ом конце выдержали укоряющую паузу: приличные люди не беспокоят друг друга телефонными звонками после полуночи.
     - Чем могу быть полезен? - наконец спросил Карлтон.
     - Ради бога, извините за поздний звонок, но для меня это очень важно. Что значит по-английски... - и Виола назвала слово, произнесенное Игорем.
     Карлтон помолчал:
     - Дословно перевести трудно: русский язык гораздо выразительнее английского.
     - Хотя бы приблизительно!
     - Приблизительно это значит ?дорогая?.

***

     - Ты уверена, что не хочешь десерт?
     - Я съела целого вальдшнепа. В меня больше ничего не влезет, - с улыбкой ответила Лорен Гранту Фрейзеру.
     Грант знал, что доставит ей удовольствие приглашением в ?Рулз? - старейший лондонский ресторан. Здесь бывали некогда Герберт Уэллс, Теккерей, Голсуорси и многие другие знаменитости; стены ресторана были испещрены старыми надписями и карикатурами. Романтическая атмосфера начала века не оставила Лорен равнодушной, она тут же представила себе за столиком у окна короля Эдварда VII и Лилли Лантри. Запретная любовь, разбитое сердце Лилли...
     Запретная любовь! Лорен вспомнила дерзкую улыбку Райана Уэсткотта и снова устыдилась собственной бурной реакции на его поцелуи. Хорошее настроение мигом улетучилось. Он, конечно, взбесится, когда заедет за ней и не застанет дома. Но она честно предупреждала его, что у нее на сегодняшний вечер назначена встреча!
     - Лорен... - Грант дотронулся до ее руки. - У меня есть кое-что для тебя.
     Он подал ей темно-бордовую бархатную коробочку. Удивленно взглянув на него, Лорен подняла крышку с золотыми инициалами знаменитого ювелира Гарри Уинстона - и увидела кольцо с великолепным девятикаратовым бриллиантом.
     - Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
     Лорен смотрела на него в упор, не веря своим ушам. Было время, когда ей самой этого хотелось, но теперь у нее уже не было уверенности, что Грант даст ей счастье.
     - Знаю, надо было давно сделать тебе предложение, - поспешно добавил он. - Но... я боялся связать себя браком. А сразу после Рождества мне сделали серьезную операцию на сердце. Лежа в больнице, я обдумывал свою жизнь и понял: ты - лучшее, что у меня было и есть. Я люблю тебя и хочу провести остаток жизни с тобой. Раньше я не знал, что так нуждаюсь в тебе.
     Лорен чувствовала, что Грант говорит искренне, но это была не та любовь, к которой она стремилась. Она уже посвятила десять лет жизни уходу за пожилым мужчиной и делала это охотно, потому что Оззи был нужен ей так же сильно, как она ему. Лорен видела в нем воплощение своего умершего отца, мужчину, который дал ей ощущение безопасности, помог забыть ужасы прошлого. Но с тех пор ее жизнь потекла по иному руслу. Теперь ей был нужен совсем другой мужчина... Она отдала Гранту бархатную коробочку.
     - Я очень хорошо к тебе отношусь, но это не любовь. Я не могу выйти за тебя замуж.
     На его лице появилось растерянное выражение.
     - У тебя появился кто-то другой? Этот Уэсткотт?
     Лорен почувствовала, что предательски краснеет. Но что навело Гранта на такую мысль? Они с Райаном и двух слов при нем друг другу не сказали...
     - Я не влюблена в Райана, - ответила она вполне правдиво. Не признаваться же в похоти! А их жадные поцелуи могли проистекать только из этого малопочтенного чувства. - Просто я сейчас обдумываю свое будущее. Боюсь, в ближайшее время мне придется целиком сосредоточиться на галерее.
     - Обещай, что еще поразмыслишь над моим предложением, - сказал Грант, убирая коробочку в карман. - Я не буду считать твой ответ окончательным. Я сейчас работаю в Лондоне. Давай встречаться почаще!
     По пути домой Лорен старалась не обнадеживать Гранта. Она вообще решила держаться от мужчин подальше, пока ее жизнь не обретет осмысленность. Сначала надо перебраться в Санта-Фе, а уж потом думать о замужестве...
