ут его  крысы...  Только
вот бабник. Ни одной не пропустит... Пяти дней без новой прожить не может...
   - И где же он их берет?
   - А тут, в городе, одно заведение есть... "Пчелки" называется,  -  мрачно
пробормотал Тьодольв, пытаясь сфокусировать взгляд на собеседнике. - Он туда
часто ездит.
   Больше дед не выдержал. Голова его упала и с грохотом  соприкоснулась  со
столешницей.
   Харальд встал и, оглянувшись, двинулся  к  лестнице  на  второй  этаж,  к
комнатам для гостей. Ступеньки немилосердно  скрипели  под  сапогами,  а  за
спиной визгливо и нестройно переговаривались дудки и мерно бухал барабан.
 
*** 
 
   К ночи похолодало. Небо очистилось от туч и разлеглось над городом, точно
громадный ковер черного бархата, вышитый разноцветным бисером.  Драгоценными
камнями переливались  самые  крупные  звезды,  по  серебряной  дорожке  плыл
остророгий молодой месяц.
   Харальд ждал. Затаился в подворотне,  словно  грабитель.  Точно  напротив
входа в заведение, носящее  легкомысленное  название  "Пчелки".  С  хозяйкой
заведения, пахнущей дорогими благовониями дородной женщиной,  он  потолковал
три дня назад. Золото сделало свое дело, язычок ее развязался. Она  сказала,
когда почтенный Иоасаф фон Монтри в последний раз посещал ее девушек,  когда
он должен прибыть вновь.
   Он приехал сегодня, и Харальд видел его приезд, находясь среди  зевак  на
площади. Багроволицый толстяк прибыл в сопровождении многочисленной свиты  и
снял лучшие комнаты на постоялом дворе с зеленым забором.
   Удостоверившись в этом, Харальд расплатился за комнату и уехал из  города
в южном направлении. Но добрался  он  только  до  ближайшей  деревушки,  где
оставил коня. Крестьянин, который согласился за ним присмотреть, не  остался
внакладе.
   Сам Харальд вернулся в город  в  сумерках.  Вошел  пешком,  без  меча,  с
котомкой за плечами, завернувшись в плащ из недорогой материи. Странствующий
подмастерье - с такого  даже  пошлины  не  возьмешь.  Кто  обратит  на  него
внимание?
   Но котомка была наполовину пустой, а у пояса  мнимого  подмастерья  ждали
своего часа ножи - из лучшей стали, которая куется  на  востоке,  в  отрогах
Рудного кряжа. Заточенные так, что впору бриться.
   Ждали ножи,  и  он  ждал.  Момента,  когда  родовитому  Иоасафу  наскучит
пьянствовать в окружении ближней дружины и он возжелает ласк женщины.
   Время шло. В подворотне ужасно воняло мочой.
   Загавкала где-то за домами собака, и почти сразу же от площади  донеслось
нестройное пение. Певцы приближались, и  вскоре  стало  возможным  разобрать
слова. Пели несколько человек, точнее хрипло орали,  стараясь  не  отставать
друг от друга.
 
   А вот у нас собака - страшный зверь!
   Коль не веришь нам на слово - приходи проверь!
   Вот откусит тебе ногу - будешь знать!
   Что веселые солдаты не умеют врать!
 
   Харальд поморщился, сдерживая желание зажать уши.
   На стены домов  упали  оранжевые  отблески  факелов.  В  перерывах  между
куплетами слышались шаги и позвякивание оружия.
 
   А еще живет на свете - страшный кот!
   Лучше всякого пропойцы пиво пьет!
 
