отел бы видеть вас.
     Эллиот вскочил на ноги и подошел к ней.
     - Вас обоих, - сказала она, глядя на Броуди.
     Они долго молча шли по длинному коридору, пока медсестра не остановила их около кабинета интенсивной терапии.
     - Подождите, пожалуйста, здесь.
     Броуди подумал, что, возможно, совершает ошибку, но внутренний голос подсказывал, что он должен все рассказать именно сейчас.
     - Кстати, Эллиот, о родителях... Я думаю, что тебе пора об этом узнать. Наша мать была женой Альдо.
     - Сейчас неподходящее время для шуток! - прорычал Эллиот.
     - Я понимаю. И это не шутка.
     - Ты говоришь серьезно? - остолбенев, воскликнул Эллиот.
     - Абсолютно серьезно.
     - Боже! Я не знал... Я даже никогда не подозревал!
     - Может быть, сейчас ты будешь говорить с Альдо последний раз. Постарайся понять, как он страдал все эти долгие годы. Прости его.
     - Простить его? Я люблю этого старого чудака! - Эллиот зло посмотрел на Броуди. - Но почему, черт возьми, никто не рассказал мне об этом раньше?
     - Мне кажется, все боялись Джана. - Броуди подождал несколько мгновений, надеясь, что огонь злобы погаснет в глазах Эллиота. Не погас. - Как бы то ни было, получается, что Алекс - твой единоутробный брат.
     Реакция Эллиота была даже сильнее, чем ожидал Броуди.
     - Черт меня побери! Ну конечно! - Скорчившись, он без сил прислонился к стене, как будто кто-то сильно ударил его в живот... - Алекс знает?
     - Он знает это уже много лет, но Джан не... Вновь появилась прежняя медсестра.
     - Мистер Абруццо очень слаб. Постарайтесь не волновать его.
     В маленькой комнате, опутанной проводами и заставленной какими-то приборами, за занавеской около кровати стоял Алекс, держа руку своего отца. Позади кровати светились несколько мониторов, которые показывали пульс, давление и другие жизненно необходимые параметры человеческого организма.
     Эллиот молча смотрел на человека, который практически научил его ремеслу. Жена Альдо была их матерью! Он все еще не мог свыкнуться с этой мыслью, а Броуди не успел рассказать ему детали. Почему ему никогда это не приходило в голову?
     Алекс неожиданно оглянулся, их взгляды встретились, и Эллиот сник. Его брат... Конечно! Сходство легко угадывается. Правда, он не такой широкоплечий, как они с Броуди, но схожие черты очевидны... если ты их ищешь.
     Все эти годы пример Алекса висел над ним как злой рок. Алекс всегда был старше и талантливее, ему все легко давалось, в то время как Эллиоту приходилось в тяжких мучениях шаг за шагом постигать искусство виноделия. И при этом они были братьями.
     - А, вы уже все здесь, - еле слышно произнес Альдо, когда, открыв глаза, увидел трех молодых людей вокруг своей больничной койки. - Хорошо.
     - Не разговаривайте слишком много, - предупредила медсестра.
     - Я только... хочу сказать... моим мальчикам... - Обессилев, он опять замолчал.
     "Мои мальчики"... Из глаз Эллиота потекли слезы. В голосе Альдо было столько любви и нежности, которых он никогда не видел от родного отца!
     - Мы знаем, Альдо, - сказал Броуди. - Мы все знаем о матери.
     Старик закрыл глаза, и горькая слеза потекла по его щеке.
     - Я любил Линду всем сердцем. Я... я хотел рассказать вам...
     Алекс сжал его руку:
     - Все в порядке, пап. Они понимают, что Джан не позволял тебе все рассказать.
     Альдо медленно открыл глаза. Они смотрели в никуда и, казалось, подернулись какой-то пеленой.
     - Я не об этом. Я хочу рассказать вам, как умер Джан.
     Броуди остолбенел. История принимала странный и непредсказуемый оборот. Какие открытия их еще ждут?
     Альдо посмотрел на Эллиота, затем перевел взгляд на Броуди.
     - Ваш отец был гордым, очень гордым человеком. Он ненавидел свою беспомощность и постоянно говорил, что хочет умереть. Я знаю, он просил Марию...
     - Он и меня просил помочь ему умереть, - сказал Эллиот. - Но я никогда не считал, что он говорит это серьезно.
