ничего не сказав.
   И  третий  день  -  только  деревья  вокруг,  острый  запах  хвои   и
беспрерывное пение ошалевших от весны птиц.
   Торвальд  с  каждой  пройденной  верстой  веселел,  улыбка  все  чаше
появлялась на  его  широком  лице.  Харалъд,  наоборот,  шагал  мрачный,
насупленный. Никак не удавалось пристроить сумку с книгой так, чтобы она
не втыкалась в бок, а перекладывать ее в мешок он не хотел
   Но пуще телесных мук досаждали  душевные.  Ему  снилась  Асенефа,  ее
голос, ее смех. С ужасом ловил себя на том, что не хочет идти на юг, что
с удовольствием вернулся бы в племя. Ведь книгу можно читать и там
   Скулы сводило судорогой, в груди ныло, но  он  упорно  шагал  вперед,
постоянно повторяя про себя, словно напоминая.  "Я  -  маг!  Не  обычный
человек, для которого любимая женщина и дом - все! Я - маг".
   - Я - маг! - Крик прокатился под  древесными  сводами  и  затих.  Уже
начавшие желтеть листья чуть шелохнулись, и все. Больше никакого ответа.
   Посреди поляны, на пожухлой серой траве лежал человек, точнее  -  то,
что ранее было человеком. На белом,  как  снег,  худом  лине  выделялись
горящие голубые глаза.
   - Я - маг! - повторил Харальд не так громко. Не помогло. Зверь  вновь
выбирался  из  пещер  души,  сладострастно  рыча  и  заставляя   хозяина
дергаться от страха.
   После бегства из замка прошло пять  дней.  Перебравшись  через  реку,
Харальд двинулся вдоль  ее  берега  на  восток,  надеясь  достичь  замка
Иерама.
   На вторые сутки беглеца скрутил приступ. До боли в животе  захотелось
увидеть Хельгу, и не просто увидеть, а сделать с ней то, к чему  он  уже
так привык. Не успел Харальд  и  глазом  моргнуть,  как  багровая  дымка
заволокла зрение, а по телу  побежали  короткие,  болезненные  судороги.
Сладострастное  животное  ворочалось  внутри,  жадно  вдыхая   напоенный
ароматом грибов воздух. В отчаянии Харальд рухнул на колени, но тело его
упорно разворачивалось, не подчиняясь больше  разуму.  Чувства,  темные,
страшные,  захлестывали  рассудок  и  рождали  в  нем  тысячи   видений,
перетекающих друг в друга, ужасных и прекрасных одновременно.
   Тело, ловко прирученное колдуньей, бунтовало.  С  неимоверным  трудом
Харальд вспомнил про нож. Мокрой от пота  рукой  ухватился  за  холодную
рукоятку и с наслаждением вонзил  кончик  в  палец.  Багровая  пелена  с
раздраженным гулом сползла с глаз, и сквозь рев крови  в  ушах  пробился
шепот ветра в вершинах деревьев. С диким хрипом Харальд рухнул  в  сырые
листья и затих.
   На вторые сутки мучений все руки по локоть были исколоты и  изрезаны,
словно Харальд толок стекло кулаками. Сил бороться почти не  оставалось,
Харальд уже не шел, а лишь сдерживал себя от того, чтобы не двинуться  в
обратном направлении.  Мозг  терзали  галлюцинации,  яркие,  жестокие  и
сладострастные. От них хотелось выть и бежать не глядя...
   Но он понимал, что если встанет, то совсем скоро увидит замок Халл за
не такой уж широкой полосой воды. Поэтому оставался на месте. На грязь и
сырость не обращал внимания.
   В бреду к  нему  приходила  Хельга,  ласково  разговаривала,  гладила
мокрый лоб, звала к себе. Но всегда, как только он пытался  отшатнуться,
нежные  пальцы  прорастали  острыми  когтями,  а  на   прелестном   лице
обнаруживался кровожадный оскал...
   Харальд кричал, открывал глаза и находил себя все на той  же  поляне,
рядом с теми же деревьями.
   - Я - маг! - повторял он в равнодушное небо, располосованное ветвями,
и животные, всегда чуящие безумцев, в испуге обходили странное  существо
стороной.
 