   На этом пение прекратилось, кто-то хрипло закашлялся. Певшие показались в
поле зрения Харальда, и он замер, прижавшись к стене.
   Пятеро мужчин, среди них толстый и низкорослый Иоасаф.
   Дверь "Пчелок" распахнулась. Сноп света вырвал из тьмы грязную  улицу  со
здоровенной лужей посередине.
   - Принимайте гостей! - бросил родовитый и вместе  со  свитой  ввалился  в
дом.
   Харальд выждал некоторое время. В окне, выходящем  на  улицу,  на  втором
этаже, замерцал огонек  свечи.  Там  находится  комната  для  самых  богатых
посетителей, с роскошной кроватью и отдельно сервированным  столом.  Туда  и
только туда пойдет Иоасаф.
   Харальд  отлепился  от  стены.  Взлохматил  волосы,  извлек  из   котомки
полупустой бочонок пива. Горько пахнущей жидкостью  прополоскал  рот,  часть
вылил на грудь и на лицо. По запаху и по виду теперь - типичный гуляка.
   Шатаясь, он пересек улицу и взобрался  на  крыльцо.  Зацепился  ногой  за
что-то и с грохотом упал, не забыв огласить ночь  ругательствами.  И  только
после этого распахнул дверь.
   - Да, - сказал он входя. - Вот темнотища!
   Внутри было тепло, а нос щекотал сладкий аромат притираний. Вокруг  стола
в углу сидели четверо мужчин - судя по всему, из  свиты  Иоасафа.  В  мутных
взорах, обратившихся на вошедшего, читалось подозрение.
   "Где еще двое?" - подумал Харальд с беспокойством, а вслух сказал:
   - Хозяйка, я желаю развлечься!
   - А заплатить ты способен? -  поинтересовалась  та.  Гостя  она  явно  не
узнала.
   - А то! - Харальд гордо приподнял подвешенный к поясу кошель  и  позвенел
им.
   - Сара! - позвала хозяйка, во взгляде которой при  виде  денег  появилось
радушие.
   Откуда-то выскользнула стройная черноволосая девушка.  Подошла  ближе,  и
Харальд сразу навалился на нее, словно не в силах стоять,  обнял  за  талию.
Краем глаза заметил, как клевреты родовитого перестали его разглядывать.
   Они пошли наверх. Харальд пошатывался и продолжал цепляться за  спутницу.
Та была вынуждена тащить его одной рукой, а в другой руке нести  подсвечник.
Пахло от девушки розами, судя по сноровке, таскать пьяных  посетителей  было
для нее делом обычным.
   Без признаков усталости она довела Харальда до двери,  и  только  тут  он
отпустил ее. Дал  войти  и  скользнул  следом,  быстро  и  ловко,  более  не
пошатываясь. Она не успела обернуться,  когда  он  очень  мягко,  но  сильно
ударил ее по затылку.
   Подхватил обмякшее тело, не давая ему упасть, и прислушался.
   Из соседней комнаты доносились страстные стоны, но в общем было тихо.
   Он быстро и сноровисто связал девушку (пригодилась  найденная  в  комнате
простыня), заткнул ей рот (подушкой) и уложил на кровать.
   Затушил свечу и вышел в коридор.
   Здесь было прохладно, гуляли сквозняки.
   Человек, умеющий бесшумно ходить по лесу,  не  растеряется  и  в  городе.
Быстро и ловко, не скрипнув и половицей, Харальд  добежал  до  комнаты,  где
должен был быть Иоасаф, и слегка приоткрыл дверь.
   Внутри дышали, мощно, часто и с присвистом.
   Харальд вошел, окунувшись в запахи пота и вина. Стены здесь были украшены
гобеленами с весьма фривольными  картинками,  а  кровать  располагалась  под
балдахином розового атласа.
   Очень кстати.
   Приблизившись, Харальд вытащил нож и слегка отодвинул занавес.
   Голым родовитый показался еще уродливей. Коротконогий, безобразно жирный,
он походил на красную жабу, и движения его были столь же судорожными, как  у
обитательницы болот.
   Из-за  плеча  Иоасафа  видна  была  женская   головка.   Золотые   волосы
разметались по подушке, а глаза красавицы были закрыты. На лице  ее  гримаса
блаженства вдруг сменялась выражением отвращения...  Потом  снова  наступили
мгновения счастья.
   Харальд ощутил сожаление, что девушку придется убить. "Она ни при чем!" -
мелькнула мысль. Но ее тут же перебила другая: "Оставишь в живых - погибнешь
сам!"
   Преодолев  сомнения,  Харальд  решительно   шагнул   вперед.   Увлеченные
любовники его не услышали.
   Лезвие вошло в основание черепа легко, словно  в  масло,  и  вышло  назад
обагренное. Родовитый издал какой-то всхлип и упал вперед и вбок, свалившись
с женщины. Взгляду Харальда предстала пышная грудь с бутоном соска.
   Удивленная, девушка открыла глаза, оказавшиеся небесно-голубого цвета.
   Не давая крику вырваться из алых губ, Харальд вонзил нож ей в горло.
   Забулькала, изливаясь на простыни, черная и густая кровь.
   Вновь накатило сожаление, что пришлось лишить землю такой  красоты.  "Вот
она, цена", -  пришла  глупая  мысль,  но  Харальд  поспешно  отогнал  ее  и
прислушался. Снизу  не  доносилось  никаких  звуков,  и  он,  удовлетворенно
кивнув, убрал нож и загасил свечу.
   Вернулся в комнату, где  лежала  связанная  девушка.  Не  зажигая  свечи,
обследовал окно. Оно легко открылось, впустив в комнату  ночную  прохладу  и
запах цветущей сирени.
   За окном был внутренний двор, тихий и темный.
   Спрыгнув, Харальд одним движением перелез через забор. Скользнул к  стене
и побежал к южной окраине, выбирая улицы и переулки потемнее. До утра  нужно
успеть убраться подальше от города.
   Мускулы равномерно работали, дыхание было  спокойным,  и  только  иногда,
сбивая с ритма, вставало перед глазами красивое  женское  лицо,  обрамленное
золотыми волосами...
 
