м  к  закату.
Глубоко вздохнула и заговорила вновь.
   Падали слова, словно черные рыхлые комья в пасть могилы, и, повинуясь
им, рос серый каменный столб, сложенный из  плоских  и  гладких,  словно
шляпки грибов, камней.
   Он почти достал до вершин деревьев и замер, грозя  рухнуть,  погрести
под собой жалкого смертного, осмелившегося  вызвать  такую  мощь.  Камни
грозно рокотали, почти рычали.
   С глухим гулом накренился каменный столб и исчез, рухнул сам в  себя,
не оставив и следа.
   От усталости тряслись руки. Йофрид чувствовала себя дряхлой старухой,
взявшейся  в  одиночку  корчевать   дуб.   Ноги   подкашивались,   горло
немилосердно саднило, а запах лаванды вызывал тошноту.
   Со стоном, ощущая, как скрипят суставы, она  развернулась  на  север.
Почти не слыша себя, начала читать последнюю  часть  заклинания,  призыв
Воды. Едва не плача от усталости, она  шептала,  но  даже  слабый  голос
порождал эхо. Казалось, некто могучий повторяет слова за спиной.
   В лицо повеяло свежестью. Сквозь пелену пота и  слез  Йофрид  увидела
искрящийся водопад, рушащийся из пустоты  и  исчезающий  в  траве.  Вода
падала почти бесшумно, слышался лишь легкий плеск. По темно-синей  глади
стремительными рыбками скользили серебристые искры. Поверхность водопада
колебалась, словно ткань под ветром.
   Поток истончился и исчез в один миг. Вслед за ним вспыхнул белизной и
пропал магический круг.
   Харальд наблюдал, как  ученица  переходит  от  одной  части  круга  к
другой, читает заклинания, смотрит ошеломленным взглядом  туда,  где  он
видел лишь пустоту, и  в  душе  его  возникали  противоречивые  чувства.
Гордость - ведь благодаря его наставничеству девушка уверенно  осваивает
магию, и горечь - из-за того, что сам  он  слеп,  подобно  кроту,  не  в
состоянии увидеть даже отблеска пляски Стихий, которая творится всего  в
десяти шагах.
   На мгновение вспыхнуло  нечто  вроде  зависти  к  Йофрид,  молодой  и
талантливой, у которой все впереди...
   Харальд поспешно подавил постыдное чувство, а когда девушка, на  лице
которой замерло ошеломленное выражение, направилась к нему, улыбнулся ей
вполне искренне.
   - Молодец! Круг пропал?
   - Да, - ответила она, едва не падая от усталости.
   Харальд слегка придержал ее за  плечи  и  ощутил,  что  девушку  бьет
дрожь.
   "Надо же, переутомилась! - подумал он с неудовольствием.  -  Придется
снизить  скорость  обучения!"  Стремясь  поскорее  освободить  сына,  он
спешил, сокращая,  где  мог,  сроки,  выбирая  лишь  самое  необходимое,
опускал подробности и детали (там, где их незнание не  влекло  опасности
для жизни или здоровья).
   - Устала? - спросил он, но как-то отстранение, неискренне, и  Йофрид,
которая уже была готова опустить наставнику голову на  плечо,  мгновенно
напряглась. Сердце сжала обида.
   - Нет, - ответила она, хотя из последних сил удерживалась,  чтобы  не
упасть и заснуть прямо тут, на траве.
   - Хорошо, - ответил он. - Скоро я научу  тебя  всему,  что  надо!  Ты
проведешь нужный ритуал и сможешь отправиться домой, к родителям!
   "Вот как! - подумала Йофрид. - Седой бессердечный индюк!  Мои  успехи
радуют его только потому,  что  я  нужна  ему  как  инструмент!  Он  как
лесоруб, который восхищается тем, что его топор становится все острее  и
острее! А сама по себе я ему не интересна и не нужна!"
   Захотелось вырваться и убежать куда-нибудь в лес, чтобы не видеть это
ненавистное лицо, покрытое морщинами.
   Но усталость держала крепче всяких цепей, и девушка позволила отвести
себя в шалаш.
   - То есть как - никаких  следов?  -  поинтересовался  верховный  жрец
Больного Бога, вскинув брови.