*** 
 
   Прошло еще два дня, и он смог идти. В ту сторону, куда хотел  сам,  а
не туда, куда тащил  его  зверь.  Галлюцинации  прекратились,  вернулась
способность здраво соображать и  управлять  собой.  От  кровопусканий  и
прочих лишений Харальд ослабел настолько, что его  не  возбудил  бы  вид
Хельги, окажись она прямо перед ним.
   Он медленно брел в восточном  направлении,  словно  немощный  старец,
едва переставляя ноги...
 
*** 
 
   Они едва переставляли ноги, когда добрались до гор. На путь  почти  в
пятьсот верст потратили всего семь дней.
   Вершины возвышались впереди, суровые, равнодушные. Снежные  шапки  на
них сияли белизной, напоминая о том, что  есть  края,  куда  никогда  не
приходит весна.
   - Все, оторвались, - пропыхтел Торвальд, снимая мешок и с облегчением
падая на траву. - В горы они за нами не пойдут!
   - Точно, - ответил Харальд, тоже освобождаясь от груза.  В  последние
дни он сумел преодолеть чувства, тоска по Асенефе более не мучила.  Зато
в груди стало как-то пусто, и мир вокруг несколько потускнел.  Возможно,
виной тому был изматывающий поход, но Харальд заметил, что  не  обращает
более внимания на то, что ранее почитал важным.
   Ему стало все равно, что чувствует Торвальд, верный друг  и  спутник.
Он не смотрел на места, по которым  они  проходили.  Серая  скука  таяла
только в те короткие мгновения, когда удавалось открыть книгу  и  отпить
очередной  глоток  будоражащего,  нового,  никому  более  не  доступного
знания...
 
Глава 9 
 
   Магия - это состояние сознания.
   Магией является способность осознавать нечто такое,
   что обычному восприятию не подлежит.
   Карлос Кастанеда
 
   Замок Кадаш поразил Харальда древностью. Никаких излишеств, созданных
для красоты: угрюмая  каменная  глыба  с  узенькими  глазками-бойницами.
Толстые стены, мощные башни, глубокий и широкий ров. Так строили  давно,
когда еще существовала постоянная угроза набегов из степи.
   Дорога к  замку  вышла  на  удивление  удачной.  Спустившись  к  реке
пополнить запасы воды, Харальд наткнулся на суденышко,  идущее  вниз  по
течению. На небритого оборванца посмотрели  с  брезгливостью,  а  хозяин
едва не погнал его, но когда  зазвенело  золото,  все  чудесным  образом
переменилось.
   Два дня Харальд отдыхал, лежа на палубе и глядя в  низкое,  затянутое
серыми тучами небо. Затем  его  высадили  на  длинной  песчаной  косе  и
вежливо показали дорогу.
   Песок под ногами скрипел недолго, вскоре его сменило шуршание  травы.
А потом впереди вырос замок.
   Подъемный мост оказался поднят, и Харальд  некоторое  время  надрывал
глотку, пытаясь докричаться до стражников. Когда в горле начало саднить,
со стены раздался ленивый голос:
   - Чего тебе?
   - К хозяину твоему дело! - ответил Харальд зло, вытаскивая  из  мешка
флягу и полоща горло.
   - Да ну? - изумился голос, и в одной из бойниц  показалась  голова  в
блестящем шлеме. - Не может быть!
   - Может! - После полоскания голос Харальда вновь обрел силу. - И если
ты, мешок с навозом, не доложишь родовитому Иераму фон Кадашу о том, что
к нему в гости прибыл родовитый Харальд, то вскоре  окажешься  там,  где
тебе и надлежит находиться, а именно - в выгребной яме!
   - Что же вы сразу не сказали, родовитый господин, как  вас  зовут!  -
затараторил стражник. - Вас ведено впустить без задержки!
   Раздался жуткий скрежет, и подъемный мост начал медленно,  словно  во
сне, опускаться.
 
