трый в своей жизни марш-бросок: по подземным тоннелям и дальше, к дому Хоуков. К счастью, на полпути он встретил Алекса, который по своему мобильному телефону и вызвал "Скорую помощь" и шерифа. Ему показалось, что прошли долгие годы, прежде чем "Скорая помощь" приехала.
     - Я люблю ее, - сказал Броуди брату. - Я знаю, что это выглядит странным, потому что мы знаем друг друга всего несколько дней, но я действительно люблю ее.
     - Я понимаю. - Эллиот вздохнул. - Она тоже тебя любит.
     Броуди вскинул голову:
     - Она говорила тебе об этом?
     - Нет, но... Она смотрит на тебя иначе, чем на остальных людей. Я знаю, что говорю. Она любит тебя.
     Броуди вынужден был признаться себе, что до сих пор точно повторял жизнь своего отца, холодного, равнодушного мизантропа и эгоцентриста, для которого в жизни имеет значение только его работа. До встречи с Тори. Она сумела разбудить в нем душу, которая до этого спала летаргическим сном, и открыть для него весь мир. Богатый мир настоящих чувств.
     "Пожалуйста, господи, не дай ей умереть!" - прошептал он про себя.
     Они молча сидели несколько минут.
     - Может быть, мне еще раз попробовать позвонить Лу? - спросил Броуди.
     - Оставь это Алексу, он найдет его.
     Алекс не поехал с ними в больницу с Тори - он повез Пини на другой машине "Скорой помощи" в ветеринарную лечебницу в Калистоге. Броуди не смог дозвониться по телефону до Лу, и Алекс вызвался съездить за ним в "Серебряную луну".
     - Я ненавижу сидеть и ждать, ничего не делая! - бросил Броуди. - Мне надо что-то делать, чтобы...
     Вдруг он увидел, что к ним по сверкающему чистотой коридору больницы направляется Алекс в сопровождении Лу и Кэтрин Вилсон. Броуди не было необходимости спрашивать, где Алекс нашел отца Тори: он уже догадался, что Лу и привлекательная пожилая леди - больше чем друзья.
     - Как она? - сразу спросил Лу дрожащим от волнения голосом, в котором чувствовались еле сдерживаемые слезы.
     Броуди покачал головой, и Лу обессиленно опустился на диван. Кэтрин села рядом с ним. Алекс устроился на соседнем стуле.
     - Простите меня, - начал Броуди, обращаясь к отцу Тори. - Я должен был с самого начала...
     - Выброси из головы, - сказал Лу. - Здесь нет ничьей вины, кроме семейки Бардзини.
     - Их будут судить за покушение на убийство, - сказал Эллиот.
     - Есть шанс доказать их причастность к смерти Джана? - спросил Лу.
     - Ни малейшего.
     - Нет.
     - Никаких шансов, - в один голос сказали братья.
     Броуди боялся, что их горячее отрицание вины Бардзини в смерти Джана может вызвать у Лу подозрения. Что ж, если это станет слишком серьезным, придется все объяснить ему, хотя все трое братьев единодушно пришли к мнению, что Альдо не сделал ничего плохого и не стоит марать его добрую память.
     Из операционной вышел хирург. Его руки и халат были в крови. Броуди стиснул зубы и побелел, хотя раньше вид крови никогда не пугал его: он повидал ее слишком много.
     Но это была кровь Тори!
     - Как она?! - спросил Лу, и голос его сорвался.
     - Мы извлекли пулю, но у нее было сильное внутреннее кровотечение. Мы не знаем, как надолго удалось остановить его. Оно может открыться вновь в любую минуту.
     - Я могу увидеть ее? - спросил Броуди.
     - Она все еще без сознания. Может быть, позже, утром.
     Лу вскочил:
     - Она - моя дочь. Я должен быть рядом с ней.
     - Ну хорошо. Но если в ее состоянии произойдут какие-либо неожиданные изменения, вы должны будете немедленно покинуть палату, чтобы мы смогли заняться ею.
     - Конечно, - сказал Лу и взял за руку Броуди:
     - Он должен пойти со мной.

