ольшой комнате, заставленной высокими, под потолок,  шкафами,  они
избавились  от  доспехов.  Вряд  ли  гвардия  Вечного   Государя   часто
появляется на  нижних  этажах,  так  что  лучше  не  привлекать  к  себе
внимания. Оставили только мечи, спрятав их под полами халатов.  Младший,
как оказалось, успел еще обыскать поверженных стражников, и в  кошельке,
подвешенном у его пояса, позвякивало золото.
   Они миновали еще три комнаты,  похожие  на  предыдущие  -  большие  и
захламленные, но без окон, а затем вышли в коридор, идущий вдоль внешней
стены Пирамиды. За круглыми окнами царила ночь, виднелось звездное небо,
испятнанное лишаями облаков.
   - Факелы гасим, - сказал Младший, к чему-то прислушиваясь.
   - Зачем? - удивилась Йофрид.
   - Тут наверняка  ходит  стража,  и  без  огня  у  нас  больше  шансов
ускользнуть от нее.
   Факелы шипели, не желая расставаться с жизнью.
   Было очевидно, что ориентировку  они  потеряли,  поэтому  направление
выбрали наугад. Пошли налево. Во  внутренней  стене  встречались  двери.
Большинство из них оказалось заперто, одна привела в  отхожее  место,  а
другая - в чулан, где хранились принадлежности для уборки  -  тряпки  да
веники.
   Слабый звездный свет, проникающий в окна, неровными овалами падал  на
пол и стену. Его было  достаточно,  чтобы  видеть  дорогу.  В  остальном
приходилось полагаться на чутье Младшего.
   В какой-то момент он вдруг остановился и замер. Харальд  поклялся  бы
чем угодно, что его уши, вполне человеческие на вид, шевелятся, словно у
хищного зверя.
   - Позади  патруль,  -  сообщил  он  шепотом.  -  Трое.  Идут  быстро.
Поспешим.
   Они почти побежали. Младший бесшумнее тени скользил во мраке,  Йофрид
тяжело, с хрипами, дышала. Харальд старался двигаться тихо,  но  сапоги,
снятые с более высокого стражника, гулко стучали по  полу.  Несмотря  на
ночную прохладу, ему было жарко, пот щекотал лицо, спина стала мокрой.
   Когда  слева  открылась  очередная  дверь,  Харальд  уже  готов   был
развернуться и встретить патруль лицом к  лицу.  Но  тут  Младший  глухо
воскликнул:
   - Есть!
   В полутьме дверного проема видны были ступени, ведущие вниз.
   Харальд испытал облегчение, словно путник,  идущий  по  пустыне,  при
виде зелени оазиса, где есть вода, тень, прохлада.
   Вот он - спуск!
   Дверь закрылась за его спиной, и беглецы оказались в полной  темноте.
Затем в щели проникло желтое  свечение,  послышался  усиливающийся  звук
шагов.
   Харальд сжался, стараясь не двигаться и не дышать.
   - Ох, надоели эти ночные патрули, - сказал  один  из  стражей  низким
рокочущим голосом,  как  показалось,  у  самой  двери.  -  Скорее  бы  в
увольнение...
   - Ничего, недолго осталось терпеть, - ответил другой. - Завтра с утра
- в город. К распутным женкам сходим...
   Послышался тяжкий вздох.
   Шаги стали удаляться, а отсвет под дверью слабеть.
   Лестница тянулась вниз, извиваясь по спирали, но проход тут  оказался
гораздо шире, чем тот, который вел из покоев Вечного  Государя.  Харальд
шел последним, тщетно пытаясь разглядеть что-либо в окружающем мраке.
   Младший, судя по  всему,  подобных  трудностей  не  испытывал.  Когда
впереди открылось обширное помещение, он мгновенно определил:
   - Кухня.
   Харальд принюхался.  В  воздухе  витал  аромат  лука  и  еще  чего-то
непонятного, но довольно острого. Младший чем-то шуршал  впереди,  потом
послышались удары стали о кремень, и во мраке затеплилась свечка.
   Когда глаза привыкли, стала  различима  громада  печи.  На  стеллажах
стояли десятки посудин разного вида и  размера,  а  на  стене  блестели,
напоминая косяк рыб в темной воде, разделочные ножи.
   - Не мешало бы поесть, - сказала Йофрид, сглатывая.
   Харальд вспомнил,  что  не  ел  почти  сутки,  и  в  желудке  голодно
квакнуло.
   - Ищите, а мне надо кое-чего проверить, - отозвался Младший, поставил
свечу на стол и исчез в темноте.
   Поиски быстро увенчались удачей.  В  шкафу  нашлось  несколько  белых
круглых лепешек, которые здесь пекут вместо  хлеба,  а  над  печью,  под
самым потолком, рядами висели копченые свиные окорока.
   Мясо оказалось жестким, а пресный хлеб - черствым,  но  им  было  все
равно. С каждым съеденным куском телу возвращалась сила.  Ноги,  недавно
подгибавшиеся от слабости, вновь стали упругими, и Харальд  ощутил,  что
готов идти дальше.
   - Вы так чавкаете, что на вершине Пирамиды слышно, - сказал  Младший,
бесшумно возникая из мрака. -Дайте-ка и мне...
   Закончив со своей порцией, он сказал спокойно:
   - Из этого помещения лестниц вниз нет.
   - Так что, нам идти назад и вновь искать проход? - печально  спросила
Йофрид.
   - Можно сделать так, - Младший кивнул, и огонек свечи, отражавшийся в
