- Никогда бы не предположила, что ты заставишь меня ожидать ради какихто лавочников.
     - Отец всегда высоко ценил их здравый смысл.
     Наш отец делал множество странных вещей. Они спускались по широкой мраморной лестнице Гилдхолла, и Анна видела надменный ледяной профиль старшей сестры.
     - Не наше дело судить поступки отца, - сухо заметила она. - Если не ошибаюсь, твой супруг всегда и во всем соглашался с ним.
     Она ждала, что скажет на это Изабелла, однако сестра шла, глядя прямо перед собой, и Анна так и не смогла уяснить, известно ли ей чтолибо об измене Джорджа. В глубине души Анна молилась, чтобы Изабелла ничего не ведала. Могло статься и так, что герцог Кларенс, щадя ее, ничего не сообщал ей о своих планах.
     Перед входом в Гилдхолл их ожидал верликот - вместительная подвесная коляска, плавно раскачивающаяся при движении и доставляющая пассажирам наименьшие неудобства. Верликот Изабеллы был весь раззолочен и украшен цветными шелковыми занавесками, его сопровождали четверо латников в кирасах с пылающими факелами, ибо уже совсем стемнело.
     Двое слуг бережно помогли герцогине занять ее место на плюшевых подушках и повернулись, чтобы услужить принцессе, но та даже не взглянула на них. Остановившись и выпрямившись, как свеча, она неотрывно смотрела на одного из латников герцогини. Изпод его шлема без забрала выбивались пряди огненнорыжих волос, а лицо при свете факелов походило на перепелиное яйцо от веснушек.
     - Джек Терсли! - громко произнесла Анна, и воин тотчас оглянулся.
     - Что делаете вы в Лондоне, когда еще месяц назад я отправила вас с письмом к графу Уорвику?
     Воин недоуменно воззрился на принцессу. Он растерялся настолько, что, вместо того чтобы спрыгнуть с седла и преклонить колено, остался сидеть в седле перед принцессой Англии.
     Изабелла выглянула изза занавески.
     - В чем дело, ваше высочество? Этот латник уже около месяца состоит на службе в гвардии моего супруга при Тауэре.
     Анна зловеще улыбнулась.
     - Весьма возможно. Именно месяц назад я отправила его с тайным посланием к Делателю Королей.
     Только теперь Изабелла испугалась. Она смотрела на сестру, слегка приоткрыв рот, не в силах вымолвить ни слова. Джек Терсли, казалось, окаменел. Внезапно он спешился и, громыхая начищенными до блеска латами, рухнул на колени в грязь перед принцессой.
     - Клянусь могилой моего отца, клянусь честью матери, клянусь своей христианской верой и спасением души, я не ведал о том, что письмо предназначалось Делателю Королей! Вы можете велеть подвергнуть меня пытке, миледи, но и тогда я буду твердить, что был совершенно уверен, что послание было адресовано супругу вашей сестры, герцогу Кларенсу.
     Анна наклонилась к нему.
     - Тебе ведь сказала это Бланш Уэд, не так ли? Джек Терсли так побледнел, что его веснушки при свете факела, который он все еще сжимал в кулаке, стали казаться чернее макового семени. Он молчал.
     Анна, продолжая все так же хищно улыбаться, разглядывала физиономию латника и была в эту минуту как никогда похожа на отца.
     - - Ты ведь не хочешь, чтобы тебя в самом деле вздернули на дыбу, Джек?
     Латник облизал пересохшие губы.
     - Да, ваша милость. Это она передала мне письмо в монастыре по пути в Кентербери.
     Анна кивнула и жестом подозвала офицера городской стражи.
     - Сэр Ален, немедленно приведите сюда из Гилдхолла леди Бланш Уэд.
     Тот неожиданно замялся.
     - Ваше высочество, если вы имеете в виду ту черноглазую певунью, что всегда носит красное, то она уже больше часу, как покинула Гилдхолл.
     - Тогда разыщите ее, где бы она ни находилась, и немедленно арестуйте.
     Она опустилась в коляску рядом с герцогиней. Изабелла со странной робостью смотрела на сестру, но Анна непроницаемо молчала. Так они ехали, пока впереди не показались сквозь сумрак тяжелые башни Тауэрского замка. Лишь тогда принцесса произнесла:
     - Мне понадобятся письменные принадлежности, Изабелла. Перед отъездом я хочу вручить лорду Стэнли письмо к отцу.
