться и игнорировать Дану. Чтобы порвать их отношения, он должен собрать свою волю в кулак и, как бы его сердце ни протестовало, разругаться с ней в пух и прах, оскорбив ее до глубины души. Хватит ли у него духу это сделать?
     Он украдкой бросил взгляд на Дану. Порывистый ветер растрепал ее прическу, живописно спутав пряди волос; в ее красивых, чувственных глазах затаилась грусть. Она выглядела трогательно беззащитной и безумно желанной и в то же время ужасно встревоженной.
     Роб прекрасно понимал, что своим молчанием только мучает ее. Сердце его разрывалось на части. Но он упрямо продолжал играть роль бесчувственного, каменного истукана, помня, что его задача защитить Дану от безжалостных нападок прессы, которая в скором времени набросится на него с жадностью акулы, почувствовавшей в воде запах свежей крови.
     - Я позвонила доктору Хо и договорилась с ним о встрече, - нарушила молчание Дана. - Он будет ждать тебя и Зака в понедельник в два часа дня. Вас устраивает это время?
     - Безусловно, - не моргнув глазом, солгал Роб, умолчав о том, что в понедельник он уже будет сидеть за решеткой.
     В ближайшие дни он хотел серьезно поговорить с Заком и надеялся, что сын поймет его и вернется с матерью в Лос-Анджелес. Ему же оставалось только молиться, чтобы бог позаботился о его сыне.
     - Мы поможем Заку. Я уверена, все будет хорошо. Не переживай, - Дана пыталась утешить его.
     От ее нежного взгляда у Роба защемило сердце. Ему захотелось обнять Дану и, ничего не утаивая, рассказать ей о нависшей над ним опасности, однако он не мог позволить себе такой роскоши. Помня об этом, он лишь тяжело вздохнул и сжал пальцы в кулак.
     - Пожалуй, я пойду, - неуверенно сказала Дана, вставая с кресла. - Мне теперь надо заботиться о Молли.
     Оба чувствовали себя неловко.
     - Сегодня у тебя был трудный день. Я рад, что все закончилось благополучно, - неожиданно для самого себя произнес Роб. - По-моему, это надо отметить. Давай сделаем так: ты покормишь кошку, а в половине девятого я заеду за тобой, и мы отправимся в какой-нибудь ресторан, хорошо?
     Он почувствовал себя последним мерзавцем, увидев, что на лице Даны появилась счастливая улыбка, а в глазах засветилась надежда.
     - Спасибо за приглашение, я буду ждать тебя.

***

     Роб остановился напротив дома Даны и, заглушив двигатель, в сотый раз задался вопросом: "Зачем ты это делаешь?"
     Ответ он, естественно, знал - ему не хотелось терять Дану, и он всячески оттягивал момент расставания с ней. Безусловно, часом раньше, часом позже, но ему придется это сделать сегодня. Роб пригласил Дану в ресторан, поскольку надеялся, что в окружении людей ему будет легче бороться с искушением. Если он прикоснется к Дане, обнимет и поцелует ее, то он просто не сможет расстаться с ней. Кроме того, ему почему-то казалось, что после ужина ему будет легче сказать Дане о том, что он ее бросает. Как он бросит ей в лицо такие слова, он просто не представлял, положившись на судьбу. Надо - значит, сделает!
     - Ты просто жалкий трус, - злобно сказал он себе, посмотрев в зеркало, висевшее в салоне машины. - Зачем ты мучаешь себя и Дану? - С этим вопросом Роб вышел из автомобиля.
     Дана открыла ему дверь сразу же после первого звонка. Он быстро пробормотал приветствие, чтобы скрыть свое замешательство, когда увидел, что она не готова к выходу из дома. На ней была голубая рубашка, нижние концы которой были завязаны в узел на поясе, и белые шорты. Волосы ее еще не высохли после душа.
     - Я приготовила на ужин телячью вырезку, - смущенно начала оправдываться она. - Мне показалось, ты не будешь против, если мы останемся здесь и зажарим мясо на вертеле в саду. Пока оно будет готовиться, мы... поговорим о чем-нибудь.
     Роб с растерянным видом молчал. Не мог же он ей признаться в том, что боится поддаться искушению, которое охватывает его всякий раз, стоит им остаться вдвоем. Дана за руку потащила его на кухню.
     - Не стой в дверях, проходи. Открой бутылку вина, а я сейчас быстро приготовлю салат.
     На кухне его встретили немигающие желтые глаза Молли, которая оторвалась от своей миски, чтобы взглянуть на незнакомца. Видимо, она не нашла в нем ничего интересного, поскольку через секунду вновь вернулась к своему ужину. Роб быстро схватил со стола бутылку красного вина и принялся открывать ее, ра