ннар взял старого соратника за руку  и  чуть  не  силой
потащил за собой, - На него посмотришь завтра. И скажи мне,  на  кой  ты
вырастил эту ужасную бороду? Я с ней едва тебя узнал.
 
*** 
 
   Мальчишка  по  имени  Харальд  смотрел  на  незнакомого  дядю  широко
раскрытыми глазами, зелеными, будто молодая трава, точно такими же,  как
и у матери. А вот волосы ему достались отцовские - белые и прямые.
   Харальд смотрел на сына и не чувствовал ничего. Ночь  он  провел  без
сна, гудяшие мышцы и болящая душа не дали спокойно отдохнуть.  Наступило
утро, серое и унылое, и в юрту Гуннара, где остановился чужак,  одна  из
сестер вождя привела ребенка. Поначалу  он  с  любопытством  смотрел  на
чужого мужчину, но, поскольку тот ничего не говорил и не делал, заскучал
и принялся вертеться.
   - Пожалуй, не стоит ему меня долго видеть, - сказал Харальд  женщине,
приведшей к нему сына. - Спасибо, что дали мне посмотреть на него...
   Юрта опустела. Жена Гуннара  восприняла  появление  нежданного  гостя
очень неодобрительно и ночевать с ним в  одних  стенах  отказалась.  Сам
хозяин куда-то пропал с утра. Наверное, уговаривал Завулона  не  убивать
Харальда, виновного, по  мнению  вождя,  в  гибели  дочери.  Сам  бывший
наемник за то время, что  провел  среди  нид,  заимел  большой  вес  как
хороший лучник и охотник. Некоторые поговаривали,  что  неплохо  бы  ему
стать вождем после того, как предыдущий достигнет преклонных  лет.  Ведь
всем известно, что вождь должен быть полон сил и жизненной мощи, старому
место в совете племени.
   Вот только со своими детьми у Гуннара не сложилось.
   По пологу юрты царапал дождь, от шкуры,  на  которой  сидел  Харальд,
пахло зверем, а в голове бродили тяжелыми валунами неприятные  мысли.  В
очередной раз стало совершенно неясно, что делать дальше? Весь поход  на
север оказался бессмысленным. Остаться здесь, среди нид? Но каждый  день
видеть сына, который не будет звать его папой, но видом своим напоминать
об умершей Асенефе? Уйти на юг? А что  там?  Править  Владением,  наводя
трепет на вассалов и ужас на врагов?
   Но ведь и в том и в другом случае все закончится  одинаково,  подарок
богов окончательно высосет из мага душу, превратив его в  бесчувственную
куклу, или сломает его, доведет до страшной гибели.  Ни  тот  ни  другой
вариант не казался привлекательным.
   При мыслях о книге рука Харалъда сама скользнула туда,  где  в  сумке
лежал фолиант. Ощутив под ладонью холод, Владетель вздрогнул,  а  затем,
озаренный сумасшедшей мыслью, полез за книгой.
   Застежки не поддавались, он лихорадочно дергал, пока не порвал сумку.
Давно не испытываемое возбуждение окрасило  щеки  румянцем  и  заставило
сердце ускорить бег:  конечно,  ведь  должны  быть  способы  магического
оживления людей, и где о них узнать, как не в книге?
   Еще в юности Харальд в замковой  библиотеке  наткнулся  на  несколько
рассказов  о  Владетелях  глубокой  древности,  что   силой   заклинаний
поднимали умерших из могил и даровали им новую жизнь. Сейчас он,  ощущая
неожиданно  ожившую  надежду,   тормошил   оказавшуюся   на   этот   раз
зелено-золотистой книгу, надеясь выпытать у нее нужные сведения.
   Страницы кололись, не желая  поддаваться  пальцам,  и  Харальд  давно
порвал бы их, будь они из обычного пергамента. Но материал книги уже  не
раз доказывал свою прочность. Выдержал он  и  этот  натиск  обезумевшего
мага.
   Но толку от этого  оказалось  мало.  Харальд  издергался,  но  ничего
подходящего так и не нашел. Да,  книга  выдала  ему  несколько  десятков
ритуалов,  которые  своей   уродливостью   заставили   бы   содрогнуться
нормального человека. Любой из них  гарантировал  поднятие  мертвеца  из
могилы, но для подобной операции потребовалось бы не одно ведро крови, и
воскрешенный  никогда  не  стал  бы  полностью   живым.   Лишь   ходячим
полусгнившим  костяком,  послушно  исполняющим   приказы   хозяина-мага.
Харальд представил себе Асенефу в таком виде, и его едва не вырвало.
   В ярости он отшвырнул книгу, едва не попав в тлеющие  в  очаге  угли.
Сам же кинулся вызволять, трясясь от испуга. Но гладкая обложка даже  не
нагрелась, лишь пятна на ней сменили цвет на черный.
   Харальд вновь погрузился в книгу, надеясь отыскать тот самый  ритуал,
единственно верный. Но все тщетно. Когда довел себя до того,  что  начал
грызть   ногти,   шепча   в   исступлении:   "Магия   бессильна,   магия
бессильна...", в юрту вошел Гуннар, изрядно промокший, но довольный.
   - Ты что такой квелый сидишь?  -  спросил  он  с  ходу  и,  не  давая
собеседнику рта раскрыть, выпалил:
   - Я тебе новость принес!
   - О чем? -  вяло  поинтересовался  Харальд,  убирая  книгу  в  сумку.
Противостоять неприятному чувству, возникающему, когда на  нее  смотрели
посторонние, он не мог.
   - Ты можешь остаться в племени, - с широкой  улыбкой  сообщил  бывший
наемник. - В качестве колдуна. Мадай, ты сам видел, не тянет, а  ты  маг
сильный. Так что...
   - Нет, - сказал Харальд тихо, но так, что собеседник сразу  умолк.  -
Это невозможно. Я уйду завтра.
   - Но вождь тебя не отпустит! - Гуннар  смотрел  с  удивлением.  -  Он
считает, что именно ты погубил Асенефу, и твоя служба  людям  нид  будет
хорошей платой за это!
   - Ты думаешь,  кто-нибудь  здесь  сможет  меня  удержать?  -  Харальд
презрительно усмехнулся.
   - Не знаю, но они попробуют.
   - Отговори их, - посоветовал Харальд холодно. - Если кто  будет  меня
удерживать, то я начну убивать. А я в силах уничтожить все племя разом и
могу не рассчитать своих сил.
   - Ты стал другим. - Потрясение отразилось  на  лице  Гуннара.  -  Тот
Харальд, которого я знал, не пошел бы на такое.
   - Все изменилось. -  Маг  улыбнулся,  через  силу  заставляя  мускулы
сокращаться нужным образом. - И очень сильно.
 