     Изабелла сидела, устало откинувшись на подушки сиденья. Анна не видела лица сестры.
     - Хорошо, - ответила герцогиня. Голос ее звучал неприязненно. - Тотчас после обряда венчания ты получишь все, что тебе потребуется.

14.

     На бастионах и башнях замка Тауэр пылали огни. На фоне темного звездного неба это выглядело весьма эффектно. В неясных, колеблющихся и пляшущих отблесках пламени старинные зубчатые башни казались еще величественнее и мрачнее. Меж темных зубьев стен виднелись силуэты стрелков в стальных шлемах, медленно двигавшихся вдоль укреплений с аркебузами на плечах. За их спинами колоссальным монолитом возвышалась старинная Белая Башня, построенная еще в годы правления первого короля нормандской династии. Это был чудовищных размеров куб с четырьмя меньшими башнями по углам, тяжелые стены которого лишь коегде прорезали узкие бойницы. В XIII веке стены циклопической башни оштукатурили белой известкой, отсюда и возникло название Белая Башня. По традиции здесь всегда проводили ночь перед коронацией короли.
     Тауэр все еще считался королевской резиденцией, однако чем оживленней, роскошней и комфортабельней из года в год становился Вестминстер, тем реже двор жаловал своим вниманием эту старую резиденцию. А после того как Уорвик десять лет назад заточил в одной из башен Тауэра короля Генриха VI, и тот томился там, пока год назад тот же Уорвик не даровал ему свободу, о Тауэре все чаще стали поговаривать, как о тюремной крепости.
     Стены замка, как и полагалось, опоясывал широкий ров. В его стоячих водах зыбились отражения огней на башнях. Дубовый подвесной мост был опущен. Копыта коней глухо били в настил из толстых досок. Плавно покачиваясь в верликоте, сестры Невиль переправились через ров и миновали низкую арку первой крепостной стены.
     При свете факелов Анна видела толпящуюся челядь, темнеющие в отдалении служебные и жилые постройки. Вокруг сновали закованные в сталь воины. Их было гораздо больше, чем она привыкла видеть в Вестминстере. Здесь располагались почти вся городская милиция и отряды лучников, наводивших в Лондоне порядок, а также стража монетного двора и личная охрана герцогини Кларенс. Минуту спустя Анна увидела барона Стэнли в полном боевом облачении, выходившего из одной из кардегардий. Она хотела его окликнуть, чтобы сообщить, что отдала приказ арестовать Бланш, ибо доподлинно узнала о ее предательстве, но передумала.
     Стэнли о чемто оживленно беседовал с капитаном городской милиции, и Анна решила, что встретится с ним позднее на пристани и спросит совета, как ей теперь быть. Впрочем, она и без этого знала, что скажет ей барон: не покидать Англию, самой отправиться к отцу и все ему поведать. В то же время она сознавала, что ни при каких обстоятельствах не последует этому решению изза необходимости как можно скорее встретиться с мужем.
     Они миновали вторые ворота, расположенные между двумя круглыми башнями, и вскоре остановились., К их экипажу бросились лакеи в ливреях дома герцога Кларенса, чтобы помочь дамам выйти, однако Анна не стала дожидаться, пока ее поддержат, и, забросив шлейф на плечо, легко соскочила на утоптанную землю. Изабелла же выбиралась с трудом, опираясь на плечи прислуги и придерживая живот. На сестру она не глядела и, едва утвердилась на ногах, тотчас направилась в сторону Белой Башни. Анна догнала ее, и сестра странным скрипучим голосом, словно не разжимая губ, сказала:
     - Отправимся сразу в капеллу. Тебе нужно спешить, да и молодые, пожалуй, уже заждались...
     Они поднялись по боковой каменной лестнице во второй этаж. Здесь было сумрачно, отсветы факелов в серебряных подставках терялись среди сложенных из грубо отесанных глыб чудовищно толстых стен. Анну оглушила окружавшая их тишина. Казалось, в Белой Башне нет ни души, а шум и гомон дворовой толпы остался за закрывшейся за ними дверью. Ей стало не по себе, и она коротко взглянула на Изабеллу. Сестра также смотрела на нее. Дыхание ее было тяжелым и неровным. Анна видела блестевшие у нее на лбу бисерные капли пота. Ощутив взгляд принцессы, Изабелла попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вялой, больше похожей на сухую гримасу.