     Неподалеку от дома Лорен показалось, что у тротуара стоит ?Астон-Мартин? Райана. Неужели он ее караулит? Пожалуй, этот мужлан вполне способен отчитать женщину за то, что она его не послушалась... Однако у подъезда Райана не оказалось, и Лорен решила, что ошиблась.
     - Спокойной ночи, - сказала она Гранту перед лифтом.
     - А рюмочка на сон грядущий? - Его улыбка намекала на то, что он надеется на нечто большее.
     - В другой раз. Сегодня я устала. Спасибо за чудесный вечер.
     Она вошла в кабину лифта и задвинула старомодную решетку.
     - Завтра я тебе позвоню! - успел крикнуть Грант. У себя на этаже Лорен задержалась у двери, чтобы взглянуть на часы. Полночь... Вряд ли Райан стал бы терять зря столько времени. Она тряхнула за плечо швейцара Дживса, громко храпевшего в кресле рядом с лифтом. Вообще, он, судя по всему, бодрствовал только во время приема пищи.
     - Давно здесь мистер Уэсткотт? - на всякий случай спросила она.
     - Кто? - Старик поднял на нее непонимающие голубые глазки.
     - Никто.
     Решив, что от этого бездельника никогда ничего не добьешься, Лорен осторожно приоткрыла дверь квартиры. Свет проникал только через окно в потолке, отражавшееся в зеркале. Гостиная и кабинет тонули во мраке. Видимо, она ошиблась, приняв чужую машину за автомобиль Райана.
     Повесив соболей в шкаф, она зашагала по длинному темному коридору в спальню. Вопреки ее наставлениям, Саманта не удосужилась зажечь лампу над кроватью.
     Лорен включила свет, расстегнула длинную узкую юбку и скинула туфли на высоких каблуках. Она уже собиралась расстаться с трусиками, как вдруг заметила какое-то движение в темной ванной. Не сомневаясь, что это всего лишь игра воображения, Лорен зажгла свет и там.
     Ее взору предстал Райан Уэсткотт с рюмкой в руке.
     - Чего же ты остановилась? Взялась раздеваться, так раздевайся.
     - Что ты тут делаешь?
     - Любуюсь бесплатным стриптизом и пью твой джин.
     Она сорвала с крючка на двери махровый халат.
     - Сейчас же убирайся!
     Райан как ни в чем не бывало спокойно допил джин. Лорен с удовольствием вызвала бы Службу спасения, но боялась, как бы ее проблемы не превратились в сюжет для скандальных заметок Найджела Демпстера.
     - Зачем ты явился?
     - У тебя тут столько тонкого французского белья, что я решил поглядеть, как оно сидит на хозяйке.
     Как прикажете отвечать на такое наглое заявление? Не дожидаясь, когда к Лорен вновь вернется дар речи, Райан тихо произнес:
     - Твоя картина у Гриффита. Он хочет тебя видеть.
     - Правда?! - Возмущение Лорен немедленно испарилось. Сам Ти Джи Гриффит, прославленный коллекционер, заинтересовался ее творчеством! - Но каким образом...
     - Больше ни слова! Одевайся и ступай за мной.

12

     ?Астон-Мартин? стремительно промчался по Кенсингтон-роуд и свернул направо. На Палас-Грин Райан почти не снизил скорость; охранник в будке, установленной в начале улицы, удостоился всего лишь приветственного жеста.
     Улица эта, справедливо прозванная ?аллеей миллионеров?, где за густыми кронами деревьев скрывались особняки посольств и посольских резиденций, была собственностью Короны. Рядом с Кенсингтонским дворцом находилось несколько особняков, сдаваемых в аренду. Во дворце обитали принц и принцесса Уэльсские, принцесса Маргарет и принц Майкл Кентский с супругой.
     Улица считалась особенно престижной не только из-за близости королевской резиденции, но и из-за соседства с посольствами двух держав, более остальных озабоченных безопасностью: с разных сторон въезд на Палас-Грин сторожили советское и израильское посольства. Здесь никого не удивляли патрули дипломатической полиции и многочисленные сотрудники частных охранных агентств.
     В этот поздний час окна особняков были уже темны, зато вдоль изгородей ярко горели фонари, позволяющие работать бесчисленным камерам, обшаривающим окрестности. Деревья низко пригибались на сильном ветру. Свет луны не мог пробиться сквозь густые облака, напитавшиеся влагой над Северным морем.