*** 
 
   А вечером  Харальд  еще  раз  поразил  своего  хозяина,  заявив,  что
отправляется в гости к Мадаю. Гуннар был так потрясен, что позволил магу
выйти из юрты и нагнал его лишь на полдороги:
   - Зачем ты туда собрался?
   - Я лишь поговорю с  ним,  с  глазу  на  глаз,  -  Харальд  отстранил
загораживающего путь Гуннара и двинулся далее.
   Молодой колдун жил в юрте, что ранее  принадлежала  Фарре.  Лицо  его
побелело, когда на пороге появился Харальд.
   - Здравствуй, - пролепетал Мадай, прилагая неимоверные усилия к тому,
чтобы не дрожать.
   - Не дергайся, - хмуро сказал Харальд, усаживаясь. - Я посоветоваться
пришел. Ты знаешь, что жена Гуннара бесплодна?
   Далее беседа пошла более спокойно, и из нее выяснилось,  что  о  беде
женщины Мадай  осведомлен,  но  в  силу  собственных  малых  сил  ничего
особенного предпринять не смог. Традиционные средства  в  виде  травяных
отваров и призывания духов не помогли.
   Выслушав колдуна,  Харальд  нахмурился,  после  чего  довольно  грубо
попросил того отвернуться. Извлек из сумки книгу и  раскрыл  розовую,  в
ярких до тошноты красных пятнах обложку.
   Мадай сидел ни жив, ни мертв, боясь пошевелиться. Он догадывался, что
держит сейчас в руках светловолосый человек, столь обманчиво  истощенный
на вид. Фарра успел достаточно рассказать ученику о подарке богов.
   - Повернись, - резкий, неприятный голос заставил колдуна  вздрогнуть.
Он развернулся к Харальду и настороженно уставился ему в лицо.
   - Я нашел способ, - в светлых глазах была лишь усталость, но  излагал
южанин четко и толково, и Мадай помимо воли заслушался...
 
