морщинистого  лица.
На боку висел меч.
   - Никак родовитый, - шепнул один из зевак другому. - Вон меч какой!
   - Вряд ли, - ответил его  более  смышленый  товарищ.  -  Родовитые  в
одиночку не путешествуют. Скорее всего - наемник.
   И они принялись наблюдать дальше.
   За седоголовым на причал ступила девушка. Одета она  была  по-мужски,
на загорелой коже выделялись решительные светлые глаза. Оружия  на  виду
не держала, но  чувствовалось,  что  девица  не  менее  опасна,  чем  ее
спутник.
   - Дочь, - предположил первый зевака.
   - Нет, скорее баба его, - со смешком ответил  второй.  -  Хотя  тогда
непонятно, зачем ему ее с собой возить? Шлюх в каждом городе хватает...
   Харальд и Йофрид не слышали  этих  рассуждений,  а  если  бы  даже  и
слышали, то не придали бы им значения. Два дня корабль, на  котором  они
плыли с Тира, пробивался через шторм, и путники были порядком измучены.
   - Ну как, устала? - спросил Харальд, когда причал  остался  позади  и
сапоги застучали по камню мостовой.
   - Да, - вздохнула Йофрид и улыбнулась.
   - Тогда пойдем отдыхать.
   Он решительно зашагал в ту сторону,  где,  как  помнил,  располагался
постоялый двор. Меч, который  купил  в  Тире,  приятно  оттягивал  пояс.
Клинок был из отличной стали, хотя и неказист с виду.  Харальд  заплатил
за него немалые деньги, но ничуть об этом не жалел.
   Постоялый двор оказался  на  месте.  Хозяин,  к  удивлению  Харальда,
путников  узнал.  Поспешно  подошел,  блестя  голым  черепом.  Маленькие
бегающие глазки прямо-таки лучились, а на лице сияла улыбка.
   -  Вы  вернулись!  -  сказал  он  радостно,   словно   увидел   давно
отсутствовавших родственников. -  Прошу,  присаживайтесь!  Пиво  у  меня
гораздо лучше, чем осенью!
   Харальд  недоверчиво  усмехнулся  и  покрутил   головой,   а   Йофрид
пробормотала:
   - Чем же мы ему так запомнились?
   - Вежливостью и добротой, - ответил Харальд, усаживаясь.
   Стол перед ними заполнился с такой скоростью, словно прислуживали  не
люди, а демоны. От мисок и тарелок одуряюще  пахло,  а  пиво  в  высоком
кувшине оказалось темным и крепким.
   На корабле их не потчевали разносолами, и Харальд  ел  жадно,  словно
медведь, изголодавшийся после зимней спячки. Кости хрустели на зубах, по
левую руку быстро росла гора объедков.
   Йофрид же вяло ковырялась в тарелке, а от пива вовсе отказалась.
   - Что с тобой? - спросил Харальд, допивая очередную кружку.
   - Устала, - ответила  она,  прикрыв  глаза.  -  Сколько  я  не  спала
нормально? То на постоялом дворе, на  неудобной  кровати,  где  по  тебе
бегают клопы, то в крошечной каюте, которая трясется от ударов волн,  то
прямо на земле у костра - все это продолжается почти год...
   Девушка вздохнула. Харальд ощутил легкую растерянность. Йофрид до сих
пор переносила все тяготы спокойно, никогда не жаловалась, и  когда  все
трудности дальнего пути остались позади, вдруг заговорила об этом.
   - Ну, - сказал он,  пытаясь  скрыть  замешательство,  -  нет  никаких
причин, чтобы ты не вернулась домой. Денег у меня осталось не так много,
но хватит, чтобы ты добралась до своей деревни.
   Она слушала его с легкой  улыбкой,  по-прежнему  прикрыв  глаза.  Это
молчание еще  больше  озадачило  Харальда.  Что  оно  означает  -  гнев,
равнодушие, радость?