     Лорен куталась в соболиный мех, раздумывая над тем, можно ли верить объяснениям Райана. Он якобы увидел ?Полночь в Марракеше?, когда заглянул у нее в квартире в шкаф... разыскивая жакет для Виолы. Потом картина попалась ему на глаза на фестивале, и он решил показать ее Гриффиту, а деньги сунул первому встречному юнцу, чтобы никто не догадался о его интересе к неизвестному автору...
     А впрочем, какая разница, так ли это было на самом деле? Только бы картина действительно понравилась Гриффиту, только бы он оставил ее в своей коллекции! За последние несколько недель Лорен сделала кое-какие новые наброски: переехав в Лондон, она неожиданно для себя раскрепостилась. Ей работалось почему-то здесь гораздо легче - без внутренних терзаний, которые так мучили ее раньше. Наброски к портретам нравились ей самой. Если Гриффит отнесется к ним благосклонно, она, пожалуй, откажется от своих планов открыть художественную галерею в Санта-Фе и попытается всерьез заняться творчеством...
     Машина остановилась перед высокими решетчатыми воротами в длинной каменной стене, похожей на крепостную. Правда, в средневековых крепостях не использовали видеокамеры, вмонтированные в пасти львов, оседлавших колонны...
     - Не отворачивайся от камеры, - предупредил Райан, и Лорен уставилась прямо в красный мигающий объектив.
     Камера занималась их физиономиями добрую минуту, потом переключилась на салон автомобиля. Наконец ворота отворились, и свора ротвейлеров в колючих ошейниках проводила машину по аллее к особняку.
     - Слава богу, что они хотя бы не лают, - заметила Лорен. - По-моему, эти псы настроены не слишком дружелюбно.
     - Вся чертова дюжина обучена сначала убивать, а уж потом задавать вопросы, то есть гавкать, - усмехнулся Райан.
     Двор внезапно залил ослепительный свет прожекторов. Сначала Лорен увидела деревья с голыми ветвями, потом - увитый густым плющом трехэтажный особняк. Секунда - и машина чуть не перевернулась от громового лая. Лорен испуганно схватила Райана за руку, глядя на взбесившихся ни с того ни с сего псов. Скаля страшные клыки, они нагоняли машину, играя стальными мускулами и сверкая полными ненависти глазами.
     Машина остановилась перед широкими гаражными воротами. Очередная камера на подвижном штативе тщательно осмотрела машину снаружи и даже заглянула под днище.
     Потом ворота гаража разъехались. Внутри было просторно и светло, как днем. У задней стены гаража неподвижно стоял смуглый человек в белом тюрбане и просторном белом балахоне. За широкий алый кушак был заткнут зловещий кинжал в ножнах с золотой инкрустацией, а на руках человек держал... свинку Игги.
     - Кто это?
     - Телохранитель Ти Джи, - Райан приветственно помахал рукой. - Ади - сикх. Как телохранитель он не имеет себе равных: с раннего детства его обучали единоборствам. Человек безграничной преданности.
     - Расскажи это Индире Ганди, - буркнула Лорен, вспомнив, как хваленая сикхская стража отправила индийского премьера на тот свет.
     - Это было исключение. Сикхи - непревзойденные телохранители. Можешь спросить об этом у любого, кто опасается за свою жизнь.
     Райан распахнул дверцу машины, вылез и кивнул Ади. Тот поставил Игги на пол и открыл дверцу Лорен. Она вышла, вежливо улыбаясь, и тут же наткнулась на взгляд самых безжалостных глаз, в какие ей только приходилось смотреть. Игги, похрюкивая, обнюхивала ее соболей, как будто они были ее близкой родней. Лорен нагнулась, чтобы взять потешное создание на руки, и вздрогнула от резкого окрика:
     - Не трогать! - Лорен охватила паника. Райан куда-то исчез, а двери гаража закрылись, отрезав ее от внешнего мира.
     - Но она ко мне привыкла...
     - Встаньте здесь! - скомандовал сикх.
     Лорен поняла, что говорить с ним бесполезно. У нее не было выбора, и она нехотя встала в начерченный на полу круг, позволив очередной камере обшарить ее взглядом. Во всем этом чувствовался какой-то явный перебор. Кем надо быть, чтобы окружить себя таким кольцом охранных систем? Или Ти Джи Гриффит действительно считает, что ИРА собирается снова покуситься на его жизнь? Чем, кстати, было вызвано первое покушение? Ирландские экстремисты не увлекаются личной местью, если только их мишень не поддерживает слишком тесную связь с британскими властями. Какая-то бессмыслица!
