говорит,  что человек есть здесь
для действенной,  эффективной жизни и его  творчество основывается на отдаче
себя ей. И углубление в состояния  как сон и смерть может проистекать только
из чувства праздного мечтания и не вести к ни к  чему  другому, как только к
пустой  фантазии.  Люди  легко могут  видеть  в  отклонении такой "фантазии"
выражение  здоровой  Души  и  в  отдаче  таким  "праздным  мечтаниям"  нечто
нездоровое,  что может подходить  только лицам, которым  недостает жизненной
силы и жизненной радости  и  которые не  способны  к "истинному творчеству".
Делают  неверно,  если  такое  суждение  без  дальнейшего  представляют  как
неправильное. Ибо оно имеет определенное истинное ядро в себе; оно есть одна
четверть истины, которая должна быть дополнена через остальные три четверти,
которые к ней  принадлежат. И делают того, кто одну четверть видит полностью
хорошо,  о  других  трех  четвертях,  однако,  ничего не  угадывает,  только
недоверчивым, если  оспаривают  верную четверть. -  Это  должно быть  именно
безусловно  признано,  что рассмотрение  того,  что скрывают  сон  и смерть,
является болезненным,  если оно ведет  к  ослаблению, к  отходу  от истинной
жизни. И  не меньше  можно  быть  согласным  с тем, что многое, что  издавна
называлось  Тайноведением в  мире и что также, в  настоящее время, под  этим
именем проделывается, носит нездоровый,  жизне-враждебный отпечаток.  Но это
нездоровое  проистекает вовсе не  из  истинного сверх-чувственного познания.
Истинное состояние дела является много более следующим. Как человек не может
всегда бодрствовать, так  не  может он также  обходиться  для действительных
соотношений жизни, во  всем  ее объеме без того, что сверх-чувственное может
ему дать.  Жизнь длится далее  во  сне, и  силы, которые работают и творят в
бодрствовании, добывают себе свою крепость и свою свежесть из того, что дает
им сон. Так есть это с тем, что человек может наблюдать в проявленном  мире.
Область мира является более обширной,  чем поле этого наблюдения. И то,  что
человек распознает в видимом, то должно быть дополнено и оплодотворено через
то, что ему удается познать о невидимых Мирах. Человек, который всегда опять
не добывает себе крепость дремлющих  сил из сна, должен был бы привести свою
жизнь к разрушению;  именно также должно некое  рассмотрение  мира  вести  к
запустению,  которое  не  будет оплодотворено  через  познание  скрытого.  И
аналогично есть  это со "смертью". Живущие существа подвержены смерти, чтобы
могла  возникнуть новая жизнь.  Это есть именно познание сверх-чувственного,
которое  расширяет ясный свет  над  красивым  высказыванием  Гете:  "Природа
изобрела смерть, чтобы много жизни иметь (Die Natur hat den Tod erfunden, um
viel  Leben  zu  haben)." Как никакая жизнь, в обычном  смысле,  не могла бы
существовать без смерти, так не может существовать никакое истинное познание
видимого  Мира  без  прозрения  в сверх-чувственное.  Все познание  видимого
должно всегда опять и  опять  под-ныривать в невидимое, чтобы мочь развивать
себя.  Так  становится видным,  что  лишь  наука  сверх-чувственного  делает
возможным жизнь проявленного знания; она  нисколько не ослабляет жизнь, если
она  выныривает в своей истинной форме; она  укрепляет ее и делает ее всегда
опять свежей и здоровой, когда она, предоставленная самой себе, сделала себя
слабой и больной.

     Когда человек  погружается в  сон,  тогда изменяется совместная связь в
его членах.  То, что у спящего человека лежит в покое (Ruhestдtte), содержит
физическое  тело  и эфирное тело,  однако не содержит астральное  тело и  Я.
