не  естественно,  если  тот,  кто  доверяет лишь своим
внешним чувствам, отрицает этот мир  прообразов  и  утверждает,
что  прообразы суть лишь абстракции, которые сравнивающий разум
получает от чувственных вещей, ибо он не может  воспринимать  в
этом  высшем  мире;  он  знает  мир мысли лишь в его призрачной
абстракции. Он не знает,  что  видящий  духовно  так  же  точно
близко  знаком  с  духовными  существами,  как  он сам со своей
собакой или кошкой,  и  что  мир  прообразов  имеет  бесконечно
большую интенсивность реальности, чем чувственно физический.

     Правда,  первый  взгляд в эту "страну духов" действует еще
более смущающе, чем взгляд в  душевный  мир.  Ибо  прообразы  в
своем  истинном облике совершенно не похожи на свои чувственные
отображения. Но так же несходны  они  и  со  своими  тенями,  с
абстрактными мыслями.

     В  духовном  мире  все  находится  в  постоянной подвижной
деятельности,  в  непрестанном  творчестве.  Там   нет   покоя,
остановки на одном месте, как они бывают в физическом мире. Ибо
прообразы  суть  творческие существа. Они -- творцы всего того,
что возникает в физическом и душевном мирах.  Их  формы  быстро
сменяются,  и  в  каждом прообразе таится возможность принимать
бесчисленные особые  облики.  Они  как  бы  порождают  из  себя
отдельные  облики,  и  едва  порожден  один, как прообраз вновь
стремится к тому, чтобы излить из себя следующий.  И  прообразы
имеют  между собой большее или меньшее родственное соотношение.
Они  не  действуют  обособленно.  Для  своего  творчества  один
требует  помощи другого. Часто неисчислимые прообразы действуют
сообща для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном
или физическом мире.

     Кроме  того,  что  в  этой  "стране  духов"   может   быть
воспринято  "духовным  зрением",  там находится еще нечто иное,
что можно рассматривать как переживание  "духовного  слуха".  А
именно,  как  только  "ясновидящий"  поднимется из страны душ в
страну духов, воспринимаемые им прообразы  становятся  также  и
звучащими.  Это  "звучание" -- есть чисто духовное явление. Оно
должно быть представлено без всякой примеси мысли о  физическом
звуке.  Наблюдатель  чувствует  себя  как бы в море звуков. И в
этих звуках, в этом духовном звучании  находят  себе  выражение
существа  духовного мира. В их созвучии, в их гармониях, ритмах
и  мелодиях  запечатлены  первозаконы  их  бытия,  их  взаимные
соотношения  и  сродство.  То,  что  в физическом мире рассудок
воспринимает как  закон,  как  идею,  то  для  "духовного  уха"
является  духовно-музыкальным.  (Поэтому  пифагорейцы  называли
такое восприятие духовною мира "музыкой сфер". Для  обладающего
"духовным   ухом"  эта  "музыка  сфер"  не  есть  только  нечто
образное,   аллегорическое,   но   хорошо   знакомая   духовная
реальность.) Но только для того, чтобы получить понятие об этой
"духовной   музыке",   нужно   отбросить  все  представления  о
чувственной  музыке,  в  том  виде,  как   она   воспринимается
"материальным   ухом".   Ведь   здесь  дело  идет  о  "духовном
восприятии", следовательно, о таком, которое для  "чувственного
уха"  должно  оставаться немым. В последующих описаниях "страны
духов" указания на эту "духовную музыку" выпущены ради простоты
изложения. Надо лишь  представить  себе,  что  все,  что  будет
описываться, как "образ", как нечто "светящееся", в то же время
является   и   звучащими.   Каждому  цвету,  каждому  световому
восприятию   соответствует    духовный    звук,    и    каждому
взаимодействию цветов соответствует гармония, мелодия и т.д.

     Необходимо   вполне  усвоить  себе,  что  там,  где  царит
звучание, не прекращается и восприятие  "духовного  ока".  Звук
только  присоединяется  к  свечению.  Там,  где  в  последующем
говорится о "прообразах", надо мыслить также и "первозвуки".  К
этому  присоединяются  и  иные  восприятия,  которые можно ради
подобия обозначить как "духовный вкус" и т.д. Но  здесь  мы  не
станем  вдаваться  в  обсуждение этих явлений, так как тут дело
касается того, чтобы разбудить представление о  "стране  духов"
посредством   некоторых   имеющихся  в  нас  родов  восприятия,
извлеченных из целого.