*** 
 
   - Рад нашей встрече, - в серых узких глазах хозяина отражалось  нечто
вроде удовлетворения, на  изможденном  лице  гуляла  улыбка,  которую  с
некоторой натяжкой можно было назвать приятной.
   - Взаимно, - ответил Харальд, усаживаясь в предложенное кресло.
   - Легок ли был путь?  -  по  взмаху  руки  Иерама  появился  слуга  в
красно-белом  одеянии.  Бесшумно  разлил  по  кубкам  пиво  и  столь  же
беззвучно удалился
   - Да не так чтобы очень, - Харальд отхлебнул, с наслаждением  ощущая,
как чуть горчащая жидкость течет по гортани. - Но я справился.
   - Это было не просто, - взгляд хозяина в этот момент был направлен на
покрытые порезами руки гостя, и тому осталось только криво усмехнуться.
   - Ладно. - Иерам отставил кубок и задумчиво огладил тощий подбородок.
- Что думаешь дальше делать?
   - В землях Хельги мне оставаться нельзя. Буду в Бабиль пробираться, -
Харальд пожал плечами.  -  Деньги  у  меня  есть.  В  вольном  городе  и
перезимую.
   Фон Кадаш задумчиво пожевал тонкими губами:
   - Но, надеюсь, не откажешься пару дней провести у меня? Я думаю, быть
моим гостем будет для тебя небезынтересно.
   - Конечно, - вежливо  ответил  Харальд,  но  внутренне  насторожился.
Опасения вызвал тон хозяина, вкрадчивый, наводящий на  мысли  о  змеином
шипении. - Несколько дней ничего не решают, если только  твои  слуги  не
будут болтливы...
   - О нет, - Иерам  усмехнулся,  показав  острые  зубы.  -  Они  хорошо
вышколены. Каждый верен мне. И соврать хозяину они не смогут, никогда.
   От тона, которым это было сказано, Харальд вздрогнул, но  нашел  силы
натянуто улыбнуться. Что-то в этом замке и  его  хозяине  было  не  так.
Таилось в них нечто странное, пугающее.
 
*** 
 
   В первый день гостя оставили  в  покое  -  отсыпаться,  на  второй  -
пригласили на охоту. Харальд никогда не любил это  развлечение,  но,  не
желая обидеть хозяина, согласился.
   Трубили рога, заходились лаем собаки. Среди  золотой  осенней  листвы
зелеными рыбами  сновали  лесничие,  поднимая  и  загоняя  зверя.  Пахло
шкурами, кровью и сырым мясом.
   Вернулись в замок с последними лучами солнца. Как  и  положено,  дичь
сразу отправили на кухню. Что за охота без пира?
   Жирное мясо истекало соком, заставляя желудок в  бешенстве  бросаться
на ребра. Пиво текло рекой, и хозяина развезло. Дыша на Харальда  смесью
пива и чеснока, он говорил и никак не мог остановиться.
   - Я, -  многозначительно  произнес  Иерам,  указывая  полуобглоданной
костью в потолок, - не боюсь никого! Да-ж-же Владетелей!
   - Да ну? - Харальд вежливо улыбнулся, отхлебнул  пива.  Он  был  тоже
изрядно пьян, и смысл сказанного доходил до него не сразу. - Не боишься,
что твой замок сожгут, обратят в пыль или разрушат землетрясением?  Ведь
та же Хельга сотворит подобное с легкостью.
   - Да, не боюсь! - Иерам икнул,  затем  замолчал,  буравя  собеседника
тяжелым взглядом, словно решая, можно ли  ему  доверять.  -  Потому  что
обычный человек тоже может быть магом!
   - Это как? Не смеши меня, -  Харальд  ощутил,  как  где-то  в  районе
живота родился странный, кудахтающий смех. - Способности  к  магии  либо
есть, либо их нет!
   - Не совсем так. - Фон Кадаш ухватил кружку. Пил жадно, по подбородку
ползла белая пена, судорожно дергался кадык на тощей шее. - Есть  способ
получить их!
   - Какой? - отсмеявшись, спросил Харальд, но  хозяин  вдруг  собрался,
протрезвел. Серые глаза его стали колючими, подозрительными.
   - Нет, - пробормотал он, делая отстраняющий жест. - Не  скажу.  Потом
все узнаешь... А сейчас спать, спать...
   С грохотом уронив стул,  хозяин  замка  встал  и  нетвердой  походкой
двинулся  к  лестнице,  ведущей  в  жилые  покои.  Харальду  ничего   не
оставалось, как последовать за ним.
 