***

     Тори пыталась бежать сквозь снежную пургу и метель. Каждый шаг ей давался с неимоверным трудом, снежная буря мешала сориентироваться, чтобы найти нужную дорогу. Ей было холодно - так холодно, что казалось, будто чья-то ледяная рука сжимает ее сердце. Почему она ничего не видит, кроме слепящего белого света?
     - Пустыня белого безмолвия, - сказала Тори сама себе.
     Внезапно она с ужасом поняла, что у нее закрыты глаза. Почему она пробивается сквозь пургу и метель с закрытыми глазами? Тори попыталась поднять веки, но они оказались очень тяжелыми, слишком тяжелыми...
     - Ты слышишь меня, Тори?
     Это отец зовет ее, но его голос еле слышен. Он, должно быть, где-то далеко. Тори попыталась позвать его, сказать, что она потерялась и ей нужна помощь, но язык отказывался повиноваться.
     Она продолжала продираться сквозь колючий снег, так и не сумев поднять отяжелевшие веки. Каждую минуту она могла умереть от холода; еще несколько мгновений неравной борьбы - и она покинет эту землю.
     - Мне кажется, ей холодно.
     Неужели она слышит голос Броуди? Где он? Почему не придет к ней на помощь и не выведет из этой страшной снежной круговерти?
     Снег вокруг нее вдруг стал теплым. Блаженство, истома, покой... Тори казалось, что она очутилась на облачной кровати, которая медленно вылетела из призрачной пелены на свет. Тори стала слышать звуки - все ближе и ближе. Наконец ей удалось открыть один глаз, и она увидела, что сумела вырваться из снежной бури. Но вокруг нее творилось что-то очень странное.
     - Тори, - произнес женский голос. Незнакомое лицо буквально вплотную смотрело на нее. - Вы слышите меня?
     Она медленно наклонила голову, ощутив что-то неприятное в горле. Внезапно жуткая паника охватила ее. Она хотела приподняться, но не смогла. Где она? Что происходит?
     - Все в порядке. Вы в больнице.
     В больнице?
     Тори снова закрыла глаза и попыталась осознать услышанное. В ее сознании вдруг всплыло все происшедшее в пещерах. События прокручивались в ее мозгу, как на старой киноленте, - то замедляясь, то ускоряясь. В нее стреляли... Выжил ли Броуди? Что случилось с Эллиотом? А Пини, дорогой милый Пини?..
     Тори хотела спросить, но какая-то трубка в ее горле мешала говорить. Она широко открыла глаза и заморгала часто-часто, как только смогла. Медсестра улыбнулась ей, но не поняла, что она хотела этим сказать.
     - Теперь все будет хорошо, кризис миновал. Вы довольно долго спали, почти двое суток. Я отправила ваших отца и друга в бар - выпить по чашке кофе.
     Друга? Какого друга? Где Броуди?.. Он спас ей жизнь; пришел, когда она больше всего в нем нуждалась. Что с ним случилось?
     Медсестра поправила ей одеяло и нажала какую-то кнопку на аппарате позади ее постели.
     - Я слышу их шаги. Не позволяйте им волновать вас. - Она обернулась к вошедшим Лу и Броуди:
     - Вы вовремя. Она проснулась.
     - Тори! Слава тебе, господи! - Отец наклонился к ней и поцеловал в щеку.
     "Папа!" - беззвучно закричала она.
     Он нежно погладил ее по голове и отступил назад. Вместо него появился Броуди и взял ее за руку.
     - Эй, ты заставила нас поволноваться! - Его голос звучал странно, срываясь на фальцет. - Но ты молодец, просто героиня, все преодолела.
     "Я люблю тебя, - попыталась она сказать. - Не покидай меня. Скажи, что ты останешься здесь, в долине".
     Но он не собирался оставаться в долине, она давно знала это. Несмотря на все старания Тори, слезы покатились по ее щекам.
     - Родная моя, не плачь! С тобой все в порядке. Эллиот и вовсе выскочил без единой царапины. Пини пока бегает с перевязанным боком, но с ним тоже все будет хорошо.
     Если бы моя любовь смогла удержать тебя!
     - Кстати, у меня отличные новости! Эллиоту и Алексу можно больше не беспокоиться о деньгах.
     Броуди улыбался, но она заметила черные круги у него под глазами. Бедняга! Он совершенно вымотан дежурством у ее постели. Может быть, это значит, что он ее... ценит?
     - Представь себе, оказалось, что Кэтрин разыскивала меня по заданию инвестиционной фирмы. Когда Джан забрал моего брата, он дал матери немного денег. Предполагалось, что они на первое время помогут нам обосноваться. А Линде посоветовал вложить деньги в какое-нибудь дело, и она отдала их Джонатану Каммингсу - банкиру, с которым познакомилась в Юнтвилле, когда ждала нас с Эллиотом. Деньги были вложены таким образом, чтобы я смог получить их с процентами только в день тридцатилетия. Джонатан вел дела так удачно, что теперь я богач и могу помочь моим братьям.
     "Мои братья"... Ей понравилось, как это звучит. Зная, что не может улыбаться, Тори умудрилась подмигнуть ему одним глазом.
     - Я остаюсь здесь, Тори, - нежно сказал Броуди и поцеловал ее в лоб, оставив на нем влажные следы, похожие на слезы. - Я люблю тебя больше, чем мог бы себе представить. Надеюсь, ты тоже любишь меня.
     Тори собрала все свои силы, чтобы немного приподнять руку, и Броуди переплел ее пальцы со своими.
     - Это значит, что ты любишь меня?
     Она чуть наклонила голову. "Я люблю тебя больше, чем ты можешь вообразить".

