вает ей физическое тело, а в элементарном -- симпатии и
антипатии эфирного тела. От всего этого она должна отказаться в
духовном мире. Переживания чувственного  и  элементарного  мира
присутствуют  для  нее  там  лишь  как воспоминания. И сама она
находится вне обоих этих миров. Вокруг нее  находится  духовный
мир.   Сначала   она  не  производит  никакого  впечатления  на
астральное тело. Душа  должна  научиться  жить  сама  по  себе,
своими  воспоминаниями.  Сначала  содержание ее сознания бывает
лишь следующее: я была, а теперь я стою перед "ничто". Но когда
воспоминания притекают из таких душевных  переживаний,  которые
не  являются  просто  отражениями  чувственных или элементарных
процессов,  но  представляют   собою   пробуждения   последними
свободные   мысленные  переживания,  тогда  в  душе  начинается
мысленная  беседа  между  воспоминаниями   и   мнимым   "ничто"
духовного  окружения.  И  то,  что возникает как результат этой
беседы, становится миром представлений в  сознании  астрального
тела.  Душе  необходима  в  этой  точке ее развития такая сила,
которая  делает  ее  способной  стоять  на  берегу  единственно
знакомого  ей  доселе  мира и выносить предстояние перед мнимым
"ничто". Вначале для жизни-души это мнимое "ничто" есть  вполне
подлинное  "ничто".  Но  все-таки  душа  имеет  позади  себя  в
некотором  роде  мир  своих  воспоминаний.  Она  может  как  бы
ухватиться  за  эти  воспоминания.  Она может жить в них. И чем
больше  она  в  них  живет,  тем  больше  укрепляет  она   силы
астрального тела. Но с этим укреплением начинается беседа между
ее  прошлым  бытием  и существами духовного мира. В этой беседе
она  научается  чувствовать  себя  как   астральное   существо.
Пользуясь   выражением,  отвечающим  древним  традициям,  можно
сказать:  душа  человека  переживает   себя,   как   астральное
существо,  внутри  Мирового  Слова.  Под  Мировым  Словом здесь
подразумеваются   мысленные   деяния    живых    мысле-существ,
совершающиеся,  как живые беседы духов, в духовном мире. Но для
духовного мира эти беседы духов  суть  то  же  самое,  что  для
чувственного мира -- поступки.
     Если  душа  хочет  перейти в сверхдуховный мир, она должна
своей  собственной  волей  изгладить   свои   воспоминания   от
физического  и  элементарного мира. Это возможно для нее лишь в
том случае, если из беседы  духов  она  приобрела  уверенность,
что,  уничтожив  в  себе  все,  дававшее  ей дотоле сознание ее
бытия,  она  не  всецело  утратит  свое  бытие.   Душа   должна
действительно  поставить  себя  перед  духовной бездной и, стоя
перед ней, создать в себе волевой импульс: готовность  позабыть
свое  волнение,  чувствование  и  мышление.  Она должна в своем
сознании отказаться от своего прошлого. Это  необходимое  здесь
решение  можно  было  бы  назвать  установлением по собственной
воле, а не благодаря условиям физического  или  эфирного  тела,
полного  сна  сознания.  Но это решение нужно понимать не в том
смысле,    что    оно    имеет    целью,    после    промежутка
бессознательности,  вновь вызвать то же самое сознание, которое
было и прежде, а в том смысле, что благодаря ему  это  сознание
сначала   действительно,   по  собственному  волевому  решению,
погружается в забвение. Нужно принять  во  внимание,  что  этот
процесс  невозможен  ни в физическом, ни в элементарном мире, а
возможен только в мире духовном.  В  мире  физическом  возможно
уничтожение,  являющееся как смерть; в элементарном мире смерти
нет. Поскольку человек принадлежит к элементарному миру, он  не
может  умереть; он может лишь превратиться в другое существо. В
духовном мире, в строгом  смысле  слова,  невозможно  и  полное
превращение ибо, во что бы ни превратилось существо человека, в
духовном  мире  пережитое  прошлое  раскрывается  ему  как  его
собственное, осознанное им бытие. Для того чтобы  это  бытие  в
воспоминании  исчезло,  в  духовном мире необходимо, чтобы душа
сама,  своим  волевым  решением,  погрузила  его  в   забвение.
Ясновидческое  сознание  может прийти к этому волевому решению,
завоевать  себе  необходимую  душевную   крепость.   Если   оно
достигнет  этого,  то из вызванного им самим забвения перед ним
всплывает истинная сущность "Я". Сверхдуховный  окружающий  мир
дает  душе  человека знание об этом "истинном Я". Ясновидческое
сознание может пережить себя в "истинном Я", подобно тому,  как
оно может переживать себя в эфирном и астральном теле.
     Это  "истинное  Я"  не  создается ясновидением; для каждой