     - Что с тобой, Изабель? Тебе дурно? Не отвечая, герцогиня взяла факел из подставки и стала, колыхаясь, подниматься по винтовой лестнице. Анна, стараясь не наступать на шлейф сестры, последовала за ней. Сама не зная почему, она почувствовала волнение. Колеблющийся свет на циклопической кладке, шествующая впереди герцогиня в богатом, слегка подрагивающем при ходьбе головном уборе, от которого падала причудливая тень, и бархатный мрак позади - все это вызывало у Анны какойто нервный озноб.
     Молчание сестры, ее не проходящее напряжение казались ей необъяснимыми, но она пыталась успокоить себя. ?Чего мне бояться? Мы дети одной матери. В наших жилах одна кровь?. Однако странное ожидание росло и росло в ней, пока она, глядя снизу вверх на фигуру сестры, не подумала: ?Изабелла - жена Джорджа. А Джордж знает обо мне все. Он читал мои письма к отцу. - Но тут же одернула себя: - Но не решится же она вновь запереть меня! И именно сейчас, когда я приобрела такую власть в Лондоне!?
     Наверху скрипнула дверь, и они вступили в старинную капеллу Святого Джона. Ее круглые тяжелые колонны и гладкие, без всяких украшений, арки, казались угрюмыми и недружелюбными при ясном свете свечей. Изабелла опустила факел в бочку с водой, и он яростно зашипел. Анна вздрогнула, но в тот же миг заметила стоящую возле одной из колонн Дебору Шенли и с улыбкой шагнула навстречу, протягивая руки к подруге.
     - Прости, что заставила ждать! Ах, моя дорогая, ты и не представляешь, как я за тебя рада!
     Лицо Деборы светилось тихим счастьем, она была так прекрасна, что Анна, забыв все страхи, залюбовалась ею. Баронесса была одета в уже знакомое принцессе платье из розового дамаска  с отделкой из синего бархата, с длинными разрезными рукавами, украшенными фестонами. Анна подумала, что, судя по всему, у недавно снявшей траур Деборы все еще недостает нарядных платьев, однако светлые тона идут ей больше всего и она выглядит просто красавицей, хотя, вероятно, все дело в ослепительном сиянии глаз, в безмерно счастливой улыбке баронессы.
     - Ты могла бы намекнуть мне хоть словом, - мягко упрекнула ее Анна.
     - Ваше высочество, но ведь я тогда еще и сама ни о чем не ведала. Кристофер примчался так внезапно!..
     - Не о том речь, - сказала Анна, лукаво подмигивая Деборе.
     По лицу баронессы скользнула мимолетная тень, и она, все так же улыбаясь, пожала плечами, давая знать, что не понимает, о чем речь. Анна даже обиделась - прежде Дебора ей глубоко доверяла. Она не стала больше намекать, что секрет баронессы ей известен, и повернулась к Кристоферу Стэси, чтобы сказать ему несколько теплых слов. В отличие от лучившейся счастьем Деборы, ее жених был скорее сумрачен, а еще вернее, напряжен как тетива.
     Было заметно, что он прямо с дороги, его кожаная одежда была предназначена для поездки верхом, а на ногах - сапоги с голенищами выше колен, на которых коегде засохла грязь. Отвечая, он не смотрел в глаза принцессе, руки его беспокойно бегали, теребя пояс, и Анна готова была поклясться, что его чтото гложет изнутри. Она снова занервничала - неужели молодой Стэси вовсе не жаждет этой свадьбы? Как это может быть? Только последний глупец может не желать соединить свою судьбу со столь знатной, богатой и прекрасной дамой, как Дебора Шенли.
     Беседуя с Кристофером, Анна случайно взглянула через его плечо - туда, где возвышался озаренный двумя маленькими свечами алтарь, на котором стояла Дароносица и поблескивало шитое гарусом покрывало.
     Малорослый служка, почти карлик, помахивал кадилом, немного разгоняя затхлый сырой воздух в часовне, а перед алтарем молился священник в темной ризе, поверх которой был наброшен белый стихарь. Анна приметила гладко выбритую тонзуру, мощные плечи святого отца. Вот он поднялся и повернулся.