его глазах, пропал, чтобы появиться вновь. - А можно по-другому. Там,  в
углу, есть шахта, через которую из хранилищ воротом поднимают  продукты.
По веревке можно спуститься сразу далеко вниз. Вряд ли склады  находятся
высоко над землей.
   - Это хороший план, - осторожно проговорил Харальд. -  Но  сможет  ли
так спуститься Йофрид?
   - Я постараюсь, - решительно сказала она. -  Лучше  ободрать  руки  о
веревку, чем топать еще тысячу ступеней!
   - Тогда вперед. - Младший подхватил со стола свечу и двинулся куда-то
за печь.
   Шахта оказалась шириной в полторы сажени. Над ней возвышался ворот из
толстенного бревна. Веревка была размотана  почти  полностью  и  уходила
вниз, во тьму. Пламя свечи позволяло видеть серые шершавые стены.
   - Я пошел. - Младший сунул сальный столбик в руки Харальда и  вскочил
на край шахты. - Йофрид, ты идешь за мной. Обмотай чем-нибудь ладони.
   Он повис на веревке и, сноровисто перебирая руками, заскользил  вниз.
Некоторое  время  веревка  дрожала,  потом  повисла  неподвижно,   точно
уснувшая змея.
   - Давай, - проговорил Харальд.
   Йофрид всхлипнула совсем по-детски, на мгновение  прижалась  к  нему.
Харальд ощутил, как бьется ее сердце, но не успел  ничего  сказать,  как
она уже перелезла через бортик.
   На этот раз спуск продолжался гораздо дольше. Свеча догорела почти до
конца, когда веревка перестала дергаться.  Харальд  поставил  огарок  на
ворот и перебрался в шахту.
   Руки ободрал в первый  же  момент.  Ворсистый  канат  причинял  боль,
вывертывался из ладоней, как толстая мохнатая змея. Чтобы  не  свалиться
вниз, во тьму, приходилось цепляться за него еще и ногами.
   Поначалу он спускался рывками - мешали полы халата и  меч,  засунутый
за пояс, но затем приспособился и медленно скользил, надеясь, что штаны,
соприкасающиеся с веревкой, не разорвутся.
   Обошлось.  Опустился  он  во  вместительный  деревянный  ящик.  Доски
хрустнули при ударе, и тут же из темноты донесся шепот Младшего:
   - Мы тут. Выбирайся.
   Во все стороны, насколько удавалось разглядеть, высились горы  мешков
и ящиков. В темноте слышалось шуршание и попискивание - тут  хозяйничали
крысы. Когда люди  пошли  по  неширокому  проходу,  одна  бестия  попала
Харальду под сапог, завизжала, точно поросенок.  Он  в  испуге  отдернул
ногу. Крыса, сердито фыркнув, исчезла.
   Выход нашли почти сразу - в огромную дверь въехала бы большая телега.
Должно быть, грузы именно так и доставляли. Сбоку от нее была  небольшая
дверца - для людей. Но обе оказались заперты.
   - Придется ломать, - заявил Харальд.
   Ударили вдвоем,  с  разбегу.  Заныло  плечо,  но  дверь  затрещала  и
подалась. После второго наскока петли  не  выдержали,  и  отец  с  сыном
вылетели в широкий проход с высоким потолком.
   - Куда теперь? - поинтересовалась Йофрид.
   - Направо, - ответил Младший, поднимаясь  и  отряхивая  одежду.  -  Я
слышу там голоса...
   Когда прошли пару десятков  саженей,  крики  и  шум  расслышали  все.
Проход свернул, чтобы тут  же  привести  к  огромному  залу,  в  котором
беглецы узнали примыкающее к воротам помещение, "прихожую" Пирамиды. Тут
царила  жуткая   суматоха.   Метались   люди   с   факелами,   слышались
встревоженные голоса. Сами ворота оказались широко распахнуты.
   - Теперь вдоль стены, очень тихо, - сказал Младший и первым  выбрался
в зал.
   Они шли, стараясь слиться со стеной,  почти  не  глядя  по  сторонам,
чтобы случайно не встретиться с кем-либо взглядом. Никто не  обращал  на
них внимания.
   Когда почти добрались до ворот, в них  ворвался  всадник  на  вороном
коне. Халат его был черным как ночь, на голове - шлем в виде  серебряной
Пирамиды, а на боку - боевая секира, оружие, которого Харальд до сих пор
в этих краях не видел.
   - Что случилось? - крикнул он подбежавшему воину. - Зачем  ты  вызвал
меня?
   - Господин наместник столицы, - ответил тот, поспешно  хватая  удила,
так как приехавший спрыгнул с седла. - Говорят, что Золотые  Щиты  убили
Вечного Государя!
   - Невозможно! - Даже в свете факелов стало видно, как  побелело  лицо
наместника. - Невозможно!
   В ворота один за другим въезжали всадники на черных конях,  в  темных
одеждах, с секирами, которые блестели, точно лунные серпы. Слуги прибыли
вместе со своим господином.
   К чести наместника, разобрался он в происходящем быстро.
   - Ворота закрыть! - гаркнул он так, что у Харальда зазвенело в ушах.
   К счастью, беглецы к этому моменту покинули пределы Пирамиды. Стояли,
прижавшись к стене,  за  гранью  круга  света,  отбрасываемого  факелами
стражников.
   Лязгнули, закрываясь, огромные створки.  Но  слишком  поздно:  убийцы
Вечного Государя ускользнули.
 