сознание   лишь  сознательно  переживает  то,  что  для  каждой
человеческой души является неосознанно принадлежащим к существу
ее фактом.
     После физической смерти  человек  постепенно  вживается  в
окружающий его духовный мир. В последнем существо его всплывает
сначала  с воспоминаниями из чувственного мира. Хотя он и лишен
здесь опоры  физически-чувственного  тела,  он  все-таки  может
сознательно  жить  в  этих воспоминаниях, ибо в них воплощаются
соответственные им живые мысле-существа, так  что  воспоминания
не  имеют больше того только теневого бытия, которое присуще им
в физическом мире. И в известный момент между  смертью  неновым
рождением  живые  мысле-существа  духовного окружения действуют
так сильно, что тогда без волевого импульса наступает описанное
выше забвение. А  вместе  с  последним  начинается  и  жизнь  в
"истинном  Я".  Путем  укрепления  душевной жизни ясновидческое
сознание вызывает, но уже как свободное деяние духа, то  самое,
что является как бы естественным событием для переживания между
смертью  и рождением. Однако, в пределах физически-чувственного
переживания   никогда   не   может   явиться   воспоминание   о
предшествовавших  земных  жизнях,  если  в  этих  земных жизнях
представления не были направлены на  духовный  мир.  Необходимо
всегда  иметь  предварительно  знание о том, о чем впоследствии
должно всплыть  отчетливое  воспоминание.  Поэтому  необходимо,
чтобы человек в земной жизни приобрел сначала знание о себе как
о духовном существе, если он хочет по праву надеяться в будущей
земной  жизни припомнить о предшествовавшей. Однако, это знание
может быть выработано и без ясновидения. Кто путем  ясновидения
достиг  непосредственного  знания  о  духовном  мире,  у того в
земных жизнях, следующих за той,  в  которой  он  достиг  этого
знания, может выступить в душе воспоминание о предыдущей жизни,
подобно тому, как в чувственном бытии появляется воспоминание о
чем-нибудь  пережитом  нами самими. Кто и без ясновидения, но с
пониманием, вникает в духовную науку, для того это воспоминание
наступает таким образом, что его можно сравнить  в  чувственном
бытии с воспоминанием о каком-нибудь событии, известном лишь по
описанию.
     ОБЗОР НЕКОТОРЫХ ЧАСТЕЙ ПРЕДЫДУЩЕГО
     Человек  заключает  в  себе  "истинное Я", принадлежащее к
сверх-духовному миру. В чувственном мире это "истинное  Я"  как
бы закрыто переживаниями мышления, чувствования и веления. Даже
и в духовном мире человек осознает это "истинное Я" лишь тогда,
когда  он  изгладит  в себе воспоминание обо всем, что он может
пережить посредством своего мышления, чувствования  и  веления.
Из  забвения о пережитом в чувственном, элементарном и духовном
мире всплывает знание об "истинном Я".
     Физически-чувственное тело человека раскрывается  в  своей
истинной    сущности,   когда   душа   рассматривает   его   из
сверхдуховного мира. Тогда оказывается, что оно  получило  свой
первый  зачаток  в  общем  мировом  процессе во время состояния
Сатурна, предшествовавшего солнечному состоянию Земли. Затем, в
течение солнечного, лунного и земного состояний, оно  развилось
в  то,  что  оно  есть  в  настоящее время, как физическое тело
человека.
     Схематично, согласно сказанному, все существо  человека  в
его целом можно рассматривать следующим образом:
     I.  Физическое  тело  в  физически-чувственном  окружающем
мире. Через  него  человек  познает  себя  как  самостоятельное
обособленное  существо  ("Я").  В  своем  первом  зачатке,  это
физическое тело образовалось из общего мирового бытия во  время
давно  прошедшего сатурнова состояния Земли и, благодаря своему
развитию в четырех планетарных  превращениях  Земли,  сделалось
тем, что оно есть в настоящее время.
     II.  Тонкое  эфирное  тело в элементарном окружающем мире.
Через него человек познает  себя  как  члена  физического  тела
Земли.  В  своем  первом  зачатке  оно  образовалось  из общего
мирового бытия во время давно прошедшего  солнечного  состояния
Земли  и,  благодаря своему развитие в течение трех планетарных
превращений Земли, сделалось тем,  что  оно  сеть  в  настоящее
время.
     III. Астральное тело в духовном окружающем мире. Благодаря
ему человек  есть  член духовного мира. В нем находится "другое
Я" человека, которое находит свое выражение в повторных  земных
жизнях.
     IV.  "Истинное  Я"  в сверхдуховном окружающем мире. В нем
человек обретает себя как духовное существо даже  тогда,  когда
подпадают  забвению все переживания чувственного, элементарного
и  духовного  мира,  т.е.  все  переживания   внешних   чувств,
мышления, чувствования и веления.



