усмехнулся и добавил совсем другим тоном:
   - Я считаю все это бабьими сказками, но дядя напуган всерьез.
   - Скажи ему, -  голос  Харальда  звенел,  словно  язык  его  и  горло
оказались покрыты металлом, - что нам все равно надо идти туда и что  мы
не повернем назад!
   Караванщик  выслушал  перевод  в  мрачном  молчании,  а  когда  начал
отвечать, то в словах его слышался гнев. Договорив, он резко поднялся  и
исчез во тьме.
   - Дядя сердится, - развел руками Джоле. - А по делу сказал  вот  что.
Через пятнадцать дневных переходов караван прибудет в Красный Оазис. Это
южная точка пути, дальше дядя хочет повернуть на  восток.  Верблюдов  он
нам не даст, все равно в лесу от них не будет никакого толку.
   - И что, нам сидеть там вечно, в  этом  оазисе?  -  заскрипел  зубами
Харальд. Он с каждым днем становился все раздражительнее.
   - Почему? - удивился Джоле. - Пойдем пешком, ночами. Всего  в  сорока
верстах к югу от Красного Оазиса начинается саванна, там  не  так  сухо,
можно даже охотиться, да и идти будет гораздо легче, чем по пескам.
   - Ты там был? - поинтересовалась Йофрид.
   - Доводилось, - ухмыльнулся Джоле. - Ну а за саванной, уж не знаю,  в
скольких днях пути, начинается лес. Тот самый.
   - А как мы вернемся назад? - поинтересовался Харальд. - Тоже  пешком,
через всю пустыню?
   - Нет, - офирец ухмыльнулся. - Дядя оставит нам свое Слово. Первый же
караван, идущий через Красный Оазис на север, заберет нас.
   - Что же, ясно, - покачал головой Харальд. - Твой дядя  исключительно
добр. А сейчас давай спать, а то завтра он  опять  поднимет  караван  до
рассвета!
 
Глава 10 
 
   На юг от Офира лежит пустыня. Она так велика, что ее не объехать и за
год.
   А жара в тех местах стоит такая, что никто не живет среди песков.
   Иезекия Странник. Описание земель
 
   Оазис был велик.  В  центре  его  находилась  скала  красного  цвета,
похожая на зуб великана. От нее и пошло  название  места.  Из-под  скалы
выбивался ручеек и почти версту  тянулся,  прежде  чем  исчезнуть  среди
песков. Берега его густо поросли пальмами.
   Именно от этого оазиса путешественникам предстояло идти одним. Ночью,
когда скроется беспощадное солнце.
   Караван же уходил прямо сейчас, на восток, и Джоле прощался с  дядей.
Напоследок тот хлопнул непутевого племянника по плечу  и  зашагал  туда,
где ждали навьюченные и выстроенные в ряд верблюды.  Ловко  забрался  на
огромного рыжего зверя, тот заревел и двинулся с  места.  Вслед  за  ним
зашагали остальные. Очень медленно скрылись они среди желтых, похожих на
муравейники дюн. Превратились в черные точки, а затем пропали совсем.
   - Вот мы и одни, - сказал Харальд, и Йофрид тут же  ощутила,  что  их
осталось всего трое. А вокруг множество опасностей  -  пустыня,  готовая
убить неосторожного путника, дикари в глубине песков и неизвестно что  -
на юге.
   Сердце затрепетало от страха,  девушке  сильно  захотелось  вернуться
домой. Туда, где все привычно и знакомо, где отец и мать решают  все  за
тебя и не надо заботиться о том, чтобы выжить...
   - Надо выспаться! - Мелодичный голос Джоле показался ей в этот момент
противнее вороньего карканья.
   Но спорить с офирцем было глупо, и она послушно пошла за мужчинами. В
тень, к воде, где они оставили вещи.
 