Глава 7 
СТАРЫЙ ХРАМ 
 
   Рынок шумел на тысячи голосов. Торговцы надрывались, расхваливая  товары,
ржали  лошади,  лаяли  собаки,  гомонил  народ,  надеясь  выгадать,   купить
подешевле, а где получится - и украсть...
   Над городом, очень  высоко,  если  смотреть,  и  рядом,  если  довериться
ощущениям,  повис  раскаленный  добела  слиток  солнца.   Беспощадные   лучи
обрушивались на рынок, вытапливая из него запахи, как огонь - жир из свиного
окорока. При такой жаре многие продукты быстро портились, и  среди  торговых
рядов главенствовал аромат тухлятины. Мухи летали  толстые,  ленивые,  точно
откормленные боровы.
   Харальду с его тонким нюхом даже  проходить  мимо  рынка  было  настоящей
пыткой. Если бы не настоятельная потребность  в  новых  сапогах,  он  бы  из
"Спившегося демона" и не вышел. А путь к сапожнику  пролегал  как  раз  мимо
торговых рядов.
   Тяжелый кошелек приятно оттягивал пояс, но надо было зорко следить за его
сохранностью. Первый раз в жизни Харальд чувствовал себя богатым.  Это  было
необычно и странно. В Бабиль он вернулся два дня  назад,  за  проведенное  в
городе время успел только отоспаться.
   Он уже почти прошел рынок и предвкушал прохладу и тишь  узкого  переулка,
когда ушей достиг мелодичный, сильный голос.
   -  Почтенные  горожане,  спешите  видеть!  -  прокричал   кто-то,   легко
перекрывая шум рынка. - Представление для всех,  для  маленьких  и  больших!
Забавные кукольные истории с обязательной моралью! Спешите видеть!
   Харальд никогда не интересовался бродячими актерами,  да  и  знал  о  них
немного. Но сейчас он никуда не спешил, у него были деньги, и он  неожиданно
для себя повернул туда, где стояло несколько возов,  обтянутых  потрепанными
пологами кричащих расцветок - алого, фиолетового, изумрудного...
   Рядом с возами был установлен помост, на  котором  уже  успели  поставить
ширму из темно-синего бархата. Перед ширмой толпились зеваки.
   - Почтеннейшая публика! - вновь раздался возглас, и только теперь Харальд
заметил говорящего.
   Маленького  роста,  почти  карлик,  он  стоял  сбоку  от  ширмы   и   был
малозаметен.
   - Почтеннейшая публика! - повторил коротышка, довольным взглядом окидывая
собирающуюся толпу. -  Театр  Толстого  Хроара,  самый  знаменитый  из  всех
кукольных  театров,  дает  представление!  Вы  увидите  несколько   историй,
увлекательных и занимательных...
   - Представление давай! - крикнул кто-то пискляво. - Хватит трепаться!
   По толпе пробежал смешок, но актер не смутился и спокойно закончил фразу:
   - ...полезных для ума и приятных для пищеварения!  Смотрите  и  слушайте!
История первая, о злом маге Голиафе и добром воине Давиде!
   Над ширмой появилась кукла с искусно вырезанной из дерева головой. Голову
украшал каскад черных блестящих волос.  Кукла  была  в  серебристо-воздушном
платье.
   Из последующего монолога стало ясно, что  это  дочь  родовитого,  которой
предстоит долгое  путешествие  к  жениху,  отважному  Давиду.  Опасность  же
заключается в том, что придется проезжать мимо земель злобного мага.
   Из-за ширмы появились другие куклы: маг с уродливым  длинным  носом  и  в
черной мантии, похожий на  отощавшего  ворона,  отважный  воин  с  мечом  из
фольги, стражники, купцы, крестьяне и даже какое-то невообразимое  чудовище,
помесь лягушки с летающей мышью, служащее магу...
   Харальд сам не заметил, как увлекся. Куклы двигались, говорили,  создавая
полное впечатление того, что они живые, что происходящее над ширмой  и  есть
настоящая жизнь...
   К реальности его вернуло  какое-то  подозрительное  шевеление  рядом.  Не
глядя, Харальд ухватил за руку узколицего типа,  вознамерившегося  завладеть
его кошельком. Ощутив на предплечье железную хватку, воришка  задергался,  а
поняв, что не  вырваться,  поднял  на  Харальда  блеклые,  словно  затянутые
пленкой глаза.
   - Еще попадешься - руку сломаю, - спокойно сказал Харальд, наблюдая,  как
на узком лице появляется страх. - Проваливай...
   Воришка исчез в толпе, точно пескарь в  тине,  но  когда  Харальд  бросил
взгляд на сцену, то обнаружил, что действие идет  к  концу.  Лягушкообразное
чудовище, весьма реалистично дергая конечностями, издыхало, а маг  стоял  на
коленях, умоляя сохранить ему жизнь. Но под одобрительный гул  зрителей  был
заколот, на чем все, собственно, и  закончилось.  Карлик  с  большой  шляпой
принялся обходить толпу, шляпа  постепенно  наполнялась  медью  и  серебром.
Харальд тоже бросил несколько монет.
   Однако второе представление он  смотреть  не  стал.  Отчего-то  сделалось
вдруг скучно, и Харальд отправился к сапожнику.
 