   - Тебе нет больше смысла оставаться со мной,  -  осторожно  продолжал
он. - Я научил тебя почти всему, что знаю сам, а сила  в  тебе  большая,
чем была у меня даже в  лучшие  годы.  Спокойной  же  жизни  у  меня  не
предвидится. Я собираюсь отвоевать своего сына у бога и  не  думаю,  что
это будет просто...
   Он замолк, лихорадочно придумывая, что бы  еще  сказать.  Но  девушка
открыла глаза, полные тихой, спокойной грусти, и заговорила:
   - Ты знаешь, я уже  не  та  дурочка,  которой  была  год  назад.  Она
прислуживала посетителям и мечтала о свадьбе  с  Хрольвом.  Я  повелеваю
стихиями, и бывший жених мне не интересней вошки.  Я  даже  не  та,  что
несколько месяцев назад, в пустыне. Тогда я дорого заплатила бы  за  то,
чтобы оказаться в родительском доме... - Она помолчала. - Но сейчас я не
слишком рвусь туда и понимаю, что вряд ли меня кто-нибудь  ждет.  Хрольв
наверняка женился на другой, а родители поплакали, да  и  забыли.  Я  не
чувствую себя Владетельницей, хоть ты и утверждаешь, что я  ей  являюсь,
но жить как обычная селянка, пусть даже зажиточная, не смогу.  В  общем,
мне надо подумать. До завтрашнего утра. А сейчас я пойду спать.
   Она  поднялась,  подозвала  хозяина.  Только  тут  Харальд   заметил,
насколько уверенными стали повадки девушки.  Владелец  постоялого  двора
лебезил перед ней, словно перед родовитой госпожой, она же принимала это
спокойно, хотя еще полгода назад спряталась  бы  от  смущения  за  спину
наставника и не смела бы показать оттуда носа.
   Получив от хозяина зажженную свечку, девушка ушла,  а  Харальд  налил
еще пива. Есть уже не хотелось,  но  хмельной  напиток  приятно  щекотал
горло, позволяя забыть об усталости  и  о  том,  что  в  скором  времени
придется расстаться с Йофрид. Он и не думал, что так к ней привык.
   С раннего утра они были в дороге. Сильный  ветер  задувал  с  севера,
ероша волосы и  заставляя  поплотнее  застегивать  одежду.  Купленные  в
прибрежном городке кони были неказисты, но выбирать не приходилось - это
было лучшее, на что смог потратиться Харальд.
   Путешественники двигались на север уже седьмой день.
   Йофрид держалась рядом, уверенно сидела  в  седле,  и  Харальду  было
приятно смотреть на ее ладную фигурку.
   "Я решу, куда мне ехать, в тот день, когда наши дороги разойдутся,  -
сказала она наутро после вечернего разговора. - Ведь нам пока по пути?"
   "Да, - ответил он, улавливая в  голубых  глазах  девушки  напряженное
ожидание. Она словно хотела от него  чего-то,  но  вот  чего?  Этого  он
понять не мог. - Доберемся до поворота на Бабиль. Там мне на  восток,  а
тебе, если решишь ехать домой, на север".
   "Хорошо", - кивнула она.
   До упомянутого поворота оставалась всего сотня  верст,  и  Харальд  с
каждым днем беспокоился все сильнее. Причины беспокойства он не понимал,
и это вызывало злость и раздражение.
   Миновали небольшую деревушку - скопление домов на берегу тихого пруда
- и догнали бредущий на  север  торговый  обоз.  Могучие  лошади  тащили
нагруженные телеги, на передках дремали возчики.
   Охрана каравана  проводила  путников  профессионально  настороженными
взглядами, хозяин же - толстый купчина в роскошной, отделанной  собольим
мехом одежде - и вовсе не мог оторвать глаз от Йофрид.
