ремен, разве что была пристроена буфетная и еще несколько подсобных помещений. На многочисленных полках красовались до блеска начищенные медные кастрюли, тазы и чугунные сковороды, в центре кухни стояла циклопических размеров плита, вокруг которой суетились повара и поварята. А всей этой небольшой армией командовала высокая сухопарая женщина с гладко зачесанными волосами цвета воронова крыла.
     Пока они шли сюда, Тори ни разу не оглянулась. Но она и без этого слышала позади себя твердые шаги своего спутника и ощущала тепло от его большого и крепкого тела.
     - Вот она, Мария Санчес. Давайте подождем пару минут, пока она освободится.
     - Она действительно работает здесь уже тридцать лет? - спросил Броуди.
     - Да. Ее семья переехала сюда из Мадрида. Мария выглядит моложе своих лет - наверное, потому, что она такая смуглая. Но на самом деле, я думаю, ей сейчас около пятидесяти.
     Тори замолчала, раздумывая над тем, что рассказал ему Эллиот о своих отношениях с Марией. И словно почувствовав, что от него что-то утаивают, Броуди положил руку ей на плечо. Она снова ощутила непреодолимую силу, исходящую от этого человека, и незаметно отстранилась.
     - Мария вырастила Эллиота. Джан был слишком занят своим бизнесом, у него не было времени воспитывать сына. Да и желания, по-моему, тоже.
     - А почему это не взяла на себя Джина?
     - Она живет на другом конце долины. Кроме того, ей нужно было растить собственного сына, Лоренцо.
     Тори не стала вдаваться в подробности и рассказывать о том, что Джан и Джина представляли собой две стороны одной медали: им обоим было глубоко плевать на собственных детей, не говоря уж о детях друг друга. Каждого из них заботила лишь его собственная персона и "Хоукс лэндинг".
     - Мария! - окликнула женщину Тори, когда официанты, нагруженные блюдами с едой, вереницей потянулись к выходу из кухни. - У вас не найдется минутка?
     Мария повернулась в их сторону, вытирая руки о синий передник, на котором был вышит золотой ястреб, распластавший в полете крылья, и слова "Хоукс лэндинг". Настороженный взгляд темных глаз остановился на Броуди, и Тори поняла, что этой женщине сейчас нелегко. Она разрывалась между безграничной преданностью Эллиоту, которого вырастила фактически в одиночку, и необходимостью признать Броуди в качестве законного наследника половины того, что оставил после себя старый Хоук.
     - Вы уже познакомились с Броуди? - спросила Тори.
     - Нет, еще не успели, - ответила домоправительница безапелляционным тоном, каким привыкла отдавать распоряжения своим подчиненным на кухне. Затем она протянула Броуди руку и добавила:
     - Добро пожаловать домой.
     - Спасибо. - Броуди, казалось, слегка смутился. - Нет ли тут местечка, где мы могли бы спокойно поговорить?
     - В буфетной сейчас пусто, - без колебаний ответила Мария, - пойдемте туда.
     С этими словами она повернулась и повела посетителей через гигантскую кухню к застекленной буфетной, где стояли многочисленные шкафы с тарелками, супницами и прочей столовой утварью. На большой стойке из полированного черного гранита были выставлены серебряные блюда с маленькими пирожными, которые официанты должны были подать к столу чуть позже, на десерт.
     Войдя в буфетную, Мария повернулась и, сложив руки на груди, воззрилась на визитеров. Лицо женщины ничего не выражало, но во всей ее позе было нечто оборонительное. "Ни дать ни взять медведица-мама приготовилась защищать своего медвежонка", - усмехнулась про себя Тори. Впрочем, ничего удивительного. Любой, кто хоть однажды видел, как общаются между собой Мария и Эллиот, сразу понял бы, что между ними существует особая внутренняя связь.
     К собственному удивлению, Тори заговорила первой. Возможно, женское чутье подсказало ей, что Броуди не силен в разговорах такого рода - когда необходимо выяснить нечто сугубо личное, не предназначенное для посторонних.
     - Мария, не согласились бы вы помочь Эллиоту и Броуди? Все, что произошло в последние дни, стало для них настоящим потрясением. Ведь ни один из них даже не подозревал о существовании другого.