Эпилог

Год спустя

     Пини ждал на крыльце дома в викторианском стиле, который Броуди и Тори купили в пригороде Нала.
     - Я уже дома! - крикнул Броуди, перешагнув порог.
     Ему никто не ответил, но он услышал музыку, доносящуюся со второго этажа, где Тори устроила себе небольшую художественную мастерскую.
     - Заходи, парень.
     Броуди распахнул дверь, и пес влетел в дом, как обычно, яростно виляя хвостом. Броуди наклонился и ласково потрепал собаку по голове.
     - Ты храбрая псина. В тебя стреляли, но не смогли убить твою душу, правда?
     - Кто это там внизу разговаривает? - раздался сверху голос Тори.
     - Это я. Беседую со своей собакой.
     - С нашей собакой. - Он не мог видеть ее лица, но по голосу понял, что она, как обычно, улыбается. - Поднимайся сюда. Мне надо поговорить с тобой.
     Броуди бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки, схватил Тори в объятия и, крепко прижав к груди, стал кружить по комнате. Каждый вечер, возвращаясь домой, он думал о том, что чуть не потерял ее. И каждый вечер, целуя ее после работы, он благодарил бога.
     Они стояли несколько минут, замерев в блаженном поцелуе, затем Тори повела его в свою мастерскую, где повсюду были разбросаны рисунки и наброски.
     - Как идут дела? - спросила она.
     - Блестяще! Я делаю кучу денег буквально из воздуха.
     Недавно Броуди открыл в себе способности финансиста. Он не только помог Эллиоту и Алексу, но и осуществил удачные инвестиции в несколько винодельческих фирм. Оказалось, что заниматься инвестициями - почти такое же рискованное дело, как и антитеррористическая борьба. Правда, намного более прибыльное.
     Броуди был счастлив, наблюдая, как процветают братья. Он попытался вложить деньги в фирму Тори, но она отказалась, предпочитая оставаться независимой. Броуди даже испугался задним числом: ему никогда не приходило в голову, что стремление к независимости может помешать ей выйти за него замуж.
     Тори подвела его к широкому окну, выходящему на холмы. Перед ними расстилался прекрасный вид цветущей Виноградной долины. Некоторое время они молча стояли, держась за руки, потом Броуди напомнил:
     - Ты хотела мне что-то сказать?
     Тори не знала, с чего начать. За последний год Броуди очень изменился. Но воспримет ли он еще одну перемену в своей жизни?
     - Тори, в чем дело?
     Она решила начать издалека:
     - Ты знаешь, что случилось с Рейчел?
     - Я слышал, что Кевин Пат разорился на какой-то интернетовской авантюре.
     Тори кивнула:
     - Отец сказал, что банк забрал у него за долги все виноградники и винодельню.
     - Значит, Рейчел осталась без работы? Что ж, она получила то, что заслуживает. Не думаю, что кто-нибудь здесь захочет иметь с ней дело.
     - Жаль, что не удалось привлечь ее к суду за манипуляции с компьютером в "Хоукс лэндинг".
