ся, и Лорен стало страшно - так страшно, как никогда в жизни. Она метнулась в сторону, но он поймал ее за руку.
     - Так и быть, я не стану тебя наказывать и матери ничего не скажу. Только будь со мной поласковей. - Одна рука, поросшая рыжим волосом, легла ей на талию, другая развязала пояс на халате. Под халатом белело голое тело.
     ?Папа, помоги!? - мелькнула в голове Лорен последняя мысль. А потом ей показалось, что все вокруг погрузилось во мрак...
     Ночь сменилась серой зарей, над горами грохотала гроза. Лорен лежала в постели, глядя в потолок. Что предпринять? Здравый смысл требовал рассказать о ночном посещении матери, но она боялась, что это разобьет ее сердце. Лорен знала, что Каролину многие считают бессердечной женщиной, и все-таки до конца поверить в это не могла. Она промучилась полночи, но так и не придумала, в каких словах описать поступок Руперта.
     Наконец, собрав волю в кулак, Лорен спустилась вниз. Мать давала последние указания прислуге: они с Рупертом уезжали на лето на юг Франции.
     - Мама, мне надо с тобой поговорить.
     - Некогда. Самолет вылетает через два часа. - Каролина скользнула по лицу дочери холодными голубыми глазами и как будто не заметила следов слез. - Руперт рассказал мне, что ты его не послушалась. В наказание ты проведешь все лето здесь.
     - Мама, - тихо сказала Лорен, - ночью Руперт...
     - Если он был резок с тобой, ты сама это заслужила. Отец тебя избаловал. Руперт - поборник дисциплины, и я тоже. Надеюсь, этот урок пойдет тебе на пользу.
     И Каролина поспешно вышла.
     Потянулись бесконечные одинокие дни. Лорен было запрещено говорить по телефону и видеться с друзьями. Наконец вернулся Пол. Лорен крепко обняла брата и не смогла сдержать слез, копившихся с той страшной ночи.
     - Почему ты плачешь? Ведь я вернулся. - Он утер ее слезы и усадил на диван. - Хочешь, расскажу тебе про Париж?
     Пол долго рассказывал про школу, друзей, свою подружку, прогулки по набережным Сены. Из Парижа он каждый раз возвращался все более счастливый.
     - Жаль, что ты еще там не побывала!
     - Мне тоже жаль, - пробормотала она.
     Ей очень хотелось рассказать брату о Руперте. Только стоит ли разрушать своей откровенностью жизнь, которую брат так любит? Если она скажет правду, мать, чего доброго, уйдет от Руперта. Куда им тогда деваться? Снова в Лондон, влачить нищенское существование? Мать этого не вынесет и в конце концов возненавидит саму Лорен, словно это она виновата в случившемся. Ведь матери никогда не заработать на учебу Пола в парижской частной школе. Значит, и Полу она испортит жизнь...
     Лорен посмотрела на брата и решила, что лучше промолчать. Может быть, Руперт одумается, и эта страшная ночь никогда не повторится...
     В конце лета мать и отчим вернулись в Марракеш. За ужином Руперт вел себя, как будто ничего не произошло, и не обращал на Лорен особого внимания. Мать, не закрывая рта, делилась впечатлениями. Франция привела ее в восторг: магазины, рестораны, приемы... Пол вторил Каролине, рассказывая смешные истории из парижской жизни, и Лорен поняла, что приняла верное решение. Двое людей, которых она любит, счастливы. Выдав Руперта, она бы их сильно огорчила...
     Когда часы пробили полночь, Лорен все еще сидела за мольбертом. Внезапно за дверью раздался шорох. Сначала она решила, что это Пол: сколько она себя помнила, брат страдал бессонницей. Наверное, решил прогуляться... Но нет, шорох слишком походил на шарканье шлепанцев по мраморному полу.
     Лорен спряталась в стенной шкаф. Ее сотрясали беззвучные рыдания. Однако Руперт очень быстро нашел ее - распахнул дверцы шкафа и потянулся к ней своими отвратительными руками, заросшими рыжими волосами. Лорен отвернулась, чтобы не видеть похотливого выражения его глаз. Как поступить: закричать, чтобы в комнату ворвался Пол, спавший за стенкой, или покориться?
     И она снова выбрала покорность.
     После ухода Руперта Лорен побрела в ванную. Потянувшись за махровой салфеткой, она увидела свое отражение в зеркале - и отшатнулась. Никогда еще она не была так похожа на свою мать - женщину, которую любил Руперт!