   В тот момент, когда поравнялись с передней телегой, с севера  донесся
слитный топот копыт. Из-за  поворота  вылетело  с  десяток  всадников  с
короткими копьями. Броня их сверкала на солнце.
   - К обочине! - заорал передний из них, едва  увидев  обоз.  -  Дорогу
могущественному правителю Тор-гриму!
   Телеги начали сворачивать, слышались ругань и хлопанье бичей.
   Харальд и Йофрид тоже отъехали чуть в  сторону,  оказавшись  рядом  с
несколькими наемниками из охраны обоза.
   Передовой разъезд умчался дальше  по  дороге,  а  с  севера  нарастал
мощный, хорошо знакомый Харальду звук. Грохот мчащейся в  плотном  строю
конницы.
   Первым из-за поворота показался знаменосец. Над ним  гордо  реяло  на
ветру полотнище с гербом. На  белом  поле  стремилась  вниз,  растопырив
крылья, хищная птица, скорее всего - сокол.
   Харальд нахмурился, пытаясь вспомнить, где  он  видел  этот  герб.  И
быстрее молнии замелькали в голове картинки -  полуразвалившийся  замок,
над которым реет точно такой же  флаг,  только  обтрепанный,  и  крепкий
рыжий парень, ставший для Белого Владетеля верным вассалом...
   Торгрим фон Жахх.
   Правитель Торгрим?
   Харальд с новым  интересом  принялся  вглядываться  в  приближающихся
всадников. Вслед за знаменосцем ехали несколько воинов в богатой  броне,
украшенной золотой насечкой.
   Среди них выделялся плотный мужчина на черном  словно  ночь  жеребце.
Конь шел легко,  мускулы  переливались  под  блестящей  шерстью.  Голова
наездника поседела, лицо округлилось, но глаза остались теми же,  что  и
двадцать семь лет назад, - спокойными и зоркими, излучающими уверенность
в своих силах.
   Сердце защемило. На мгновение  бывшему  Владетелю  захотелось,  чтобы
Торгрим узнал его, вспомнил.
   Взгляд  могущественного  правителя  скользнул  по  фигуре   всадника,
стоящего на обочине, совершенно равнодушно. Затем взгляд вернулся, а  на
лице Торгрима проступило удивление.
   Глупое желание прошло, и Харальд сожалел о том, что не сошел с коня и
не скрылся от глаз правителя. Даже если Торгрим узнает  его,  то  что  с
того? Прошлого не вернешь, как ни старайся.
   Он выдержал взгляд человека на черном коне, не опустив  глаз,  но  ни
единым движением  не  выдал  своих  чувств.  Торгрим  проехал  дальше  и
несколько раз оглянулся.
   Вслед  за  правителем  и  его  приближенными  полилась  река   конных
латников. Сотни копыт месили дорогу, слышались смех и бряцание оружия.
   - Куда это он войско повел?  -  поинтересовался  один  из  охранников
обоза у  другого.  Харальд,  расположившийся  рядом,  хорошо  слышал  их
разговор. - Неужто опять воевать собрался? Все ему мало!
   - Разве это войско? - пренебрежительно сплюнул второй охранник, тощий
и длинный, словно копье в его руке. - Всего пара тысяч конных! Я слышал,
что один из его новых вассалов взбунтовался, из тех, которые  присягнули
прошлым летом. Отправился усмирять.
   - Даже от любимого дела оторвался! - хмыкнул первый.
   - Это от пива, что ли?
   - Нет, - вовсю зубоскалил первый наемник - Его и с собой взять  можно
От составления этих, как их... статутов! Правил, по которым жить должно!
   Железный поток иссяк, потянулись огромные возы с  обозным  имуществом
Они занимали всю ширину  дороги,  и  приходилось  по-прежнему  стоять  в
ожидании. Солнце неторопливо ползло по небу, отмеряя время.
 
Часть III 
ТЕНЬ ПИРАМИДЫ 
 
Глава 12 
 
   Бабиль - величайший город земель северных, нет ему равного от гор  до
моря.