     Теперь прежде всего необходимо установить  различие  между
разнообразными  родами прообразов. И в "стране духов" для того,
чтобы ориентироваться,  также  необходимо  различать  известное
количество  ступеней  или областей. Как и в "стране душ", здесь
не надо представлять себе отдельные  области  в  виде  пластов,
лежащих   один   над  другим,  но  как  взаимно  проникающие  и
пронизывающие  друг  друга.  Первая  область  содержит  в  себе
прообразы  физического  мира,  поскольку  он  не одарен жизнью.
Здесь мы находим прообразы минералов; далее прообразы растений,
но лишь поскольку они являются исключительно физическими,  т.е.
поскольку мы оставляем в стороне находящуюся в них жизнь. Здесь
мы  встречаемся  также  с физическими формами животных и людей.
Этим не исчерпывается еще все, что находится в этой области; мы
лишь поясняем самыми ближайшими примерами.

     Эта область образует основной скелет  "страны  духов".  Ее
можно  сравнить  с  твердой  почвой нашей физической земли. Это
есть масса материка "страны духов". Его отношение  к  физически
телесному  миру  может быть описано лишь путем сравнения. Можно
получить  об  этом  представление,  например,  таким   образом.
Вообразим    себе   какое-нибудь   ограниченное   пространство,
заполненное  физическими  телами  самого  разнообразного  вида.
Теперь  представим  себе, что эти физические тела исчезли, а на
их месте полые области, имеющие их формы. Промежутки  же  между
ними,   бывшие  ранее  пустыми,  представим  себе  заполненными
разнообразнейшими  формами,  состоящими  с  прежними  телами  в
различных соотношениях.

     Нечто  подобное  является  взору  в  низшей  области  мира
прообразов. Вещи и существа,  воплощенные  в  физическом  мире,
являются   в   ней  как  "полые  области",  а  в  промежуточных
пространствах разыгрывается подвижная  деятельность  прообразов
("духовной  музыки").  При  физических  воплощениях  эти  полые
области  как  бы  заполняются  физической  материей.  Тот,  кто
одновременно смотрит в пространство физическим и духовным оком,
тот  видит физические тела и в промежутках между ними подвижную
деятельность  творческих  прообразов.  Вторая  область  "страны
духов"  содержит  в  себе  прообразы  жизни. Но здесь эта жизнь
представляет собой совершенное единство. Как  текучий  элемент,
струятся  она в стране духов, пульсируя повсюду, подобно крови.
Ее можно сравнить с морями и водами  физической  земли.  Однако
распределение   ее  ближе  подходит  к  распределению  крови  в
животном теле, чем к распределению морей и рек. Текучая  жизнь,
образованная  из материи мысли, -- так можно было бы обозначить
эту вторую ступень "страны духов". В этом  элементе  обретаются
творческие  первосилы  всего, что в физической действительности
возникает в виде живых существ. Здесь становится очевидным, что
вся жизнь -- есть единство, что  жизнь  в  человеке  родственна
жизни всех его собратьев по творению.

     Как  третья  область "страны духов" должны быть обозначены
прообразы всего душевного. Здесь находят себя в  гораздо  более
тонком  и  прозрачном  элементе,  чем  в обеих первых областях.
Пользуясь сравнением, его можно определить как воздушную  сферу
"страны  духов".  Все,  что  совершается  в  душах обоих других
миров, находит  здесь  свое  духовное  подобие.  Все  ощущения,
чувства,  инстинкты, страсти и т.д. еще раз появляются здесь, в
духовном виде. Атмосферические явления этой  "воздушной  сферы"
соответствуют  в  других  мирах страданиям и радостям творений.
Как тихое дуновение, воспринимается  здесь  тоска  человеческой
души;  как  бурный вихрь -- взрыв страсти. Тот, кто в состоянии
воспринимать здесь, тот может услышать вздох каждого  создания,
если  он  направит  к  нему свое внимание. Временами, например,
здесь можно видеть что-то вроде  бурных  гроз,  со  сверкающими
молниями,  с  раскатами  грома;  и  если  углубиться  дальше, в
исследование этого, то мы увидим, что в этих "духовных  грозах"
выражаются    страсти    какой-нибудь   битвы   или   сражения,
происходящего на земле.