*** 
 
   Прогостив в замке семь дней, ни один  из  которых  не  обходился  без
охоты и пира, Харальд решил, что хватит. Несмотря  на  показное  радушие
хозяина, чувствовал себя гость не очень уютно. Иерам явно  имел  к  нему
какой-то тщательно скрываемый интерес. Кроме  того,  не  шли  из  головы
слова, сказанные во время первой попойки...
   Проснувшись в очередной раз с дикой головной болью и сухостью во рту,
Харальд опохмелился, упаковал вещи и лишь после это пошел  разговаривать
с хозяином. Пояс оттягивал меч, на шее,  невидимый  под  рубахой,  висел
нож, выкраденный из  замка  Хельги.  Оружие  придавало  уверенности,  но
интуиция настойчиво шептала, что так просто выйти из замка не удастся...
   Иерам, несмотря на лошадиные  дозы  пива,  что  выпивал  по  вечерам,
вставал всегда рано, и Харальд нашел его  на  конюшне,  где  рачительный
хозяин осматривал недавно купленных лошадей.
   - Кхм, - Харальд откашлялся.
   - А, ты уже на ногах. - Фон Кадаш отпустил копыто серого, в  яблоках,
жеребца. С колен его с шуршанием осыпалась солома.
   - Вот,  собираюсь  уезжать,  -  Харальд  произнес  эту  фразу  вполне
будничным тоном, но Иерам напрягся. Словно его оскорбили, -  Спасибо  за
гостеприимство.
   - Хорошо, - по вытянутому лицу  хозяина  скользнула  неуверенность  и
почти сразу сменилась хищной усмешкой. - Но ты не торопись. Я хочу  тебе
сначала кое-что показать!
   - Надеюсь, это не долго. -  Харальд  нахмурился.  Подозрения  крепли.
Очень не хотелось никуда идти, но придумать достаточно  вескую  причину,
чтобы отказать человеку, который поил и кормил его неделю, не смог.
   - О нет, - Иерам успокаивающе поднял руку. - Совсем недолго.
   Они вернулись в  донжон,  потом  хозяин  свернул  в  какой-то  темный
закоулок, зажег факел и они спустились по узкой лестнице.
   Ладонь  Харальда  лежала  на  мече,  Иерам  шагал  впереди,  на   вид
безоружный, но все равно фон Триз не чувствовал себя спокойно.  Шарканье
подошв громом отдавалось в ушах, тьма  за  оранжевым  кругом  от  факела
казалась непроницаемо черной. В нос набивалась каменная крошка,  вызывая
зуд
   Спуск закончился  массивной  деревянной  дверью,  окованной  толстыми
полосами железа. Заскрежетал ключ, и с душераздирающим визгом  открылось
большое помещение, полное той же вязкой, густой тьмы.
   Хозяин торопливо прошел  вперед  и  своим  факелом  зажег  еще  один,
укрепленный на стене. За первым последовали  другие,  и  вскоре  взгляду
гостя предстала круглая комната, вопреки опасениям совсем не похожая  на
темницу. Довольно много места занимали полки с книгами, в  центре  стоял
большой стол, на котором Харальд, к своему изумлению,  разглядел  нечто,
знакомое лишь по книгам: алхимическую печь, что называют также атанором.
Вокруг атанора, в данный момент холодного, находилось большое количество
емкостей, стеклянных, глиняных, металлических. Их между собой  связывала
паутина трубок. В воздухе стоял резкий, раздражающий запах.
   У дальней стены  виднелось  какое-то  странное  сооружение.  Что  это