   Более же всего знаменит он торговлей, а также храмами,
   Богам разным посвященными
   Иезекия Странник. Описание земель
 
   Вечер застал  их  в  пути,  когда  до  развилки  и  стоящего  на  ней
постоялого двора осталось  несколько  верст.  Пока  добрались,  стемнело
окончательно,  небо,  затянутое  облаками,  надвинулось,  точно  тяжелая
каменная крыша.
   Встретил путников крепкий слуга с факелом. Распространяя вокруг запах
горячей смолы, забрал у прибывших лошадей и ушел, оставив их во мраке.
   - Подразумевается, - сказал Харальд, усмехнувшись,  -  что  дорогу  к
двери мы найдем без света!
   Йофрид на шутку не отреагировала.
   Молча они пересекли неширокий двор и вошли в дом. Внутри было  чадно.
На кухне, скорее всего, что-то подгорело, и под  потолком  плавал  едкий
сизый дым. Но, судя по крикам и хохоту, он никому не мешал.
   Слышался противный визг дудок, а в середине зала,  освобожденного  от
столов, тяжело бухая  сапогами  и  молодецки  покрикивая,  плясали  двое
бородатых мужиков в одинаковых зеленых кафтанах.
   - Охотники на магов гуляют,  -  сказал  появившийся  откуда-то  сбоку
хозяин - Большая добыча у них.
   Настоящую ведьму вчера сожгли, почти Владетельницу. Саломея ее звали.
   Харальд вздрогнул, краем  глаза  заметил,  как  переменилась  в  лице
Йофрид. Они слышали, конечно,  про  людей,  посвятивших  жизнь  войне  с
колдунами, но столкнулись с ними впервые.
   Но хозяин испуг гостей истолковал по-своему.
   - Комнаты есть свободные, - поспешно  проговорил  он,  -  но  ужинать
придется там. Тут не получится, все занято.
   Зал был переполнен. Народ чуть не падал с лавок, теснясь по  трое  на
тех местах, где обычно сидел один. И большинство - в зеленой  одежде,  с
бородами и свободно падающими на плечи длинными волосами. Дикие, угрюмые
глаза блестели на загорелых лицах.
   Наметанный глаз Харальда выделил ножи на поясах, длинные и из хорошей
стали. В углу грудой лежали рогатины и топоры.
   - Пойдем в комнату, - сказал Харальд.
   Йофрид молча кивнула.
   Хозяин проводил их по  узкому  сырому  коридору.  Свеча  в  его  руке
потрескивала, выхватывая из мрака истершиеся  половицы,  стены,  кое-где
покрытые плесенью.
   Комната, вопреки всем опасениям, оказалась вполне  приличной.  Хозяин
поджег от своей свечи стоящий на столе огарок, затем ушел, но  сразу  же
вернулся, принеся на блюде ужин: холодное мясо с хреном, кувшин  пива  и
половину круга сыра.
   Харальд принялся за еду, Йофрид, не говоря ни слова, стянула сапоги и
улеглась на кровать лицом к стене.
   Мясо показалось невкусным, сыр - жестким, а пиво и вовсе не  полилось
в рот, хотя после долгого пути Харальд ощущал и голод и жажду.
   - Куда завтра направишься? - спросил  он,  отодвигая  от  себя  почти
полный кувшин. На сердце было муторно и тоскливо, подумалось  отчего-то,
что все путешествие на юг, несмотря на успех,  оказалось  одной  большой
ошибкой.
   - Не знаю, - глухо ответила Йофрид. - На север,  скорее  всего.  Надо
повидать родителей...
   - Не уезжай, - неожиданно для себя сказал Харальд.
   - Почему? - она повернулась, в глазах ее было удивление и еще что-то,
подозрительно похожее на радость.
