ается из пасти. Хрипло подвывая, пес делает несколько  шагов
и падает. Короткая агония, и все - в грязи лежит собачий труп...
   От рыжей шерсти поднимается едва заметная дымка.
   Картинка пропала, ударил звон, гораздо более сильный, чем в  первый  раз.
Харальд помотал головой, силясь понять, что же происходит. Мысли путались, и
сил на то, чтобы думать, не было.
   Носатый смотрел на него с надеждой  и  говорил,  четко  произнося  каждое
слово. Но Харальд не мог понять, что же именно содержит  обращенная  к  нему
речь - сообщение, просьбу или проклятие.
   Смог лишь пожать плечами.
   На смуглом  лице  удивленно  поднялись  черные  мохнатые  брови,  а  полы
черно-зеленого балахона взлетели,  точно  крылья,  когда  его  хозяин  резко
вскинул руки. Из уст его вылетел крик, полный мольбы.
   И пришел ответ.
   Зал наполнил низкий, мощный рокот. Затем стена, на  которой  показывались
картинки, словно  провалилась,  открыв  круг,  свитый  из  двух  спиралей  -
изумрудной, как молодая трава, и черной, как уголь.
   Спирали бесшумно завертелись и распались на части, и  на  их  месте,  без
всякого участия посоха, появилось  изображение.  Обширное  помещение,  стены
увешаны тяжелыми гобеленами бордового и оранжевого цветов.
   И два человека. Один постарше, с седой бородой, в  выцветших  глазах  его
страх. И другой моложе, с хищной улыбкой на узком  лице,  с  полосой  острой
стали в руке.
   Рука поднимается, меч хищно блестит, гоняя по вытянутому телу серебристые
отблески. Старик пытается закрыться от удара, с его рук  течет  алое  пламя,
создавая нечто вроде щита, но лезвие  легко  проходит  через  эту  преграду,
почти нежно касается дряблой шеи,  и  голова  с  нелепо  оттопыренной  белой
бородой катится в сторону, смешно и страшно подмигивая...
   На этот раз звон, обрушившийся на зал, оказался такой мощи,  что  Харальд
почувствовал, как вибрирует его череп и пол ходит ходуном.
   Звон стих, но Харальда трясти не перестало.  Словно  внутренности  решили
пуститься в пляс.
   Смуглый обладатель черно-зеленого балахона заговорил, и слова его били по
ушам Харальда, словно пронзительные вопли. В одно мгновение ему  показалось,
что все, еще миг - и он поймет все, что  было  сказано  до  сих  пор  и  что
говорится сейчас, но неведомая сила легко подняла его над полом и понесла  к
потолку, точно ураган пушинку.
   На мгновение перед глазами сгустилась тьма, но почти  сразу  рассыпалась,
растеклась  клочьями.  Открылся  необозримо  высокий  простор,  из  которого
выступили два светло-коричневых пятна.
   Над Харальдом склонились Иерам и  один  из  охранников.  В  глазах  купца
мерцала тревога, воин же был спокоен.
   - О, открыл глаза! - заявил он громко, и на Харальда обрушились ощущения:
мягкая лежанка под спиной, запах пива из  глотки  стражника  и  собачий  лай
где-то на улице.
   - Где я? - поинтересовался Харальд, чувствуя  во  всем  теле  непривычную
слабость, а в душе странный покой. Словно из  комнаты,  которая  ранее  была
набита тяжелыми шкафами, заполненными злостью  и  ненавистью,  вытащили  всю
мебель. Там стало пусто, чисто и спокойно.
   - На постоялом дворе, - ответил Иерам. На  руке  купца  блеснул  краешком
знакомый серебряный браслет. - Ты как себя чувствуешь?
   - Нормально, - сказал Харальд, и тут  же  в  голове  зашумело,  ложе  под
спиной  закачалось,  и   его   понесло   сильным   течением   в   спокойную,
обволакивающую темноту...
 
*** 
 
   Иерам  сокрушенно  покачал   головой.   Харальд,   который   только   что
разговаривал, вновь рухнул в пучину беспамятства. С момента  схватки  прошло
десять дней, и все это время  победитель  чудовища  пребывал  без  сознания.
Лежал безвольной колодой. Он не потел, не ходил под  себя,  словно  мертвый.
Только дыхание и биение крови в жилах говорили о том, что воин жив.
   Ногу с того самого дня лекарь трогать боялся, говоря, что  заражения  нет
и, значит, все нормально. Так и везли Харальда,  перекладывая  с  телеги  на
лавку в постоялом дворе или на ложе из плащей, если ночевать  приходилось  в
лесу. А утром - опять на телегу.
