огда-нибудь стать хозяином "Хоукс лэндинг", и черноволосый незнакомец, свалившийся на него, словно кирпич на голову, не сумеет отнять то, что принадлежит ему по праву!
     Осторожно, чтобы не наступать на другие могилы, Эллиот поднялся на пригорок и, не снимая черных очков, остановился напротив брата. Сходство между ними было столь разительным, что у Эллиота по спине побежали мурашки. Он заметил, что даже очки у них одинаковые. В этом сезоне большинство мужчин носили узкие очки, а у обоих братьев они были большие, с зеркальными стеклами. Эллиот вряд ли сумел бы объяснить, почему остановил свой выбор именно на этих очках, - купил да и все тут. Его брат, видимо, тоже.
     И, судя по всему, в отношении женщин у них также были сходные вкусы. Его вынырнувший из неизвестности братец стоял слишком близко к Тори. Эллиот сглотнул, пытаясь сдержать обуревавшую его злость. Черт с ним, пусть этот тип заберет половину наследства - в конце концов, он имеет на это право. Но Эллиот не был намерен делиться с ним женщиной, на которой собирался жениться!

6

     У Броуди перехватило дыхание. Он наблюдал за тем, как к нему приближается брат, и не знал, что говорить и как себя вести. Раньше такого не случалось с ним никогда. Годы профессиональной подготовки и специальных тренировок научили его действовать автоматически и с быстротой молнии, однако это касалось тех ситуаций, когда он оказывался лицом к лицу с врагом. Но сейчас... Сейчас впервые в жизни он просто растерялся. Его учителя не могли предвидеть такого расклада.
     Эллиот Хоук подходил все ближе и ближе. Его глаза были скрыты за зеркальными стеклами черных очков, но было ясно, что он смотрит не на него, а на Тори. Броуди вдруг ощутил неприятный укол под ложечкой - это было чувство, которого он тоже никогда прежде не испытывал. Ревность.
     - Значит, ты и есть Броуди? - проговорил брат, приблизившись и остановившись. На лице его появилась гримаса, которую лишь с большой натяжкой можно было бы назвать улыбкой. - А я - Эллиот.
     - Я так и понял, - сухо ответил Броуди.
     Эллиот взял Тори за руку и притянул к себе. В следующую секунду она уже оказалась у него под мышкой, словно тщательно подогнанная деталь конструктора, которая предназначалась именно для этого местоположения.
     - Спасибо, что пришла, - обратился к ней Эллиот. - Пойдем к семье.
     "И это все? - подумал Броуди. - Ему больше нечего мне сказать? Вот это да!" Однако вслух он ничего не произнес.
     По-прежнему держа Тори за плечи, Эллиот развернулся и стал спускаться вниз по пригорку, направляясь к могиле, вокруг которой переминались с ноги на ногу члены его многочисленного семейства. Наблюдая эту картину, Броуди подумал: а не совершил ли он ошибку, приехав сюда? Он совершенно не рассчитывал оказаться в центре скорбного круга и поэтому сейчас ощущал себя не в своей тарелке. Однако долго размышлять об этом было некогда: отец Тори взял его под локоть и чуть ли не насильно повел вниз по склону пригорка.
     Первыми к могиле подошли, разумеется, Эллиот и Тори. Эллиот словно из воздуха выхватил откуда-то стул, поставил его возле пожилой дамы под черной вуалью и усадил на него Тори. Затем обвел взглядом собравшихся и сообщил всем:
     - Это Броуди.
     В то же мгновение все головы повернулись в сторону спускавшегося по холму Броуди, и он почти физически почувствовал, как его обшаривают взгляды многих пар глаз - карих, черных, синих, как у него самого. Это было удивительное ощущение: Броуди словно оказался в нокауте и теперь, сквозь туманную дымку, смотрел на людей, которые в одночасье оказались его семьей. Сходство между ними бросалось в глаза при первом же взгляде, и это снова вызывало в его душе ощущение нереальности. Странно! Как странно все это, черт побери!
     - Примите мои соболезнования в связи с вашей утратой, - услышал он свой собственный, чуть охрипший голос.
     - Мальчик! Мой мальчик! - внезапно вскрикнула женщина под черной вуалью, а затем вскочила со стула и бросилась к Броуди.