     Прообразы четвертой  области  не  имеют  непосредственного
отношения  к  другим  мирам.  Это  в  некотором  роде существа,
которые  властвуют  над  прообразами  трех  нижних  областей  и
способствуют    их    взаимодействию.    Поэтому   они   заняты
распределением  и  группировкой  этих  подчиненных  прообразов.
Поэтому   из   этой   области   исходит   более   всеобъемлющая
деятельность, чем из нижних.

     Пятая, шестая и седьмая области существенно отличаются  от
предыдущих.  Ибо обитающие в них существа доставляют прообразам
нижних областей побуждения к их деятельности. В  них  находятся
творческие  силы  самих прообразов. Тот, кто может подняться до
этих областей,  знакомится  с  замыслами,  которые  заложены  в
основе  нашего  мира.  Как  живые,  зародышевые зерна еще лежат
здесь  прообразы,  готовые   принять   разнообразнейшие   формы
мысле-существ.  Когда  эти  зародышевые зерна вводятся в нижние
области, тогда они как бы начинают  всходить  и  проявляются  в
самых  различных  обликах. Идеи, с помощью которых человеческий
дух творчески выступает в физическом мире, суть лишь отражения,
тени  этих  зародыше-мысле-существ  высшего   духовного   мира.
Наблюдатель,   обладающий  "духовным  слухом",  поднявшийся  из
нижних областей "страны духов" в эти верхние ее области, видит,
как  звучание  и  звуки  превращаются  в  "духовный  язык".  Он
начинает  воспринимать  "духовное  слово", через которое вещи и
существа уже в "словах", а не только в  музыке,  открывают  ему
свою   природу.   Они   говорят   ему,  как  называется  это  в
"духоведении", свои "вечные имена".

     Надо представить себе, что эти мысле-зародышевые  существа
обладают  сложной природой. Из элемента мира мысли берется, так
сказать, лишь оболочка зародыша. Она же обнимает собой истинное
зерно жизни. Здесь мы подходим  к  границе  "трех  миров",  ибо
зерно  происходит  из  еще более высоких миров. Когда выше были
описаны составные части человека, то в нем было указано на  это
зерно  жизни,  и "Жизне-дух" и "Духо-человек" были названы, как
его составные части. И для других существ мира имеются подобные
зерна жизни. Они исходят из высших миров и перемещаются  в  эти
три указанные мира, чтобы исполнить там свою задачу.

     Теперь   мы   должны   проследить   дальнейшее  странствие
человеческого   духа   через   "страну   духов"   между   двумя
воплощениями или инкарнациями. При этом перед нами еще раз ясно
предстанут особенности и соотношения этой "страны".