*** 
 
   Когда ее разбудили, солнечный  диск  наполовину  утонул  за  западным
горизонтом, словно ненасытные пески  пожрали  его.  В  последнем  усилии
светило источало потоки алого сияния, и на пустыню легли длинные тени.
   Ужинали сушеными финиками.
   - Интересно, - сказал Харальд,  расправившись  со  своей  порцией.  -
Никогда бы не подумал, что попаду туда, где люди  вообще  не  слышали  о
Владетелях!
   - Ха! - усмехнулся Джоле в ответ,  вытирая  ставшие  липкими  руки  о
траву. - Думаю, что мало кто на севере слышал об Офире! Так  что  ничего
удивительного! Каждый видит лишь то, что у него под носом,  и  знать  не
хочет о том, что за горами или морем!
   - Увы, это так, - Харальд поднялся одним  гибким  движением.  -  Пора
выходить?
   - Пожалуй, - согласился Джоле.
   Последние отблески заката умирали на западе.  Пустыню  покрыла  ночь,
зажгла на черном куполе неба разноцветные светильники звезд.
   Идти было приятно. Песок, нагревшийся  за  день  и  все  еще  теплый,
хрустел  под  ногами,  ветер,  такой  обжигающий  днем,  был  ласков   и
прохладен.
   Первым шагал Джоле, выглядящий горбатым из-за огромного мешка. Офирец
выбирал дорогу и определял направление,  ориентируясь  исключительно  на
звезды. Йофрид, груз который был много  меньше,  держалась  за  ним.  За
спиной слышала размеренные шаги Харальда.
   Воздух  постепенно  становился  холоднее,   но   девушка   почти   не
чувствовала  этого.  По  спине  ее  тек  пот,  ноги,  которые  постоянно
приходилось выдирать из назойливых объятий песка, заныли и потяжелели.
   Ближе к утру из-за восточного  горизонта  появился  умирающий  месяц,
похожий на изогнутый меч, сделанный изо льда.  Бледный  призрачный  свет
побежал по рядам дюн, превращая пустыню в подобие моря, волны в  котором
- из серебра.
   Но Йофрид почти не видела тонкой, мертвенной  красоты.  От  усталости
ноги ее онемели, мешок, еще недавно легкий, тянул  плечи,  словно  весил
много пудов, а ноги передвигались сами по себе, помимо желания хозяйки.
   Небо на востоке заалело, в розовом  сиянии  восхода  одна  за  другой
таяли звезды, и  наконец  из-за  горизонта,  такого  близкого  здесь,  в
пустыне, высунулся горящий нестерпимым огнем краешек солнца.
   К этому моменту Йофрид готова была плакать. При каждом  шаге  боялась
оступиться - такими непослушными стали ноги.
   - Останавливаемся!  -  Крик  Джоле  показался  приятнее  музыки.  Она
всхлипнула и села прямо на песок.
   Уснула  мгновенно.  Того,  как  мужчины  устанавливали   палатку   из
верблюжьей шкуры в тени  дюны,  она  уже  не  видела,  а  того,  как  ее
освободили от груза и перенесли туда - не почувствовала.
 