   - Ладно, - громко объявил купец, поднимаясь со стула. - Пора ехать.
   Постоялый двор располагался в небольшом селении у  самого  берега  Пьяной
реки,  по  другую  сторону  которой  возвышался  замок  Халл   -   обиталище
Владетельницы Лии.
   Иерам вышел во двор. Тут его ждала телега, на которую был перенесен  весь
груз, и трое особенно доверенных стражников - по заведенному порядку в замок
больше пяти чужаков не пускали
   За редкой цепью плакучих  ив,  свесивших  к  самой  воде  зеленые  космы,
открылась серебрящаяся под солнцем река. У берега  уже  ожидала  открытая  с
двух сторон барка, похожая на толстую водомерку с лапами-веслами.
   По специальному помосту телегу вкатили на плоскую палубу. Гребцы  налегли
на весла, вода зашумела, и барка направилась в недолгий путь через реку.
   В безмятежной воде отражалось светлое небо, кое-где  испятнанное  лишаями
облаков. Над рекой  дул  свежий  ветер,  слегка  умерявший  непривычную  для
северных земель жару.
   Замок высился над рекой, огромный,  точно  серая  гора.  Угрюмо  смотрели
башни, на стенах посверкивала панцирями и шлемами  стража,  а  над  донжоном
лениво  трепыхался  оранжевый  флаг.  Иерам  знал,   что   твердыня   Халла,
построенная почти пятьсот лет назад, ни разу не была взята штурмом.
   Дерево стукнулось о дерево - барка соприкоснулась с пристанью, причальные
канаты змеями обмотались вокруг толстых тумб,  и  телега  легко  съехала  на
берег. До ворот пришлось проехать вдоль стены еще саженей пятьдесят,  и  все
это время Иерама мучил сильный запах цветущих на болотах растений.
   Ворота были открыты заранее, решетка поднята.
   У въезда в замковый двор торговца встретил среднего роста полный  человек
в богатых одеждах.
   - Приветствую почтенного Иерама, -  прогудел  он,  довольно  щуря  темные
глаза, похожие на спелые вишни.
   - Приветствую почтенного Якзана. - Купец поклонился, как всегда при  виде
замкового управителя испытывая омерзение,  тем  более  странное,  что  Якзан
всегда вел дела без обмана.
   - Пойдемте посмотрим, что вы привезли, - вежливо сказал управитель, делая
знак возчику. - А воины могут подождать здесь, у караулки.
   А вот это уже было непонятно. Ранее охрану Иерама  всегда  пропускали  во
двор. Что могут сделать трое против гарнизона более чем в сотню  воинов,  из
которых половина лучники?
   Купец не показал  виду,  что  удивлен.  Махнул  знак  охранникам,  и  те,
прекрасно все слышавшие, остались у самых ворот.  Телега  же  направилась  к
центральной башне, к которой пристроен обширный двухэтажный склад.
   Двери  его  оказались  открытыми,  изнутри  тянуло  прохладой  и  запахом
лежалого зерна.
   - Все ли вы привезли, почтенный Иерам? - поинтересовался Якзан, откидывая
край рогожи, которой был прикрыт товар.
   - Конечно! - Купец изобразил на  лице  приличествующее  случаю  выражение
обиды. - Как я могу позволить себе не оправдать доверие Владетельницы?
   - Действительно, такое разрешено очень немногим. -  От  звуков  властного
женского голоса купец вздрогнул и поспешно обернулся.
   В  окружении  высоченных  телохранителей  прямо  перед   Иерамом   стояла
Владетельница  Лия.  Невысокая  полная  женщина,  светлые  блестящие  волосы
уложены в сложную прическу, а синие глаза сверкают, точно два сапфира.
   Купец  низко,  почтительно  поклонился,  стараясь  не  выдать  удивления,
достигшего исключительной силы. Никогда ранее Владетельница  не  удостаивала
его беседой, хотя он возил пряности и благовония в Халл уже второй год.
   - Легок ли был путь?  -  с  улыбкой  поинтересовалась  Лия,  когда  Иерам
распрямился.
   - Благодарю, не очень тяжел, - ответил купец, пытаясь понять,  чего  ради
могущественная колдунья заговорила с ним. Что это сделано специально - он не
сомневался. И воинов попросили оставить у ворот ради пущей безопасности.