   Черный Бьерн, следопыт и наемник, который в жизни ничего не боялся, с
трудом сдержал дрожь. Было в глазах жреца,  зеленых,  точно  лягушки,  и
таких же  холодных,  нечто  более  страшное,  чем  смерть,  боль  и  все
остальное.
   - Совершенно никаких, -  ответил  Бьерн,  стараясь,  чтобы  голос  не
дрожал. Впрочем, без особого успеха. - Мы  впятером  добрались  до  того
места, которое вы нам указали. Развалины замка  есть,  но  рядом-никаких
признаков человеческого пребывания!
   - Вы не могли ошибиться?
   Бьерн обиженно засопел, забыв даже о страхе:
   - Со мной были лучшие люди! Я сам в лесу тридцать  лет,  замечу  даже
змеиный след!
   - Все ясно. - Жрец расхохотался коротким лязгающим смехом,  словно  в
глотке у него перекатывались металлические шарики. - Сила  замка  отвела
вам глаза!
   - Чего? - Бьерн изумленно воззрился на собеседника.
   -  Можешь  идти,  -  махнул  рукой  жрец.  -  Вам  выплатят  половину
оговоренной суммы. За труды.
   Черный хотел было возмутиться - ведь не их вина, что никого найти  не
удалось, но под ледяным взглядом  нечеловеческих  зеленых  глаз  сник  и
тотчас выкинул из головы глупое намерение.
   Наемник покинул  комнату,  верховный  жрец  остался  один.  Лицо  его
исказила гримаса, жуткая, как  ночной  кошмар.  Когда  она  исчезла,  он
звучно хлопнул в ладоши.
   Вошел невысокий человек в белой одежде жреца.
   - Вы звали, господин? - спросил он, кланяясь низко и почтительно.
   - Проклятый Харальд спрятался в сердце лесов, - проговорил  верховный
жрец задумчиво. - Там, где моей власти нет. Но не просидит же он там всю
жизнь? Распорядись, чтобы со  слов  тех,  кто  запомнил  его,  составили
подробное описание и разослали всем нашим  братьям,  в  храмы  и  общины
странствующих целителей, от Фенри до Рудного кряжа!
   - Слушаюсь, господин.  -  Младший  жрец  вновь  поклонился  и  исчез,
бесшумно, словно испарился.
   - Вот видишь, Харальд, - проговорил верховный жрец, вроде ни  к  кому
не обращаясь, и лицо его было страшным - половина выражала злорадство, а
на другой застыла маска упрямой обреченности, - рано или  поздно  голова
твоего отца будет у меня... Последний из тех, кто может  угрожать  нашей
власти в этом мире, падет! И это - неизбежность!
   Если бог хотел услышать ответ,  то  он  просчитался.  Его  собеседник
промолчал.
 
*** 
 
   Харальд шел по лесу, и под ногами слегка похрустывали тонкие веточки,
шелестела опавшая хвоя. Охота оказалась удачной, и мешок за  спиной  был
полон кусков кабаньего мяса. Запах крови до сих пор  дразнил  ноздри,  а
позади осталась освежеванная туша, вокруг  которой  с  жужжанием  вились
мухи.
   Наступил август - самый привольный месяц для жизни в лесу.  Дотлевали
ягоды земляники, по краям болот черно было от  черники  и  голубики,  не
сошла еще спелость с малины и ежевики. Появились грибы.
   Йофрид  делала  успехи,  и  в  течение  месяца  Харальд   рассчитывал
завершить обучение, затем исполнить с помощью  девушки  один  достаточно
сложный ритуал и отпустить ее на все четыре стороны. Куда отправится сам
- он еще не знал.
   Если с пропитанием забот не было, то погода постепенно портилась. Все
чаще налетал холодный ветер с близких Северных гор, время от времени шли
дожди. До того, чтобы построить настоящее жилище, руки у
   Харальда не дошли (да и вряд ли бы он смог это сделать), и в особенно
неудачные дни обитатели шалаша мерзли и мокли.
   Йофрид ворчала, но как-то неубедительно, больше по привычке. Изучение
магии увлекло ее, а во взглядах, обращенных на него,  Харальд  время  от
времени замечал какое-то странное выражение.