*** 
 
   Трава шелестела вокруг, высокая, густая. Сухие стебли легко ломались,
говоря о том, что дождя тут не было очень  давно.  Но  все  равно  -  не
песок, не надоевшая пустыня!
   Из-под самых ног Харальда с пронзительным  криком  вылетела  какая-то
птица. От неожиданности он вздрогнул.
   - Они не живут далеко от воды, - проговорил Джоле, глядя на суматошно
машущую крыльями птаху. - Близко должно быть озеро.
   Йофрид только вздохнула.  За  время  пути  по  пескам  она  похудела,
осунулась и почти перестала улыбаться. Впрочем, Харальд и сам чувствовал
себя  утомленным,  и  неблагоприятные  изменения  в  поведении  спутницы
относил на счет усталости.
   К границе пустыни они вышли вчерашним вечером. Пески как-то незаметно
сменились каменистыми пустошами, на которых постепенно появилась  трава.
Отдельные жалкие пучки, высохшие, похоже, еще  сто  лет  назад.  Но  чем
дальше  на  юг,  тем  гуще  она  становилась,  пока  не  превратилась  в
бескрайний шелестящий ковер.
   - Озеро нам не помешало  бы,  -  сказал  Харальд,  встряхнув  фляжку.
Ответом ему стал жалкий булькающий звук. Что-то еще плескалось  там,  на
самом дне
   Через пару верст носа коснулся аромат влаги. Сами  того  не  замечая,
люди ускорили шаг, а затем побежали. Трава ломалась под сапогами,  сотни
стеблей усыпали сухую землю.
   Впереди появилась ложбина, по форме похожая на чернильную кляксу. При
виде ее из груди Харальда вырвался  вскрик  разочарования.  Некогда  это
действительно было озеро, сейчас же оно  почти  высохло.  Дно  покрывала
жидкая черная грязь, в которой кое-где блестели лужи.
   - Да... Джоле облизнул пересохшие губы. Грудь его часто вздымалась, а
на лице застыло разочарование. - Тут воды  не  добудешь,  придется  идти
дальше.
   С  последними  его  словами  дрогнула  земля.  Харальд  увидел,   как
недоуменно вскинула брови Йофрид,  как  напрягся  офирец.  Сам  поспешно
оглянулся, торопясь окинуть взглядом горизонт.
   С запада приближалась туча пыли. Из нее доносился  рокот,  словно  по
саванне катилась лавина.
   - Что это? - спросила Йофрид.
   - Встань к нам за спину! - не ответив ей,  сказал  Джоле.  Глаза  его
блестели холодно и зло, он снимал с плеча лук.
   Харальд, хмуро засопев,  вытащил  меч.  Лезвие  радостно  заблестело,
отражая солнечный свет. Вот только сражаться его  хозяину  не  хотелось.
Словно пустыня высосала из него всю воинственность.
   Земля дрожала все сильнее, рокот  нарастал,  отдаваясь  болью  внутри
головы.  Туча  пыли  приближалась,   в   ней   стали   различимы   бурые
стремительные тела.
   - Это какие-то животные, - сказал Харальд, опуская меч.
   - И очень хорошо! - Джоле наложил стрелу на тетиву.  -  Если  они  не
затопчут нас, то мы добудем мяса! И крови!
