з завязанный на чувства рассудок, может
- в смысле Духовной науки - быть названо „предметным познаванием". Над
ним  лежат  более  высокие  ступени познания, чья первая есть  имагинативное
познавание. Выражение „имагинативное" могло  бы у кого-нибудь  вызвать
сомнение,  кто под  „имагинацией" мыслит  только  „воображаемое"
представление, которому не соответствует ничто действительное. Но в Духовной
науке  „имагинативное"  познание следует понимать как  такое,  которое
осуществляется  через некое сверх-чувственное состояние сознания Души. Что в
этом  состоянии   сознания  будет  восприниматься,  есть  Духовные  факты  и
существа,  к  которым чувства  не  имеют  никакого доступа. Потому  что  это
состояние в Душе  будет пробуждено через  погружение  в  чувство-образы  или
„имагинации", то может также Мир этого высшего состояния сознания быть
назван   „имагинативным"    и    соотнесенное    на    него   познание
„имагинативным".   „Имагинативное"   означает  итак  нечто,  что
является „действительным" в неком другом смысле,  чем факты и существа
физического чувственного  восприятия. На  содержание представлений,  которые
наполняют  имагинативное переживание не приходится ничто главное;  напротив,
все приходится на Душевную способность, которая  будет образована  при  этом
переживании.

     Очень  близ-лежащее  возражение  против  применения  охарактеризованных
чувство-образных представлений есть то, что их образование может проистекать
из некого мечтательного мышления и некой произвольной силы воображения и что
они   отсюда  могли  бы  быть  только  сомнительного  успеха.  Напротив  тем
чувство-образам,  которые  располагаются  основанием правомерного  Духовного
обучения,   является    этим   означенное   сомнение    неправомерным.   Ибо
чувство-образы будут выбираться так, что их отношение ко внешней чувственной
действительности  может  быть  не  рассматриваемо и  их ценность может  быть
разыскиваема  только в силе, с  какой они  действуют  на  Душу  тогда, когда
таковая  все внимание отвлекает от внешнего Мира,  когда  она подавляет  все
впечатления чувств и выключает  также все  мысли, которые она может лелелять
по внешнему побуждению. Наиболее  наглядным  будет  процесс медитации  через
сравнение  такового  с  состоянием  сна.  Она аналогична  таковому  с  одной
стороны,  с другой  полностью  противоположна. Она есть  некий  сон, который
напротив  дневному  сознанию  представляет  некое  более  высокое  состояние
пробужденности. Дело идет о  том, что  через концентрацию на  соответсвующем
представлении или образе Душа вынуждена извлечь из своих собственных  глубин
много более усиленные силы, чем она применяет в  обычной жизни или в обычном
познании.   Ее   внутренняя  подвижность  будет  через   это  повышена.  Она
освобождает себя от  телесности, как она освобождает себя во сне; однако она
не переходит как  в  таковом в безсознательность,  но переживает  некий Мир,
которого   она  прежде  не   переживала.   Ее  состояние,  хотя  со  стороны
освобождения от тела может быть сравнимо со сном, есть  все-же таково, что к
обычному  дневному сознанию можно обозначить как таковое  некого повышенного
бодрствования. Через  это Душа  преживает себя  в  своем истинном внутреннем
самостоятельном  существе,  в   то   время  как   она   в  обычном   дневном
бодрствовании,  через  имеющееся в таковом более  слабое развертывание своих
сил, осознает себя только при помощи тела,  итак преживает не себя самое, но
будет только воспринимать себя в образе, который - как некий род зеркального
отражения - тело (собственно его процессы) отбрасывает перед ней.

     Те чувство-образы, которые были построены выше изложенным способом, еще
не соотносят себя естественно-мерно на нечто действительное в Духовном мире.
Они  служат  для  того,  чтобы  человеческую  Душу оторвать от  чувственного
восприятия и от инструмента мозга, на который прежде всего завязан рассудок.