   - Потому что я не хочу с тобой расставаться. - Язык двигался,  словно
костяной, и выговорить каждое слово стоило немалого труда.
   - Не хочешь? - Она села, блестящие волнистые  волосы  рассыпались  по
плечам. - Боишься, что без моей магии не сможешь освободить сына?
   - Нет, - ответил Харальд почти спокойно, ощущая, как где-то в глубине
рождается сладостная дрожь. - Просто мне нравится быть  рядом  с  тобой,
мне приятно видеть тебя, слышать твой голос...
   Он говорил и был не в силах прерваться, и  глаза  Йофрид  становились
другими. В них появился теплый, ласковый свет.
   Харальд не заметил, как она оказалась рядом. Просто вдруг руки  легли
ему на плечи, а шелковистые волосы коснулись щек.
   - Глупый, - сказала она. -  Хватит  говорить.  Я  уже  все  поняла  и
останусь с тобой.
   Огарок на столе, затрещав в последний раз, целомудренно погас.
 
*** 
 
   - У нас будет не так много времени, - сказал  Харальд,  когда  они  с
Йофрид въехали в пределы Бабиля.
   - Почему? - поинтересовалась она, не переставая глядеть по  сторонам.
Город оказался велик, никак не меньше Тира, но  менее  красив.  Дома  из
скучного серого камня, а то и из дерева, запах  нечистот,  тянущийся  от
сточных канав, хмурые, спешащие куда-то люди.
   Нет, Бабиль ей совсем не понравился.
   А вот Харальд, судя по виду, ощущал себя тут как рыба в  воде.  Глаза
загорелись еще на той стороне Серебряной  реки,  а  с  лица  не  сходила
восторженная ухмылка.
   - Служители Больного Бога желали схватить меня год назад,  -  ответил
он, направляя коня в проулок, такой узкий, что в нем не разъехались бы и
двое всадников. - Надеюсь, что за двенадцать  месяцев  пыл  их  угас,  а
бдительность  притупилась.  Но  все  равно,  как  только  любой  из   их
соглядатаев заметит меня, нам тут же обеспечены серьезные  неприятности.
Так что мы должны действовать быстро... и незаметно.
   Начал он с того, что привел Йофрид на постоялый двор,  хуже  которого
ей видеть не приходилось. Забор покосился от старости, доски  торчали  в
разные  стороны,  словно  кривые  зубы.  Здание  выглядело  заброшенным,
несколько окон были  заколочены  крест-накрест,  крыша  просела,  а  над
дверью болталась ржавая вывеска,  изображение  на  которой  нельзя  было
рассмотреть.
   - Что здесь нарисовано, никто не  знает,  -  слезая  с  коня,  сказал
Харальд с такой гордостью, словно привез спутницу в роскошный дворец.  -
Но вот уже тридцать лет это место называют "Ржавой дырой"!
   - Мы будем тут жить? - Спрыгнув с седла,  Йофрид  угодила  сапогом  в
кучку чего-то, подозрительно похожего на дерьмо. Судя по запаху, это оно
и было.
   - Придется, - усмехнулся Харальд. -  Это  одно  из  немногих  мест  в
городе, где не бывает доносчиков.
   Никогда и никаких. Тут собираются отъявленные негодяи,  но  никто  не
спросит - кто ты и откуда.
   В конюшне, куда они привели коней, не чистили, наверное, с  месяц.  В
воздухе стоял густой запах конского навоза, с жужжанием  вились  крупные
зеленые мухи. В углу, на охапке соломы, храпел здоровенный  черноволосый
детина.
   - И воровства тут тоже не бывает, - проговорил Харальд, заводя коня в
свободное стойло (а почти все они были свободны) и расседлывая его.
   Когда выходили, Харальд бросил спящему детине монету. Та сверкнула  в
полумраке летучей рыбой и упала точно в  подставленную  ладонь,  которая
свернулась и юркнула конюху под щеку. Храпеть при этом он не перестал  и
глаз не открыл.
