о его заказ на партию винограда аннулирован.
     - Жестокие законы конкуренции?
     - Да, именно так обстоят дела. Считается, что виноделие - это аристократический бизнес, но очень часто для того, чтобы добиться успеха, приходится быть бессердечным.
     - Кем нам приходится Рейчел? - поинтересовался Броуди.
     Эллиот вел стремительный автомобиль непринужденно, держа руль лишь одной рукой. Он словно родился в этой машине.
     - Она наша кузина. Очень дальняя. То ли троюродная, то ли четвероюродная сестра. Я, честно говоря, точно не знаю. Самые близкие наши родственники - это Бардзини. Впрочем, это не имеет значения. Семья есть семья. Так что для меня Рейчел - просто сестра без всяких там приставок.
     Броуди не разбирался в хитросплетениях семейных отношений, но в одном он был убежден: Рейчел испытывает к Эллиоту отнюдь не сестринские чувства. Ему не раз приходилось видеть этот женский взгляд, и Броуди прекрасно понимал, что он означает.

8

     Рейчел Риттво смотрела, как исчезает в клубах пыли черный "Порше", и думала, что снова доказала Эллиоту, как сильно любит его, единственным доступным для нее способом. Чтобы произвести необходимое количество блан-де-нуар, которым славился "Хоукс лэндинг", было необходимо восполнить запасы винограда взамен того, что уничтожил град. И чтобы уломать старого Ормонда продать им нужное количество ягод, ей пришлось провести с ним ночь.
     - Ради тебя я готова на все, - беззвучно прошептала Рейчел, глядя вслед удаляющейся машине.
     Она была без ума от Эллиота Хоука сколько помнила себя. Совершенно сознательно Рейчел изучила его, изучила непростые отношения, существовавшие внутри семьи, и многотрудный бизнес, которым эта семья занималась. Они с Эллиотом стали бы великолепными партнерами - но сколько еще понадобится времени, чтобы это осознал он сам?..
     Когда в городе объявилась Виктория Андерсон, Рейчел не могла понять, что Эллиот в ней нашел. Блондинка, которой явно недоставало плоти, чтобы быть сексуальной. Кроме того - в отличие от всех остальных женщин, на которых женились мужчины из клана Хоуков, - в Тори не было ни капли итальянской крови.
     - У меня-то кровь погорячее будет, - пробормотала Рейчел, словно споря с соперницей. - Иначе разве обратил бы на меня внимание такой мужчина, как Алекс Абруццо?
     Рейчел не собиралась жертвовать личной жизнью, дожидаясь того момента, когда Эллиот наконец поймет, что Тори - не та, кто ему нужен. Ее любовник был настоящий жеребец: высокий, черноволосый, немыслимо красивый. Вспомнив о нем, Рейчел тонко улыбнулась и решила нанести ему визит сегодня же вечером.
     - Ну и что ты о нем думаешь? - внезапно послышался голос за ее спиной.
     От неожиданности Рейчел вздрогнула и, обернувшись, увидела неслышно подошедшую Джину. Она недолюбливала старуху. Джина и ее брат на протяжении многих лет были полноправными властителями в семье, делая все по собственному разумению и не считаясь с желаниями других ее членов. Но теперь старый Джан Хоук в могиле, и власть его сестры оказалась под угрозой. Что же касается Рейчел, то ее звезда находилась на подъеме, а старая Джина Хоук была достаточно умна, чтобы понимать это. Из всех членов клана Рейчел была наиболее близка к Эллиоту.
     - Что я думаю о нем? Ты имеешь в виду Броуди? - спросила Рейчел, делая вид, что не поняла вопроса Джины.
     - Ну разумеется! - фыркнула старуха. - Кого же еще?
     - Они так похожи... Просто удивительно! - Рейчел не сочла нужным упомянуть, что они с Броуди лишь обменялись односложными приветствиями.
     - Как, по-твоему, Броуди намерен здесь остаться?
     - Откуда мне знать! - небрежно бросила Рейчел, хотя на самом деле этот вопрос и ее чрезвычайно занимал.
     - Я велю портному Джана приехать как можно скорее, - сообщила Джина в своей обычной властной манере. Она привыкла повелевать, и ей даже в голову не приходило, что кто-то может не подчиниться. - Теперь, когда Броуди знает, кто он на самом деле, ему понадобится приличная одежда.