     ДУХ В "СТРАНЕ ДУХОВ" ПОСЛЕ СМЕРТИ

     Когда  на своем пути между двумя воплощениями человеческий
дух прошел через "мир душ", то  он  вступает  в  страну  духов,
чтобы  пребывать  там,  пока он не созреет для нового телесного
бытия. Смысл  этого  пребывания  в  "стране  духов"  становится
понятен  лишь  тогда,  когда  мы  сумеем  правильно истолковать
задачу жизненного паломничества человека через его  воплощения.
Пока  человек воплощен в физическом теле, он действует и творит
в физическом мире. И он действует и творит в нем, как  духовное
существо. То, что измыслит и разовьет его дух, он запечатлевает
в  физические формы, в телесные вещества и силы. Таким образом,
как вестник духовного мира, он должен воплотить дух в  телесном
мире.  Лишь  благодаря  тому, что он воплощается, может человек
действовать в телесном мире. Он должен принять свое  физическое
тело, как орудие, для того, чтобы через телесное воздействовать
на телесное и чтобы это последнее могло действовать на него. Но
то, что действует через эту физическую телесность человека, это
есть дух. От него исходят намерения, направления деятельности в
физическом мире. Но пока дух действует в физическом теле, он не
может  жить  как дух в своем истинном образе. Он может лишь как
бы просвечивать сквозь покрывало физического бытия. Дело в том,
что человеческая жизнь  мысли  в  действительности  принадлежит
духовному  миру, и поскольку эта жизнь проявляется в физическом
существовании, ее  истинный  облик  пребывает  сокрытым.  Можно
сказать  также,  что жизнь мысли физического человека есть лишь
тень, отблеск истинного  духовного  существа,  к  которому  она
принадлежит.  Таким  образом,  в  течение  физической жизни дух
вступает во взаимодействие с земным, телесным  миром  благодаря
орудию  физического  тела.  Но, хотя задача человеческого духа,
пока он идет от воплощения к воплощению,  именно  и  состоит  в
этом воздействии на физический, телесный мир, все же он никогда
не  мог  бы  исполнить достойным образом эту задачу, если бы он
жил лишь в телесном бытие. Ибо намерения и цели  земной  задачи
не строятся и не получаются во время земного воплощения, так же
точно,  как  не сооружается план дома на самом месте постройки,
где   работают   рабочие.   Подобно   тому,   как   этот   план
вырабатывается  в  кабинете архитектора, так же точно и цели, и
намерения земного творчества создаются в "стране духов".

     Дух человека должен  между  двумя  воплощениями  постоянно
вновь  обитать в этой стране для того, чтобы, вооружившись тем,
что он оттуда приносит, снова иметь  возможность  приступить  к
работе  в  физической  жизни. Подобно тому, как в своем рабочем
кабинете архитектор без  кирпича  и  извести  изготовляет  план
дома,  согласно  строительным  и  иным законам, так и строитель
человеческого творчества, дух, или высшее "Я", должен в "стране
духов"  развить  способности  и  цели  сообразно  законам  этой
страны,  чтобы  потом  перевести  их  в  земной мир. Лишь когда
человеческий  дух  все  вновь  и  вновь   пребывает   в   своей
собственной  области,  он становится в состоянии переносить дух
также и в земной мир, при помощи физически -- телесных орудий.

     На физическом поприще человек научается познавать свойства
и силы  физического   мира.   Он   собирает   там,   во   время
деятельности,  сведения  о  том,  какие  требования предъявляет
физический  мир  к  тому,  кто  хочет  действовать  в  нем.  Он
научается  там  познавать  свойства материи, в которой он хочет
воплотить свои мысли и идеи. Самые мысли и  идеи  он  не  может
извлечь   из   материи.  Таким  образом,  земной  мир  является
одновременно  полем  деятельности  и  учения.  Затем  изученное
преобразуется  в стране "духов" в живую способность духа. Чтобы
лучше разъяснить  нашу  мысль,  можно  вышеуказанное  сравнение
продолжить  еще  дальше.  Архитектор вырабатывает план дома. Он
выполняется.    При    этом    архитектор    получает     сумму
разнообразнейшего   опыта.   Весь  этот  опыт  увеличивает  его
способности. Когда он примется  разрабатывать  следующий  план,
весь  этот  опыт  вольется в него. И по сравнению с предыдущим,
этот последующий  план  окажется  обогащенным  всем  тем,  чему
научил  первый.  То же самое происходит и при следующих одна за
другою человеческих жизнях. В  промежутках  между  воплощениями
дух  обитает  в  своем  собственном  царстве.  Он может всецело
отдаться требованиям жизни духа;  освобожденный  от  физической
телесности он работает над собой во всех направлениях, и в этом
своем  строительстве  он  внедряет  в  себя  плоды опытов своих
прежних жизней. Таким образом, его  взор  всегда  устремлен  на
поприще  его  земных  задач, так постоянно работает он над тем,
чтобы сделать землю, место поприща его теперешней деятельности,
все совершеннее и совершеннее. Он работает над собой, чтобы при
каждом воплощении он мог все совершеннее нести свое служение  в
земной   жизни.   Но   это,   конечно,   лишь   общая   картина
последовательных  человеческих   жизней.   И   действительность
никогда вполне не совпадаете этой картиной, а будет всегда лишь
более  или  менее  согласоваться  с  ней. Иногда обстоятельства
могут сложиться  так,  что  последующая  жизнь  человека  будет
гораздо  более  несовершенна,  чем предыдущая. Но в общем такие
несоответствия и неправильности опять сглаживаются естественным
образом, в течение последовательно сменяющих воплощений.