   - Я слышала, - в васильковых глазах Лии мелькнул жгучий огонек  интереса,
- что  дорога  на  юго-запад  стала  опасна,  что  там  свирепствует  зверь,
сотворенный магией. Правда ли это или врут люди?
   - Истинная правда, госпожа, - проговорил купец. - Чудовище убило многих.
   - Как же вы сумели проехать?
   - Воин из охраны сразил зверя, - вынужден был  признаться  Иерам.  Дурное
предчувствие сдавливало грудь, ощущения просто кричали о том, что он  что-то
делает не так.
   - И где он? - Для Владетельницы, похоже, все только что  рассказанное  не
стало новостью. Слухи сумели обогнать обоз Иерама.
   - Он тяжело ранен, до сих пор без сознания, и я оставил его на  постоялом
дворе, - проговорил купец, внутренне кляня себя за то, что  привез  Харальда
так близко к этой красивой женщине с глазами змеи.
   - Сколько же времени прошло после схватки? - удивленно спросила Лия. - За
столько дней раненый не пришел в себя?
   - Увы, - покачал головой купец.
   - Я думаю, что отважный герой заслуживает самого  лучшего  лечения.  -  В
голосе Владетельницы звякнул металл. - И самого лучшего обращения.  И  то  и
другое может быть ему обеспечено только в моем замке!  Немедленно  доставьте
его!
   - Как будет угодно госпоже. - Иерам склонил голову, скрывая  досаду.  Ему
очень не хотелось везти раненого сюда,  но  как  можно  противиться  хозяйке
Владения?
   - Якзан, расплатись с почтенным купцом как можно скорее и  отправь  своих
людей на тот берег. Пусть очень бережно перевезут раненого сюда. И подготовь
для него жилье.
   Управитель поклонился.
   Лия подошла к двери, чтобы уйти, и вдруг обернулась, с  уст  ее  сорвался
вопрос:
   - Купец, как зовут того воина?
   - Харальд.
   Он сам поразился эффекту, который произвело на Владетельницу это имя.  На
чистом  лбу  женщины  мгновенно  появились  глубокие   морщины,   в   глазах
проклюнулось нечто похожее на страх. Что-то значило для нее это имя.
   Но Лия быстро справилась с собой.
   - Хорошо, - величаво кивнула она. - Привезите его как можно быстрее.
 
*** 
 
   Носилки тащили двое крепких слуг. Харальд лежал  бледный,  похудевший,  а
кисть его с какими-то почти прозрачными  пальцами  безвольно  свешивалась  с
носилок. Глаза были закрыты, казалось, что воин просто спит.
   - Куда его? - буркнул Иерам, обращаясь к Якзану. Купца еще на том  берегу
уговаривали оставить раненого на попечение людей Владетельницы, но он упорно
отказывался, говоря, что человека, спасшего  ему  жизнь,  не  бросит.  Сумел
настоять на своем и сейчас стоял у входа в донжон. Купеческую охрану, как  и
утром, оставили у замковых ворот.
   - Сюда заносите, - сказал управитель, поднимая руку. - Вот  на  лестницу.
На второй этаж.
   На лестнице было сумрачно и пахло прелой соломой. Преодолев два  пролета,
слуги остановились у массивной дубовой двери, около которой статуями застыли
двое стражников.
   - Вот сюда, - сказал Якзан, толкая створку.
   Открылась комната с большой кроватью под балдахином.  Узкие  окна-бойницы
давали мало света, но в огромном канделябре, выполненном в  виде  многопалой
руки, горели свечи.
   - Кладите его. - Управитель отошел в сторону, давая пройти носильщикам. -
А ты, почтенный, садись на этот стул. Сейчас придет Владетельница и осмотрит
раненого.
   Слуги с сопением и кряхтением сгрузили Харальда на  кровать,  застеленную
одеялом из дорогого бордового бархата. Раненый не застонал, не  пошевелился.
Иерам горестно вздохнул.
   Носильщики вышли, и тотчас дверь широко  распахнулась.  В  комнату  вошла
Лия. За ней следовала совсем молодая девушка с мешочком в руках и неизбежные
телохранители.
   Купец хотел вскочить, но Владетельница властным жестом остановила его.
   - Сиди! - И тут же побледнела так, что снег  рядом  с  ней  показался  бы
румяным.
   Иерам дернулся, не понимая, что могло так напугать хозяйку замка Халл,  и
проследил  направление  ее  взгляда.  Женщина,  не  отрываясь,  смотрела  на
Харальда, и светлые глаза ее были  полны  смятения.  Губы  дрожали,  а  руки
нервно сжимались.