   При этих словах офирец облизнулся, а Харальд неожиданно  ощутил,  как
пересохло у него в горле.
   Живая лавина надвигалась  прямо  на  них.  Грохот  тысяч  копыт  стал
оглушительным, и  Харальд  смог  хорошо  разглядеть  передних  животных.
Небольшие, размером с крупного  козла,  морды  вытянутые,  на  голове  -
рожки, маленькие и закрученные штопором.
   - В сторону! - рявкнул вдруг Джоле. - В грязь они не полезут!
   Они поспешно отбежали. Не раздумывая, Харальд  прыгнул  с  невысокого
уступа. Черная грязь чавкнула и принялась медленно  заглатывать  сапоги.
От нее нестерпимо воняло.
   Там, где они  только  что  стояли,  трава  исчезла,  погребенная  под
копытами несущихся животных. Мелькали  короткие  хвосты  с  метелочками,
витые рога, черные большие глаза.
   Стоять в грязи было неудобно, но выйти из  нее  означало  смерть  под
копытами.
   Солнце поднималось все выше, пот струями тек по лицу, щекотал  спину,
а поток животных все не иссякал. От непрерывного грохота заложило уши, а
вонь, казалось, все усиливалась.
   Когда ноги  Харальда  начали  дрожать  от  усталости,  он  неожиданно
заметил, что поток животных чуть поредел. Между ними появились  разрывы,
стала видна истерзанная, перепаханная земля.
   Тренькнула тетива. Молодой  самец  с  черными  подпалинами  на  брюхе
взбрыкнул и  рухнул,  молотя  воздух  тонкими  ногами.  Прочие  животные
равнодушно обегали его, не обращая внимания на гибель собрата.
   - Вылезаем, - хрипло проговорил Джоле.
   С трудом выбрались из грязи. Йофрид пришлось тянуть за  руки,  прежде
чем раздался чавкающий звук и жирная черная поверхность отпустила ее.
   - Вот и обед! - Офирец вытащил из-за  пояса  нож  и  подошел  к  телу
животного. - Доставайте котелок!
   Он вспорол горло жертве,  и  из  раны  с  шипением  хлынула  багровая
дымящаяся кровь. Она быстро наполнила посудину до половины.
   - Некоторые племена пустыни пьют кровь  поверженных  врагов,  считая,
что перенимают их силу и храбрость, - усмехнулся Джоле, поднося  котелок
ко рту. - Нам остается надеяться, что от этого зверя мы получим скорость
бега и выносливость!
   Он  отпил,  передал  котелок  Харальду.  В  душе  тот  содрогался  от
отвращения, но жажда была сильнее. Зажмурился  и  решительно  отхлебнул.
Рот и горло так пересохли, что он не ощутил вкуса. Просто что-то  жидкое
текло внутрь, заставляя иссохшееся тело оживать.
   За спиной судорожно вздохнула Йофрид.  Харальд  понял,  что  едва  не
выпил все, и смущенно отдал котелок девушке.  Когда  отер  губы,  то  на
ладони остался багровый след.
   - Теперь точно дойдем до леса! - сказал Джоле  удовлетворенно,  когда
Йофрид отняла ото рта пустой котелок. -  Выживем,  даже  если  не  будет
воды!
 