     - Ты же слышала, что сказал помощник прокурора: не хватало улик. - Броуди взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза:
     - Ты хотела поговорить со мной о Рейчел?
     - Нет, не совсем. Отец с Кэтрин скоро будут здесь - я пригласила их к нам на ужин.
     - Неужели? Зачем? - Отец и Кэтрин ужинали у них каждое воскресенье, но никогда в середине недели. - Что случилось?
     - А почему ты решил, что что-то случилось?
     - Мы женаты почти год. И ты не обманешь меня, заговаривая язык мелочами.
     - Я пригласила отца, чтобы сказать ему... - Тори сделала глубокий вдох и наконец выпалила:
     - В общем, он скоро станет дедушкой!
     Броуди уставился на Пини, лежащего у их ног, затем медленно поднял на нее глаза:
     - Ты беременна?
     - Нет, дорогой. Мы беременны. - Тори попыталась улыбнуться. - Ты не слишком расстроен? Я понимаю, мы никогда не говорили о том, что надо бы завести ребенка. Это произошло неожиданно...
     Он обнял ее и крепко прижал к себе.
     - С чего ты взяла, что я расстроюсь?
     Она посмотрела в его голубые глаза, которые так любила.
     - Ну, видишь ли... Жена, дом, бизнес с девяти утра до пяти вечера, а теперь еще и ребенок... Твоя жизнь превратилась в то, что тебе раньше весьма не нравилось.
     - Тори, клянусь, я никогда не знал, чего хочу от жизни, пока не встретил тебя. - Он поцеловал ее в лоб. - Мне очень нравится моя жизнь. Я хочу семью. Большую семью!
     - Я рада. Наверное, нужно было обсудить это заранее, но, пока длился суд над Бардзини, я все не решалась начать этот разговор.
     - Позволь мне сказать тебе кое-что. Когда тебя подстрелили, Эллиот, Алекс и я действовали, как команда "тюленей". По крайней мере, мне так казалось. Мы делали то, что должны были делать: отвезли тебя в больницу, Пини в ветеринарную лечебницу, а семейку Бардзини к шерифу. Но потом я понял, что между командой и семьей огромная разница. Наши действия диктовались любовью, а не военной выучкой. Мне стало ясно, что именно Эллиот и Алекс - а не команда спецназа - мои братья, что военная служба была для меня заменой семьи. Я все время искал острых ощущений, потому что не знал нормальной жизни.
     Тори почувствовала, что сейчас заплачет. Почему она решила, что он будет не рад? Он сам пришел к осознанию необходимости иметь нормальную семью.
     - Ты хочешь мальчика или девочку? - спросила она, улыбнувшись сквозь слезы.
     Броуди положил руку ей на живот.
     - Какая разница? Я хочу здорового ребенка. Это все, о чем я прошу. - Он внимательно посмотрел на нее. - Значит, твой отец придет к нам, чтобы услышать эту новость. А как же мои братья?
     - Разве я не сказала? Будущие дяди привезут продукты. Я слишком занята, чтобы заниматься этим.
     Броуди рассмеялся.
     - Ты маленькая ведьма. Надеюсь, тебе понравится быть беременной: я хочу, чтобы у нас была большая семья.