     Рудольф Штайнер.
     Теософия

 Введение в сверхчувственное познание мира
 и назначение человека

     ВВЕДЕНИЕ 1
     СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА 4
     ТЕЛЕСНОЕ СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА 6
     ДУШЕВНОЕ СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА 7
     ДУХОВНОЕ СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА 7
     ТЕЛО, ДУША И ДУХ 8
     ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ ДУХА И СУДЬБА 19
     ТРИ МИРА 28
     МИР ДУШ 28
     ДУША В МИРЕ ДУШ ПОСЛЕ СМЕРТИ 35
     СТРАНА ДУХОВ 42
     ДУХ В "СТРАНЕ ДУХОВ" ПОСЛЕ СМЕРТИ 46
     ФИЗИЧЕСКИЙ МИР И ЕГО СВЯЗЬ СО СТРАНОЮ ДУШ И ДУХОВ 53
     О МЫСЛЕ-ФОРМАХ И О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ АУРЕ 58
     ПУТЬ ПОЗНАНИЯ 65

     ВВЕДЕНИЕ

     Когда осенью 1813 г.  Иоганн  Готтлиб  Фихте  выступил  со
своим   "Учением",  как  зрелым  плодом  своей  жизни,  всецело
посвященной служению истине, то в самом начале его он  высказал
следующее: "Это учение предполагает совершенно новый внутренний
орган чувства, которым будет восприниматься новый мир, вовсе не
существующий  для  обыкновенного человека", затем он показал на
сравнении, как непонятно должно быть это учение тому, кто хочет
судить о нем по  представлениям  обычных  чувств:  "Представьте
себе  мир  слепорожденных,  которым  ведомы  лишь  те вещи и те
соотношения между ними, которые  существуют  благодаря  чувству
осязания. Придите к ним и заговорите с ними о красках и об иных
соотношениях,  существующих  лишь благодаря свету и для зрения.
Вы будете говорить им о том, чего нет, и еще самое лучшее, если
они скажут вам  об  этом  прямо;  по  крайней  мере,  вы  скоро
заметите  свою  ошибку, и если вы не в силах раскрыть их глаза,
то вы прекратите напрасную речь". И вот, кто  говорит  людям  о
таких  вещах,  как  в  этом  случае  Фихте,  тот  слишком часто
оказывается в положении, похожем  на  положение  зрячего  между
слепорожденными.  Но ведь это именно те вещи, которые относятся
к истинному существу и высшей цели человека. И кто подумал  бы,
что  необходимо  "прекратить напрасные речи", тот должен был бы
таким образом отчаяться в  человечестве.  Напротив,  ни  одного
мгновения  не  следует сомневаться, что "раскрыть глаза" на эти
вещи возможно каждому, кто только  сам  проявит  на  то  добрую
волю. Поэтому, исходя из этого предположения, говорили и писали
все  те,  кто  чувствовал внутри себя выросшим этот "внутренний
орган чувства", при помощи которого они могли  познать  скрытое
от  внешних  чувств,  но  истинное существо человека, поэтому с
самых древних времен  все  снова  и  снова  говорится  об  этой
"сокровенной мудрости". Те, которые что-либо восприняли из нее,
чувствуют  себя  в своем знании так же уверенно, как обладающие
нормальными глазами в своих красочных представлениях.  Для  них
эта   "сокровенная   мудрость"   не   нуждается   ни   в  каком
"доказательстве".  И  они  знают  также,   что   не   требуется
доказательства  и  для  того,  у  кого,  подобно  им, открылось
"высшее чувство". С таким человеком они могут говорить так, как
путешественник говорит об Америке с теми, кто, хотя бы  сами  и
не  видели  Америки, но способны составить себе представление о
ней, так как они увидели бы все то, что видел он, как только им
представился к тому случай.