     Образование духа в  "стране  духов"  происходит  благодаря
тому, что человек постепенно вживается в различные области этой
страны.  Его собственная жизнь в постепенной последовательности
растворяется в этих  областях;  он  воспринимает  на  время  их
свойства.  Тем самым они проникают его существо своим существом
для того, чтобы первое, усиленное вторым, могло  действовать  в
земном.   В   первой  облети  "страны  духов"  человек  окружен
духовными прообразами земных вещей. В течение земной  жизни  он
ведь  научается  познавать  лишь  тени этих прообразов, которые
постигаются им в его мыслях. То, что на земле лишь думается, то
в этой области переживается. Человек странствует среди  мыслей,
но  эти  мысли суть реальные существа. То, что в течение земной
жизни он воспринял своими чувствами,  то  теперь  действует  на
него  в  своей  мысле-форме.  Но  мысль  является  не как тень,
скрывающаяся   за   вещами,   она   становится   полной   жизни
реальностью,  которая  рождает вещи. Человек как бы находится в
мастерской мысли, в которой  образуются  и  формируются  земные
вещи. Ибо в "стране духов" все есть полная жизни деятельность и
подвижность.  Здесь  за  работой мир мыслей, как мир творящих и
образующих живых существ. Видно, как  создается  то,  что  было
пережито  нами  в  земном  бытии.  Как  в  физическом теле, как
действительность, мы переживаем чувственные вещи,  так  теперь,
будучи  духом,  мы  переживаем,  как действительность, духовные
образующие силы. Среди мысле-существ, которые находятся  здесь,
существует   и   мысль   собственной   физической   телесности.
Чувствуешь себя оторванным  от  нее.  Как  сопринадлежную  себе
ощущаешь   одну   духовную   сущность.   И   когда,  как  бы  в
воспоминании, мы воспринимаем сброшенное тело уже более не  как
физическое,  а как мысле-существо, тогда наглядно выступает его
сопринадлежность внешнему миру. Его научаются рассматривать как
нечто, принадлежащее ко внешнему миру,  как  некий  член  этого
внешнего мира.

     Следовательно,  своя  телесность  уже больше неотделима от
остального внешнего мира, как нечто более близкое самому  себе.
Чувствуется  единство  во  всем  внешнем  мире,  включая в него
собственные телесные воплощения. Здесь  собственные  воплощения
сливаются  воедино со всем остальным миром. Итак, здесь смотрят
на прообразы физическо --  телесной  действительности,  как  на
единство,  к  которому принадлежат сами. Благодаря этому, путем
наблюдения постепенно научаются узнавать  наше  сродство,  наше
единство  с  окружающим  миром. Научаются говорить ему: то, что
распростерто здесь вокруг тебя, это был ты сам.

     Но это одна из основных мыслей  древне-индийской  мудрости
Веданты.  "Мудрый"  уже  в течение своей земной жизни усваивает
то, что другие переживают  после  смерти,  а  именно  понимание
мысли,  что он сам находится в сродстве со всеми вещами, мысли:
"Это -- ты".  В  земной  жизни  это  идеал,  к  которому  может
стремиться   жизнь   мысли;   в   "стране   духов"   это   есть
непосредственный факт, становящийся для нас все яснее и
     яснее путем духовного опыта.

     И сам человек в этой стране начинает  все  более  и  более
сознавать,  что своим действительным существом он принадлежит к
миру духов. Он воспринимает себя, как  духа  среди  духов,  как
одного  из  членов  Перво-духа,  и  сам  чувствует в себе Слово
Перво-духа: "Я есмь Перво-дух". (Мудрость Веданты  говорит:  "Я
есмь   Брахман",   т.е.   я   принадлежу,   как  член,  к  тому
Перво-существу, из которого исходят все существа.)

     Видит: то, что в земной жизни воспринимается как  тум