     - Папа, ты хочешь сказать, что Джан покончил с собой? - спросил Алекс. - Почему же он не дождался приезда Броуди?
     - Послать вызов Броуди была твоя идея, а не Джана.
     Броуди сам поражался своему спокойствию. Из того, что он узнал о Джане Хоуке, он понял, что этот человек не страдал сентиментальностью. Ни он сам, ни Эллиот сами по себе совершенно не интересовали его. Недаром же Джан выбрал Эллиота только потому, что он родился более крупным.
     Монитор, фиксирующий ритмы сердца, загудел. Медсестра подбежала и быстро сделала Альдо какой-то укол. Затем подошла к монитору и стала внимательно изучать его показания.
     - Может быть, нам лучше уйти? - предложил Эллиот.
     - Нет! - закричал Альдо. - Вы должны выслушать меня. Вы, может быть, догадались, что Джан страдал манией преследования. Она была у него всегда, сколько я его помню, но в последнее время она стала усиливаться. Особенно после того, как его разбил паралич.
     Медсестра вышла, но все успели заметить выражение крайней озабоченности на ее лице.
     - Джан постоянно старался спрятаться от всех нас, как будто забывал, что сам просил убить его... Однажды Мария рассказала мне о завещании. Это навело меня на мысль. - Он посмотрел на своего сына, и легкая улыбка осветила его лицо. - Я вдруг осознал, что всю свою жизнь работал на Хоука. А что я получил за эти долгие изнурительные годы тяжелого труда? Перед смертью мне нечего оставить моему сыну.
     - Я никогда не ждал от тебя...
     - Я знаю, знаю. Но мне очень хотелось. Я боялся, что умру раньше Джана. Я обсудил это с Марией. Мы решили, что, когда в очередной раз Джан скажет, что он хочет покончить с собой, мы не будем мешать ему. Мы будем наблюдать и ждать, что произойдет.
     Броуди замер, почти догадавшись, к чему идет рассказ умирающего, и на мгновение ему даже захотелось уйти, чтобы ничего не слышать. Но он всегда считал, что лучше знать правду - какой бы она ни была.
     - Джан намеренно разогнал свою коляску в направлении бассейна. Мы шли за ним, прячась за кустами. Коляска перевернулась на полной скорости, и он свалился в бассейн, ударившись головой о его край. Он тут же погрузился в воду. - Альдо закрыл глаза; слезы текли по его щекам, а голос был так слаб, что им пришлось наклониться почти к самому его лицу. - Мы могли спасти Джана, но мы не стали этого делать.

35

     Воцарилась мертвая тишина, лишь гудели и потрескивали медицинские аппараты. Альдо посмотрел на них, затем его веки дрогнули и медленно закрылись. Губы слабо шевельнулись, но не издали ни единого звука.
     Все еще держа руку отца, Алекс наклонился к нему ближе.
     - Папа, ты хочешь что-то сказать? Мы не слышим тебя.
     - Я, я... Простите меня.
     - Мы не осуждаем тебя, папа. - Темно-карие глаза Алекса сверкнули в сторону Броуди и Эллиота.
     - Нет, конечно, нет! - первым сказал Эллиот. - Я знаю, что мой отец сам хотел уйти из жизни.
     Броуди выдавил из себя:
     - Вы сделали то, что считали правильным.
     Он не был уверен в том, что говорит, он вообще находился в полном смятении, но не мог оставить умирающего человека мучиться чувством вины.
     Эллиот посмотрел на Броуди, его глаза закрывала пелена слез. Их взгляды встретились, и Броуди понял, что брат уцепился за его слова, чтобы примирить себя с пассивными убийцами отца. Броуди попытался разобраться в собственных чувствах - и не смог. Он никогда не видел Джана, но немного знал своих братьев и чувствовал их боль. Они оба любили человека, который лежал сейчас перед ними, - даже для Эллиота был большим отцом, чем родной отец.
     Они стояли около постели Альдо, ощущая, как уходят последние минуты его жизни, отсчитываемые тиканьем монитора сердечных ритмов. Это напомнило Броуди, как он стоял у постели умирающей матери. Нет, он бы ни за что не поменялся судьбой с братьями!
     Вошел врач - пожилой мужчина с седыми волосами и стетоскопом на шее. Он молча, сжав губы, посмотрел на кардиограмму и снял показания мониторов.