Это отрывание может произойти не раньше чем, как человек чувствует: теперь я
представляю себе нечто через силы, при которых мои чувства и  мозг не служат
как инструменты. Первое,  что человек  переживает на  этом пути,  есть такое
освобождение  от  физических  органов.  Он  может  тогда  сказать  себе: мое
сознание не  угасает,  когда я чувственные  восприятия и обычное рассудочное
мышление   оставляю  без  внимания;  я  могу  поднять  себя  из  такового  и
воспринимаю себя тогда как некое существо рядом с тем, что я был прежде. Это
есть  первое  чисто   Духовное   переживание:  наблюдение  Душевно-Духовного
„Я"-существа. Таковое подняло себя как некая новая Самость (Selbst) из
той Самости,  которая  завязана  только на физические  чувства  и физический
рассудок.  Сделали  бы  себя  без  погружения  свободным от  Мира  чувств  и
рассудка,   то    погрузились   бы    в   „ничто"   безсознательности.
Душевно-Духовное  существо, само-разумеется, имели также  уже до погружения.
Оно, однако,  не имело  еще  никаких  инструментов для наблюдения  Духовного
мира.  Оно было примерно так, как физическое тело, которое не имеет никакого
глаза  для  видения  или  никакого  уха для  слышания.  Сила,  которая  была
затрачена в погружении, выработала сначала Душевно-Духовные органы из прежде
неорганизованного  Душевно-Духовного  существа.  Это  принадлежит   сущности
Духовного обучения,  что  Душа  через  упражняемое на себе само-воспитание в
этом пункте своего развития  имеет  полное  сознание того,  что  она сначала
воспринимает  самое  себя  в  Мире образов (имагинаций),  которые  выступают
вследствие изложенных упражнений. Эти образы, именно,  выступают как живые в
неком новом Мире; но  Душа должна  распознать,  что они есть,  однако, ничто
другое  сначала,  как  опять-отражение  ее  собственного,  усиленного  через
упражнения существа. И она должна распознать таковое не  только в правильном
суждении,  но также быть  пришедшей к  такому образованию  воли, что она  во
всякое время может опять удалить, погасить образы  из сознания. Душа  должна
быть  способной господствовать  внутри  этих образов  полностью  свободно  и
полностью разумно. Это принадлежит  к правильному Духовному обучению  в этом
пункте. Если  бы она это  не могла,  то  она  была  бы  в  области  Духовных
переживаний  в  таком же самом случае,  в котором Душа была бы  в физическом
мире,  который,  когда она направляет  глаз  на какой-нибудь  предмет, через
таковой  была бы  прикована так,  что она  от  такового  не могла бы  больше
посмотреть  прочь. Исключение из такой возможности  погашения  делает только
одна группа внутренних образных  переживаний, которая на достигнутой ступени
Духовного обучения не подлежит погашению. Таковая соответствует собственному
ядру Душевного  существа;  и Духовный ученик распознает в этих  образах то в
самом себе,  что как его  осново-существо, протягивает себя  через повторные
Земные  жизни.  На  этом  пункте  прочувствование  повторных  Земных  жизней
становится действительным переживанием. В  отношении всего остального должна
господствовать упомянутая  свобода  переживаний.  И  только после того,  как
достигнута  способность  погашения, подступают к  действительному  Духовному
внешнему  Миру.  На  место  погашенного  приходит  нечто другое,  в  котором
распознают    Духовную   действительность.   Чувствуют,   как    из   некого
неопределенного  вырастают в  некое определенное.  Из  этого само-восприятия
должно  затем  идти дальше к  наблюдению  Душевно-Духовного  внешнего  Мира.
Таковое наступает, когда  свое внутреннее  переживание  устанавливают в  том
смысле, как это здесь будет указано дальше.