     Но не  только  к  таким  должен  обращаться  исследователь
высших  истин. Он должен обращать свои слова ко всем людям. Ибо
ему надо говорить о вещах, которые касаются всех людей; да,  он
знает,  что  без  познания  этих  вещей  никто  не  может  быть
"человеком" в истинном смысле этого слова. И он говорит ко всем
людям,  потому  что  ему  известно,  что  существуют  различные
степени  понимания  того,  что  он может сказать. Он знает, что
даже и те, которые еще далеки от мгновения, когда им  откроется
возможность  собственного  духовного исследования, все же могут
отнестись к нему с  пониманием.  Ибо  для  большого  чувство  и
понимание  есть в каждом человеке. И прежде всего он обращается
к этому пониманию, которое может вспыхнуть  в  каждой  здоровой
душе. И он знает также, что в этом понимании есть сила, которая
постепенно  должна  привести  к  высшим  степеням познания. Это
чувство, которое сначала, может быть, совсем ничего не видит из
того, о  чем  ему  говорят,  оно  и  есть  тот  волшебник,  что
раскрывает "око духа". Это чувство поднимается во тьме. Душа не
видит,   но,  благодаря  этому  чувству,  она  бывает  охвачена
могуществом истины, и затем  постепенно  истина  приблизится  к
душе  и  раскроет  в ней "высшее чувство". Для одного это может
длиться дольше, для другого короче;  у  кого  есть  терпение  и
выдержка,  достигнет  этой цели. Ибо, если и нельзя оперировать
каждого физически слепорожденного, то каждое духовное око может
быть раскрыто; и лишь вопрос времени, когда оно откроется.

     Ученость и научное образование  не  являются  непременными
условиями  для  раскрытия  этого  "высшего  чувства". Оно может
раскрыться и у простого человека точно так  же,  как  у  высоко
ученого.  То,  что  ныне именуется часто "единственно истинной"
наукой, может служить скорее помехой, чем помощью к  достижению
этой цели. Ибо эта наука слишком часто считает "действительным"
лишь  то,  что доступно обыкновенным чувствам. И потому, как ни
велики ос заслуги в области познания этой действительности,  но
наряду  с  этим  она,  помимо своего желания, создает множество
предрассудков, которые закрывают доступ к высшим реальностям.

     Против того,  что  здесь  сказано,  часто  возражает,  что
человеческому  познанию раз и навсегда поставлены "непреходимые
границы". Этих границ нельзя переступить, поэтому  должны  быть
отклоняемы   всякие   познания,   не   сообразующиеся  с  этими
"границами". И  крайне  нескромным  считается  тот,  кто  хочет
что-нибудь  утверждать о вещах, относительно которых для многих
несомненно, что они лежат по  ту  сторону  границ  человеческой
способности познания. При таком возражении оставляют совершенно
без   внимания,   что   высшему   познанию   должно  непременно
предшествовать развитие человеческих познавательных сил. И  то,
что  до  этого  развития  лежит  по ту сторону границ познания,
после пробуждения тех способностей, которые  дремлют  в  каждом
чертовско,  лежит  всецело  внутри  области познания. При этом,
конечно, не должно  упускать  из  виду  одного  обстоятельства.
Могут  сказать:  что пользы говорить людям о вещах, для которых
еще не  пробуждены  их  познавательные  силы  и  которые  сами,
следовательно,  еще  остаются  для  них закрытыми? Однако такое
суждение неверно. Необходимы известные способности, чтобы найти
те вещи, о которых здесь идет речь. Но когда  их,  после  того,
как  они  уже  найдены,  сообщают, то уразуметь их может каждый
человек, обладающий непредвзятой логикой  и  здоровым  чувством
истины.  В  этой  книге не сообщается никаких иных вещей, кроме
тех, которые на каждого человека, обладающего всесторонним,  не
затемненным  никаким  предрассудком  мыленном и непринужденным,
свободным чувством истины, могут  произвести  впечатление,  что
при  помощи  них  дается  удовлетворительное объяснение загадок
человеческой жизни и мировых  явлений.  Надо  только  стать  на
точку  зрения: дает ли это удовлетворительное объяснение жизни,
если правда все то, что здесь утверждается? И  мы  увидим,  что
жизнь каждого человека дает подтверждение этому.