Потому что  эфирное тело  остается связанным  во  сне  с  физическим  телом,
поэтому  жизне-действия продолжаются.  Ибо  в то мгновение, когда физическое
тело было бы предоставлено себе  самому, оно должно было бы распасться. Что,
однако,  во  сне погашено,  это  есть  представления, это  есть  страдание и
удовольствие,  радость  и  горе,  это   есть   способность  выражать  внешне
сознательную  волю и аналогичные  факты  бытия. Носитель всего  этого  есть,
однако, астральное тело. Для непредвзятого суждения не может, вообще, прийти
мнение в рассмотрение,  что  во сне  астральное тело уничтожается  со  всеми
удовольствиями и всеми страданиями, со всем  миром представления и  воления.
Оно,  именно, имеется в  наличии в другом состоянии. Чтобы человеческое  Я и
астральное тело  были  бы не только наполнены  удовольствием и  страданием и
всем   остальным   названным,  но  чтобы  они  обладали  также  сознательным
восприятием этого, для этого необходимо, чтобы астральное тело было  связано
с физическим телом и эфирным телом. В бодрствовании оно является таковым, во
сне оно  таковым  не является. Оно извлекло себя из него. Оно приняло другой
вид бытия, чем тот, который приходится  ему в течение его связи с физическим
телом  и эфирным телом.  Теперь это есть задача познания сверх-чувственного,
рассматривать этот другой вид бытия  в  астральном теле.  Для наблюдения  во
внешнем мире исчезает  астральное тело во  сне; сверх-чувственное созерцание
должно  теперь  проследить за ним  в  его жизни вплоть,  пока  оно опять  не
захватывает владение физическим телом и эфирным телом при пробуждении. Как и
во всех  случаях, в которых дело идет о познании  скрытых  вещей и процессов
мира, сверх-чувственному  наблюдению принадлежит  обнаружение действительных
фактов  состояния  сна  в  их  собственном  облике;  если,  однако,  однажды
высказано  то,  что может  быть через это найдено, тогда  является  это, для
истинно  непредвзятого мышления,  без  дальнейшего  понятным.  Ибо  процессы
скрытого  мира показывают себя в своих действиях в  проявленном.  Видят, как
то,  что дает сверх-чувственное  рассмотрение, делает  чувственные  процессы
понятными,  то  такое  подтверждение  через жизнь  является доказательством,
которое  можно требовать для этих вещей.  Кто не захочет употребить, позднее
указанные средства,  к  достижению сверх-чувственного наблюдениея, тот может
делать следующий опыт.  Он  может  сначала принять данные сверх-чувственного
познания  и затем применить их  к проявленным вещам  своего опыта. Он  может
таким образом найти, что жизнь станет через это ясной и понятной. И он будет
приходить   к  этому  убеждению  тем  больше,  чем  точнее  и  подробнее  он
рассматривает обычную жизнь.

     Когда  также  астральное  тело  во  время  сна  не  переживает  никакие
представления, когда оно также удовольствие и страдание и  им аналогичное не
испытывает: оно  не остается бездеятельным. Ему надлежит много большая живая
деятельность, прямо  в состоянии сна. Это  есть  деятельность, в которую оно
должно  вступать  в ритмической  последовательности всегда  опять, если  оно
некое время было деятельным в сообщности с физическим и эфирным  телом.  Как
маятник часов, после того  как он размахнулся влево и  пришел назад  опять в
среднее  положение,  и   через  собранную  при  этом  размахе  силу   должен
размахнуться вправо: так же  астральное  тело и, в его лоне  находящееся  Я,
после того как они некое время были деятельными в физическом и эфирном теле,
через результаты этой деятельности должны развернуть свою живую деятельность
последующее  время  в свободном  от  тела,  Душевно-Духовном  Миро-окружении
(Umwelt).  Для обычного жизне-настроя человека  наступает,  в пределах этого
свободного от тела состояния астрального тела и Я, безсознательность, потому
что  таковое представляет  именно  противоположность напротив,  развитому  в
состоянии бодрствования через совместное бытие с физическим и эфирным  телом
состоянию сознания:  как правый размах маятника  образует  противоположность
левому.  Необходимость,  вступить в  эту безсознательность  будет  ощущаться