*** 
 
   Рассвет маги встретили на ногах.  Насквозь  промокшие,  они  вышли  к
становищу с восточной стороны.
   - Ты все запомнил? - спросил Харальд, зевая с жутким завыванием.
   - Да, - кивнув, ответил Мадай. За ночь он сумел избавиться от  страха
и выглядел куда более уверенно.
   - Хорошо. - Светловолосый маг посмотрел  на  небольшой  шарик  темной
глины, зажатый в руке. - Теперь сможешь всегда это повторить.
   Мадай еще раз кивнул и направился к своей юрте. Харальд же двинулся к
жилищу Гуннара. Поднял полог  и  принялся  безжалостно  будить  хозяина,
издающего носом мелодичное посвистывание.
   - Что такое? - спросил Гуннар, раскрыв глаза.
   - Отдашь это  жене,  -  сказал  Харальд,  вкладывая  в  руку  бывшему
соратнику скользкий шарик. - Пусть носит в мешочке на поясе. Будут у вас
дети. А мне пора собираться.
   - Куда? - только тут Гуннар проснулся. Его  взгляд,  направленный  на
шарик, был полон недоумения пополам с надеждой.
   - Назад, откуда пришел,  -  лаконично  отозвался  Харальд,  складывая
мешок.
   - А про детей, -  тут  Гуннар  не  выдержал,  пустил  петуха.  -  Это
правда?
   - Естественно, - неохотно откликнулся Харальд.
   - Зачем ты это сделал?
   - Не знаю.  -  почесал  щеку  Владетель.  -  Просто  сделал.  Так  уж
получилось. Ты уж тут последи, чтобы моего сына хорошо воспитали.  Чтобы
он, как можно меньше походил на меня.
   Махнув начавшему что-то говорить Гуннару, он покинул юрту  и  зашагал
на юго-запад, к перевалу.
 