такое, Харальд не понял. - И где это мы? - спросил он, осматриваясь.
   - В моей лаборатории, - отозвался Иерам глухо. Он что-то искал  среди
книг, повернувшись к гостю спиной.
   - А атанор настоящий? - Харальд подошел к  столу.  -  Можно  на  него
посмотреть?
   - Посмотреть можно, - ответил фон Кадаш. - Но только на меня.
   Харальд повернулся и встретился с холодным, спокойным взглядом  серых
глаз. Кроме них, ему в лицо смотрело жало арбалетной  стрелы.  По  тому,
как Иерам держал оружие, было видно, что пользоваться он им умеет и рука
его не дрогнет.
   - Ты сошел с ума!? - воскликнул  Харальд,  чувствуя,  как  болезненно
сокращаются мышцы живота, а на лбу выступает испарина.
   - Нет, - Иерам гаденько усмехнулся. -  Снимай  меч!  Очень  медленно,
левой рукой. Одно резкое движение, и я стреляю.
   Не отводя  взгляда  с  лица  вероломного  хозяина,  Харальд  медленно
отцепил ножны. Клинок возмущенно звякнул, оказавшись на полу.
   - В чем дело? - Харальд демонстративно  медленно  поднял  руки.  -  Я
теперь безоружен. Скажи!
   - Сначала встань туда! - Иерам дернул подбородком, указывая в сторону
непонятного сооружения. - Вон туда, вниз!
   Это оказалось нечто вроде неглубокого колодца с невысокими  стенками.
Харальду он пришелся по  середину  груди.  Перелезая  через  бортик,  он
ощутил неприятное покалывание по всей поверхности тела. Когда  же  встал
на дно, то в груди стало холодно, словно туда засунули кусок льда.
   - Ага, ты почувствовал! - хозяин  рассмеялся  и  опустил  арбалет.  -
Попробуй теперь выбраться!
   Когда Харальд ухватился за шершавый камень,  руку  его  словно  ожгло
огнем. С криком он отскочил, дуя на пострадавшие пальцы. Иерам захохотал
еще раз, громко, клокоча горлом и потрясая худыми руками:
   - А ты и не подозревал, что я тоже иногда - маг?
   - Так не бывает! - крикнул Харальд. - Человек - или маг, или нет!
   - Ты почти прав. - Улыбка исчезла с лица Иерама. -  Маг  человек  или
нет - зависит от одного вещества, которое либо есть в крови,  либо  нет.
Долгие годы собирал я книги по алхимии, ставил опыты и научился выделять
это вещество!
   - Что? - Паника почти захлестнула сознание. В ужасе Харальд ухватился
за край колодца и с воплем отпрянул.  Стенка  жгла,  словно  раскаленный
металл.
   - Я умею выделять это вещество из  крови  людей,  которые  изначально
способностью к магии обладают! - Фон Кадаш положил  арбалет  на  стол  и
разглагольствовал, прохаживаясь. Глаза  его  блестели  торжеством.  -  И
выделенное вещество можно пить, получая, правда на время, способности  к
колдовству! И заклинания начинают работать, демоны и стихийные  сознания
повинуются. И ты чувствуешь себя магом! Тебе этого не  понять,  в  твоем
теле эта способность сидит с рождения! Но я, я - маг, ставший им трудом,
а не милостью природы!
   - Так значит, ты заманивал подобных мне,  убивал  и  выпивал  из  них
кровь? - Харальд усилием воли подавил страх.  Левой  рукой  нащупал  под
рубахой нож, над которым не властна магия, и несколько успокоился.