     Инстинкт велел ему отступить назад, но он остался стоять там, где стоял. Женщина приблизилась к нему, откинула с лица вуаль и уставилась на него заплаканными глазами - такими же голубыми, какие он привык видеть каждое утро, глядя в зеркало. Непроизвольным жестом Броуди снял черные очки и посмотрел прямо в глаза этой незнакомой женщины. Ее седые волосы резко контрастировали с оливковой кожей, она была привлекательна, даже несмотря на свой возраст, а уж в юности эта женщина наверняка вскружила немало голов.
     Броуди, не отрываясь, смотрел на женщину и в то же время ощущал, что взгляды всех остальных прикованы к нему. Однако он не обращал на это внимания, напряженно размышляя о том, кто эта женщина и почему она так смотрит на него.
     После недолгого молчания она воскликнула:
     - Слава всевышнему! Вот ты и дома!
     В следующий момент пожилая дама упала на грудь Броуди, словно последние слова окончательно лишили ее сил, и ему ничего не оставалось, как подхватить ее. Руки женщины обвили его шею, она прижалась к нему и поцеловала - сначала в одну щеку, потом в другую.
     - Я - тетя Джина, сестра твоего несчастного отца, - с надрывом произнесла она, и слезы снова потекли по ее щекам.
     Броуди только и смог, что кивнуть. Он вообще терялся, когда любая женщина рядом с ним начинала плакать. Его мать никогда не позволяла себе распускать нюни, а женщины, которые были в его жизни, использовали слезы лишь для того, чтобы покрепче привязать его к себе. Впрочем, это у них никогда не получалось. Однако теперь все обстояло иначе.
     Броуди снова почувствовал себя не в своей тарелке, если не сказать большего. О, черт! Ведь ему всего-то и нужно получить ответы на несколько вопросов, а затем убраться отсюда к дьяволу, за тридевять земель.
     - Мы с ним были двойняшки, - продолжала говорить женщина. - У меня не было человека ближе, чем он, а у него - ближе, чем я. Не представляю, как я буду жить без него!
     - Я понимаю, - промычал Броуди и попытался осторожно освободиться из ее объятий, но тетка повисла на нем, словно он был спасательным кругом в бушующем океане.
     - Но теперь ты здесь, хвала всевышнему, и наконец-то все наладится!
     Броуди набрал в легкие побольше воздуха. Он хотел сказать, что пробудет здесь недостаточно долго, чтобы "все" - что бы это ни было - наладилось, но тут его взгляд остановился на группе других родственников, стоявших возле могилы и с каменным молчанием разглядывавших его. Может быть, тетя и была рада встрече с племянником, но остальные смотрели на него с нескрываемой враждебностью. И даже несмотря на то, что глаза его брата были скрыты за непроницаемыми стеклами солнцезащитных очков, Броуди буквально кожей ощущал исходившую от него неприязнь.
     Шестое чувство подсказало: он для них не просто нежданный гость, а самозванец, агрессор, наглец, бесстыдно посягающий на чужое добро. Он - враг.

***

     Тори стояла на террасе, что тянулась вдоль задней части особняка "Хоукс лэндинг". Она старалась держаться как можно дальше от десятков визитеров, которые шли нескончаемой чередой, выражая соболезнования членам клана Хоуков. Здесь, на террасе, было пусто, и она могла беспрепятственно любоваться знакомым пейзажем.
     Впервые увидев "Хоукс лэндинг", Тори сразу решила для себя, что это - самое красивое, самое изумительное место во всей долине Напа. Как и во многих других виноградарских хозяйствах, здесь были бесчисленные акры угодий, усаженных аккуратными рядами лозы, дегустационный зал и магазинчик сувениров, где продавались футболки и кепки-бейсболки с эмблемой "Хоукс лэндинг". Однако на этом сходство между "Хоукс лэндинг" и всеми остальными хозяйствами - даже самыми старыми и известными - заканчивалось.