*** 
 
   Никто из нид не попытался остановить уходящего, и он беспрепятственно
дошел до  гор.  Но  сам  переход  через  них  дался  Харальду  непросто.
Достаточного количества продуктов он  не  взял,  и  еще  обнаружил,  что
совершенно разучился охотиться. Кроме того, одолевали холод  и  сырость.
Октябрь - не лучшее время для перехода через  горы.  На  самом  перевале
попал в страшную пургу, шел вслепую, рискуя сорваться в пропасть.
   Упасть не упал, но пальцы на ногах отморозил.
   Когда, спустившись с вершин, Владетель  умывался  в  ручье,  случайно
обратил внимание, сколь измученным выглядело  его  отражение.  Снизу  от
худого лица с запавшими щеками торчала плохо приклеенная мочалка бороды,
глаза лихорадочно горели.
   Усмехнувшись,  он  пошел  дальше,  но  истощение  дало  себя   знать.
Владетель забрался намного восточнее своего замка и, пройдя  мимо  него,
попал во вполне обжитые земли. Обнаружил это, лишь неожиданно  для  себя
выйдя к деревне.
   Желтые соломенные крыши потемнели  от  осенних  дождей,  но  вышедшее
солнце заставило их сверкать, превратив почти что в золотые.  В  воздухе
стоял запах  дыма,  и  откуда-то  из-за  домов  доносилось  раздраженное
мычание.
   Чужака с восторгом встретили собаки:  давно  им  не  выпадало  такого
случая проявить себя! С яростным лаем они скакали  вокруг,  демонстрируя
острые зубы, а кровожадные песьи взгляды могли бы испугать, если  бы  не
добродушно виляющие хвосты.
   Не  обращая  внимания  на  громогласный  эскорт,  Харальд  подошел  к
крайнему дому. На стук открыл огромный мужик, ростом в сажень, в  плечах
- не меньше.
   - Прости, хозяин, - проговорил Харальд. -  Не  скажешь,  что  это  за
деревня и в какой стороне замок Владетеля Харальда? Я немного заплутал.
   - Это Козьи Выселки, - сказал мужик, смерив незнакомца подозрительным
взглядом. - А до замка... гм Владетеля на восток сорок верст пути.
   - Спасибо. - Харальд собрался уже  уйти,  но  здоровяк  удержал  его,
ухватив за рукав.
   - Постой, странник, - сказал  он,  изображая  дружелюбную  улыбку  на
широком, словно жернов, лице. - Куда тебе идти? Ночь скоро. Переночуй  у
нас! Накормим. От лишнего рта с нас не убудет.
   Из дома вкусно пахло свежим хлебом, и Харальд заколебался. Слишком уж
заманчивой представлялась идея нормально поесть и переночевать в  тепле.
Может, тогда уйдет эта противная слабость.
   - Хорошо, - наконец сказал он. - Спасибо.
   - Заходи. - Здоровяк сделал приглашающий жест. - Меня зовут Ингвар.
   - А меня - Свенельд, - назвался  путник  и  шагнул  через  порог,  не
заметив, как хитрая и очень злая усмешка  исказила  лицо  гостеприимного
хозяина.
   Ужин оказался выше всяких похвал. Ингвар сидел рядом, вовсю  потчевал
гостя. А тот с аппетитом хлебал горячие щи, щедро  сдобренные  сметаной.
После еды  отяжелел  и  послушно  уместился  на  лавке,  предоставленной
хозяевами.
   Пробуждение вышло очень тяжелым.  Отчего-то  болела  голова,  и  было
трудно двигаться. Перед глазами плавали багровые и  оранжевые  пятна,  и
Харальду пришлось напрячься, чтобы они превратились в факелы.
   Рядом с  ними  обнаружились  довольно  злые  лица,  одно  из  которых
принадлежало Ингвару
   Харальд попытался сесть и только  тут  обнаружил,  что  руки  у  него
крепко связаны, равно как и ноги.