     Лорен вернулась к мольберту, схватила ножницы для нарезания холстов и снова подошла к зеркалу.
     - Папа, ну почему я не похожа на тебя?! - в отчаянии воскликнула она, отрезая первую прядь.
     Несколько щелчков - и она обкорнала себя так коряво, словно над ее головой потрудился пятилетний ребенок. Она чувствовала себя отвратительно и надеялась, что если внешность будет под стать настроению, то, возможно, Руперту больше не захочется до нее дотрагиваться...
     На следующий день начался учебный год. Лорен шла в школу, не обращая внимания на насмешки по поводу ее новой прически. Такие мелочи больше не могли ее задеть.
     Она не виделась с Тоддом целых три месяца, но не искала встречи с ним. Все мужчины похожи на Руперта! Исключением был один Пол.
     Ко всем предметам, кроме живописи, она утратила интерес. В кабинете рисования Лорен ни разу не посмотрела на Тодда Хейли, сидевшего неподалеку. Прозвенел звонок на перемену, но она не оторвала глаз от своего наброска.
     - Привет! Как дела?
     Тодд подошел к ней, широко улыбаясь. Лорен не ответила, надеясь, что своим молчанием заставит его уйти.
     - Зачем ты постриглась? Тебе шло с длинными...- Он ждал ответа, но так и не дождался. - Лорен, да посмотри же на меня!
     Их взгляды встретились, и она невольно вспомнила, как ей хотелось стать его девушкой. Казалось, с тех пор минула целая вечность.
     - Почему ты не отвечала на мои письма? - Письма? Она не получала никаких писем. Неужели Руперт вскрывал всю ее почту?! Лорен снова охватило желание прикончить ненавистного отчима.
     - Я рассказал о тебе своей матери. Она сказала, что нам надо быть друг с другом честными.
     Он обсуждал их отношения с мамочкой? Невероятно! Лорен не представляла себе, что с матерью можно пооткровенничать.
     Немного помолчав, Тодд брякнул:
     - Я люблю тебя.
     - А я тебя нет! - со слезами на глазах крикнула Лорен. - Ты мне противен. Ненавижу!
     Он не вышел, а вылетел из класса. Значит, удар достиг цели! Лорен снова принялась рисовать, радуясь, что навсегда избавилась от Тодда. Но внезапно она подумала, что сказал бы об этом отец, и ей стало стыдно. Она превратилась в злобное существо, ничем не лучше Руперта Армстронга! Нет, нельзя уподобляться ему. Надо набраться терпения: рано или поздно этому придет конец.
     Она выбежала из класса и нашла Тодда в столовой. Он сидел к ней спиной, и ей пришлось коснуться его плеча.
     - Прости меня, Тодд. Ты мне не противен. Я противна сама себе. Ненавижу себя! - И она ушла, не дав ему ответить.
     Тодд догнал ее посередине холла. Он протянул руки, и Лорен бросилась ему в объятия, не обращая внимания на то, что их могут увидеть. Только сейчас она поняла, насколько нуждается в нем. Его руки были такими нежными - совсем непохожими на руки Руперта...
     - Ты по-прежнему моя?
     - Если только ты не будешь требовать всего.
     - Не буду. - Тодд отстранился и посмотрел ей прямо в глаза. - Я не беру своих слов назад. Я люблю тебя.
     Лорен не ответила. Разве Тодд сможет ее любить, если они не будут заниматься сексом? А что он подумает, если узнает про Руперта? Он перестанет ее уважать и сразу разлюбит... Но откуда же он может узнать? Ведь она ему ничего не скажет. Только бы не забеременеть!
     Лорен продержалась целый год. На счастье, Руперт почти все время был в отъезде, и она молилась, чтобы он никогда не вернулся. Пропал, погиб в авиакатастрофе, упал в машине с обрыва и не собрал костей... Что угодно, только бы сгинул!
     Весной, перед самым ее семнадцатилетием, Тодд сказал ей:
     - У меня неважные новости. Отца опять переводят на новое место. В понедельник мы уезжаем.
     - Почему так быстро?! - Она схватила его за руку. - Почему бы тебе не окончить здесь школу? Потом ты приехал бы к отцу...