   - Что с вами, госпожа?  -  забеспокоилась  юная  спутница  Владетельницы,
темноволосая и смуглая. Черные глаза  ее  искрились,  и  купец  помимо  воли
ощутил, насколько эта девушка привлекательна.
   - Он так похож на... - прошептала Лия, словно в забытьи,  но  тут  же  на
лицо ее будто упала маска. Губы сжались, глаза сузились,  и  она  продолжила
совсем другим, жестким голосом:
   - Все в порядке.
   Повернувшись к Иераму, она спросила:
   - Какие у него раны?
   - Несколько царапин, - ответил купец, робея под  суровым  взглядом.  -  И
почти полностью откушена правая нога. Мы наложили лубок...
   - Все ясно, - не дала она договорить. - Разрежьте ему штанину.
   Один из телохранителей молниеносно извлек  нож.  Затрещала  распарываемая
ткань. Владетельница ловким движением размотала полотно, из  белого  ставшее
за эти дни бурым, отложила в сторону дощечки и замерла. Она стояла к  Иераму
спиной, он не  мог  видеть  ее  лица,  но  в  голосе  Владетельницы  звучало
удивление:
   - Как ты сказал? Откушена нога?
   - Истинно так, госпожа. - Купец поднялся, намереваясь шагнуть к  кровати,
но наткнулся на острый взгляд одного из телохранителей и остался на месте.
   Лия повернулась, смерила торговца взглядом.
   - Этого не может быть, - произнесла она твердо. - Ты обманываешь меня!
   - Нет, нет! - забормотал Иерам, чувствуя, как покрывается холодным потом.
- Какой смысл мне придумывать! Да и мои  воины  подтвердят,  кто  видел  его
рану!
   - Посмотри сам.
   Она сделала шаг в сторону, и глазам купца открылась нога  Харальда.  Там,
где всего десять дней назад была жуткая рана, розовела неповрежденная  кожа.
И никаких следов шрама.
   Иерам  почувствовал,  как  глаза  его  округляются,  а  голова   начинает
кружиться.
   - Как так? - растерянно сказал он. - Это невозможно!
   Он бросил умоляющий взгляд на Владетельницу.
   - Он был ранен, это правда! Зачем мне обманывать вас?
   - Я верю тебе. - Лия слегка наморщила лоб. - Но почему так быстро заросла
рана и по какой причине он так долго не приходит в сознание, этого я  понять
не могу.
   Наступила  пауза.  Иерам  молчал,  ожидая   решения   своей   судьбы,   а
Владетельница напряженно размышляла.
   - Купец, - будничным голосом сказала Лия. - Твой воин  останется  пока  у
меня.  Вдруг  клыки  зверя  содержали  какой-то  особенный  яд?  Кто  сможет
справиться с этим, как не я? А ты можешь идти.
   -  Конечно.  -  Иерам  поклонился  и  поспешно   вышел,   ощущая   спиной
настороженные взгляды телохранителей. На сердце было тяжело. Особой  причины
для этого как будто не было, но небо нахмурилось, а прозрачная  речная  вода
пела печальную песню.
 
*** 
 
   Очнувшись,  Харальд  подскочил  на  кровати  и  принялся   с   удивлением
озираться. Он лежал раздетый, в постели, в совершенно незнакомой комнате. На
стенах ковры, оберегающие от холодного камня, у  одной  из  стен  потушенный
очаг. И слабый запах благовоний, говорящий о том, что здесь недавно побывала
женщина. Он почему-то показался тревожащим.
   Одежда Харальда, выстиранная и зашитая, лежала  на  стуле,  рядом  стояли
новые сапоги отличной выделки. Но оружия не было. Ни меча, ни  кинжала.  Это
встревожило воина еще больше.
   Харальд откинул одеяло, намереваясь посмотреть, что с его ранами. Боли не
было, но это могло быть следствием  шока  или  принятых  лекарств.  Кожа  на
голени, там, где с хрустом сошлись страшные челюсти, была целой.
   Харальд  захлопал  глазами,  словно  ребенок,  впервые  увидевший   нечто
необычное. Некоторое время тупо сидел, уставившись на ногу. Назойливой мухой
билось в  сердце  беспокойство,  намекая,  что  такие  раны  сами  собой  не
заживают.
   Значит, его лечили магией!
   Но он же не поддается магии!
   Что произошло?
   Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы собрать воедино  разбегающиеся
мысли. "Здоров - и хорошо, могу двигаться - и отлично, - решил Харальд, -  А
теперь надо разобраться, где же я. И если выйдет - поесть".