   - Что такое? - спросил он.
   - Лежи, не дергайся, - посоветовал Ингвар. - Очень удачно  ты  к  нам
попал! Идешь к Владетелю Харальду, что на наши  вольные  земли  зарится,
значит - ты враг нам! Вещички  твои  мы  поделим,  а  тебя  самого  днем
порешим!
   Харальд повернул голову и в свете факелов  увидел  содержимое  своего
мешка, вываленное на стол. Матово блестела обложка книги.
   - Книгу отдайте, - прохрипел он, начиная понимать, что произошло.
   - Нет, - ощерился Ингвар, бросил опасливый взгляд  в  сторону  стола.
Книгу он, судя по всему,  уже  успел  потрогать.  -  Ты,  судя  по  этой
разноцветной холодной пакости, сам - маг, и  книгу  тебе  отдавать,  что
воину - меч. Мы ее на одном костре с тобой сожжем!
   Харальд до боли сжал зубы, но смолчал. Чего теперь кричать или корить
себя, когда все уже случилось?
   Пленника тем временем подхватили и потащили прочь из дома.  Перенесли
через порог в холод осенней ночи. Заскрипела дверь какой-то  пристройки,
и Харальд полетел головой вперед.
   Упал навзничь, но довольно удачно. Даже лицо не расшиб.
   - Лежи тут, - сказал Ингвар из-за спины. - Самое для тебя место!
   Судя по слабому запаху, когда-то здесь держали свиней.
   Скрипнула дверь, и свет факела пропал. На Харальда  навалилась  тьма.
Некоторое время он лежал неподвижно, прислушиваясь и переводя дух. Затем
попробовал встать на колени. Получилось только со второй попытки.
   В одном ошибся крепкий мужик Ингвар столь  не  любящий  Владетеля  по
имени Харальд: магу совсем не нужна книга, чтобы творить чародейство!
   Дождавшись, когда глаза привыкнут, Харальд обыскал сарайчик  и  нашел
длинную и достаточно острую щепку.  Примерился,  ухватил  ее  зубами  и,
вертясь всем телом, словно сошедший с ума исполинский  червяк,  принялся
чертить на земляном полу магический рисунок.
   Канавки получались неглубокие, но едва они слились  в  единое  целое,
как занялись ровным багровым свечением. Харальд поднялся на ноги и занял
место к северу от нарисованного круга.
   Демон явился, едва отзвучали слова призыва. Черный уродливый мешок на
тоненьких ножках, с огромной зубастой пастью, он  выглядел  на  редкость
отвратно и сипел, как испорченные мехи.
   - Крови хочешь? - сразу спросил Харальд. - Много!
   - Да, - демон сладострастно облизнулся. Язык у него оказался размером
с хорошую лопату,
   - Обещаю, - кивнув, ответил маг и произнес слова, выпускающие исчадие
Нижнего мира из круга. - Разрежь мне путы.
   Демон вынес дверь сараюшки  одним  ударом  и,  когда  Харальд  вышел,
уставился на него с ожиданием:
   - Начиная с этого дома, убей их всех.  -  Маг  широким  жестом  обвел
деревню и холодно улыбнулся, - А я потом выпущу из них кровь для тебя.
   В деревне оказалось пятьдесят шесть жителей, все они к рассвету стали
трупами, и каждому Харалъд отворил сонную артерию, чтобы расплатиться  с
вызванным им убийцей. Демон присасывался  к  шее  жертвы,  как  огромный
комар, затем с  противным  чмоканьем  отлеплялся,  и  они  переходили  к
следующему.
   Закончили только к полудню. Демон  убрался  в  свой  мир,  а  Харальд
хладнокровно собрал вещи и двинулся на восток, к своему  замку,  оставив
позади  обезлюдевшую  деревню.  Ему  было  немного  неловко,   что   так
получилось, но не он напал первым...
 