     - Ты не знаешь моих родителей. Для них главное в жизни - семья. ?Вместе до самой смерти!? - Он улыбнулся, и Лорен поняла, как он любит мать и отца. - Для отца это серьезный рост. Его назначили директором французского филиала фирмы.
     Лорен давно готовила себя к разлуке с Тоддом, понимая, что он рано или поздно уедет учиться в колледж, но новость все равно застигла ее врасплох.
     - Я всю ночь думал о нас с тобой, - продолжил он. - Мне кажется, ты всегда что-то от меня скрывала. Но сейчас ты должна мне все рассказать. Может быть, родители тебя бьют?
     Правда была несравненно постыднее, поэтому она поспешила ответить:
     - Угадал. Отчим меня колотит.
     - За что? В чем тебя можно упрекнуть? Любой отец был бы горд иметь такую дочь!
     - Не знаю...
     Может, напрасно она столько времени трусила? Но как Тодд поступит, если узнает правду?
     - У меня есть план. В июне мне исполнится восемнадцать, и я смогу делать все, что захочу. Я войду в права наследника бабушкиного состояния. Ты приедешь в Париж и выйдешь за меня замуж.
     - О, Тодд!.. - Идея была совершенно безумная, но от мысли, что он по-настоящему ее любит и готов жениться, Лорен чуть не разрыдалась. - Я несовершеннолетняя. Мне из Марокко не выбраться.
     - В семнадцать лет уже можно приобрести авиабилет без разрешения родителей. Я пришлю тебе деньги на билет.
     Лорен задумалась. Это действительно был выход. Без Тодда она бы не выдержала новых надругательств Руперта. А если она станет женой Тодда, Руперту ее уже недостать.
     Приближался июнь, Тодду вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Его бодрые письма из Франции укрепляли Лорен в уверенности, что скоро она ускользнет от Руперта. Как-то за ужином, после возвращения Руперта из длительной поездки, она даже рискнула улыбнуться, не отводя от него глаз: она не сомневалась, что скоро сможет забыть эту гадкую рожу!
     Неожиданно Руперт поджал губы:
     - Слыхали про Хейли?
     - А что? - Лорен решила, что он имеет в виду их отъезд.
     - На прошлой неделе вся семья погибла в автокатастрофе.
     - Нет! Не может быть! Я только что получила письмо...
     У нее перехватило дыхание. Она выбежала из-за стола и бросилась наверх. У себя в комнате она открыла коробку с красками и достала последнее письмо Тодда. Оно было отправлено десять дней тому назад...
     Перечитывая сквозь слезы его последние слова, Лорен не могла поверить, что он мертв. Неужели никогда больше не увидит его счастливых синих глаз, не услышит заразительного смеха, голоса, всегда вызывавшего у нее улыбку?..
     Сотрясаясь от рыданий, Лорен бросилась на кровать.
     Больно ли умирать? Наверное, очень больно... Боже, только бы он не мучился! Теперь он вознесся со всей семьей на небеса. К ее бабушке и отцу... ?Приглядывай за ним, папа! - прошептала она срывающимся голосом. - Я очень его люблю...?

23

     К тому времени, как Лорен закончила свою историю, Виола уже плакала не скрываясь. Она и не догадывалась, какие испытания выпали на долю подруги! А она еще жаловалась ей на своего спятившего дядюшку... Да по сравнению с Рупертом Армстронгом дядя Найджел был воплощением доброты.
     - Вырвавшись наконец из Марракеша, я шарахалась от мужчин, - призналась Лорен. - Они внушали мне страх. Вчера, расставшись с Райаном, долго размышляла о своем прошлом. Теперь я понимаю, что консервативный стиль в одежде был для меня способом отваживать противоположный пол. Мне страшно, что я не смогу сказать мужчине ?нет?, как не могла отказать отчиму!
     - А ты уверена, что Райан - это тот, кто тебе нужен? - осторожно спросила Виола. Она считала, что Лорен требуется более чуткий и внимательный человек, чем Райан Уэсткотт.
     - Уверена. Меня влекло к нему с самого начала, но я не решалась признаться себе в этом. Чтобы понять свои чувства, мне понадобилось разобраться в прошлом. Я стала еще больше ценить то, что сделал для меня Тодд Хейли. Ведь он не знал, что со мной на самом деле происходит, и тем не менее самозабвенно подарил мне свою любовь. Прошло столько лет, а я по-прежнему благодарю бога за Тодда и гадаю, как бы все сложилось, если бы он остался жив...