     От глаз Рейчел не ускользнуло то, как увивается старая тетка вокруг Броуди. Это началось еще на кладбище, когда она разыграла слезливую встречу любящей тетушки с давно пропавшим и вдруг вернувшимся племянником. "Черная вдова" - вот кого она напомнила Рейчел. Как эта огромная паучиха, Джина Бардзини не остановится ни перед чем, чтобы только остаться в центре семейной паутины и сохранить свою власть, по-прежнему контролируя все ниточки.
     "Ну уж нет! - подумала Рейчел. - Теперь настал мой черед. Я заслужила право находиться рядом с Эллиотом. Время Джины прошло, теперь наступает мое время - время Рейчел Риттво!"
     Рейчел считала, что на ее пути существуют только два препятствия - Броуди и Тори. В памяти ее всплыло лицо Эллиота, то выражение, что появилось на нем, когда он поднял голову и увидел на вершине пригорка Броуди рядом со своей невестой. Ничто не сможет рассорить двух братьев надежнее и быстрее, чем женщина, - в этом Рейчел не сомневалась. Тем более что Эллиот и без того настроен крайне враждебно к Броуди, который неизвестно откуда взялся и теперь претендует на половину наследства. По всей вероятности, это будет не так сложно - заставить Эллиота поверить в то, что между Броуди и Тори что-то есть. Таким образом Рейчел сумеет наконец убрать с дороги опостылевшую соперницу. Тот факт, что она постоянно отказывается назначить дату свадьбы да еще крутит шашни с его братом, поможет Эллиоту убедиться, что Виктория Андерсон - не его женщина.
     А вот как быть с Броуди? Он - темная лошадка и легко может доставить им кучу неприятностей, особенно теперь, когда Корелли; словно голодные волки, рыщут вокруг "Хоукс лэндинг", мечтая заграбастать это процветающее хозяйство. Вдруг Броуди возьмет, да и продаст Корелли свою долю наследства?
     Согласно завещанию, Эллиоту и Броуди было оставлено восемьдесят процентов акций, но Джине и Альдо тоже полагалась своя доля. Если они решат уступить свои акции Броуди, а он продаст все это Корелли, те станут владельцами контрольного пакета, и Эллиот окажется целиком в их власти. И что тогда будет с ней, Рейчел?
     Однако отчаиваться рано. Слава богу, бюрократы в этой стране пока еще не перевелись, поэтому, прежде чем завещание вступит в законную силу, пройдет нескольких месяцев. За это время они с Эллиотом успеют выработать какой-нибудь хитрый план.
     - Становится холодно. Я пойду в дом, - сообщила Джина.
     Она ушла, а Рейчел еще некоторое время стояла на дороге, наблюдая, как удлиняются тени, и размышляя, как ей следует вести себя с Эллиотом. Однако становилось холодно; Рейчел постояла еще немного и отправилась домой через ряды виноградных посадок. Спешить ей было некуда: она знала, что застанет отца и братьев в гостиной, и они наверняка будут смотреть по телевизору какой-нибудь спортивный матч.
     Проходя мимо дома Хоуков, она вдруг услышала голос Лоренцо Бардзини - тот, видимо, находился по другую сторону шеренги виноградных кустов и не мог ее видеть.
     - Я совершенно уверен, что прав относительно завещания, - с апломбом произнес Лоренцо.
     В свое время мать и Джанкарло заставили его пойти в юридическую школу, поскольку считали, что им нужен собственный адвокат, который принадлежал бы семье. Однако Лоренцо не проявлял особого усердия в учебе, и Рейчел была уверена, что из этой затеи ровным счетом ничего не выйдет.
     - Если с Броуди что-то случится, его доля наследства, согласно требованиям закона, должна быть поровну разделена между другими членами семьи, - говорил тем временем Лоренцо.
     - Откуда тебе это известно? - спросил голос Джины.
     - Я встречался с помощницей Фреда, - ответил Лоренцо. - Кроме того, я неплохо разбираюсь в гражданском кодексе.
     - Объясни поподробнее, - потребовала Джина. - Что это означает? Доля Броуди достанется Эллиоту?
     - К счастью, нет, - ответил матери Лоренцо. - Она будет разделена между тобой и семьей Риттво.