     Для  того,  чтобы  стать "учителем" в этих высших областях
бытия, конечно,  еще  недостаточно,  чтобы  в  человеке  просто
раскрылось  чувство  их. Для этого нужно также "знание" их, как
требуется знание  и  для  учительства  в  области  обыкновенной
действительности. И так как на самом деле вся действительность,
низшая  равно  как  и  высшая,  духовная,  составляет  лишь две
стороны одной и той же основной сущности, то  невежественный  в
области  низших  познаний  по  большей  части  останется  также
невеждой и в высших вещах. Отсюда в том, кто  --  по  духовному
призванию  --  чувствует  себя призванным рассказать о духовных
областях бытия, рождается чувство неизмеримой  ответственности.
Оно обязывает его к скромности и сдержанности. Но это никого не
должно  удерживать от занятий высшими истинами. Даже того, кому
его жизнь не дает повода заниматься обычными науками. Ибо можно
вполне  исполнить  свое  назначение  как  человека,  ничего  не
понимая  в  ботанике,  зоологии,  математике  и иных науках; но
невозможно  быть  "человеком"  в  полном   смысле   слова,   не
приблизившись  как-нибудь  к  сущности  и  назначению человека,
раскрытым "высшею мудростью".

     Высшее, к  чему  человек  может  обратить  свой  взор,  он
именует  "божественным".  И  он  должен  свое высшее назначение
как-нибудь  связать  с  этим  божественным.  Поэтому  и  высшая
мудрость,  которая  раскрывает  ему его существо, а тем самым и
его назначение, может быть названа "божественной мудростью" или
теософией.

     Исходя из намеченного здесь образа мыслей,  в  этой  книге
дается  очерк  теософского  мировоззрения.  Написавший  его  не
излагает ничего, что не являлось бы для него фактом в таком  же
смысле,  как  переживание  во  внешнем мире является фактом для
зрения и слуха и обыкновенного рассудка. Ведь  здесь  мы  имеем
дело  с переживаниями, которые становятся доступны каждому, кто
решится вступить на "путь познания", очерченный в особом отделе
этой книги. В правильное отношение  к  вещам  сверхчувственного
мира  становятся,  когда  предполагают, что здоровею мышление и
ощущение в состоянии понять все, вытекающее из высших миров как
истинное познание, и что, исходя из этого понимания и беря  его
за  основание,  тем  самым делают важный шаг и на пути к своему
собственному видению, хотя для достижения его должно  превзойти
и  нечто  иное. Но, пренебрегая этим путем и желая проникнуть в
высшие миры  только  иным  способом,  закрывают  себе  дверь  к
истинному  высшему  познанию.  Положение,  что  можно  признать
высшие миры, лишь увидев их, является препятствием  для  самого
этого  видения. Желание же сначала здравым мышлением понять то,
что потом можно будет видеть, способствует этому  видению.  Оно
волшебным  образом вызывает наружу могучие силы души, ведущие к
такому "созерцанию видящего".

     СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА

     Следующие слова Гете прекрасно определяют  исходную  точку
одного  из  путей,  на  котором  может  быть  познано  существо
человека. "Как скоро человек замечает вокруг себя предметы,  он
их  рассматривает  в  их  отношениях  к нему самому; и он прав,
потому что вся его судьба зависит от того, нравятся ли они  ему
или  нет,  привлекают  ли  его или отталкивают, приносят ли ему
пользу или вред. Это вполне  естественный  способ  смотреть  на
вещи и судить о них кажется столь же легким, как и необходимым;
и  все  же  чел