*** 
 
   Река была так широка,  что  противоположный  берег  едва  виднелся  в
туманной дымке. От воды тянуло свежестью, особенно приятной после многих
дней пути по иссушенной зноем степи.
   Заходящее солнце щедро лило на землю остатки дневного света,  и  тени
всадников, стоящих на берегу, черными монолитами врезались в  прозрачные
речные волны.
   - Брода не видать, - глубокомысленно изрек Младший.
   - Построим плот, - пожал плечами  Харальд.  -  Вон  там,  на  севере,
что-то вроде рощи.
   - В любом случае сегодня переправляться поздно, - сказала  Йофрид.  -
Нам остается только встать на ночевку.
   Они двинулись шагом вверх по течению, туда, где в полуверсте  темнели
купы деревьев, прижавшихся к  реке,  словно  дети  к  матери.  Копыта  с
хрустом давили траву, а Харальд  отчего-то  вспомнил  события  последних
двадцати дней. Огромный красный месяц успел  вырасти  в  полную  луну  и
опять похудеть с того момента, как они бежали из Пирамиды.
   Выбраться из города оказалось не так сложно - с наступлением утра  на
улицах столицы начались  схватки.  Спеша  захватить  власть,  наследники
Вечного Государя вцепились друг другу в глотки. Воины в золоте сражались
с одетыми в черное, а под стенами города собирались еще какие-то отряды,
командиры которых провозглашали себя "истинными наследниками  Пирамиды".
Никому уже не было дела до того, кто убил правителя.
   Горожане были перепуганы, но золото сохраняло власть  -  подкупленный
солдат вывел беглецов через калитку у Южных ворот. В  ближайшем  селении
они купили коней и помчались на восток.
   Провинции тоже оказались охвачены раздорами. Каждый наместник  спешил
объявить себя независимым правителем. По дорогам скакали отряды  конных,
тащились, поднимая пыль, колонны пехоты.
   Приходилось прятаться, обходить крупные города. Пару раз только чудом
спаслись от столкновения с крупными воинскими отрядами.  Зато  на  месте
одного из боев, где полегли все воины с  обеих  сторон,  удалось  добыть
нормальное оружие взамен потерянного в столице.  Харальду,  правда,  его
нынешний  меч  казался  легким  и  коротким,  но  уж   лучше   он,   чем
разукрашенная неудобная безделушка.
   А затем впереди открылась степь - бескрайнее море травы,  по  большей
части высохшей, царство сусликов и диких лошадей.
   Путешественникам не повезло  -  они  попали  сюда  в  разгар  жаркого
сезона,  когда  облака  даже  не  осмеливались  подступаться  к  солнцу,
пышущему  жаром  в  зените,  земля  трескалась,   а   мелкие   источники
пересыхали. Копыта при  скачке  стучали,  точно  по  камню,  из-под  них
поднимались облачка мелкой удушливой пыли.
   Каждая речушка, каждый родник были настоящим подарком судьбы, но  они
встречались слишком редко, и жажда  мучила  путешественников  постоянно.
Лица их потемнели от солнца, а губы пересохли и потрескались.
   Лошадь Харальда  споткнулась  о  корень,  он  вцепился  в  поводья  и
вернулся от воспоминаний к реальности. Вокруг были деревья - ивы, тополя
и еще какие-то, с причудливо изогнутыми стволами.
   - Вот и место для костра, - проговорил Младший, спрыгивая с коня. - А
деревьев тут на несколько плотов хватит!
 