     Тори всегда считала, что "Хоукс лэндинг" - это сама история. Иногда ей казалось, будто тени рабочих-китайцев, которые сотню лет тому назад вгрызались в холмы из песчаника, пробивая в них пещеры, тихонько шепчутся меж собой, делясь друг с другом секретами семьи, что владела этими землями на протяжении многих десятилетий. Да, эти пещеры, в которых с тех пор созревало знаменитое игристое вино, прославившее семью Хоук, стоили жизни многим китайским иммигрантам, которые некогда приехали в эти края в поисках лучшей доли.
     - Что это вы здесь делаете - совсем одна? - прозвучал голос за ее спиной.
     От неожиданности Тори вздрогнула, резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Броуди. Она не видела его с того момента, как отец припарковал свой "БМВ" на асфальтированной площадке, предназначенной для автомобилей туристов, приезжающих Сюда, чтобы посетить дегустационный зал. Сейчас площадка была забита машинами гостей, явившихся выразить соболезнования в связи с кончиной главы семейства Хоук. Как только они трое выбрались из автомобиля, тетя Джина немедленно завладела Броуди и утащила его в дом, чтобы представить всем собравшимся - местным знаменитостям, среди которых был даже губернатор.
     "Как, наверное, унизительно это для Эллиота, - подумала Тори, - и как, должно быть, неловко чувствует себя Броуди". Было очевидно, что этот человек не привык находиться в центре внимания. Чем больше она наблюдала за ним, тем яснее ей становилось, что обычно он старается держаться в тени. Светская жизнь с ее суетой была столь же чужда ему, как Эллиоту - тайные операции в тылу врага.
     - Я просто устала от людей, - ответила Тори, но это была лишь половина правды. На самом деле она испытывала неловкость от того, что Эллиот ведет себя по отношению к ней как собственник, а все окружающие то и дело спрашивают, когда же состоится их свадьба. Но зачем говорить об этом Броуди!
     - А вы не вре... То есть, я хотел сказать, это - правда? - Броуди оперся о перила террасы. - Интересно, здесь всегда творится такое столпотворение?
     - Не всегда, но часто. Ваш отец играл заметную роль в общественной жизни штата. Он был очень известным виноделом. Теперь, когда он умер, бразды правления должны взять в руки его наследники.
     - То-то повезло Эллиоту! - обронил Броуди, и в его голосе прозвучал нескрываемый сарказм.
     Он, по всей видимости, полагал, что ответственность за дальнейшую судьбу "Хоукс лэндинг" целиком и полностью ляжет на плечи одного только Эллиота. "Интересно, - подумала Тори, - что он почувствует, узнав, что половина всего этого завещана ему?"
     Она испытующе взглянула на него и тут же опустила глаза. Тори до сих пор переживала, вспоминая, как пылко ответила она на поцелуй Броуди. Каждый раз, когда он оказывался рядом, она испытывала волнение и от этого чувствовала себя еще более виноватой. Чем объяснить влечение, которое она испытывает к этому человеку: только лишь разительным сходством между ним и Эллиотом или тут кроется что-то еще?..
     - Кстати, в гостиной накрыт роскошный стол с закусками, - проговорила она, надеясь, что Броуди, клюнув на эту наживку, оставит ее одну и позволит ей разобраться в своих чувствах. Однако этого не произошло.
     - Тетя Джина уже дважды приносила мне тарелки, доверху заполненные всякими вкусностями, - отмахнулся он.
     Ну разумеется! Властная и злопамятная Джина Бардзини моментально взяла новоявленного племянника под свое крылышко. Эта женщина была так же искушена в семейных интригах и так же привыкла повелевать, как и ее ныне покойный брат-близнец. Эллиота она недолюбливала и, когда он в юности наделал ошибок, критиковала его направо и налево. Так что неудивительно, что сейчас Джина априори приняла сторону другого брата.
     - Что она собой представляет - моя драгоценная тетушка? - спросил Броуди, подходя ближе к Тори, и она инстинктивно отодвинулась. Не то чтобы она боялась его. Нет, даже наоборот. Однако она вряд ли сумела бы объяснить, какие чувства будит в ее душе этот человек. От него исходил какой-то магнетизм, и взгляд Тори помимо ее желания был постоянно прикован к нему.
     Тори пожала плечами:
     - Вы скоро сами узнаете ее поближе. Они с вашим отцом были очень похожи. Я полагаю, Джанкарло не прислушивался ни к кому на свете, кроме нее и, разве что, Альдо.