Духовно-Душевным человека как утомление. Однако это утомление есть выражение
для  того,  что астральное  тело  и  Я во время сна  делают себя  готовыми в
последующем  состоянии  бодрствования  опять  образовывать  в  физическом  и
эфирном  теле   то,   что   в  таковых,   пока   они  были   свободными   от
Духовно-Душевного, возникло  через  чисто органическую -  безсознательную  -
формирующую деятельность  (Bildetдtigkeit). Эта безсознательная  формирующая
деятельность и то, что происходит в человеческом  существе во время сознания
и через таковое, есть противоположности.  Такие противоположности, которые в
ритмический  последовательности должны чередоваться. -  Подходящая  человеку
форма  и  облик физического  тела могут  быть  поддержаны только посредством
человеческого эфирного тела. Однако эта человеческая  форма физического тела
может быть сохранена только  через такое эфирное  тело, к  которому со своей
стороны опять,  от астрального тела подводятся соответствующие силы. Эфирное
тело  является  образователем,  архитектором  физического  тела. Оно  может,
однако, только в верном  смысле образовывать,  если оно побуждение к образу,
как оно  должно образовывать, получает от астрального тела.  В таковом  есть
про-образы, по  которым эфирное тело дает физическому  телу  его  облик.  Во
время бодрствования, однако, астральное тело не является  наполненным такими
про-образами  физического  тела  или,  по  крайней  мере,  только вплоть  до
определенной  степени.  Ибо во время бодрствовании устанавливает  Душа  свои
собственные  образы  на  место  этих  про-образов. Если  человек  направляет
чувства  на свое окружение, то образует он себе,  именно через восприятие, в
своих  представлениях  образы,  которые  являются  отображениями  (Abbilder)
окружающего его мира. Эти отображения есть прежде всего нарушители покоя для
тех образов,  которые побуждают эфирное тело к  сохранению физического тела.
Только тогда, когда  человек из  собственной  деятельности  мог бы подводить
своему  астральному  телу  те  образы,  которые  могли  бы  дать  правильное
побуждение эфирному  телу, тогда такое нарушение не  имелось бы в наличии. В
человеческом бытии играет,  однако, именно  это нарушение важную роль. И оно
выражается через то, что во время бодрствования про-образы для эфирного тела
не действуют в свою  полную  силу. Свою  полную деятельность в бодрствовании
астральное тело  осуществляет внутри физического тела; во сне  оно  работает
над  таковым извне. (*  О  сущности  утомления  сравните  со  вставленными в
заключении  этой книги "Отдельные подробности из области  Духовной  науки".)
(См. замечание #3)

     Как  физическое тело, например,  нуждается в доставке продуктов питания
во  внешнем  мире,  с  которым   оно  является  равного  рода,  также  нечто
аналогичное   есть   тот  случай  с  астральным  телом.  Мыслят  себе  некое
человеческое физическое тело, удаленным из окружающего его  мира. Оно должно
было бы  погибнуть.  Это показывает, что оно без всего физического окружения
не может быть. На самом деле вся Земля должна  быть именно такой,  какая она
есть,  если на ней должны  были  бы иметься физические  человеческие тела. В
истинности есть,  именно, все человеческое тело  только  часть Земли,  да  в
широком смысле - часть всей физической Миро-вселенной (Weltalls). Оно  ведет
себя  в  этом   отношении  как,  например,  палец  руки  в  отношении  всего
человеческого тела. Отделят палец от руки, и он не сможет оставаться никаким
пальцем. Он  иссохнет. Так  также должно было  бы произойти  с  человеческим
телом, если бы оно было отделено от того тела, членом которого оно является;
от   жизненных  условий  которые  ему  доставляет  Земля.  Поднимут  его  на
достаточное количество  миль над  поверхностью  Земли,  то оно погибнет, как
погибает палец,  который отделяют  от  руки.  Если человек  напротив  своему
физическому телу этот факт учитывает меньше, чем  напротив пальцу и телу, то
это основывается  единственно на  том:  что палец не  может прогуливаться по
телу, как  человек по Земле и  что для такового, поэтому, такая  зависимость
легче бросается в глаза.