*** 
 
   Новые сапоги совсем не жали, Харальд похвалил сам себя, что выбрал именно
этого мастера. К тому же они были очень легки и приятно облегали ногу.  Даже
метательный нож устроился за голенищем  уютно,  словно  улитка  в  раковине.
Потраченных денег было не жаль.
   Обойдя оставшуюся после вчерашнего дождя лужу, в центре которой, блаженно
похрюкивая, разлеглась свинья, он невольно  обратил  внимание  на  знакомого
посыльного, расположившегося у крыльца "Спившегося демона".
   Когда Харальд подошел, парнишка отлепился от стены и сказал:
   - Тебя зовет атаман.
   - Сейчас?
   - Мне сказали привести тебя немедленно, - ответил посыльный. В его темных
глазах было недоумение. - Сам не понимаю, к чему такая спешка...
   Харальд пожал  плечами  и  двинулся  за  провожатым.  С  новым  атаманом,
которого  выбрали  менее  месяца  назад,  он  еще  не  сталкивался  и  плохо
представлял, что это за человек.
   Атаман  оказался  высок  и  русоволос.   Седые   волосы   тонким   шитьем
посверкивали в еще густой шевелюре, а руки атамана были тяжелы и мозолисты.
   - Здравствуй, Харальд, -  сказал  он,  приветливо  улыбаясь.  У  него  не
хватало нескольких зубов, но приятного впечатления это не портило.
   Ответное приветствие атаман выслушал равнодушно и сразу перешел к делу.
   - Тебе сейчас предстоит встреча с одним человеком, - сказал он, почесывая
в затылке. На лице его при этом отражались досада и нерешительность.  -  Кто
он, я тебе не скажу, а ты  его  не  спрашивай.  В  комнате,  где  вы  будете
разговаривать, темно, так что лица его ты тоже не увидишь.
   - Что-то не нравится мне это, - сказал Харальд угрюмо.
   - Мне тоже, - вздохнул атаман. - Но он ищет  именно  тебя,  он  предложит
работу, которую сможешь выполнить только ты. Заплатит очень хорошо...
   Недоброе предчувствие кольнуло сердце, и Харальду очень захотелось, чтобы
на поясе был меч, а за спиной - лук и колчан с десятком стрел.
   - Когда встреча?
   - Сейчас. - Глава дружины позвонил в колокольчик.
   Вошел слуга.
   - Проведите нашего гостя в  Темную  комнату,  -  сказал  ему  атаман.  И,
повернувшись к Харальду, добавил:
   - Есть у нас такая, для темных дел. Только редко ею пользуемся. Все же мы
воины, а не убийцы...
   Харальду послышались в этой фразе презрительные нотки.
   За слугой он вышел из комнаты. Последовал спуск по лестнице.  Они  прошли
первый этаж и оказались ниже уровня земли. Здесь было прохладно, а на стенах
чадили, воняя смолой и выбрасывая в  стороны  какой-то  болезненно-оранжевый
свет, факелы.
   - Сюда. - Слуга взялся за кольцо на массивной, окованной  железом  двери,
плечи его заметно напряглись. - Как войдешь, наткнешься на стул, на  него  и
садись.
   Дверь бесшумно распахнулась. За ней была тьма.
   Харальд бестрепетно шагнул  вперед.  По  привычке,  погружаясь  во  мрак,
насторожил уши и потянул  воздух  ноздрями.  Доносилось  тихое  дыхание,  да
где-то за стеной скреблись крысы. Пахло камнем и совсем  немного  выделанной
кожей.
   Дверь за спиной затворилась, в этот же миг рука  Харальда  наткнулась  на
стул. Он осторожно подвинул его к себе и сел. Глаза потихоньку  привыкали  к
темноте, и он мог различить фигуру сидящего в пяти  шагах  человека.  Только
фигуру - ничего более.
   - Ты - Харальд, прозываемый Младшим? - Голос был сильный, властный. В нем
слышалась привычка повелевать. Значит, его обладатель относится к родовитым.
   - Да. Что вы хотите от меня?