     - Альдо? - переспросил Броуди, не сводя с Тори пристального взгляда своих синих глаз. - Это еще кто такой?
     - Альдо Абруццо - главный винодел "Хоукс лэндинг". Он руководит всем производственным процессом и является авторитетом номер один во всем, что касается обработки винограда. Мать Альдо фактически вырастила Джанкарло - вместе с собственным сыном, так что они - друзья с самых юных дней.
     Броуди прищурился, и его глаза спрятались в густой тени пушистых ресниц.
     - А почему Джина в таком восторге от встречи со мной? Судя по ее словам, она знала о моем существовании, но на протяжении всех этих лет даже не попыталась разыскать меня. А теперь кудахчет от радости, что я объявился.
     - Я... Я не знаю, - неуверенно проговорила Тори. - Может быть, она просто делала так, как велел ей брат, ваш отец... Она бы никогда не пошла наперекор его воле. - На несколько мгновений их взгляды встретились, но затем Тори непроизвольно опустила глаза.
     На террасу вышла группа "скорбящих" гостей. Смеясь так громко, будто приехали не на похороны, а в Диснейленд, они расположились неподалеку от Тори и Броуди и весело болтали, потягивая коктейли. Мимо прошел официант в смокинге и с подносом, предлагая всем желающим отведать коллекционное блан-де-нуар из подвалов "Хоукс лэндинг". Над виноградниками медленно и величаво проплыл воздушный шар - туристы, расположившиеся в его гондоле, направлялись в дальний конец Виноградной долины.
     Тори и Броуди не обращали внимания на происходящее вокруг. Они молчали, но молчание это было заряжено чем-то таким, чему Тори вряд ли сумела бы подыскать название. Она чувствовала, что начинает дрожать, и тщетно пыталась справиться с этим непроизвольным ознобом.
     Внезапно большая и теплая ладонь Броуди коснулась подбородка Тори, он приподнял ее голову, и их взгляды встретились. На короткое мгновение ей показалось, что он хочет ее поцеловать, но он только заглянул ей в глаза и произнес:
     - Тори, ты что-то недоговариваешь. Что именно?
     Тори невольно прикрыла глаза. Ну почему никто не взял на себя труд рассказать ему про завещание?!
     - Ничего, - пробормотала она.
     - Лгунишка!
     Это было сказано без тени осуждения - наоборот, с оттенком ласки и снисхождения. Тори снова почудилось, что он вот-вот поцелует ее, и при воспоминании о том, что случилось в беседке, по всему ее телу прокатилась горячая волна. Она вдруг поняла: ее тело реагирует на Броуди таким странным образом вовсе не из-за того, что они с Эллиотом похожи друг на друга как две капли воды. Тут совсем другое.
     Осознание этого оказалось для Тори столь неожиданным, что она испугалась. О господи, да что же это, в самом деле?
     - А я уж было подумал, что мы друзья, - с обезоруживающей простотой проговорил Броуди.
     Тори знала, что хочешь не хочешь, а этому парню придется вступить на минное поле семейных интриг. Так, может, стоит поведать ему, что является ставкой в этой опасной игре?
     - Это не моя обязанность - посвящать тебя во все детали, более того, я не имею на это права. - Она отвернула голову, освобождаясь от его руки. - Но, судя по всему, ты уже догадался, что здесь все не так просто... Есть что-то, о чем ты не знаешь.
     - Трудно не догадаться. И что же это?
     - Согласно завещанию, ты и Эллиот являетесь равноправными наследниками Джанкарло. Половина - ему, половина - тебе.
     Тори ждала какой-то реакции на свои слова, но... не дождалась. Взгляд Броуди оставался таким же пристальным, а выражение его лица - столь же непроницаемым, что и минуту назад. Если он испытывал какие-то чувства, то ничем этого не выдал.
     - Зачем он это сделал? - спокойно спросил Броуди. - Я ни черта не понимаю в шампанском, да и не хочу понимать. У меня - своя жизнь.
     - Понятия не имею, зачем Джан это сделал, - ответила Тори. - Он был непредсказуемым человеком.