     - Риттво?! - возмущенно воскликнула Джина. - Не может быть! Доминик Риттво и мой брат никогда не были близки. Никто из членов этого семейства, кроме разве что Рейчел, ни черта не смыслит в виноделии!
     Услышав этот комплимент, который, правда, не предназначался для ее ушей, Рейчел не смогла удержаться от улыбки. Риттво и впрямь не были сильны в виноделии, но абсолютно то же самое можно было сказать и о семействе Бардзини.
     - Впрочем, во всем нужно видеть положительную сторону. Значит, если с Броуди что-то случится, я по закону получу часть его доли...
     Последняя фраза Джины прозвучала зловеще, угрожающе, и Рейчел невольно передернула плечами, причем вечерний холод, обычный для здешней осени, был здесь совершенно ни при чем.
     - Что же ты предлагаешь? - Голос Лоренцо дрогнул. - По-твоему, надо сделать так, чтобы с Броуди... что-нибудь случилось?
     - О, нет, мой милый! Конечно же, нет! Просто я размышляла вслух.
     Рейчел попятилась назад и укрылась в густой тени, которую отбрасывали виноградные лозы. Она раздумывала над тем, что способны предпринять Бардзини, чтобы избавиться от Броуди. Голоса Лоренцо и Джины стали звучать все тише и вскоре замерли в отдалении.

***

     Броуди и Эллиот стояли рядом на зазубренном известняковом плато, нависшем над долиной наподобие козырька. Порывы ветра доносили до них аромат полевых цветов. Это была самая высокая точка в здешних местах, и отсюда открывался прекрасный вид на распростершиеся внизу просторы.
     - Мужчины из нашей семьи проводили здесь долгие часы, подкарауливая зайцев, - рассказывал Эллиот. - Первые братья Хоук решили переименовать свои владенья в "Хоукс лэндинг" именно в тот момент, когда находились здесь, поскольку отсюда все наши виноградники видны как на ладони. Да и ястребы, как известно, вьют свои гнезда высоко в горах.
     - Да, вид отсюда действительно потрясающий, - не мог не согласиться Броуди. Он повидал немало пейзажей, даже самых экзотических, но такой красоты, как здесь, ему еще не приходилось видеть никогда в жизни.
     Солнце над длинной и узкой долиной уже медленно садилось, окрашивая золотом холмы и превращая их в огромные глыбы янтаря. Тени, отбрасываемые шпалерами, по которым вился виноград, становились все более глубокими. В дальнем конце долины, предвещая дождь, почти над самой землей вились стайки ласточек.
     Броуди впервые подумал, что, наверное, это и впрямь значит очень много - жить на земле своих предков, поколения которых трудились здесь в поте лица. Неудивительно, что Эллиот говорит о них с такой гордостью, ведь он - часть прошлого семьи и ее будущее. А Броуди, в отличие от него, никогда не являлся частью чего бы то ни было. Стоять на обочине и смотреть на происходящее со стороны - такова была его участь.
     Еще мальчишкой он часто по вечерам подбирался к чужим домам и заглядывал в ярко освещенные окна - в комнаты, где собирались чужие семьи. Один из таких домов запомнился ему особенно хорошо. Как-то раз Броуди шел в своей латаной-перелатаной куртке по заснеженной улице. Мело так сильно, что он едва различал дорогу перед собой. Ежась от пронизывающего холода и уже решив было вернуться в вагончик, где они с матерью тогда жили, Броуди неожиданно увидел впереди покрытую снегом лужайку, а на ней прямо-таки сказочный домик со снежной шапкой на крыше. Окна его приветливо светились, а ветер вдруг, как по мановению волшебной палочки, улегся.
     Проваливаясь по колено в снег и не обращая внимания на то, что пальцы ног в дырявых башмаках стынут от холода, Броуди пересек лужайку, приблизился к дому и заглянул в окно. Там стоял большой обеденный стол, за которым сидели два мальчика, их младшая сестренка и родители. Все они смеялись, а отец просто-таки покатывался от хохота.