     Виола подозвала официанта, он удивленно взглянул на полные тарелки и осведомился, что их не устраивает. Виола отделалась вежливой отговоркой.
     - Я чувствую, что Райана тоже что-то гложет, - сказала Лорен, когда они вышли из зала. - Он неспокоен - совсем как я при знакомстве с Тоддом. По-моему, ему необходима любовь! А я... Мне кажется, что я теперь сильная и готова ко всему. Не хочу больше отказываться от счастья, не попробовав его добиться. Не хочу бесконечно мучиться вопросом: ?Как бы все сложилось?? Я хочу жить!
     Совершив набег на магазины, Лорен с Виолой заглянули в салон Бейзила Блэкстоука, который, несмотря на занятость, выкроил для них время.
     - Красотки, красотки! - закричал со своего насеста попугай с алым горлышком.
     - Тихо! - прикрикнул Бейзил на пернатого льстеца и усадил Лорен в кресло.
     Вынув из ее светло-пепельных волос заколки, он надолго застыл, не сводя с нее пристального взгляда.
     - Классическое строение лица, тонкие волосы без намека на волну... Давайте укоротим вот так, до линии подбородка?
     - А что, если устроить мне курчавую копну? - робко предложила Лорен.
     - Ни в коем случае! - Можно было подумать, что Бейзилу плюнули в душу. - Перманент в стиле ?афро? давно вышел из моды.
     - Только, ради бога, не традиционную стрижку ?под пажа?! - Лорен в тревоге оглянулась на Виолу. - Видите ли, я не хочу быть похожей на свою мать!
     - Не волнуйтесь, что-нибудь придумаем.
     Виола посмотрела на часы. Игорь, наверное, уже выполнил свою дневную норму, так что с ним можно поговорить. Стоя у мольберта, он никогда не брал трубку, и Виоле уже надоело общаться с его автоответчиком. Этим вечером у них не было намечено никаких встреч: предвыставочная тактика заключалась в том, чтобы скрывать Игоря от взоров публики до самого открытия.
     - Пойду позвоню Игорю, - сказала она. Бейзил улыбнулся: он знал об их отношениях с Игорем и часто беседовал с ней о русском художнике, колдуя над ее прической.
     - Можешь поговорить из моего кабинета.
     Набрав номер, Виола стала ждать ответа, разглядывая фотографии знаменитостей на стенах. Здесь были известные актеры, звезды эстрады, члены королевской семьи... А вот и фотография самой Виолы, сделанная лет пятнадцать тому назад... На уголке фотографии было надписано: ?Дорогому Бейзилу от Виолы Лейтон, с любовью?. Игорь прав: она всегда слишком легко бросалась этим словом.
     - Виола? - Игорь сам снял трубку. - Хорошо, что это ты. Мой дурацкий автоответчик только за сегодняшний день принял звонки от трех биржевых брокеров и от компании ?Ллойд?, вздумавшей всучить мне страховку. А тебе что надо?
     Его ворчание не могло ее смутить.
     - Мне ничего не надо. Я просто хотела признаться тебе в любви...

***

     Райан пробирался с рюмкой ?Будлз? в руке сквозь толпу, заполнившую выставочный зал с коллекцией Кортрайтов. Джулиан Эгню, владелец галереи, обсуждал с двумя собеседниками картину Роберта Раймана. У Ти Джи уже было несколько работ этого минималиста, поэтому Райан не стал рядом с ними задерживаться. Вот картину Шона Скалли он бы, пожалуй, приобрел: ему нравились ранние работы этого художника...
     Бродя по выставке, Райан достиг зала, где экспонировались металлические композиции. Там он чуть не столкнулся со старейшей представительницей коллекционеров-аристократов леди Фионой Фарнсуорт - вернее, с инвалидным креслом, к которому она была прикована уже несколько лет.
     - Помедленнее! Ничего не вижу! - крикнула леди Фиона своей компаньонке, взмахнув указкой с ручкой из слоновой кости.
     В углу зала Райан заметил Виолу Лейтон - она беседовала с какой-то женщиной, стоявшей к нему спиной. Очень короткая светлая стрижка, не ноги, а загляденье, облегающее черное платье... Многообещающий вид! Райан одним глотком допил джин и заторопился к ним: ему хотелось отвлечься от мыслей о Лорен.
     Внезапно блондинка обернулась - и Райан буквально прирос к месту. Лорен?! Не может быть!