*** 
 
   Лес стоял, словно стена замка. Сплошное переплетение ветвей, стволов,
листьев, каких-то длинных  и  гибких  растений.  Торчащие  шипы,  цветы,
мясистые и такие яркие, что больно глазам - алые, желтые, белые.  Словно
вышивка на зеленом фоне. И запах - тяжелый, сырой и приторный.
   - Мне этот лес не нравится! - в десятый, наверное, раз сказал Джоле.
   Харальд был с ним полностью согласен. Какая-то опасность  крылась  за
зеленым пологом, под  сводами  высоких  деревьев.  Пронзительные  крики,
очень похожие на человеческие, и  утробный  рев,  доносящиеся  из  чащи,
приятных чувств не вызывали.
   - Надо идти, - сказала вдруг Йофрид.  Последние  дни  она  почти  все
время молчала, и Харальд, заслышав ее голос, изумленно  обернулся.  Лицо
девушки было решительным, на нем голубыми самоцветами выделялись  глаза.
- Что мы, зря проделали весь этот путь? Опасности никакой впереди нет, я
бы ощутила. А с дикими зверями вы справитесь. Или нет?
   Она поочередно посмотрела  на  обоих  мужчин.  Джоле  отвел  глаза  в
сторону, а Харальд ощутил, как краска стыда заливает щеки.
   - Ты права, - смущенно проговорил он. - Не можем же мы сидеть тут, на
опушке, и ждать, пока лес не исчезнет? И так полдня потеряли!
   - Но тут  я  не  смогу  быть  проводником,  -  пожал  плечами  Джоле,
растерянно улыбаясь. - Я не знаю, куда вы  хотите  попасть,  и  не  умею
ориентироваться в таком лесу!
   Йофрид вопросительно посмотрела на Харальда.
   - Если бы я сам знал, куда точно идти! - буркнул он угрюмо. - Но одно
знаю - на юг! Если так надо, пойду первым!
   Чтобы войти в лес, пришлось воспользоваться мечом. Уступив заточенной
стали, заросли с чавканьем и  треском  расступились,  и  путешественники
вошли в чащу. Влажный и теплый воздух тут же окутал их, как  одеяло.  На
коже осели липкие капли.
   Они шли, прорубая  дорогу,  под  ногами  что-то  мягко  хрустело.  Из
древесных крон доносились птичьи крики, полные неясной угрозы, а вокруг,
по кустам, шуршало что-то невидимое. Зудели, норовя  усесться  на  кожу,
огромные  и  злые  комары.  Вот  хлопнула  по  щеке  Йофрид,  выругался,
расплющивая паразита  по  спине,  Джоле.  После  первого  же  укуса  шея
Харальда начала чесаться, а всё новые насекомые, назойливо зудя, лезли к
лицу, норовили забраться в глаза, ноздри.
   Все тут было сырым, и это  особенно  остро  ощущалось  после  сухости
пустыни. Влага стекала по стволам, капала с ветвей, листья и трава щедро
делились ей с путешественниками, в воздухе висело легкое марево. Харальд
ощущал, точно плывет в очень прозрачной воде, в которой можно дышать.
   Воздух был приторным, словно дешевое тирское вино. В нем  смешивалось
сколько разных ароматов-сильных и непривычных, что обоняние после первых
же попыток разобраться в окружающем попросту отказало.
   Прорубились через очередные заросли,  причем  из  некоторых  ползучих
растений, когда  их  рассекали,  сочилась  тягучая  как  смола  жидкость
ярко-красного цвета.
   - Кровь! - с ужасом в голосе сказала Йофрид.
   - Не думаю. - Харальд  осторожно  тронул  растение  рукой,  оно  было
холодным и скользким. - Скорее сок.
   Он  повернулся,  намереваясь  идти  дальше,  но  тут  где-то   сверху
затрещали ветви. Чудовищная тяжесть обрушилась на плечи Харальду,  и  он
упал, ткнулся лицом в сырую землю.
   Кто-то  утробно  взревел  над   самой   головой,   послышался   треск
разрываемой ткани, крик Йофрид. Что-то злобно гаркнул Джоле.
   Тяжесть исчезла. Харальд торопливо поднялся, вытаскивая меч.
   В  пяти  шагах  от  него,  колотя  себя  хвостом  по  бокам,   скалил
белоснежные клыки удивительно красивый зверь. Похож он был на кота, если
они бывают почти сажень в длину. Шкура - мешанина черных пятен на желтом
фоне, похожая на тень от множества листьев. Зверь рычал  и  настороженно
водил маленькими золотистыми глазками.
   Харальд чуть присел и выставил меч, с удивлением отмечая,  что  груз,
который он нес на спине, стал вроде бы легче.
   Пятнистый хищник  взревел  еще  раз  и,  решив,  что  связываться  со
странной добычей не стоит, развернулся и стремительно исчез в  зарослях.
Лишь мелькнула пятнистая шкура да колыхнулись ветви.
   - Тебя спас твой мешок, - сказал подошедший Джоле. Меч  он  держал  в
руке. - Зверюга прыгнула и вцепилась в него, решив, что это часть  тебя.
Еще повезло, что не сломала тебе спину! А  до  чего  шустрая  тварь,  от
моего удара уклонилась!
   - Ничего себе кот! -  проговорил  Харальд,  снимая  с  плеч  то,  что
осталось от его дорожного мешка. Все, что  в  нем  было,  вывалилось  на
землю, а сам мешок оказался разодран  на  лоскутья.  -  Если  тут  кошки
такие, то что будет, если мы столкнемся с местным волком или медведем?
   - Или человеком, - тихо добавила Йофрид.
 