     В задней стене гаража бесшумно отворилась дверь, и Лорен вошла в полутемный коридор. Куда же подевался Райан? Лорен побрела по пустому коридору, звонко цокая высокими острыми каблучками по мраморному полу. Так она дошла до арки в огромный холл, где все стены от пола до потолка были увешаны бесценными произведениями живописи.
     - Райан?..
     Ее голос отразился от высокого потолка, каменных стен, мраморного пола. И словно в ответ в темном окне внезапно сверкнула ослепительная молния, ударил оглушительный гром.
     - Райан! - крикнула Лорен во все горло. Ей захотелось побежать назад, распахнуть входную дверь... Но вдруг снаружи на нее накинутся страшные псы?
     Внезапно откуда-то появился сикх.
     - Мистер Гриффит ждет вас.
     Он взял у Лорен шубку и бесшумно открыл массивную дверь, похожую на крепостные ворота. Ее взору предстала странная комната, где горел ослепительно яркий прожектор. Его луч был направлен на мольберт, на котором красовалась ?Полночь в Марракеше?. Смотреть на картину было невозможно - так ярко она была освещена. Лорен загородила глаза ладонью и осталась у двери.
     Через некоторое время она смогла различить мужчину в кресле. Слепящий свет отгораживал его от остальной комнаты и не позволял разглядеть.
     - Сядьте. - Голос был какой-то искаженный, словно мужчина говорил с помощью репродуктора, как больной раком горла.
     Щурясь от слепящего света, Лорен прошла к пустому креслу у стола, на котором возвышался мольберт с ее картиной, и уселась. Она помнила, что Гриффит изуродован взрывом бомбы. Потому, наверное, он и не хочет, чтобы его разглядывали, прячется за столбом света, бьющего в глаза гостям... Это объяснение было логичным, и все-таки Лорен дрожала от страха.
     - Расскажите о своей картине, - прокаркал механический голос. - Почему вы назвали ее ?Полночь в Марракеше??
     - Раньше я там жила.
     - Дело не в этом. В чем истинная причина?
     Дело действительно было совершенно в другом, но Гриффит никак не мог этого знать! Лорен взволнованно крутила на запястье серебряный браслет. Все это неважно, только бы ему понравилась картина...
     - Я задал вам вопрос.
     - Я на него ответила.
     Собственный неуверенный тон был ей отвратителен; дрожь усилилась, когда ей удалось разглядеть собеседника. На Гриффите был пиджак цвета хаки и то ли капюшон, то ли шерстяная маска, вроде тех, которыми пользуются террористы.
     - Ребенок на картине - это вы?
     - Нет, - солгала Лорен. - У персонажа нет конкретного прототипа. Это всего лишь плод моего воображения.
     Гриффит ничего не ответил, но Лорен не надеялась, что ей удалось его провести: она никогда не умела врать.
     - А руки? - продолжил искаженный голос. - Почему они тянутся к девочке? Что это означает?
     Лорен сделала над собой усилие и растянула губы в улыбке. Ей отчаянно хотелось, чтобы ему понравилась ее картина. Если это произойдет, то она поймет, что у нее есть талант, а не одно честолюбие.
     - Руки символизируют силы мирового зла, которые пытаются соблазнить ребенка.
     Тень коллекционера зашевелилась, голова склонилась набок. Было похоже, что он внимательно разглядывает ее.
     - Скажите, почему вы оставили Марракеш... и свою мать?
     Лорен напряглась, как тетива лука. Мать? С какой стати Гриффит интересуется ее матерью?
     - Я поехала учиться в Сорбонну. - Это было правдой, хотя и не всей, и Лорен надеялась, что в ее голосе не прозвучало фальши.
     - Что привело вас в Лондон?
     - Желание возродить ?Рависсан?, снова сделать его преуспевающей галереей. Наверное, Райан вам говорил, что мы уже отыскали одного исключительно талантливого художника.