   - Именно! -  вскричал  Иерам,  воздев  руки  к  потолку.  -  Я  хотел
отомстить злобной колдунье из замка
   Халл, что замучила моего брата! Но отомстить ее  же  оружием!  А  для
этого нужна магическая сила.
   - Почему же ты не убил меня сразу? - спросил Харальд.
   - По очень простой причине, - хозяин потер руки.  -  Кровь  сохраняет
свойства, только если убить рожденного магом в момент  новолуния.  А  до
него еще два дня. Так что - посидишь тут, подождешь.
   - А не боишься, что я  выберусь?  -  Вопрос  вызвал  у  Змеи  приступ
хохота.
   - Ты еще не понял? - спросил он, чуть не сгибаясь пополам. - Я  сумел
создать и нанести на эту штуку, в которой ты сидишь, заклинание. Оно  не
выпускает человека, отмеченного печатью магии. Твоя собственная кровь не
даст тебе выйти! Никуда не денешься!
   - Хорошо, - Харальд почесал лоб.  В  другой  руке,  предусмотрительно
держа ее у пояса, сжимал сдернутый с шеи кинжал.  -  Не  проще  ли  было
сделать клетку, вплетя в нее заклинание?
   - Издеваешься? - угрюмо спросил хозяин. - Форма для  нанесения  магии
столь же важна, как и сам чертеж заклинания. Тебе ли этого не знать!
   Харальд наконец  сумел  разглядеть  на  темном,  почти  черном  камне
тонкие, еле заметные бороздки рисунка. Оставалось только  удивляться,  с
какой тщательностью Иерам выполнил эту непростую работу.
   - Ладно, - сказал алхимик-самоучка, повернувшись к пленнику спиной. -
Разговаривать с тобой, конечно,  интересно,  но  для  ритуала  надо  еще
кое-что сделать.
   Он взял один из факелов, и вскоре в атаноре  запылал  веселый  желтый
огонь. С треском  он  начал  пожирать  смолистые  дрова,  и  забулькали,
задвигались жидкости в многочисленных емкостях на столе.
   Хозяин был целиком увлечен работой, даже что-то насвистывал себе  под
нос. Харальд осторожно, стараясь не шуметь, провел лезвием по  одной  из
линий магического рисунка. С легким шорохом  та  исчезла  с  поверхности
камня. Обычный клинок не причинил бы заклинанию никакого вреда,  сколько
ни ковыряй, нож же из небесного металла справился наилучшим образом.
   Потеряв  целостность,  узор-заклинание  сразу  перестал  действовать.
Неприятное ощущение в  сердце  тотчас  исчезло,  Харальд  вновь  задышал
полной грудью.
   Иерам, продолжая бормотать, толок что-то в ступке. Он не услышал, как
пленник  легко,  одним  прыжком,  покинул  колодец  и  оказался   рядом.
Мгновение Харальд размышлял, как поступить с хозяином,  затем  вспомнил,
что тот все же помог ему сбежать из замка Хельги. Вместо  тычка  лезвием
фон Кадаш получил удар рукояткой ножа по затылку.
   Тощее тело упало беззвучно. Из опрокинувшейся ступки высыпался  серый
порошок. Харальд  осмотрел  одежду  Иерама  и  быстро  отыскал  ключ  от
лаборатории. Подобрал меч, взял один из факелов,  и  вскоре  беглец  уже
закрывал тяжелую дверь снаружи.
   "Ничего, выберется! - думал Харальд, поднимаясь по  лестнице.  -  Или
слуги его хватятся. Найдут!" Ключ он бросил там же, у самой двери.
   Поднявшись в жилые помещения,