     Тут в разговор вступил Броуди:
     - Эллиот уже начал знакомить меня с местными достопримечательностями. Он только что водил меня на ваше знаменитое плато и показал "Хоукс лэндинг" с высоты птичьего полета. И рассказывал о том, почему ваши владения названы именно так.
     "Хорошо, - подумала Тори, - молодец Броуди. Пусть Мария поймет, что братья стремятся лучше узнать друг друга. Они не должны выглядеть в глазах остальных врагами".
     - О чем вы хотите узнать? - произнесла Мария. Было заметно, что напряжение немного отпустило ее.
     - О моей матери. Почему она забрала меня, но оставила Эллиота?
     - Понятия не имею, - призналась пожилая женщина. - В один прекрасный день Джан вдруг заявился домой с младенцем. Это был Эллиот. Он сказал, что ребенок - его, и заявил, что мать от него отказалась.
     - А что он сказал обо мне?
     - Ничего, - вздохнула Мария. - Он ни словом не обмолвился, что детей было двое.
     "Как странно, - подумала Тори. - Значит, эта женщина, Линда, никогда здесь не жила?.."
     - Сколько тогда было Эллиоту? - спросил Броуди.
     - Всего несколько дней. Он только что родился.
     - Они поженились и тут же развелись? - продолжал спрашивать Броуди.
     Последовала короткая пауза, а затем Мария ответила вопросом на вопрос:
     - А почему вы думаете, что они вообще были женаты?
     - Мне сказали об этом Бардзини.
     Мария ничего не ответила, но по лицу ее ясно можно было прочесть, о чем она думает: Джине Бардзини с ее выводком нельзя верить ни в чем. Они будут клясться в чем угодно, если только это отвечает их интересам.
     - Почему же Джан не женился на матери своих сыновей? - спросила Тори.
     - Если бы он это сделал, жена получила бы законное право на часть владений "Хоукс лэндинг". А Джан скорее умер бы, чем уступил кому-то хоть пядь своих земель. Заметьте, ведь он даже своей сестре завещал смехотворно малую долю виноградников.
     Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь звоном посуды из кухни. Наконец Броуди заговорил:
     - Насколько мне известно, именно вы нашли Джана мертвым, и случилось это около часа ночи?
     Неожиданная смена темы, казалось, смутила и несколько встревожила Марию. Она молча кивнула, настороженно глядя на Броуди.
     - Вам тогда ничего не показалось подозрительным?
     - Нет. Я сразу поняла, что произошел несчастный случай.
     - Почему вы так уверены в этом?
     - Ну-у... Судя по всему, Джан подъехал слишком близко к краю бассейна. Он страдал бессонницей и часто выезжал по ночам из дома на своей каталке. Кстати, с ним уже случалось нечто подобное. Как-то раз он отправился к Альдо, наехал на какую-то кочку и свалился вместе с креслом.
     - На дороге, которая ведет к коттеджу Альдо, действительно много кочек, но вокруг бассейна - совершенно ровный бетон, - заметила Тори.
     Мария вздохнула.
     - Наверное, дело в том, что было темно...
     - Значит, вы не видели и не слышали ничего подозрительного? - повторил свой вопрос Броуди.
     - Нет, ничего такого.
     - А что заставило вас пойти к бассейну в такой поздний час?
     - Я шла к Альдо. В бассейне была включена подсветка, и я заметила в нем тело Джана.
     "Любопытно", - подумала Тори. Раньше ей и в голову не приходило, что между Марией и Альдо что-то есть, но теперь мысль об этом вовсе не показалась ей странной. Оба прожили в "Хоукс лэндинг" большую часть жизни; Мария никогда не была замужем, а Альдо развелся так давно, что никто уже не помнил, как выглядела его бывшая жена.
     - Вы говорите, что в бассейне была включена подсветка. Почему же Джан не заметил ее и не отвернул в сторону? - поинтересовался Броуди.
     Мария печально покачала головой.
     - После инсульта Джан был наполовину парализован. Он, к примеру, не мог оглянуться или опустить голову, чтобы посмотреть вниз. Я думаю, он просто неверно оценил расстояние от своей каталки до бассейна. Кроме того, бассейн - новый...
     - Что вы имеете в виду? - насторожился Броуди.