     В комнате повисла противоестественная тишина, похожая на затишье сразу после удара грома. Дожидаясь ответа Гриффита, Лорен увидела у него за спиной окно от пола до потолка, затянутое тяжелой шторой. Видимо, это был бархат, но точно угадать материал и цвет было невозможно. Стол, о который она опиралась, задрожал от очередного громового раската.
     - Почему вы не говорите правду? - неожиданно спросил Гриффит почти нормальным голосом. - Считаете, что всякой красивой женщине позволено врать?
     Лорен снова охватила паника, по телу побежали мурашки. Ей вдруг показалось, что ее опять настиг злейший враг - прошлое.
     - Нет, я...
     - Пока я услышал от вас единственный правдивый ответ: что цель вашего пребывания в Лондоне - спасение ?Рависсана?. Все остальное - сплошная ложь.
     - Нет!
     - Ваши ответы оцениваются модулятором голоса. Этот прибор надежнее детектора лжи.
     Лорен взмокла от безжалостного света, сердце беспорядочно трепыхалось. Вообще-то она ненавидела лгать, но у нее не было ни малейшего желания выдавать совершенно чужому человеку свои тайны.
     - Так почему вы лжете? - не унимался Гриффит. Как он смеет ее допрашивать, как смеет вторгаться в ее прошлое? Оно его совершенно не касается!
     - Мне не хочется обсуждать смысл моей картины, - сказала Лорен как могла мягко: одобрение Гриффита значило для нее слишком много. - Зритель сам должен ее интерпретировать. Пусть он решает, достойна ли картина внимания, в зависимости от того, находит ли она отклик в его душе.
     - При чем здесь картина? Вы лжете, и я хочу понять почему!
     И тут Лорен не выдержала: просто не смогла справиться с душившим ее негодованием.
     - Для меня картина - самое важное. Если вам не хочется оставлять ее у себя... - Она встала. - Я готова вернуть вам деньги. До свидания.
     Гриффит издал какой-то горловой клекот - видимо, этот звук должен был изображать смех, - и это окончательно вывело Лорен из себя. Для него встреча с ней - не более чем игра. Очевидно, в этой игре есть и другой участник - Райан Уэсткотт. Они забавляются с ней, как два кота с затравленной мышкой! Никто еще не находил в ее картинах художественных достоинств - и, наверное, никогда не найдет...
     Лорен потянулась за картиной, и в этот момент раздался такой могучий удар грома, что комната содрогнулась, как при землетрясении. Свет замигал и погас, все вокруг погрузилось в абсолютную тьму. Лорен твердила себе, что ей нечего бояться: велика важность - обрыв проводов! Но в следующее мгновение Гриффит оказался рядом с ней - она это скорее ощутила, чем увидела.
     - У нас есть запасной генератор, - проговорил он неожиданно ласково. - Через минуту он заработает.
     Рука в тонкой хирургической перчатке скользнула по ее щеке, и в ту же секунду настоящее переплелось с прошлым. Лорен показалось, что сейчас он ее обнимет... Борясь с желанием закричать, она отшатнулась, бросились к двери, принялась колотить в нее кулаками, крутить ручку, но все напрасно.
     - Дверь отпирается только снаружи, - невозмутимо произнес Гриффит.
     - Немедленно выпустите меня! Я хочу домой! Вы не имеете права меня удерживать!
     - Вы уйдете, когда я позволю.
     ?Боже мой, где же Райан?! Неужели он способен бросить меня. Разве он покинет меня в беде?? - пронеслось в голове Лорен. Неожиданно ее кулак угодил во что-то мягкое, и она поняла, что стены комнаты обиты изнутри каким-то звуконепроницаемым материалом. Гриффит явно не в своем уме! Можно сколько заблагорассудится кричать и пинать дверь - все равно никто не придет ей на выручку. А Райан увез ее так быстро, что она даже не успела оставить записку Саманте.
     Внезапно прожектор снова зажегся, и она резко обернулась, готовая к сопротивлению. Но Гриффита в комнате уже не было - как и ее картины. Лорен ждала неизвестно чего, привалившись спиной к двери и судорожно ловя ртом воздух. Вдруг дверь распахнулась, и она буквально вывалилась из комнаты.
     - Жива? - Райан не дал ей упасть и заглянул в лицо.
     Лорен уткнулась в его плечо и только через какое-то время обрела дар речи.
     - Где Гриффит? Он унес мою картину... Я хочу ее забра