     Как теперь физическое  тело  встроено (eingebettet) в физический мир, к
которому  оно  принадлежит,  так является  астральное тело  принадлежащим  к
своему. Только  оно становится через бодрствующую жизнь  вырванным  из этого
своего  мира.  Можно  то,  что  здесь  происходит,  сделать наглядным  неким
сравнением. Мыслят  себе сосуд с водой.  Капля в пределах  всей этой  водной
массы есть  ничто для себя обособленное. Берут,  однако, маленькую губочку и
высасывают  с  ней  каплю из  всей  водной  массы. Такое  нечто происходит с
человеческим  астральным  телом  при пробуждении. Во  время  сна есть оно  в
неком, с ним равным  миром. Оно  образует нечто,  неким известным  образом к
таковому,  принадлежащее.  При пробуждении, всасывают его  физическое тело и
эфирное тело.  Они  наполняют себя им. Они  содержат органы,  через  которые
астральное тело воспринимает внешний мир. Оно должно, однако, чтобы прийти к
такому  восприятию,  выделить  себя  из своего мира. Из  этого своего  мира,
однако, может оно получить про-образы, которые необходимы  ему  для эфирного
тела.  - Как  физическому телу, например, приходят  продукты питания из  его
окружения, так же приходят к астральному телу во время состояния  сна образы
окружающего  его  мира. Оно живет здесь,  на  самом деле, вне физического  и
эфирного тела  в  Миро-вселенной.  В  той самой  Миро-вселенной, из  которой
рожден весь  человек. В  этой Миро-вселенной  есть  источник  образов, через
которые  человек   сохраняет  свою  форму.   Он  гармонично  вчленен  в  эту
Миро-вселенную.   И  он  выделяет  себя  во   время  бодрствования  из  этой
охватывающей  гармонии,  чтобы  прийти  ко   внешнему  восприятию.   Во  сне
возвращается его  астральное  тело  назад в эту гармонию Миро-вселенной. Оно
вводит при пробуждении из таковой так много силы в свои тела, что  оно может
пребывания  в гармонии опять  лишиться на некоторое  время.  Астральное тело
возвращается назад  во время  сна  в  свою  родину  и  приносит с  собой при
пробуждении  вновь укрепленные  силы  в  жизнь.  Внешнее  выражение  находит
владение,  которое приносит  с собой  астральное  тело  при  пробуждении,  в
освежении  (Erquickung), которое ссуждает здоровый сон. Дальнейшие изложения
Тайноведения   покажут,  что  эта   родина   астрального  тела  есть   более
охватывающая чем та, что принадлежит физическому телу в  более  узком смысле
из физического окружения. В то время, как  человек, именно,  как  физическое
существо, есть член Земли, принадлежит его астральное тело Мирам, в  которые
встроены  еще другие Мировые тела,  чем наша Земля. Он вступает через  это -
что, как  уже сказано, лишь в дальнейших изложениях  может  стать ясным - во
время сна в некий Мир, к которому другие Миры, чем Земля, принадлежат.

     Это должно бы быть излишним, указывать на одно  легко устанавливающееся
недопонимание  в  отношении этих фактов.  Оно, однако, не есть  бесполезно в
наше   время,   в   которое   имеются  известные  материалистические  образы
представлений. Со сторон, в которых они господствуют, может естественно быть
сказано, это есть единственно научно чтобы, то нечто как сон, исследовать по
своим  физическим условиям.  Если также ученые не были бы едины о физической
причине  сна: одно установлено, однако,  твердо, что  человек должен  был бы
принять определенные физические  процессы,  которые  лежат  в  основе  этого
явления. Если, однако, все-же  желали  бы  распознать, что сверх-чувственное
познание с этим утверждением вовсе не находится в противоречии! Оно признает
все, что  этой  стороны  говорится,  как  признается,  что  для  физического
возникновения некого дома, один  кирпич должен быть положен на другой и что,
когда дом  готов,  его  форма  и  его  совместное соединение  могло бы  быть
объяснено из чисто механических законов. Однако, чтобы дом возник, для этого
необходима мысль  архитектора.  Ее  не  найдут,  если единственно  исследуют
физические законы. - Так, как позади физических законов, которые дом  делают
объясненным, стоят мысли  его творца,  то позади  того, что физическая наука
преподносит полностью  верным  способом, стоит  то,  о  чем будет говориться
через  сверх-чувственное  познание.   Конечно,  это  сравнение  будет  часто
преподноситься, когда речь идет о правомочности заключения  (Rechtfertigung)
некой Духовной основы (Hintergrundes) мира. И его  можно найти  тривиальным.