     Слова замерли на устах принцессы. Перед нею был Джон Мортон. Он смотрел на Анну с улыбкой, и ей пришлось снова подавить волну беспокойства. Нет, не было ничего необычного в том, что обряд совершит капеллан герцогини, но была необычна улыбка этого человека - торжествующая и насмешливая. Никогда прежде Джон Мортон не решился бы смотреть с таким выражением на свою принцессу. Даже в поклоне, которым он ее приветствовал, был откровенный вызов.
     - Pax vobiscum , - елейно произнес он, что так не вязалось с его откровенно смеющимся взглядом. Почти машинально Анна ответила:
     - Et vobis pater reverendissime!
     Но уже в следующий миг она вскинула голову, и резкие, обличающие слова уже готовы были слететь с ее уст, однако рядом раздался голос Изабеллы:
     - Дорогая сестра, поторопимся. У сэра Кристофера всего одна ночь, да и священник заждался.
     Анна не произнесла ни слова и отступила к Изабелле. Джон Мортон занял свое место, а жених, взяв невесту за кончики пальцев, подвел ее к алтарю, где оба опустились на колени. Водворилась тишина, лишь позвякивали цепочки кадила в руках служки, да слышалось бормотание Мортона, призывающего благословение Божие на юную пару.
     Анна расслабилась и свободно вздохнула. Она видела, как Дебора дважды слегка поворачивала лицо к сэру Стэси, так, что становились видны округлая щека и длинные, загнутые вверх ресницы. Шталмейстер же стоял не шевелясь, не двигаясь, он как будто и не глядел на Мортона, лишь порою, когда неверный отсвет пробегал по его кожаной куртке без рукавов, казалось, что плечи его то никнут, то вновь расправляются.
     Анна даже начала сердиться на него: неужели в такую минуту он не может сосредоточиться, словно его раздражает сама церемония. Она искоса взглянула на сестру. Изабелла была невозмутима. Голова ее была гордо откинута, руки с силой сжаты на груди. Позади нее стояла какаято дама, лица которой Анна не могла различить, и еще двое просто одетых мужчин.
     Она вгляделась внимательнее - и ее поразил их плебейский облик. На друзей Кристофера Стэси они вовсе не походили. Коренастые, с угрюмыми, почти разбойничьими, лицами, в темных поношенных куртках, какие обычно надевают под кольчугу, они скорее смахивали на простых солдат, людей из гарнизона Тауэра. Странно, что именно их пригласили на это венчание.
     В этот миг Джон Мортон приблизился к Деборе в Кристоферу, и Анна невольно замерла, вслушиваясь в извечный вопрос к жениху и его ответ:
     - Я, Кристофер из рода Стэси, перед Богом и людьми выбираю спутницей жизни и законной супругой...
     Анна мечтательно улыбнулась. Она видела, что Дебора попрежнему смотрит на жениха, но теперь и он открыто глядел на нее, произнося слова мягким, грудным баском и вкладывая в них истинное чувство. В глубине сердца Анны сладко заныло, и ее охватила грусть. Она и завидовала счастью Деборы, и в то же время радовалась, что та, пройдя через столько невзгод и испытаний, наконец нашла свое счастье. Счастье... Именно в нем ей самой было отказано... И она судорожно вздохнула, услышав: - ...отныне и навсегда, покуда нас не разлучит смерть.
     Теперь заговорила Дебора:
     - Я, Дебора, баронесса Шенли, перед Богом и людьми...
     Это прозвучало негромко, но с такой пронзительной нежностью, что у Анны даже слезы навернулись на глаза. Но в это мгновение она заметила, как заколебались язычки свечей, - словно гдето распахнули дверь.
     Джон Мортон выпрямился и поверх голов жениха и невесты взглянул на Анну. Это становилось невыносимым. ?Погоди же! Я еще успею спросить у тебя, почему ты вчера так поспешно исчез из зала капитула, явно избегая встречи со мной! И если не получу достаточно убедительного ответа, то сидеть тебе еще сегодня под замком, как и этой предательнице Бланш!?
     Она приметила, что Мортон бросил осторожный взгляд кудато в сторону, во мрак, а затем, как ни в чем не бывало, соединил руки Деборы и Кристофера и елейным голосом изрек:
     - Ego coniogo vos in matrimonium in nomine Patris et ilii et Spirltus Sancti. Amen .
     - Amen, - негромко повторили за ним присутствующие, творя крестное знамение.