     Сначала Душа Духовного ученика слаба в отношении всего того, что должно
воспринять в Душевно-Духовном мире. Он будет уже  вынужден затратить большую
внутреннюю энергию, чтобы  чувство-образы или другие представления,  которые
он выстроил себе  из побуждений  чувственного  мира,  твердо  удерживать  во
внутреннем погружении. Желает  он, кроме того, еще  достичь  действительного
наблюдения в  высшем Мире,  то он  должен не только уметь удерживать себя на
этих представлениях. Он должен также, после того, как он это проделал, уметь
пребывать  в  неком  состоянии, в  котором  на  Душу  не  действуют  никакие
побуждения  чувственного   внешнего   мира,   но  в   котором   также   сами
охарактеризованные   имагинативные  представления  уничтожены  из  сознания.
Теперь может  только выступить  в  сознании  то, что образовало  себя  через
погружение.  Дело  идет  о  том, что  отныне  имеется достаточно  внутренней
Душевной силы, чтобы итак образованное действительно  Духовно было  увидено,
чтобы оно  не уходило от внимания. Это есть, однако,  при еще слабо развитой
внутренней энергии, полностью такой случай. Что  образует себя здесь сначала
как Душевно-Духовный организм и что должно ухватить в  само-восприятии, есть
нежно   и  бегло.   И   препятствия   чувственного   внешнего  мира   и   их
воспоминания-полсе-воздействия,  также  когда  очень   сильно  стараются  их
задержать,  велики.   В  рассмотрение   здесь  ведь  входят   не  только  те
препятствия, которые  замечают,  но много больше даже те, которые в  обычной
жизни вовсе  не замечают. - Однако  прямо  через существо  человека возможно
некое  переходное  состояние  в  этом  отношении. Что  Душа  сначала  против
препятствий  физического  мира не может исполнить  в бодрствующем состоянии,
удается ей в состоянии  сна.  Кто предается  внутреннему погружению, тот при
надлежащей  внимательности воспримет нечто в своем сне. Он  почувствует, что
он во  время сна „не  совсем спит", но что  его  Душа имеет времена, в
которые  она  будучи  спящей,  однако,   в  неком  известном  роде  является
деятельной.  В  таких состояниях естественные процессы  задерживают  влияния
внешнего мира, которые Душа бодрствуя еще не может задержать  из собственной
силы. Когда, однако, теперь упражнения погружения уже подействовали, то Душа
во  время   сна   освобождает   себя   из   безсознательности   и  чувствует
Духовно-Душевный мир. Это может наступить двояким образом. Можно человеку во
время сна  стать ясным: я есть  теперь в  неком другом Мире, или, однако, он
может в  себе  после  пробуждения иметь  воспоминание: я был в неком  другом
Мире. Для первого необходима, все-таки,  большая внутренняя энергия, чем для
второго. Отсюда, будет  последнее, у начинающего в Духовном  обучении, более
частым. Постепенно может это идти так далеко, что  ученику после пробуждения
кажется: я был целое сновидческое время полностью в другом Мире, из которого
я вынырнул  при пробуждении. И его  воспоминание о существах и фактах  этого
другого Мира будет  все более определеннее. У Духовного ученика тогда  в той
или иной форме вступило то, что в Духовной науке можно назвать непрерывность
(Kontinuitaet, континьюитет) сознания. (Продолжение сознания  во время сна).
Этим,  однако,  вовсе не подразумевается, что как бы человек всегда во время
сна имеет  свое сознание.  Уже  многое достигнуто в  непрерывности сознания,
когда  человек,  который иначе спит как некий  другой, имеет  во  время  сна
известные  времена,  в  которые он  может  как  бы  сознательно смотреть  на
Духовно-Душевный мир,  или  когда  он в  бодрствовании  может  опять как  бы
смотреть  на такие кратко  длящиеся состояния сознания. Но не  без  внимания
должно, однако, быть оставлено, что здесь изложенное, все-же, нужно понимать
только  как переходное состояние. Это хорошо, ради Духовного обучения пройти
через  это переходное  состояние; но  совсем не следует  верить,  что  некое
завершенное  воззрение  в  отношении  Душевно-Духовного  мира   должно  быть
сотворено из такого переходного состояния. Душа в этом состоянии  неуверенна
и не  может здесь внутри еще полагаться на то, что  она воспринимает. Но она
собирает через  такие  переживания  все  больше силы, чтобы  затем  во время
бодрствования достигнуть к тому, чтобы  удерживать от себя мешающие  влияния
физического  внешнего  и  внутреннего  Мира  и  таким  образом достигнуть  к
Душевно-Духовному наблюдению,  когда  не приходят  никакие впечатления через
чувства, когда молчит завязанный на физический мозг  рассудок и  когда также
представления  погружения  удалены из сознания,  через  которые  ведь только
подготовили себя к Духовному  созерцанию. -Что  через Духовную науку  в этой
или  той форме будет опубликовано, не должно  никогда происходить из  некого
другого  Духовно-Душевнего  наблюдения, чем из такового,  которое  сделано в
состоянии полного состояния бодрствования.