     Укрывшись позади заиндевевшего куста, Броуди, как завороженный, смотрел на эту семейную сцену, а люди внутри ужинали и о чем-то разговаривали. Мальчик не мог разобрать слов, до его слуха доносилось лишь невнятное звучание голосов, но было ясно, что это дружная семья, где все любят друг друга. Броуди не мог представить себе, как это - быть частью такой вот семьи, пустить корни в каком-то одном месте и жить там постоянно. У него все складывалось иначе. Не успевал он прижиться в одном городе, как его мать снималась с насиженного места, и они перебирались в другое. У нее всегда находились аргументы, чтобы оправдать очередное переселение: там, дескать, можно найти хорошую работу - или что-то подобное в этом же роде.
     - Смотрите! Смотрите! - закричала вдруг девочка, указывая пальцем в сторону окна.
     Броуди развернулся и кинулся бежать в сторону улицы, однако споткнулся обо что-то и плашмя упал в сугроб. Через некоторое время он почувствовал, как его поднимают чьи-то сильные руки; над ним склонился мужчина, которого он только что видел, заглядывая в окно.
     - С тобой все в порядке, сынок? - с тревогой спросил мужчина.
     - Да, сэр, - пролепетал Броуди, отряхивая с лица налипший снег.
     - Что ты тут делал? - поинтересовался глава семейства, причем голос его звучал заботливо и ласково.
     Броуди еще раз вытер лицо тыльной стороной ладони, судорожно подыскивая подходящее объяснение.
     - У тебя что, нет варежек или перчаток? - удивленно спросил мужчина.
     - Конечно, есть, сэр! - соврал Броуди. - Просто я забыл их дома. А к вашему дому я подошел потому, что... - Он запнулся. - Я хотел узнать, нельзя ли от вас позвонить маме, чтобы она забрала меня.
     Еще одна ложь: его мать никогда не тратилась на телефон, поэтому и звонить ему было некуда.
     Мужчина обнял Броуди за плечи и повел его в дом. На крыльце Броуди остановился, чтобы отряхнуть от снега куртку и вытереть ноги. Хозяин дома позвал жену и велел ей принести чашку горячего шоколада. Дети тоже высыпали в прихожую. Глаза всех присутствующих были устремлены на Броуди, и больше всего в эту минуту ему хотелось провалиться сквозь землю.
     - Я... Я хотел позвонить, - снова начал он оправдываться.
     - Конечно, позвонишь, но сначала выпей вот это, - ласково проговорила женщина, протягивая ему дымящуюся чашку и пирожное с кремом.
     Чувствуя себя законченным мерзавцем, Броуди стал дуть на густую и горячую темную жидкость. Встретившись взглядом с девочкой, он словно увидел в ее глазах свое отражение: мокрый и до костей промерзший заморыш в драных кроссовках, чересчур коротких джинсах и куртке с заплатами на локтях. Он попытался было выдавить из себя улыбку, но губы слишком замерзли и отказывались повиноваться. В отчаянии он сделал большой глоток и обжег себе горло.
     - Может быть, хочешь поесть? - поинтересовалась хозяйка дома. - Я наготовила столько всего, что мы вряд ли со всем этим справимся.
     - Спасибо, мэм, но меня ждет к ужину мама.
     Видимо, в этот вечер ему было суждено врать, не переставая. Мать работала в вечернюю смену на автобусной станции, и ему предстояло торчать в их вагончике в полном одиночестве до самой темноты. А потом мать вернется домой как выжатый лимон и без сил рухнет на кровать.
     - Телефон вон там, на кухне.
     Женщина взяла из рук Броуди пустую чашку и повела его в маленькую уютную кухню, расположенную по соседству со столовой, где снова собралась семья. Она указала на телефонный аппарат, стоявший на столике возле холодильника, а затем, словно сжалившись над Броуди, тоже вернулась в столовую, оставив его одного. Броуди снял трубку и, слушая длинный гудок, пробормотал несколько неразборчивых фраз.
     - Она сказала, чтобы я ждал ее на углу, - сообщил он, войдя в столовую.
     - А почему не здесь? - спросил один из мальчиков, но Броуди уже был готов к этому вопросу.
     - Я не знал ваш адрес и поэтому не мог ей сообщить, - снова соврал он и в этот момент заметил, что отца семейства в комнате уже нет. - Большое вам спасибо за шоколад и за то, что разрешили позвонить.
     - Были рады помочь, - сердечно улыбнулась женщина.
     - До свидания.
     Глава семьи поджидал его в прихожей, рядом с вешалкой.