   Мэрил СОЙЕР
   ЛЮБОВЬ, СОБЛАЗНЫ И ГРЕХИ

Перевод с английского А. Каболкина. OCR angelbooks




Анонс

     Новая сотрудница Лондонской художественной галереи красавица Лорен Уинторп не могла не заинтересовать известного коллекционера и знатока женщин Райана Уэскотта. Но он не может дать волю чувствам - как тайный сотрудник Интерпола он обязан выследить опасного преступника, и все нити ведут его к Лорен... Райану не хочется верить, что она связана с убийцей. Он все рассчитал, ко всему готов - кроме того, что любимая женщина окажется для него посланцем смерти.

     Когда по-настоящему хочешь любви, она не заставит себя ждать.
     Оскар Уайлд

В ЗЕНИТЕ ДНЯ

1

21 ноября, 22.00, Нью-Йорк

     - Я не продаюсь!
     - Барзан вовсе не собирался вас оскорблять. - Глядя на Лорен Уинтроп, японец прищурился, отчего его и без того узкие глаза совсем превратились в щелочки.
     - Тогда почему он предлагает мне такую кучу денег? Ведь он мог бы нанять гораздо более опытного человека за меньшую сумму. - Лорен провела рукой по светлым волосам, собранным во французскую косу; в полумраке сверкнул серебряный браслет у нее на запястье. - Очень подозрительно!
     - Уверяю вас, у Барзана самые честные намерения. Просто он щедрый человек и знает о вашем непревзойденном профессионализме.
     - Но откуда? Как Карлос Барзан вообще умудрился обо мне узнать?
     Лорен не поверила ни единому слову японца, однако не хотела в этом признаваться, боясь обидеть своего лучшего клиента. Несколько лет назад она познакомилась с Тэком здесь же, в ночном клубе. У них обнаружился общий интерес - современное искусство. Постепенно Тэк уверовал в поразительное чутье Лорен и с тех пор, приобретая очередную картину, всякий раз спрашивал ее совета.
     Лорен поднялась из-за столика и отнесла стакан Тэка на черную лакированную стойку. Тэк никогда не допивал свой стакан до конца: считал, что талый лед портит вкус виски. Она бросила в стакан три кубика льда и плеснула на них из особой бутылки - с золотой печатью и надписью ?Такагама Накамура?.
     - Прошу. - Она с легким поклоном подала клиенту новую порцию выпивки и снова села за столик.
     - Поверьте, я ничего не говорил о вас Барзану. Он сам каким-то образом проведал, что я начал прислушиваться к вашим рекомендациям и после этого моя коллекция произведений искусства превзошла его коллекцию. Теперь и он решил воспользоваться вашими познаниями: насколько мне известно, он задумал приобрести лондонскую галерею живописи ?Рависсан?.
     - Минуточку! Не там ли в прошлом году разгорелся скандал из-за подделок? Кажется, владельцы галереи - Лейтоны?
     - Они самые. Увы, полгода назад Арчер Лейтон скончался. Виола, его вдова, продала половину своих акций Карлосу Барзану. Почему бы вам ему не позвонить? - Тэк протянул ей визитную карточку.
     Лорен знала, что речь идет о судьбе прославленной галереи, переживающей нелегкие времена. Но почему Барзан решил обратиться именно к ней? Что-то во всем этом было подозрительное...
     - Как поживает ваша семья? - спросила она, сознательно меняя тему.
     - Спасибо, лучше всех. А как Пол? - задал Тэк свой традиционный вопрос.
     - Отлично, - жизнерадостно ответила Лорен, хотя на самом деле о состоянии ее брата нельзя было сказать ничего хорошего. Она была обречена всю жизнь нести этот крест.
     - Он по-прежнему хочет перебраться в Санта-Фе?
     Лорен молча кивнула. Мало ли что кому хочется! Где взять денег? На оплату квартиры в центре Нью-Йорка и содержание Пола, который лечился у психиатров, уходили все ее заработки. Она еще считала, себя везучей: в ?Саке Ситомо? ей неплохо платили. Ночной клуб специализировался на обслуживании японских бизнесменов, которые славились тем, что давали громадные чаевые.
     - Барзан может оказаться весьма полезным для вас. - Тэк полез в карман за сигаретами. Лорен щелкнула его золотой зажигалкой ?Картье?, он глубоко затянулся и, вежливо отвернувшись, выпустил дым.
     - Хорошо, я позвоню, - пообещала Лорен. - Но разве вы не находите странным, что Барзан обещает мне столько денег?
     - Миллион долларов - не так уж много.
     Лорен тяжело вздохнула. Такагама Накамура был одним из богатейших людей на планете. В отличие от большинства японских промышленников он обладал психологией волка-одиночки и не подчинялся корпоративной бюрократии, принимая все решения самостоятельно. В результате Накамура сумел вскарабкаться на самый верх пирамиды мирового бизнеса. Этому баловню судьбы миллион действительно казался небольшой суммой. Зато Лорен не хватило бы и двух жизней, чтобы столько заработать...
     Пока Тэк прощался с Мама-сан, владелицей клуба, Лорен незаметно поставила его бутылку на самом виду, посередине стойки. В этом клубе действовали правила, позаимствованные на токийской Гинзе. Роскошные интерьеры и владеющий японским языком персонал - все это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Зато за удовольствие любоваться собственными именами на бутылках посетители охотно выкладывали умопомрачительные суммы. Имя Такагамы Накамуры служило заведению наилучшей рекламой.
     Кивнув облаченной в кимоно Мама-сан, Лорен почтительно распахнула перед Тэком дверь и последовала за ним к лимузину. Перед отъездом гость, как всегда, перешел с японского на безупречный английский.
     - Позвоните Барзану, Лорен, - повторил он. - Поверьте, Карлос мгновенно решит все ваши проблемы.
     Провожая взглядом лимузин, Лорен напряженно размышляла. Разумеется, Тэк и без расспросов