   Он скинул ноги с кровати и тут же вцепился  в  край  ложа  -  нахлынувшая
слабость  едва  не  опрокинула  его.  Переждав,  Харальд  оделся,  обулся  и
предпринял попытку встать.
   Это получилось даже легче, чем он ожидал.
   Некоторое  время  постоял,  ухватившись  за  один  из  витых   столбиков,
поддерживающих балдахин. Жадно втягивал воздух носом, прочищая  застоявшиеся
от долгого лежания легкие и пробуя запахи: чуть горький - от каменных  стен,
затхлый - от старых ковров, свежий - от выстиранной одежды.
   За окнами, узкими, точно ножны, было темно. Поздний вечер или даже ночь.
   По толщине стен Харальд догадался, что находится в замке.  Вот  только  в
чьем? От  тех  мест,  где  произошла  схватка  с  чудовищем,  до  ближайшего
укрепленного жилища не один день пути. Сколько же он пробыл без сознания?
   И сколько времени прошло с того момента, когда он  очнулся  на  постоялом
дворе? Где Иерам? И что это были за странные  видения?  И  что  случилось  с
ногой? Или тот укус лишь привиделся, а зверь не успел сомкнуть зубы?
   Вопросы, только вопросы. Ни одного ответа.
   Дождавшись, когда слабость отступит, Харальд начал действовать. Оторвался
от столбика и в три шага оказался около массивной, из старого  дуба,  двери.
От нее успокаивающе пахло древесиной.
   Он толкнул створку, и та неожиданно легко подалась.
   Качнулась на хорошо смазанных петлях, открылась лестничная  площадка.  На
стене трещал факел, распространяя дергающийся оранжевый  свет,  на  скамейке
сидели двое вооруженных мечами воинов.
   При виде Харальда они одновременно  выпучили  глаза,  став  на  мгновение
похожими на болотных жаб, и столь же слаженно вскочили.
   Вот только слова, которые произнесли воины, оказались разными.
   - Он же не может встать! - рявкнул  левый  стражник,  чье  лицо  украшали
холеные пшеничные усы.
   - Надо доложить! -  сказал  второй,  чье  лицо  лишено  было  волосистого
украшения, но зато имело два старых шрама.
   Несмотря  на  разницу  во  мнениях,   действовали   стражники   слаженно.
Одновременно они двинулись на Харальда, бормоча:
   - Ложитесь немедленно! Вам нельзя ходить!
   Вежливое обращение дало понять, что он тут не пленник,  а  скорее  гость.
Харальд даже отважился спросить:
   - Где я?
   Усатый стражник ответил:
   - В замке Халл!
   А его товарищ повторил:
   - Вам нельзя ходить! Ложитесь! Сейчас придут и все объяснят!
   Харальд внял совету, тем более  что  голова  начала  кружиться,  а  ноги,
отвыкшие от ходьбы, постыдно дрожали. Дверь закрылась, некоторое время глухо
доносилась перепалка стражей. Затем она смолкла.
   Он лежал на кровати и ждал.
   За дверью послышались голоса, шум шагов. Дверь открылась, и в комнату,  к
удивлению Харальда, вошла женщина. Она  двигалась  столь  стремительно,  что
свита - двое хмурых верзил с мечами и темноглазая  худенькая  девушка  -  не
поспевала за ней.
   - Так, - проговорила женщина властным голосом. - Он очнулся!  И  это  уже
тогда, когда я потеряла всякую надежду его пробудить! Что бы это значило?
   Платье тонкой шерсти с отделанными вышивкой воротом и  рукавами  выдавало
знатную госпожу, но о женщинах-родовитых, хозяйничающих  в  замках,  Харальд
никогда не слышал. Поглядев в синие, мерцающие глаза, он обмер от  внезапной
догадки. Неужели Владетельница, единственная женщина-маг,  удерживающая  под
своей властью обширные земли? Та самая, которую он собирался убить?
   Женщина тем временем продолжала бушевать.
   - На него не подействовало ни одно из известных мне снадобий! Даже низшая
магия не помогла! Еще день, и мне пришлось бы вызывать ангела! А он  взял  и
очнулся сам!
   В голосе Владетельницы  Лии  (после  упоминания  о  магии  не  оставалось
сомнений, что это именно она)  звучало  раздражение,  за  которым  пряталась
радость.
   Но  Харальд  прислушивался  к  себе.  Он  очень  боялся,  что  всегдашняя
ненависть к магам полыхнет сейчас  в  душ