     - Боюсь, мы сделали все, что могли. Он погрузился в кому. Теперь это лишь вопрос времени.

***

     Тори уже собиралась уходить с работы, когда зазвонил телефон. Она решила не брать трубку, предоставив это дежурному, но увидела высветившиеся на мониторе слова: "Главная больница Юнтвилля".
     "Отец!" - подумала она и в панике схватила трубку.
     - Тори? Это я, Броуди.
     - Что случилось? Отец?..
     - Нет. - Он замолчал, не зная, как сказать ей о случившемся. - Это Альдо... Он в коме. Ему осталось недолго.
     - Боже мой!
     Броуди вскоре рассказал ей, что произошло, и добавил:
     - Поместью Хоуков грозит серьезная опасность. Алекс не сможет купить "Виноградники Фараллон", если Альдо умрет.
     - Броуди, как ты можешь сейчас думать об этом?! Все финансовые проблемы можно решить. Это ничто по сравнению с потерей отца и обретением братьев!
     - Я понимаю это. Я лишь думаю, чем им можно помочь. Семейство Корелли получит кусок "Хоукс лэндинг". Может быть, больше, чем кусок, если Рейчел что-нибудь задумала, о чем мы еще не знаем. Эллиот находится на грани банкротства. Чтобы снять обвинения в контрабанде наркотиков, ему придется нанять адвокатов, которые обойдутся ему в кругленькую сумму. Кроме того, ему необходимы деньги, чтобы докупить недостающий виноград.
     Тори хотела сказать Броуди, что лучшей помощью с его стороны будет остаться здесь и бороться вместе с братьями. Кто сможет противостоять таким умным и ловким парням? Но она не произнесла ни слова: Броуди мог решить, что она пытается использовать ситуацию в своих интересах.
     - Алекс находится в лучшем положении, - сказал Броуди. - Со своими связями он быстро найдет инвесторов. Пострадает только его гордость.
     По его тону Тори поняла, что Броуди чувствовал бы то же самое, если бы был на месте Алекса. Ей вообще казалось, что во многих отношениях Броуди ближе к Алексу, чем к Эллиоту.
     - Кстати, я не отказался от намерения встретиться с Кэтрин Вилсон в ресторане "Брава террас", - сказал Броуди. - Мне бы очень не хотелось оставлять Алекса одного в такую минуту, но у этой женщины может быть ключ к разгадке многих тайн.
     - Ты полагаешь, она может иметь информацию о смерти Джана?
     - Нет! - почти прокричал Броуди, но затем взял себя в руки. Тори ведь ничего не знает, и сейчас не время ей что-то объяснять. - Дело не в этом. - Он вновь замолчал, и Тори ясно представила, как Броуди стоит около телефона-автомата в больнице, прислонившись в изнеможении к стене. - Я все продумал досконально еще раз. Я уверен, что мой отец покончил жизнь самоубийством.
     Сказав, что сочувствует ему, Тори положила трубку.
     "Мой отец". Она впервые услышала от него эти слова. Шестое чувство подсказывало ей, что что-то изменилось. Но что? Вообще-то, в тридцать лет обнаружить, что у тебя есть два брата, - достаточно серьезное испытание для любого человека. Но она чувствовала, что есть что-то еще.
     Тори сидела около своего кульмана, обдумывая сложившуюся ситуацию, когда раздался громкий стук в дверь. Странно - рабочее время давно закончилось, окна потемнели от наступивших сумерек. Кто бы это мог быть? Она подошла к двери и открыла ее.
     - Работаете допоздна?
     Перед ней стоял Кевин Пат собственной персоной, а рядом с ним - боже праведный! - Рейчел Риттво. Они вошли в кабинет, прежде чем Тори успела что-либо сказать.
     - Мой логотип готов? - спросил Кевин.
     - Вы были здесь только вчера! Я же вам сказала - через неделю.
     Рейчел бросила на Кевина многозначительный взгляд.
     - В Нью-Йорке есть прекрасные дизайнерские агентства, которые выполнят эту работу за ночь.
     Тори нахмурилась. Даже если Рейчел и не устраивает саботаж против Эллиота, у нее нет никакого желания сотрудничать с ней.
     - Рейчел права, - спокойно сказала она. - Вам надо связаться с нью-йоркскими агентствами.