     Два Душевных переживания в дальнейшем ходе Духовного  обучения являются
важными.  Одно есть то, через которое  человек может  сказать себе: когда я,
отныне,  оставляю без  внимания  также все,  что  может дать мне  физический
внешний мир на впечатлениях, то я взираю в мое Внутреннее, однако, не как на
некое  существо,  которому погашена  всякая  деятельность,  но я  взираю  на
существо, которое осознает само себя в Мире, о котором я ничего не знаю, так
долго,  пока  я  позволяю побуждать себя только тем  чувственным  и  обычным
рассудочным  впечатлениям.  Душа  имеет в это мгновение ощущение, что  она в
себе самой родила  новое существо, как Душе-сущностное ядро,  выше описанным
образом.  И  это существо  есть таковое совсем других свойств, чем есть  те,
которые  прежде были в Душе. - Второе переживание состоит  в том,  что  свое
прежнее существо отныне могут иметь рядом с собой как некое второе существо.
То,  в чем  знали себя  до  сих пор  заключенным,  становится  нечто, чему в
известном  отношении   находят  себя  противопоставленным.   Чувствуют  себя
временно  извне  того, что иначе рассматривали как собственное существо, как
свое  „Я". Это есть так,  как если в полной разумности живут  теперь в
двух „Я".  Одно есть то, которое знали до  сих пор.  Второе  стоит как
некое новорожденное существо  над таковым. И чувствуют как первое  достигает
определенную  самостоятельность напротив второго;  примерно  так,  как  тело
человека имеет известную самостоятельность напротив первого „Я". - Это
переживание имеет большое  значение. Ибо  через таковое  человек  знает, что
называется жить в том Мире, который он стремится достичь через обучение.

     Второе  -  новорожденное  - „Я"  может теперь  быть  приведено  к
восприятию  в  Духовном мире.  В нем  может  развиваться то, что  для  этого
Духовного  мира  имеет  значение,  которое  приходится  органам  чувств  для
чувственно-физического мира. Продвигается это развитие вплоть до необходимой
степени,  то  будет  человек  ощущать  себя  не  только   как  новорожденное
„Я", но он  будет  отныне воспринимать вокруг себя  Духовные  факты  и
Духовные  существа  так,  как  он  через  физические   чувства  воспринимает
физический  мир. И  это  есть третье значимое  переживание.  Чтобы полностью
справиться на этой ступени Духовного обучения,  человек  должен  считаться с
тем, что с усилением Душевных сил себялюбие (Selbstliebe) и чувство  Самости
(Selbstsinn)  выступают в такой степени,  которую  вообще  не знает  обычная
Душевная  жизнь.  Это было бы  недоразумение,  если некто мог бы верить, что
здесь на этом пункте должно говорить только об обычном себялюбии. Таковое на
этой ступени развития усиливается так, что оно принимает вид некой природной
силы   в  пределах  собственной   Души,   и  к   этому  принадлежит  большое
воле-обучение, чтобы  победить это  усиленное чувство  Самости.  Это чувство
Самости будет, примерно  как, произведено не через  Духовное  обучение;  оно
имеется  всегда; оно  достигает только  до сознания через  Духо-переживание.