     Казалось, все течет, как обычно, но вместе с тем чтото изменилось вокруг. Охранники позади зашептались, и это возмутило Анну. Изабелла взглянула было на сестру, но едва та повернулась к ней, сейчас же отвела взгляд. Глаза ее заметались, и Анна готова была поклясться, что Изабелле более всего сейчас хочется вскочить и броситься прочь. Лишь дама за ее спиной оставалась спокойной, время от времени поглядывая кудато вверх, на хоры. Анна невольно проследила за ее взглядом и обнаружила, что там, в полумраке, скрывается чьято фигура.
     Света недоставало, чтобы разглядеть лицо. Она видела лишь высокие сапоги, как и у Кристофера, забрызганные грязью, и меховую опушку камзола до колен. Анна вдруг заволновалась, общее напряжение передалось и ей, и она даже пропустила момент, когда новобрачные обменялись поцелуем у алтаря.
     Началась месса. Джон Мортон теперь стоял лицом к алтарю, отправляя службу. Малорослый служка попрежнему ритмично помахивал кадилом, глядя перед собой. Он один, казалось, ничего не замечает. В эту минуту человек, скрывавшийся на хорах, выступил изза колонны и с улыбкой кивнул Кристоферу. Анна тотчас узнала его. Это был Джордж, герцог Кларенс.
     Анна была так ошеломлена его появлением, что поначалу ничего не заподозрила. Какието нелепые обрывки мысли теснились в ее голове: почему никто не поставил ее в известность, что герцог не в Глостершире, а вернулся в Лондон, почему он опоздал на свадьбу своего шталмейстера, ведь, судя по их виду, они прибыли вместе и совсем недавно, даже не успев переодеться? Известно ли было Изабелле, что ее супруг теперь в Тауэре? Она взглянула на неподвижно стоящую Изабеллу - и ее словно молнией пронзило.
     Сестра знала, знала, что Джордж в Лондоне! Именно она заманила ее сюда, чтобы устроить встречу с ним. Ведь если герцогу Кларенсу и удалось перехватить оба ее прежних послания, то вряд ли он сможет сделать это теперь, когда письмо повезет Стэнли с сильным и хорошо вооруженным отрядом. А значит, граф Уорвик всетаки узнает наконец о предательстве герцога. Анна ощутила мимолетное торжество. Что бы ни говорил Кларенс в свое оправдание, как бы ни извивался и молил - она сделает то, что решила сделать. Служка наконец оставил в покое кадило и принес изза алтаря книгу, которую водрузил на резную подставку. Жених и невеста поставили свои подписи, затем, приблизившись, расписалась Изабелла и протянула перо сестре.
     Анна почувствовала, как в ней поднимается ярость. Чего они добиваются? Они составили заговор - теперь Анна уже не сомневалась, что Изабелла знает все о планах мужа, они перекинулись на сторону Белой Розы, но не в их силах заставить ее молчать. Разумеется, старшая сестра, во всем покорная своему повелителю, готова ради него предать даже отца, и она вряд ли даст Анне письменные принадлежности, но молчатьто они ее не смогут заставить, и барон Стэнли доставит Делателю Королей весть об измене своего названого сына!
     Анна расписалась так стремительно, что взвизгнуло гусиное перо.
     - Я поздравляю тебя, дорогая!..
     Дебора слабо улыбнулась и взглянула на мужа. Но Кристофер Стэси оставался глубоко серьезен и не сводил взгляда с лица принцессы. Показалось Анне или нет, но в его глазах мелькнуло сочувствие. Именно это вдруг испугало ее.
     Она круто обернулась. Двое стражников угрюмо стояли у дверей. Джон Мортон открыто торжествовал, Изабелла не сводила с нее злого взгляда, и даже Дебора вдруг заволновалась и вцепилась в руку мужа. Все смотрели на Анну, и она вдруг почувствовала себя в кольце врагов.
     ?Неужели все они лишились рассудка? Я немедленно велю арестовать их как изменников!?
     Она решительно шагнула к двери. И в этот миг Джордж, легко соскочив с хоров, преградил ей дорогу.
     За спиной испуганно ахнула Изабелла, но Джордж послал ей воздушный поцелуй и уставился в побледневшее лицо принцессы. От него тяжело пахло вином, он улыбался. Кудрявые волосы были