     Броуди отвернулся и стал смотреть на бескрайние виноградники, взбирающиеся ровными рядами на холмы. По его виду было невозможно понять, что творится в его душе, но Тори чувствовала, что он растерян, сбит с толку и не верит ей.
     Она прикоснулась к его руке.
     - Ты должен понять одну вещь. Теперь в семье все будет иначе. Джина и Эллиот... Видишь ли, они никогда не могли найти общий язык...
     - ...Поэтому она и повесилась мне на шею, - закончил фразу Броуди.
     Тори попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.
     - В общем-то, да. Что-то в этом роде... У ее мужа, Тито, небольшой виноградник, и он делает мерло. Но дела у него всегда шли не бог весть как, поэтому Тито постоянно одалживал деньги у Джана. А Эллиот все время убеждал отца прекратить эту благотворительность, перестать ссужать Тито деньгами и прикрыть его "лавочку".
     - По-моему, вполне логично.
     Тори вздохнула. Было ясно, что Броуди понятия не имеет, насколько сложны внутрисемейные отношения Хоуков. Это как прогулка по минному полю. Правила выживания внутри клана были сродни тем, что царят в джунглях Амазонки. Жесткий естественный отбор, соперничество, интриги тут были в порядке вещей. Точно так же обстояли дела в семействе Корелли, которое давно мечтало заграбастать "Хоукс лэндинг".
     Тори уже было открыла рот, чтобы предостеречь Броуди, как вдруг рядом с ними возник Эллиот.
     - Я тебя обыскался, - произнес он.
     - А мы тут с Броуди болтаем, - ответила Тори. От ее взгляда не укрылось, что Эллиот, как и прежде, демонстративно игнорирует брата. - Почему бы вам не побеседовать? А я тем временем принесу что-нибудь перекусить.
     И, не дожидаясь ответа, она скользнула прочь.

***

     Броуди повернулся к брату, но не произнес ни слова. Он видел и чувствовал, что Эллиот встревожен и напряжен. Надо думать! Откуда ни возьмись у него появился брат, да еще претендующий на половину причитающегося ему наследства. Неудивительно, что Эллиот считает его врагом.
     И все же они - братья, а родная кровь, как известно, не водица. Но у Броуди никогда не было полноценной семьи, и теперь он испытывал чувство растерянности, не зная, чего ожидать и как себя вести.
     - Она права, - проговорил Эллиот, глядя вслед удаляющейся Тори, - нам действительно нужно поговорить.
     Сказав это, он спустился с террасы и пошел по продуваемой всеми ветрами тропке в сторону холмов, усаженных виноградом. Броуди последовал за ним. "Хоукс лэндинг" располагался у подножия высоких холмов из песчаника. "Очень выгодная стратегическая позиция, если придется отражать нападение противника, - непроизвольно отметил про себя Броуди. - Никто не сможет зайти с тыла".
     - Самое главное происходит здесь, - сообщил Эллиот, набирая цифровой код на панели у входа в пещеры.
     Шесть-четыре-один-три-один. Броуди автоматически запомнил комбинацию, хотя его брат нажимал на кнопки быстро и пытался заслонить панель от своего спутника.
     - Игристое вино выносят из пещер только тогда, когда приходит пора грузить его для отправки покупателям.
     - Гм... - только и ответил Броуди.
     На самом деле ему было глубоко наплевать на то, как делается вино и что с ним происходит дальше. Он до сих пор не мог переварить известие о том, что отец оставил ему половину своего имущества, которое, судя по всему, исчислялось сотнями тысяч долларов. И это - после всего, что было... Или - чего не было? Но почему? С какой стати?
     В его груди вновь зашевелились неясные подозрения.
     Эллиот щелкнул выключателем, и под потолком вспыхнул яркий свет. Помещение, в котором они находились, представляло собой нечто вроде "предбанника" - с несколькими столами, стоящими вдоль стен. Впереди Броуди увидел тяжелую деревянную дверь, врезанную в песчаник, и в его мозгу сразу возникла картина: обнаженные по пояс, потные китайцы-иммигранты рубят горную породу примитивными кирками. Он прочитал об этом в путеводителе по здешним краям.
     Эллиот уселся за один из столов и закинул ногу на ногу, приняв легкомысленную позу, словно находился в парке. Однако что-то в его позе подсказало Броуди, что Элл