     На какую-то секунду он почувствовал себя абсолютно безоружным. Платье обтягивало ее, как перчатка, но стоило ей шелохнуться - и оно распахивалось, обнажая сногсшибательные ноги. Еще больше его заворожил вырез, спускавшийся до самого пояса. Казалось, стоит ей набрать в легкие побольше воздуху - и можно звать фотографа из ?Плейбоя?.
     Мужчин в зале разом перестали интересовать картины на стенах: все уставились на Лорен. Райан чуть не заскрежетал зубами от приступа ревности, еще немного - и он врезал бы по физиономии кретину, посмевшему с ней поздороваться. До его слуха донесся ее хрипловатый смех, и Райан не выдержал. Ну ее к черту! Он развернулся и уже собрался спасаться бегством.
     - Подожди, Райан.
     Он оглянулся. Лорен направлялась к нему, и у него снова перехватило дыхание. Дай ему волю, он набросился бы на нее прямо посреди галереи. ?Беги от нее без оглядки, иначе пропадешь!? - требовал внутренний голос.
     - Чего ты хочешь?
     - Поговорить с тобой. - Она взяла его за руку и поспешно добавила: - Я прекрасно помню твои слова о серьезных намерениях. Не знаю, поверишь ли ты мне, но вот, видишь, я постригла волосы и полностью обновила гардероб. Может быть, это глупо, но я старалась для тебя. - Лорен тяжело вздохнула. - Почти все, что ты вчера сказал, - правда. Только то, что рядом со мной всегда были пожилые мужчины, объясняется не совсем так, как ты думаешь... Как бы то ни было, я готова к переменам в своей жизни!
     Райан небрежно пожал плечами, маскируя безразличием свои истинные чувства. Дьявол! Догадывается ли она, какие страдания ему причиняет? До вчерашнего вечера он и сам был в полном неведении, твердя себе, что не может испытывать влечение к дочери Каролины Армстронг. Тем не менее, влечение было налицо - и не только влечение... Накануне он обрушил на Лорен все обвинения, какие только смог, в том числе не до конца продуманные, - так хотелось ее наказать. Дернул же его черт ляпнуть про ?серьезные намерения?! В его жизни нет места женщине - во всяком случае, сейчас, в разгар секретной операции. Разумеется, подобно любому человеку на свете, ему хотелось покоя и тепла. Но пока что ему нельзя расслабляться, утрачивать бдительность.
     Пока Райан боролся с собой, к нему подъехала леди Фиона и ткнула его своей указкой.
     - Мистер Уэсткотт! - Она смотрела на него из кресла слезящимися голубыми глазками. - Вы не знаете, собираются ли Кортрайты распродавать эту коллекцию?
     - Не исключено, Фифи. - Он поглядывал на Лорен краешком глаза. Если бы эта женщина принадлежала ему, он ни за что не выпустил бы ее из дому в таком развратном наряде. - Ходят слухи, что ?Сотби? выставит ее осенью на аукцион.
     - ?Сотби?! - фыркнула леди Фиона. - После той позорной австралийской сделки я перестала иметь с ними дело.
     Райан кивнул. Однажды австралийский воротила Алан Бонд, покупая ?Ирисы? Ван Гога за пятьдесят четыре миллиона долларов, занял часть этой суммы у самого аукционного дома. После этого цены ?Сотби? стали вызывать у коллекционеров обоснованный скептицизм: подобная практика способствовала искусственному вздуванию цен.
     - А теперь в те же игры играет и ?Кристи?, - сказала леди Фиона, обращаясь к Лорен. - Я отказываюсь покупать картины у аукционных домов!
     - Верно, лучше обращаться к самостоятельным дилерам, - поддакнула подошедшая к ним Виола.
     - Вы-то откуда знаете? - Леди Фиона возмущенно взмахнула указкой. - Вы вообще собираетесь выставлять коммуниста!
     - Теперь он - британский подданный... - пробормотала Виола, но леди Фиона уже подала своей компаньонке знак двигаться дальше.
     - Вот вам коллекционер, способный погубить Игоря: из-за нее у многих может сложиться дурное впечатление о его работах. Для этого их даже не обязательно видеть. - Виола проводила инвалидное кресло негодующим взглядом.
     - Это не кресло-каталка, а настоящий трон на колесиках, - заметил Райан. - Но выставку она посетит, помяните мое слово!
     Ви