Глава 20 
 
   Магия есть очищение мироздания,
   общества, людей от проявлений зла.
   Павел Глоба
 
   Последние версты  на  пути  к  своему  замку  Харальд  шел  на  одном
упрямстве.  Измученное  бесцельными   странствиями   тело   отказывалось
слушаться,  и,  чтобы  двигаться,  его  приходилось  заставлять.   Книга
казалась невыносимо тяжелой, словно глыба льда величиной с дом.
   Сознанием овладело полное равнодушие.  Когда  вернулся  в  замок,  не
испытал даже тех обычных  приятных  ощущений,  которые  обязательны  для
всякого нормального человека, оказавшегося в тепле и покое после долгого
и трудного пути, связанного с  испытаниями  холодом  и  голодом.  Словно
уходил на день погулять по лесу.
   После возвращения жизнь потекла медленно и  неторопливо.  За  стенами
замка все холоднее становились дожди, все длиннее -  ночи.  Стоял  очень
суровый здесь, на севере, октябрь, и за горами зашевелилась, напоминая о
своем скором воцарении, зима.
   Но Харальд не замечал ничего вокруг, он  пребывал  словно  в  тумане.
Делал достаточно, чтобы поддерживать свое существование, включая сюда  и
чтение книги, но в остальном вел себя совершенно пассивно.
   Не замечал окружающих, целыми  днями  не  выходил  из  своих  комнат,
забросил воинские упражнения, до которых ранее был столь охоч.
   Подобное  поведение  сеньора  сильно  встревожило  фон  Жахха  Первый
вассал, как  никто  другой,  был  заинтересован  в  наличии  сильного  и
дееспособного  Владетеля.  Ведь  стоит  тому   проявить   слабость   или
нерешительность, как родовитые начнут бунтовать, и во Владении воцарится
анархия.
   Когда в один из хмурых дождливых дней фон Жахх осмелился постучать  в
дверь, ведущую в покои Харальда, ему ответили вялым, апатичным голосом:
   - Что надо?
   -  Разрешите  войти?  -  вежливо  спросил  Торгрим,  ощущая  странное
волнение, словно перед встречей с высокопоставленным незнакомцем.
   - Входи, - отозвался Владетель, и  фон  Жахх  толкнул  тяжелую  дверь
темного дерева.
   Глазам его предстала большая, но беспорядочно  обставленная  комната.
Здоровенный, под  потолок,  шкаф,  скалился  пустыми  полками,  камин  в
полстены размером был холоден и мертв. За окном тихо царапался дождь,  а
Владетель сидел в черном исполинском  кресле,  держа  на  коленях  книгу
Воздух отдавал затхлостью.
   - Зачем пришел? - поинтересовался Харальд, равнодушно зевнув.
   Выглядел Владетель  неважно.  Помятая  одежда,  неаккуратная  борода,
волосы,  которых  давно  не  касался  цирюльник.  В  голубых  глазах   -
безразличие. Лоб изборожден морщинами, неглубокими, но очень  заметными.
Увидев их, фон Жахх вздрогнул: еще полгода  назад  ничего  подобного  не
было.
   - Господин, - начал он осторожно - Я беспокоюсь за вас.
   - Незачем, -  последовал  немедленный  ответ,  по  узкому  лицу  мага
пробежала едва заметная судорога
   - Не могу согласиться, - возразил Торгрим, чувствуя, что сейчас можно
противоречить, идти наперекор сеньору. Пусть он даже вспылит,  но  затем
все равно окажется благодарен. -  Разве  можно  так  жить,  как  вы  это
делаете? Без веселья, без развлечений.
   - Можно, - кивнул Харальд. - Можно и хуже, но  ты  об  этом  даже  не
подозреваешь, на свое счастье.
   - Может быть, вам доставить женщину? - спросит  фон  Жахх  осторожно,
пропустив реплику собеседника мимо ушей. - Или  нескольких?  Скажите,  я
все исполню. Или вас интересуют удовольствия иного рода?
   - Нет, - глаза Владетеля заледенели. - Не нужно.
   - Тогда, может быть, вино развеет вашу хандру? - Первый  из  вассалов
позволил себе улыбку. - Изысканный напиток,  многолетней  выдержки?  Или
яства? Я прикажу доставить лучших поваров. Любой сочтет за честь служить
могущественнейшему из Владетелей.
   Но даже лесть не помогла.
   - Мне ничего не  надо,  -  ледяным  тоном  отрезал  маг.  -  Меня  не
интересуют удовольствия плоти.
   - Ну, хорошо, - покладисто склонил голову Тор-грим. - Если  Владетель
не желает удовольствий, то забудем о них.
   - Прекрасно! - Харальд  счел  разговор  законченным,  но,  видя,  что
вассал не уходит, вопросительно приподнял бровь.
   - Но Владетелю стоит подумать о делах Владения,  -  провозгласил  фон
Жахх торжественно, но в ответ получил лишь кислую мину:
   - Неужели ты не можешь справиться с этим сам?
   - Нет. -  На  миг  он  растерялся.  Чтобы  маг  сваливал  обязанност