     - Эллиот переделал его только в прошлом году. А ваш отец, конечно, привык к тому, который был тут со времен его детства.
     Подумав, Броуди задал еще один вопрос:
     - У вас тут существует какая-нибудь служба безопасности? Ну, охранники, собаки?..
     - Джан ненавидел собак. Он никогда не разрешал Эллиоту завести щенка или какую-нибудь другую зверушку. - Мария замолчала, видимо, почувствовав, что ее слова звучат слишком горько, а потом снова заговорила, но уже более спокойно:
     - Единственная охранная система здесь защищает винодельню.
     Тори не удержалась, чтобы не добавить:
     - Все считали, что Джанкарло слишком скупой, чтобы тратить деньги на охрану.
     Броуди быстро взглянул на нее и снова обратился к Марии:
     - Что вы предприняли, когда обнаружили тело? Мария на секунду закрыла глаза.
     - Джан лежал на дне бассейна, и было ясно, что он мертв. Я побежала за Альдо, и мы вдвоем вытащили тело на берег.
     - Если вы были уверены в том, что он мертв, почему вы не оставили его в бассейне до приезда полиции?
     Мария изумленно воззрилась на Броуди. Видимо, ее поразил скрытый намек, содержавшийся в его вопросе.
     - А вдруг его все-таки можно было спасти? Мы не могли ждать двадцать минут до приезда шерифа!

9

     - Я все-таки не понимаю, зачем Джина Бардзини солгала нам, сказав, что отец и мать были женаты, - недоуменно произнес Броуди, когда они с Тори покинули кухонное царство.
     - А может, и не солгала? Может, Мария просто об этом не знает - или не хочет говорить?
     - Ну, это вряд ли. Мария произвела на меня впечатление прямого и искреннего человека.
     С этим Тори не могла спорить. Если Джина всегда казалась ей настоящей змеей, то Мария, наоборот, порядочной и честной женщиной. Возможно, домоправительница заблуждалась, но говорить заведомую не правду она не могла.
     Они шли по длинному коридору, направляясь к залу приемов. Броуди задал Марии еще несколько вопросов относительно смерти Джана Хоука, но ей было нечего добавить к тому, что она им уже рассказала.
     - Кстати, вы разговаривали с Фредом Уикерсоном, семейным адвокатом Хоуков? - поинтересовалась Тори. - Уж он-то наверняка знает всю правду относительно ваших родителей.
     Броуди отрицательно мотнул головой:
     - Мы с Эллиотом собирались, но пока не успели.
     - Тогда давайте его поищем. Я уверена, что Фред все еще находится здесь.
     Они обнаружили адвоката возле фуршетного стола, где он деловито накладывал себе на тарелку куски ростбифа. Уикерсон сердечно приветствовал их, но Тори почувствовала, что за его радушной улыбкой скрывается некоторая растерянность. То ли адвокату не нравился Броуди, то ли он был встревожен тем, что теперь власть в семье перешла от покойного Джанкарло к его сыновьям. Во всяком случае, один из этих сыновей был для Уикерсона полнейшей загадкой, и он не знал, чего от него ждать.
     Все трое отошли от стола и устроились в укромном уголке комнаты, подальше от остальных гостей. Фред говорил очень тихо, чтобы не быть услышанным никем из посторонних.
     - Полагаю, вы хотите выяснить детали, связанные с причитающейся вам долей отцовского наследства? - негромко осведомился Фред, обращаясь к Броуди.
     - Нет. Эллиот уже рассказал мне о наследстве. Меня интересует другое: состояли ли наши родители в браке?
     - Что? - вырвалось у Фреда. Он даже не пытался скрыть своего изумления. - Ну конечно же, они были женаты!
     - Вы принимали участие в их разводе?
     - Нет, я стал адвокатом вашего отца, только когда Эллиоту исполнилось три года. Но я всегда считал, что он - законный сын Джанкарло, это казалось само собой разумеющимся... Впрочем, я никогда не занимался этим вопросом, и доказательств у меня нет.
     - В канцелярии округа должны были сохраниться документы, - подсказала Тори.
     - Вовсе необязательно. - Гостей в столовой стало еще больше, и теперь Фред Уикерсон почти шептал. - Они могли развестись в другом округе или даже в другом штате.