   - Чтобы ты убил.
   - Кого?
   - Я знаю о тебе очень много. - Силуэт сидящего шевельнулся.  Было  видно,
что это крупный и широкоплечий мужчина. - Практически все.
   - И что же?
   - То, что именно ты сумел  каким-то  образом  преодолеть  магию  и  убить
Владетеля Канута, что именно ты убил еще одного мага, путешествуя  с  купцом
Иерамом, и даже то, - во властном голосе слышалось торжество, -  что  ты  за
деньги прикончил Иоасафа фон Монтри.
   - Я? - Харальд усмехнулся, не скрывая иронии. - Кто вам такое сказал?
   - Не важно, - уклончиво ответил собеседник. - Тем не менее  я  хочу  тебя
нанять.
   От него явно ждали вопроса, но Харальд промолчал.
   - Я хочу, точнее  мы  хотим,  чтобы  ты  убил  еще  одного  Владетеля!  -
Собеседник пошевелился, по голосу было слышно, что он недоволен.
   - Кто такие "мы" и кто этот Владетель? - поинтересовался Харальд. -  Хоть
это вы мне можете сказать?
   Заказчик не прореагировал на иронию.
   - Рувим, Черный Владетель, - ответил он. - Он безумен,  и  мы,  родовитые
его Владения, собрали деньги, чтобы прикончить  его.  Теперь  ты  понимаешь,
почему я не открываю лица? Если ты попадешь в руки  к  палачам  Черного,  то
мигом выложишь все о заказчике. Мой... -  тут  голос  собеседника  дернулся,
словно от боли, - друг попал к Рувиму в плен. Через два дня мы его выкупили,
но от перенесенного он поседел и уже никогда не возьмет в руки меч!
   О  жестокости  и  алчности  Владетеля,  правящего  богатыми  землями   на
юго-востоке, у моря, Харальд слышал, и рассказы эти заставляли кровь стыть в
жилах даже у людей опытных и многое повидавших.
   - Что же вы не убили его сами? - спросил он.
   - Мы пробовали, - родовитый говорил страстно, - но он  всегда  оказывался
сильнее! Он использовал магию! И узнав о том, что появился воин, который  не
боится магии, мы, родовитые всего Владения,  собрали  деньги,  чтобы  нанять
его!
   - Сколько вы  платите?  -  спросил  Харальд,  хотя  внутренне  был  готов
согласиться даже бесплатно.  Слишком  страшны  были  дела,  творимые  Черным
Владетелем.
   Названная сумма поэтому не произвела на него особого впечатления.
   - Я возьму ваш заказ, - сказал он. - И попробую его выполнить за полгода.
Деньги пусть пока лежат у нашего атамана. Если мне удастся убить Рувима,  то
я заберу их. Если нет, то половину вам вернут.
   - Такие условия нам подходят. - Невидимый родовитый был доволен.
   - Тогда по рукам?
   - По рукам, - согласился собеседник. За дверью ожидал сам атаман.
   - Ну что, договорились? - спросил он.
   - Да, - кивнул Харальд и вдруг почувствовал, что  за  время  разговора  у
него от напряжения занемела шея. - Условия сделки заказчик изложит сам, а я,
пожалуй, пойду...
   Его вывели наверх, и вскоре он шагал по Оружейной улице. Откуда-то тянуло
дымом, а солнце, багровея от натуги, тащило жирное тело к горизонту.
 
*** 
 
   - Вот и я, - сказал Харальд, и Ара вздрогнула, от  испуга  и  от  радости
одновременно.
   -  Ты,  как  всегда,  появляешься   из   засады,   -   проговорила   она,
поворачиваясь, и тут же очутилась в объятиях Харальда. На мгновение затихла,
наслаждаясь прикосновением, а затем отстранилась.
   - Рассказывай, что нового, - сказала она.
   - Может, в "Рыжего кота"? - предложил он. Сегодня Харальд  был  хмур,  на
лбу обозначились морщины, а в глазах стояло выражение  мучительного  усилия.
Он приходил к Аре в последний раз три дня н