*** 
 
   Солнце всходило из белого  тумана,  поднявшегося  над  рекой  еще  до
рассвета. В молочной дымке оно выглядело неярким красным шаром, медленно
ползущим по небосклону.
   Потом туман рассеялся, и приятное теплое утро сменилось жарким  днем.
Его заняла работа. Плот был готов только к вечеру,  и  к  этому  времени
Харальд обзавелся мозолями от топора, которые нещадно болели, синяками и
ломотой в суставах - от перетаскивания бревен.
   Плот получился небольшим, поэтому лошадей в тот же вечер расседлали и
отпустили в  степь.  Харальд  искренне  надеялся,  что  животные  сумеют
выжить, прибившись к табуну диких сородичей.
   Вторую ночь провели там же, а с первыми лучами светила погрузились на
плот, и шесты со скрипом  вошли  в  прибрежный  песок.  Вокруг  клубился
туман, под ногами хлюпала вода, а вырезанные из  дерева  весла  норовили
вывернуться из рук при каждом гребке.
   Берег удалялся медленно, зато  плот  заметно  уносило  на  юг.  Потом
началась жара, которая здесь, посреди открытой воды, оказалась  особенно
неприятной. Над рекой носились крупные слепни, пытались сесть и  вонзить
жало в людскую плоть.
   К полудню они достигли  середины  реки.  Берега  были  на  одинаковом
удалении, оба выглядели  темными  туманными  полосками.  Вода  тут  была
гораздо холоднее, чем у  берега,  в  прозрачной  глубине  мелькали  тени
крупных рыб.
   Один раз позади плота плеснуло так, словно  в  воду  рухнул  огромный
валун. Затем внизу что-то заскрежетало, плот тряхнуло. Младший схватился
за оружие, и, словно в ответ на его  жест,  из  речных  волн  высунулась
кошмарная зубастая морда,  совсем  непохожая  на  рыбью.  Крупные  глаза
навыкате и серо-зеленая чешуя подошли бы  скорее  ящерице,  если  бывают
ящерицы размером с быка.
   Чудище некоторое время следило за людьми холодными, лишенными всякого
выражения глазами. Потом, видимо, решило, что плот ему не  по  вкусу,  и
бесшумно погрузилось.
   Ближе к  вечеру  Харальд  ощутил,  что  руки  его  сейчас  отвалятся.
Вчерашние мозоли давно полопались,  сменившись  новыми,  которые  успели
затвердеть и вновь сойти. Ладони болели так, словно побывали в костре.
   Но левый берег  был  уже  близок.  Виднелась  желтая  полоска  песка,
небольшие рощицы, зеленые, несмотря на разгар  сухого  сезона.  Тоскливо
вопили из крон какие-то птицы.
   Когда бревна заскрежетали по песку,  наступила  ночь.  Звезды  усеяли
бескрайнее черное небо, и точно такие же разноцветные  огоньки  смотрели
им навстречу из речных глубин. Только берег,  выбиваясь  из  окружающего
великолепия, выглядел бесформенной темной массой.
   Во  время  выхода  на  берег  ноги  Харальда,  затекшие   от   долгой
неподвижности, не желали сгибаться, и он чувствовал такую усталость, что
был даже не в силах радоваться.
   Костер разводить не стали.
 