*** 
 
   На второй день пути  лес  несколько  поредел.  Более  не  приходилось
преодолевать сплошную стену  из  ветвей  и  листьев.  Могучие  древесные
стволы возносились на приличном расстоянии друг от друга, а почва  стала
суше. Со  всех  сторон  по-прежнему  доносились  пронзительные  вопли  и
рычание, но зверей путешественники больше не видели.
   В один момент Харальду показалось, что земля под  ногами  уж  слишком
твердая.  Он  ткнул  мечом,  и  лезвие,  не  пройдя  и   двух   вершков,
заскрежетало, наткнувшись на преграду.
   Когда слегка расчистили, то взгляду  явилась  серая  каменная  плита,
потрескавшаяся, но сохранившая форму квадрата. Рядом с ней  обнаружились
другие.
   - Дорога! - сказал потрясенно Джоле. - Значит, не  врут  старики  про
то, что наши предки некогда жили здесь! Но как они построили ее в  такой
чаще?
   - Может быть, - проговорил Харальд, холодея от собственной догадки, -
эти плиты уложили еще тогда, когда никакого леса не было?
   От серых плит веяло древностью, прошлым, таким давним, что о нем мало
что сохранилось даже в сказках. Дорога вела точно на юг, кое-где деревья
взломали ее поверхность, выворотив камень, но общие очертания еще  можно
было рассмотреть.
   Они шли, невольно сблизившись друг с другом. Харальд  слышал  тяжелое
дыхание  Джоле.  Офирец,  привыкший  к  сухому  воздуху  родины,   плохо
чувствовал себя в сыром лесу.
   Среди деревьев, по сторонам  от  дороги  появились  невысокие  холмы,
покрытые пышно разросшимся кустарником.  Они  были  сходны  по  форме  и
размерам и напоминали конические головы, покрытые  зелеными  шевелюрами.
Когда сквозь прореху в земле на одном из них что-то блеснуло, Харальд не
удивился.
   А на том месте, где  должен  был  стоять  следующий  холм,  оказалась
приземистая ступенчатая пирамида из темного блестящего камня. Стенки  ее
покрывала искусная резьба, кое-где блестели полосы металла и драгоценные
камни. Пирамиду плотно покрывали вьющиеся  растения,  мешая  рассмотреть
изображения, но слой земли, как на сестрах, на ней почему-то не нарос.
   Люди остановились.
   - Даже время не смогло их уничтожить! - прошептал удивленно  Харальд.
- Сумело только спрятать от людского глаза! Кто же это строил?
   - В ней есть магия, - сказала вдруг Йофрид. - Причем опасная. Неужели
ты не чувствуешь, что с каждым шагом труднее дышать?
   - Нет, - честно ответил Харальд.
   - Воздух словно оброс верблюжьей шерстью, - пожаловался  Джоле.  Лицо
его было красным, а грудь при дыхании ходила ходуном. - Не желает  лезть
в горло!
   - Мне тоже дышится тяжело, - проговорила девушка. - Я думала, что  от
сырости,  а  теперь   понимаю   причину.   Пирамиды   стерегут   что-то,
расположенное на юге.
   - Ты сможешь с этим справиться? -  спросил  Харальд,  по-прежнему  не
ощущая ни малейшего неудобства. Воздух был сырым  и  горячим,  напоенным
ароматами  листвы,  но  ничего  ядовитого  или  неприятного  в  нем   не
чувствовалось.
   - Чтобы ответить тебе, я должна знать, как именно  они  действуют,  -
сказала Йофрид медленно. - А для этого - прочитать то, что  написано  на
самих пирамидах. Но боюсь, что сойти с дороги выше моих сил.
   - Хорошо, я схожу. - Харальд ступил в густую  мягкую  траву,  которая
зашуршала под ногами, напомнив об оставшейся на севере саванне.
   Пришлось поработать ножом, очищая черный и холодный на ощупь (и это в
жару!) бок пирамиды от зелени. Буквы Истинного  Алфавита  были  выложены
золотом  и  серебром,  и  все   время   повторялась   одна   и   та   же
последовательность символов.
   Харальд понял ее без труда - удушение и умерщвление.
   Когда возвращался назад, то пирамида более не казались  прекр