   Йофрид раскрыла рот от удивления.  Но  удивляться  времени  не  было.
Харальд уверенно увлекал ее за собой.
   Внутри оказалось не так плохо, как она  ожидала.  Небольшая  комната,
чистая, без всяких столов,  только  стойка  напротив  входа.  На  лавках
скучали два здоровенных мордоворота, с  рожами  не  умнее  верблюжьих  и
кулаками мозолистыми, словно коленки пустынного зверя.
   На вошедших они вроде  не  посмотрели,  но  Йофрид  ощутила  на  себе
быстрые оценивающие взгляды. Вышибалы были вовсе не так  просты,  какими
выглядели на первый взгляд.
   За  стойкой,  как  хорек  в  норе,   притаился   хозяин.   Маленький,
остроносый, он на самом деле  напоминал  хищного  зверька.  На  вошедших
смотрел без приязни, зато с немалым подозрением.
   Золотой кругляш звякнул, укладываясь на стойку. Йофрид знала, что это
одна из последних монет, оставшихся у Харальда. На что он собирался жить
после освобождения сына, Йофрид даже не пыталась гадать.
   Хозяин на монету даже не посмотрел, просто кивнул и бросил:
   - Асвинд, проводи.
   Голос неожиданно оказался басовитым, подходящим могучему  мужчине,  а
не этому плюгавцу. Впрочем, в "Ржавой дыре" все выглядело  не  тем,  чем
было, и Йофрид особенно не удивилась.
   Один из вышибал повел гостей в узкую дверь слева от  стойки.  За  ней
открылся коридор со множеством ответвлений. Но путников вели прямо, пока
они не уперлись в дверь, которой коридор оканчивался.
   - Здесь! - прогудел вышибала и затопал назад. Многословием он, как  и
все прочие обитатели "Ржавой дыры", не отличался.
   - Сейчас еду принесут, - сказал Харальд, прямо в  одежде  заваливаясь
на одну из кроватей, которая жалобно скрипнула.
   - Тут еще и кормят? - деланно удивилась Йофрид.
   - Нельзя же дать постояльцам умереть с голоду, - усмехнулся Харальд.
   - Откуда ты знаешь про это место? - поинтересовалась она,  усаживаясь
на  другую  кровать.  Та  оказалась  жесткой,  словно  камень,  зато  не
скрипела, грозя развалиться.
   - У меня была  бурная  молодость,  -  он  ухмыльнулся.  -  Наемничал.
Знакомства заводил отнюдь не среди родовитых, и один из  полезных  людей
рассказал про "Ржавую дыру" и про то, как тут следует себя вести.
   Дверь распахнулась без стука. Вошел слуга  -  широкоплечий  парень  с
рябым от оспы лицом. Молча  поставил  на  стол  поднос  и  удалился.  По
комнате поплыл аромат рыбной похлебки.
   Разговор пришлось прервать.
   Когда поели, Харальд с блаженной улыбкой вновь завалился на кровать.
   - Завтра пойдешь в храм на улице Дырявых  Горшков,  -  сказал  он.  -
Узнаешь, что к чему.
   - Почему я? - спросила Йофрид. - Я дороги-то не найду!
   - Меня там хорошо знают, - пояснил он  и  зевнул.  -  Дорогу  я  тебе
растолкую. К тому же мне придется позаботиться о лошади для сына, одежде
и оружии. Или ты сможешь пойти на рынок и выбрать выносливого скакуна?
   - Нет, - поспешно ответила девушка.
   - Вот и отлично. - Харальд тяжело перевалился  на  бок.  -  А  сейчас
нужно выспаться...
   Дыхание  его  сделалось  ровным,  а   потом   донеслось   равномерное
посапывание.
   Йофрид ничего не оставалось, как тоже лечь.
 
*** 
 
   Харальд провалился в сон,  точно  в  глубокую