     - Держи, - сказал он, протягивая Броуди почти новую куртку. - Джейсон давно вырос из нее, а тебе она будет в самый раз.
     - Нет, сэр, спасибо, но мне не нужно. У меня есть хорошая куртка... дома.
     Броуди повернул ручку и открыл входную дверь. В лицо ему ударил порыв холодного ветра, и сразу же стало трудно дышать. Пригнувшись, он выскочил в крутящуюся метель, крикнув напоследок:
     - Спасибо!
     Добежав до угла, Броуди умерил шаг и обернулся, чтобы проверить, не следует ли кто-нибудь за ним. Но в такой круговерти было видно не дальше чем на расстоянии вытянутой руки.
     Когда Броуди наконец добрался до темного вагончика, в котором обитали они с матерью, он понял, что ему все-таки не удалось одурачить хозяина дома. Мужчина наверняка понял, что у него нет никакой "хорошей" куртки и что он отказался от подарка только из гордости. Именно в тот вечер Броуди решил, что ему нужно рассчитывать только на самого себя, а не на чужую благотворительность.
     И вот в то время, как они с матерью постоянно переезжали с места на место, Эллиот рос в роскошном особняке, в окружении семьи и даже знал наперечет всех своих предков. С самого детства его стали учить всем премудростям искусства виноделия, а Броуди почерпнул свою "науку" в жестоких уличных драках, в грязных классах провинциальных школ. И все же он ни секунды не жалел об этом. Суровая жизнь сделала его крепче, сильнее, и теперь он мог в одиночку противостоять хоть всему миру.

***

     Тори стояла в роскошном зале для приемов выстроенного в тосканском стиле особняка Хоуков. Солнце уже зашло, но здесь оставалось еще довольно много гостей. Они слонялись по комнатам и негромко переговаривались. Когда плечом к плечу вошли Эллиот и Броуди, по залу прокатился шепот. Все головы повернулись в сторону братьев, однако они были настолько увлечены своей беседой, что не заметили устремленных на них взглядов.
     "Интересно, - подумала Тори, - чего бы сумели достигнуть близнецы, если бы работали вместе?" Впрочем, в следующую секунду она решила, что это глупая мысль. Броуди ровным счетом ничего не понимает в виноделии, а Эллиот - не из тех, кто согласится поделиться своей властью. А если бы они и пришли к какому-то взаимоприемлемому соглашению, семья все равно нашла бы какой-нибудь способ рассорить их.
     Словно прочитав ее мысли, Джина Бардзини поплыла через весь зал по направлению к братьям. В этот момент Броуди повернул голову и, встретившись глазами с Тори, подмигнул ей.
     Господи, за кого он ее принимает?! Впрочем, учитывая то, как глупо она повела себя в беседке в день его приезда, он, наверное, решил, что эта женщина готова на все. Ах, какая досада! Ведь он совсем ничего не знает о ней, понятия не имеет о том, как сложно складывались ее отношения с мужчинами после трагической гибели Коннора. Целоваться с первым встречным было для нее совершенно немыслимым! Но откуда ему об этом знать? Сам Броуди, по всей видимости, относится к этому инциденту легко, с юмором. Он не представляет, до какой степени случившееся недоразумение смутило ее и заставило чувствовать себя виноватой...
     Снова посмотрев в противоположный конец зала, Тори увидела, как Броуди, освободившись из объятий Джины, направился к ней. Она беспомощно оглянулась, ища глазами отца, но затем вспомнила, что он уже вернулся в "Серебряную луну". Нужно было подготовить все необходимое для размещения новых постояльцев, которых нынче ожидалось великое множество.
     - Вы знаете Марию? - без лишних предисловий спросил Броуди, остановившись перед Тори. Приказав своему разбушевавшемуся сердцу угомониться, она удивленно взглянула на него. С какой стати Броуди интересуется здешней домоправительницей?
     - Разумеется. Она наверняка находится на кухне.
     - Познакомьте нас. - Его слова были отрывистыми, а тон сугубо деловым.
     - Зачем?
     - Она работала здесь еще до нашего с Эллиотом рождения. Я хочу попросить ее рассказать мне о моей матери.
     Пожав плечами, Тори повела его по длинному коридору в сторону кухонного царства, полновластной владычицей которого являлась Мария. Здесь мало что изменилось с прежних в