     - Среди бумаг Джана вам не попадалось свидетельство о браке?
     - Я видел лишь те бумаги, которые относятся к его бизнесу. Что касается личных документов, то Джан хранил их в сейфе, который находится в библиотеке.
     В противоположном конце столовой стоял Эллиот в окружении группы людей, и они, судя по всему, нисколько не спешили расходиться по домам. Тут же была Рейчел, которая не сводила с него встревоженного взгляда. Тори знала, какую огромную помощь эта женщина оказывает Эллиоту в делах, но женская интуиция подсказывала ей, что интерес Рейчел к Эллиоту выходит далеко за пределы общего бизнеса. Они приходились друг другу дальними родственниками, и Джанкарло в свое время надеялся, что когда-нибудь они поженятся. Поэтому отец Эллиота был весьма недоволен, когда тот сделал предложение руки и сердца не Рейчел, а ей. Однако, поворчав, он все же принял выбор, сделанный сыном.
     Тори тяжело вздохнула. У нее было бы гораздо меньше проблем, если бы Эллиот действительно женился на Рейчел... Как бы то ни было, она прекрасно знала, что саму ее Рейчел терпеть не может.
     - Давайте посмотрим, не удастся ли нам найти Альдо Абруццо, - предложила Тори. - Он знал вашего отца лучше, чем кто-либо другой.
     - Верная мысль! - поддержал ее Фред. - Но, в любом случае, дела это не меняет. Половина наследства все равно принадлежит вам, Броуди.
     Они отошли от адвоката, и только тут до Тори дошло: тот так и не сообразил, зачем Броуди обратился к нему со всеми этими расспросами. Не то чтобы сама Тори видела этого загадочного человека насквозь, но она уже ясно поняла: деньги интересуют его в последнюю очередь, если вообще интересуют. Броуди и в самом деле хотел всего лишь узнать правду о своих родителях.
     В этот момент он прервал ее размышления очередным вопросом:
     - Почему Джан Хоук и этот Абруццо были так близки друг другу?
     Однако прежде чем Тори успела ответить, к ним подошла Рейчел.
     - И куда это вы двое направляетесь? - спросила она.
     - Подышать воздухом, - ответил Броуди.
     - Это правильно, - кивнула черноволосая женщина. - Здесь такая духота! Ну ладно, увидимся позже.
     Когда они отошли на несколько шагов, Тори ответила на заданный ей вопрос:
     - Мать Альдо работала здесь домоправительницей до Марии.
     - Я знаю, - нетерпеливо буркнул Броуди, - вы мне уже об этом говорили. Она вырастила Джана точно так же, как Мария затем растила Эллиота. Но я все равно не понимаю, почему они так сблизились. Ведь у Джана и без того куча родственников.
     - Это верно, - согласилась Тори, - но Джан был не из тех, кто легко сходится с людьми. Зато он с самого детства знал, что Альдо можно доверять и рассчитывать на него.
     Тори заметила, что Броуди старательно избегает слов "мой отец", предпочитая называть его по имени. Он даже на словах пытался дистанцироваться от этой семьи...
     Молодые люди шли по вымощенной плитками дорожке, которая вела к изрытому пещерами горному склону, где и располагалась святая святых "Хоукс лэндинг" - винодельня. В воздухе пахло осенью; Тори ежилась от вечерней прохлады и жалела, что не оделась потеплее.
     - Альдо наш главный мастер-винодел.
     - Я все время слышу этот титул, но не очень представляю себе, что он означает, - заметил Броуди.
     - Видите ли, - принялась объяснять Тори, - делать игристое вино, которое в просторечье обычно называют шампанским, - это совсем не то, что делать обычное. На одной из стадий технологического процесса бутылки укладываются в горизонтальное положение на специальные подпорки, так, чтобы пробка находилась ниже донышка и возле нее скапливался осадок. Более того, ежедневно каждую бутылку нужно взять в руки, сильно взболтать и снова уложить, повернув при этом вокруг оси, но - буквально на одну десятую дюйма. Поверьте, это настоящее искусство.
     - А разве эту операцию нельзя поручить каким-нибудь машинам?