*** 
 
   Йофрид проснулась с первыми лучами солнца. Прислушалась к  себе  и  с
радостью отметила, что хрипы в груди, прицепившиеся к ней  после  побега
из Пирамиды, не дают о себе знать.  В  ту  ночь,  используя  магию,  она
словно надорвалась, и тело ответило на это недомоганием.
   Девушка с трудом переносила дорогу, стараясь, чтобы  спутники  ничего
не заметили. Копила силы  и  вот  сегодня  наконец  ощутила,  что  почти
полностью здорова. Это было приятно.
   Стараясь не разбудить мужчин, она встала.  Но,  несмотря  на  то  что
двигалась она бесшумнее кошки, Младший открыл глаза и посмотрел на нее с
легкой укоризной - и чего тебе не спится?
   Когда она вернулась с хворостом,  оба  уже  были  на  ногах.  Харальд
немилосердно зевал, а Младший при каждом движении морщился, точно старый
дед, простудивший поясницу. Им переправа далась нелегко.
   - Куда дальше? - спросила Йофрид, когда с завтраком было покончено.
   - Какая шустрая! - отозвался Харальд. - Надо было ее  вчера  посадить
погрести!
   Лицо его, вопреки шутливому тону, осталось серьезным.
   - Нам надо дойти до курганов, - сказал  Младший,  поднимаясь.  -  Это
верст двадцать на восток. Воды по дороге не будет, поэтому нужно набрать
сейчас!
 
Часть IV 
СУДЬЯ 
 
Глава 18 
 
   Каждый человек является Зверем, но не каждый - Человеком.
   Из Свода Многоликих
 
   Курганы поднимались  на  теле  земли  подобно  огромным  грудям.  Они
отстояли друг от друга на несколько верст,  но  и  не  могли  находиться
ближе - исполинским сооружениям было бы тесно рядом.
   Курганы были сложены из красноватой земли, имели в  высоту  не  менее
пятидесяти саженей, а в ширину - раз в пять больше. При взгляде  на  них
Йофрид невольно охватывало восхищение  -  сколько  же  людей  и  времени
понадобилось на то, чтобы это построить!
   Пирамида тоже была  грандиозна,  но  в  ней  хоть  жили.  Курганы  же
возвышались посреди пустынной  степи  забытые  всеми.  Кто  насыпал  их,
когда, в честь каких правителей или богов?  -  некому  ответить.  Многие
тысячи лет миновали, выросли и  обратились  в  прах  леса,  разлились  и
высохли болота, а курганы все  стоят,  точно  воины,  на  вечном  посту,
который закончится только тогда, когда придет конец этому миру.
   Перед их  величием  не  устоял  даже  невозмутимый  Младший.  На  его
невыразительном лице Йофрид первый раз за все путешествие увидела  нечто
похожее на восхищение.
   Земля на курганах поросла  короткой  рыжеватой  травой,  напоминающей
великанскую щетину, а на вершине каждого темнели  отверстия,  ведущие  в
подземные пустоты.  Скорее  всего  -  следы  охотников  за  сокровищами,
которые пытались копать здесь. Кто были эти люди, откуда они  приходили?
- не было даже намека.
   Первые две громадных насыпи выглядели одинаковыми, а вот третья сразу
привлекла  внимание  Йофрид.  Внутри  тела,  сложенного  из  земли,   ей
почувствовалось живое сердце.
   - Нам туда? - спросила она Харальда, показывая на вершину.
   - Да, - ответил он. - Там должна быть Дверь.
   - Так что, она появилась позже, чем был насыпан  курган?  Сколько  же
ему лет?
   - Не могу ответить ни  на  один  из  вопросов!  -  Он  рассмеялся.  -
Побереги дыхание, а то отстанешь!
   Совет был дельным, так как пришлось подниматься по  довольно  крутому
склону. Солнце палило, изображая из себя раскаленную сковородку, жар шел
и от перегревшейся земли, и Йофрид вскоре запыхалась.
   Тащилась, отстав от спутников, хотя те и забрали почти  всю  поклажу.
Но даже когда тело ныло от усталости, она ощущала, что внизу, в  глубине
кургана, есть нечто  обладающее  магической  силой.  Харальд  научил  ее
менять мир заклинаниями, в этом же мире она научилась тонко  чувствовать
магию.
   Пещера тут обнаружилась всего  одна  -  круглое  отверстие  в  сажень
диаметром. Солнечные лучи проникали в него, но  словно  вязли  в  глухой
черноте, освещая лишь коричневые глиняные стены.
   - Так вот зачем вы тащили с собой веревки и факелы! - сказала Йофрид,
силясь разглядеть что-либо внизу.
   Первым спускался Младший. Веревку закрепили на вбитом в  землю  колу,
кроме того, Харальд взялся ее придерживать. Он хлопнул сына по плечу,  и
тот налегке, с факелом в свободной руке, скользнул во мрак.
   Спускался недолго. Почти сразу послышался его спокойный голос:
   - Так, стою на твердой земле. Глубина сажени две,  а  дальше  проход,
идет на север и вглубь. Спускайтесь.
   Внизу было прохладно. Царившая на поверхности  земли  жар