Воле-обучение должно другому Духо-обучению полностью уступить сторону. Здесь
есть  сильное  побуждение  чувствовать  себя блаженно в Мире, который только
сами себе создали. И должно в определенной мере вышеупомянутым образом уметь
погасить то, для чего только со  всем напряжением  старались.  В достигнутом
имагинативном Мире должно погасить себя.  Против, однако, борятся сильнейшие
побуждения  чувства Самости.  -  Легко может возникнуть вера, что упражнения
Духовного  обучения  есть  нечто  внешнее,  что   отвращается  (absieht)  от
морального развития Души. Напротив этому  должно быть сказано, что моральная
сила,  которая необходима для обозначенной победы  чувства Самости, не может
быть  достигнута, без того, чтобы моральный  настрой  Души будет  донесен на
соответствующую  ступень.  Прогресс в Духовном  обучении  немыслим без того,
чтобы одновременно необходимо не получился моральный прогресс. Без моральной
силы  невозможна упомянутая победа чувства Самости. Весь разговор о том, что
истинное  Духовное  обучение   не  есть   одновременно  моральное  обучение,
является,  однако  нецелесообразным.  Только  тому,   кто  не   знает  такое
переживание, может выдать себя возражение: как можно знать, что тогда, когда
мы  верим, что имеют  Духовное восприятие, имют  дело с реальностями, а не с
голыми воображениями (видениями,  галлюцинациями  и так далее)? - Дело  есть
именно таково, что тот, кто в правомерном обучении достиг охарактеризованной
ступени,   может   отличать  свое  собственное  представление  от   Духовной
действительности  также,  как человек со здоровым рассудком  может  отличать
представление некого раскаленного  куска  железа от  действительного наличия
такового,  которого  он  касается  рукой.   Различие  дает  именно  здоровое
переживание и ничто другое. И также в Духовном мире пробный камень дает сама
жизнь. Как знают, что в  чувственном мире  воображаемый  кусок железа, каким
еще раскаленным его себе ни мыслить, не обжигает пальцы, так знает обученный
Духовный  ученик, переживает  ли он только в своем воображении Духовный факт
или  же на его пробужденные  Духовные  органы восприятия  делают впечатление
действительные факты или существа. Меры-правила, которые должно соблюдать во
время  Духовного   обучения,   чтобы  в  этом  отношении  не  пасть  жертвой
заблуждений, будут еще оговариваться в последующем изложении.

     Это  есть  огромного  значения,  что  Духовный  ученик  достиг   совсем
определенного  Душевного   настроя,  когда  у   него  вступает  сознание   о
новорожденном „Я". Ибо через свое „Я"  человек есть руководитель
своих  ощущений,  чувств,  представлений,  своих  побуждений,  вожделений  и
страстей.  Восприятия  и представления не могут  в Душе  быть  предоставлены
самим   себе.  Они  должны  быть  урегулированы  через  мыслящую  разумность
(Besonnenheit).  И  это есть  „Я", которое руко-владеет этими законами
мышления и которое приносит через них порядок в жизнь  представлений и жизнь
мыслей.  Аналогично  есть это с вожделениями, побуждениями, наклонностями  и
страстями.  Этические   осново-положения   становятся   руководителями  этих
Душевных сил. И через нравственное суждение становится  „Я"  водителем
Души  в этой  области.  Когда  теперь человек из  своего  обычного „Я"
извлекает  высшее, то  первое  становится  в  неком  определенном  отношении
самостоятельным. Таковому  будет  отнято  так много  живой силы,  как  будет
уделено высшему  „Я". Но  установим однажды тот случай,  что человек в
себе еще не образовал известной способности и твердости в законах мышления и
в  силе  суждения и  что он  желал  бы на такой  ступени родить свое  высшее
„Я".  Он  сможет  оставить   своему  обычному   „Я"  так   много
способности мышления, как он  образовал прежде. Является мера упорядоченного
мышления  слишком  малой,   тогда  в  ставшее  самостоятельным  обыкновенное
„Я" вступит некое беспорядочное, спутанное, фантастическое мышление  и
суждение.  И потому что у такой  личности новорожденное „Я" может быть
только  слабым,  то  для  сверх-чувственного  созерцания   спу