     Неожиданно отбросив свой надутый вид, Кевин неторопливо осмотрелся в кабинете. Ему, вероятно, понравились висящие на стенах образцы логотипов, которые она делала для других винодельческих компаний.
     - Но у вас есть что-нибудь готовое? Может быть, я могу посмотреть наброски или черновики?
     - Мы торопимся! - прошипела Рейчел и добавила, обратившись к Тори:
     - У нас ужин с друзьями Кевина в "Мидвуд".
     - Рейчел будет управлять моей новой винодельней. Я хочу познакомить ее с парнями.
     - Прекрасно, - Тори изо всех сил старалась оставаться спокойной. - У меня есть предварительный набросок. Имейте в виду, это только концепция, но я знаю нескольких начинающих виноторговцев, которые готовы друг друга убить, лишь бы завладеть им.
     - Посмотрим.
     Кевин явно заинтересовался, а Рейчел бросила на Тори взгляд, которым можно было бы убить носорога.
     - Минуту. Я должна найти его, - сказала Тори, направляясь в комнату, где она занималась рисованием и где находились все ее наброски и чертежи.
     Она взяла чистый лист бумаги и тут же нарисовала "потрясающий логотип", потом свернула лист и вернулась в кабинет.
     - Мне кажется, это идеально подойдет для ваших наклеек, этикеток и рекламных плакатов. Я даже представляю себе майки с этим рисунком. - Она вытянула руку вперед, как регулировщик на улице. - Если вам не понравится, скажите сразу - у меня большой спрос на него.
     - Давайте посмотрим, - сказал Кевин, явно заинтригованный ее словами.
     Тори развернула набросок. Он представлял собой горизонтально расположенный прямоугольник с жирной черной точкой в середине.
     - И это все? - скривилась Рейчел. - Просто какая-то дырка в коробке!
     - Так вы не берете? - спросила Тори невинным голосом. - По-моему, это выражает вашу суть, мистер Кевин, - вы единственная классическая фигура правильной формы на фоне отсутствия конкурентов. Что лучше может отражать дух вашей агрессивно наступательной стратегии в бизнесе?
     - Великолепно, - согласился Кевин, не отводя взгляда от рисунка. - Это действительно выражает дух моего бизнеса. Каждый, кто увидит такую этикетку на вине, сразу поймет, что оно произведено мной.
     "Они увидят только большую жирную точку и будут удивляться, что это значит", - подумала Тори. Она не смогла сдержать покровительственной улыбки при взгляде на Рейчел.
     - Нам пора идти, уже поздно, - заявила Рейчел, хватая Кевина за руку.
     Как только они ушли, пообещав созвониться с ней позднее, в голове Тори сложился план. Ресторан "Мид-вуд" был одним из самых престижных и дорогих в долине. Они застрянут там на несколько часов - вполне достаточно, чтобы Тори успела заглянуть в кабинет Рейчел и просмотреть все файлы в ее компьютере. Альдо и Эллиот в больнице, и, значит, ей никто не помешает осуществить задуманное.
     Конечно, жаль, что с ней не будет Броуди. Но ужин в ресторане "Брава террас" - тоже важное дело, особенно если о нем договорился с шеф-поваром ее отец. Кэтрин Вилсон не стала бы просить о встрече с Броуди, если бы у нее не было к нему долгого и серьезного разговора. Тори подозревала, что Лу знает, зачем нужна эта встреча женщине-детективу, но никому не говорит. Тори успокоила себя тем, что эта встреча ничем Броуди не грозит, иначе отец предупредил бы его.
     Пока все заняты своими делами, она сможет добыть доказательства саботажа. Даже если после этого им не удастся остановить Рейчел, они смогут ликвидировать нанесенный ею ущерб, пока не станет слишком поздно. Или еще лучше - Эллиот получит материалы для возбуждения в суде дела против этой мерзавки.

***

     Броуди захлопнул дверцу "Порше" на стоянке возле ресторана "Брава террас". Сделав несколько шагов, он вдруг остановился. "Что, черт побери, я здесь делаю? - спросил он себя. - Я должен быть в больнице!"
     Альдо умер час назад, не приходя в сознание. Они все трое проводили его в последний путь, стоя плечом к плечу около его кровати. Алекс до самого конца держал его за руку, крепко сжимая ее, - как будто старался удержать отца на этом свете.