     - Можно, и многие поступают именно так. Например, у Корелли этим процессом управляют компьютеры. Но в "Хоукс лэндинг" всегда гордились тем, что здесь вино делается по старинным рецептам и технологиям - так, как это происходило сотню лет назад. Альдо - потомственный винодел. Этим искусством владел и его отец, а еще раньше - его дед. На нем лежит огромная ответственность: ведь именно он выбирает сорта винограда, из которого будет приготовлена та или иная марка игристого вина. Это очень почетная и уважаемая профессия.
     - Выходит, Альдо был лучшим другом Джана... - задумчиво протянул Броуди и уточнил:
     - Лучшим или единственным?
     Тори хотела было уклониться от ответа на этот вопрос, но, увидев в глазах Броуди уже знакомый ей огонек, решила, что незачем кривить душой. Он наверняка и сам уже во всем разобрался.
     - Да, очевидно, единственным. Джан больше не был близок ни с кем. Он, по-моему, вообще не верил людям.
     - Даже Эллиоту?
     - Ну, сыну он, конечно, доверял, но до определенной степени. Он больше всего на свете дорожил своей властью и не стал бы делиться ею ни с кем.
     - Если судить по вашим рассказам, получается, что он был настоящим монстром.
     Тори не стала возражать. Она не знала ни одного человека, который любил Джанкарло Хоука - за исключением, разве что, Альдо. "Грустный итог долгой человеческой жизни", - подумалось ей.

***

     Рейчел пришлось ждать довольно долго, пока Эллиот останется один. Толпа гостей постепенно редела, но человек двенадцать все еще слонялось по комнатам, не считая близких и дальних родственников. Этих насчитывалось раза в два больше. Эллиот выглядел усталым и осунувшимся.
     - Как у вас складывается с Броуди? - осведомилась Рейчел, приблизившись к нему.
     - Лучше, чем я ожидал. Он нормальный парень. - Рейчел протянула ему тарелку с закусками, но Эллиот отмахнулся. - Представь себе, он сказал, что не примет свою долю наследства!
     - Что?! - вырвалось у Рейчел.
     Этот возглас прозвучал так громко, что на них стали оборачиваться. Заметив это, она взяла себя в руки и спросила уже тише:
     - Он что это, серьезно?
     Эллиот поколебался.
     - Так, по крайней мере, он говорит. Но я окончательно поверю этому лишь тогда, когда увижу его письменное заявление на этот счет.
     - Броуди недавно разговаривал с Фредом. Неужели он сообщил ему, что хочет отказаться от наследства? Ни за что не поверю!
     - Я только что видел, как Фред направился в библиотеку, - произнес Эллиот. - Давай спросим его самого.
     Они нашли юриста в той самой библиотеке, где совсем недавно он собрал семью, чтобы сообщить им о завещании старого Хоука. Фред налил себе в кофе изрядную порцию бренди и теперь наслаждался им, сидя на диване.
     - Ты уже пообщался с Броуди? - обратился к нему Эллиот.
     - Он, наверное, спрашивал тебя, во сколько оценивается доставшаяся ему недвижимость? - выпалила следом за ним Рейчел, прежде чем Уикерсон успел ответить.
     - Нет. - Фред сделал еще пару глотков, а затем поставил чашку на журнальный столик. - Броуди интересовало другое: состояли ли его родители в законном браке, и участвовал ли я в их бракоразводном процессе. Однако все это происходило еще до того, как я стал вести дела Джана. - Адвокат кивнул на картину, где была изображена сцена античной охоты. - Я посоветовал ему заглянуть в бумаги, которые хранятся в этом сейфе.
     - А с какой стати он задавал такие вопросы?
     Рейчел окончательно запуталась. Больше всего она ненавидела те моменты, когда кто-нибудь ставил ее в тупик. Если она понимала человека и знала, чего он добивается, ей было проще нажимать на нужные кнопки и манипулировать им по собственному усмотрению.
     - У него возникли какие-то подозрения относительно замужества родителей. - Фред снова взял чашку со столика. - Что ж, он имеет право знать, состояли ли они в законном браке.
     - А какая разница: состояли, не состояли?.. - недоуменно спросила Рейчел. - Ведь он же все равно является наследником!
     - Да разницы-то, собственно,