Но  в  таких вещах  дело  идет  не о том,  чтобы  ознакомиться  с известными
понятиями, но  о том, чтобы им для обоснования  некой  вещи приложить верный
вес.  При  этом  может  просто  через   это  быть  воспрепятствовано,  чтобы
противо-поставленные представления  имели некую  слишком  большую  силу  над
силой суждения, чтобы этот вес ощущать правильным способом.

     Некое   промежуточное   состояние   между   пробуждением  и  сном  есть
сновидение.   То,   что   переживания  сновидения  предлагают   чувственному
рассмотрению,   это  есть  пестрое  взаимо-переплетение  (Durcheinaderwogen)
некого мира образов, которое, однако, все-же также  нечто  несет  в  себе из
правил  и  законов.  Наплыв и отлив,  часто в запутанной последовательности,
кажется сначала, показывает этот мир. Человек является отсоединенным в своей
сновидческой жизни от закона бодрствующего сознания, которое приковывает его
к восприятию  чувств  и  к  правилам  своей  силы суждения.  И все-же  имеет
сновидение  нечто от полно-таинственных законов,  которые для  человеческого
предугадывания  являются  полно-интригующими  и  привлекательными и  которые
являются глубинной причиной  того,  что  красивую  игру  фантазии,  как  она
располагается в основе художественного ощущения, всегда охотно сравнивают со
"сновидением". Нужно  только вспомнить себе некоторые характерные сны, и это
можно  найти подтвержденным.  Человек сновидит,  например,  что он прогоняет
набросившуюся на него собаку. Он пробуждается и находит себя, именно еще при
этом, как он безсознательно отталкивает от себя часть одеяла,  которое легло
на  непривычное место  его  тела и стало  ему поэтому  обременительным.  Что
делает здесь сновидческая жизнь из чувственно воспринимаемого  процесса? Что
воспринимали   бы  чувства  в  бодрствующем  состоянии,   оставляет  сначала
сновидческая  жизнь   лежать  полностью  в  бессознательном.   Она,  однако,
удерживает твердо нечто существенное, именно  тот  факт, что человек  желает
нечто  отвратить  от  себя.  И вокруг  этого  закручивается  некий  образный
процесс.  Образы, как таковые,  есть  отзвуки  бодрственной  дневной  жизни.
Способ,  которым  они  заимствуются из  таковой, имеет  нечто  произвольное.
Каждый  имеет  ощущение, что ему во сне, при  том  же самом  внешнем поводе,
могли разыгрываться также другие образы. Однако ощущение, что человек должен
нечто   предотвратить,   выражают    они   чувство-образно   (sinnbildlich),
символически.  Сновидение   создает  чувство-образы;   оно  есть   символист
(Symboliker).  Также  внутренние   процессы  могут   превращаться   в  такие
сновидо-символы. Человек сновидит, что около него  бушует огонь; он видит во
сне пламя.  Он пробуждается и чувствует, что он слишком сильно  укрыл себя и
ему  стало   слишком  тепло.  Чувство  слишком  большого   тепла  выражается
символически   в   образе.   Полностью   драматические   переживания   могут
разыгрываться  в  сне. Некто  сновидит например, что он стоит у пропасти. Он
видит, как подбегает ребенок.  Сновидение позволяет ему испытать все мучения
мысли: если ребенок только не смог бы быть невнимательным и не сорвался бы в
глубину  пропасти. Он видит, он падает  и слышит глухой удар  тела внизу. Он
пробуждается  и  воспринимает,  что  некий  предмет, который висел  на стене
комнаты,  сорвался и  при  своем  падении издал глухой  звук.  Этот  простой
процесс сновидческая  жизнь выражает  в процессе,  который  разыгрывается  в
напряженных образах. - Не нужно пока вообще вдаваться в размышление н