     Но Альдо все равно умер. "Благостная смерть", - сказал Эллиот, и Броуди вынужден был согласиться. Именно так и он хотел бы умереть: заниматься любимым делом до последнего часа, а затем уйти без особых мук и страданий.
     Страдание свойственно только живым. Альдо нравился Броуди, но он слишком мало его знал. А Эллиоту Альдо был ближе, чем родной отец, - что же говорить об Алексе. Альдо действительно был отцом Алекса, и они были ближе, чем большинство отцов и сыновей, потому что Альдо выполнял одновременно роли обоих родителей.
     А его мать?
     Линда была странной женщиной - Броуди не мог этого не признать. Она, несомненно, любила его - до самого последнего мгновения. Но ее постоянно что-то угнетало, даже в детстве он уже понимал это. А теперь он знает и причину.
     Она любила Джана Хоука, хотя Броуди не понимал, за что, и очень сомневался, что когда-либо поймет.
     Он сделал несколько глубоких вдохов и приказал себе сосредоточиться на встрече с Кэтрин Вилсон. А затем он найдет Тори - с нею он всегда чувствовал себя лучше. Он пытался дозвониться ей из больницы, чтобы сказать, что Альдо умер, но не смог.
     Броуди вошел в ресторан и назвал свое имя метрдотелю. Его немедленно провели через великолепный зал к столику перед огромным камином, сложенным из грубых валунов. За ним сидела женщина средних лет и пожилой мужчина с белой, почти прозрачной кожей и темными, глубоко посаженными глазами.
     Увидев Броуди, мужчина встал и протянул ему руку - слабую, как у страдающего болезнью Паркинсона.
     - Я Джонатан Каммингс. А это - Кэтрин Вилсон. Мы очень рады, что вы приняли наше приглашение.
     Броуди вдруг захотелось оборвать его, сказав, что это не дружеская вечеринка. Но Каммингс был безукоризненно вежлив, и Броуди вынужден был ответить тем же. Он изобразил на лице улыбку и пожал Кэтрин руку.
     - Конечно, мы празднуем несколько преждевременно... - начал Джонатан, и тут Броуди не выдержал. Последняя вещь, о которой он сейчас мог думать, было празднование чего-либо. Какого черта частный детектив и этот человек хотят от него?
     - Не вижу особых причин для праздника, - резко бросил он.
     - Вы правы, - легко согласилась Кэтрин. - Ноябрь наступит только через несколько недель.
     - И что?
     Броуди почти не спал минувшей ночью - нет, ему грех было жаловаться! - и его раздражала бессмысленность разговора и самой этой встречи. Он слишком устал, чтобы вести пустые светские беседы, а чрезмерные занятия сексом повлияли на его умственные способности.
     - Семнадцатое ноября, - пояснил Каммингс, широко улыбаясь.
     Официант принес бутылку блан-дэ-нуар из подвалов "Хоукс лэндинг".
     - За успех! - провозгласила Кэтрин, поднимая бокал. При этом, видимо, подразумевалось, что он должен понять, за какой успех.
     - Что вы имеете в виду? - нахмурился Броуди. Каммингс наградил его одним из тех отеческих взглядов, которые Броуди до этого видел только по телевизору.
     - Ваш день рождения семнадцатого ноября, вы помните?
     Действительно, он абсолютно забыл об этом. Но какое до него дело этой странной парочке?
     - Вам исполнится тридцать лет?
     - Верно. - Броуди никогда не отмечал своего дня рождения, никогда не устраивал праздников по этому поводу и не мог понять, почему это их интересует. - И что?

***

     Тори припарковала свою машину в кустах на обочине дороги перед въездом в "Хоукс лэндинг". Это была местная дорога, по которой ездили только грузовики, перевозящие вино. Никто не должен был по ней ехать этой ночью, но Тори все же решила соблюсти все меры предосторожности и спрятать свой автомобиль в кустах. Рейчел еще официально не уволилась и могла вернуться, хотя это было весьма сомнительно. Тори больше опасалась приезда семейств Бардзини или Риттво: узнав о смерти Альдо, они вполне могут примчаться.
     Шагая по дороге, ведущей в подвалы, Тори увидела свет на первом этаже дома, где жила прислуга. На втором этаже, где располагался офис Эллиота, было темно. Она старалась двигаться без шума и даже не включала карманный фонарик. Джан Хоук ненавидел собак и отказывался тратить деньги на частных ох