   Задумавшись о причудах ученицы, он слишком поздно обратил внимание на
отвратительный скрип. Что-то огромное пришло в  движение  совсем  рядом.
Харальд завертел головой, увидел рушащуюся тень.
   Тело инстинктивно рванулось в сторону.  Будь  он  налегке,  наверняка
смог бы выскочить. Но увесистый мешок сковывал движения. Тяжелое ударило
по ноге. Подобно бичу,  стегнула  боль.  Последнее,  что  Харальд  успел
ощутить, была сырая земля, оказавшаяся почему-то возле самого лица.
   Когда очнулся, почувствовал, что зверски болит нога, а еще - что  его
куда-то тащат. Ноги были задраны высоко, а голова  почти  волочилась  по
земле. Но не успел понять что-либо, как провалился в забытье.
   Вновь очнулся уже в шалаше. Ноздри щекотал успокаивающий аромат дыма,
сам Харальд лежал на мягком и был заботливо укрыт. На поврежденной  ноге
чувствовалось что-то жесткое, а болела она значительно меньше.
   Пока оглядывался, от  входа  донесся  шорох,  и  в  шалаш  пробралась
Йофрид. Лицо ее было решительно насуплено, а в глазах блестела тревога.
   -  Это  ты  меня  сюда  принесла?  -  спросил  Харальд,   попытавшись
приподняться на локтях, что получилось с трудом, руки  подламывались,  в
плечах чувствовалась слабость.
   - Да, - ответила девушка спокойно. - Притащила и сделала лубок.
   - А как ты меня нашла?
   Она вздрогнула, пожала плечами:
   - Не знаю. Скорее всего, мне помогло то, что живет на  холме.  С  той
стороны пришло ощущение, что с тобой неладно. Я встала  и  пошла.  Через
некоторое  время  наткнулась  на  тебя.  Ты  лежал,  почти  раздавленный
огромным деревом. - Йофрид всхлипнула. - Я сначала  даже  подумала,  что
все. Потом оказалось, что всего лишь ногу сломал.
   Харальд рухнул на спину, чувствуя, что не в силах больше держать руки
в напряжении. Несмотря на незначительность усилия, весь покрылся  потом,
а сердце бухало тяжело, точно стало каменным.
   - Зачем? - спросил он, глядя на пожухшие листочки, торчащие из стены.
- Зачем ты спасла меня? Могла ведь бросить и уйти, вернуться домой.
   - Нет, не могла! - Йофрид потупилась, щеки ее заалели, точно маки.  -
Как бы я бросила тебя умирать посреди леса?
   - Просто. - Он пожал плечами. - Я тебе не отец, не брат,  не  муж,  а
всего лишь похититель.
   - Нет! - горячо возразил а девушка, голос ее звенел от возмущения.  -
Ты мой наставник! Я хочу закончить обучение!
   Ему почудилась какая-то тонкая фальшь в  сказанном.  Нет,  Йофрид  не
врала, она просто не договаривала. Но размышлять  на  эту  тему  сил  не
было, и Харальд ощутил, как медленно проваливается в трясину сновидений.
***
 
   -  И  способы  построения  вызывательных   магических   кругов   есть
следующие: квадратные, треугольные и многоугольные...
   Харальд замер, огляделся. Чем-то  не  нравился  ему  окружающий  мир:
неподвижность вечернего воздуха,
   Плывущие в густой  синеве  неба  туши  облаков,  шорох  листьев...  и
прячущаяся посреди всего этого опасность.
   - И чем они отличаются?
   Судя по беззаботному тону, Йофрид ничего не замечала. Урок проходил у
самого входа в шалаш  -  далеко  Харальд  пока  не  ходил,  стараясь  не
тревожить ногу.
   -  Квадратные,  -  сказал  Харальд  и  замер.  Ему  сделалось   вдруг
невыносимо жарко. По телу прокатилась волна тепла,  затем  еще  одна,  и
шагах в десяти, за спиной девушки, в  воздухе  появилось  едва  заметное
марево.
   - Тысяча демонов! - прошептал он.
   Йофрид невольно обернулась и чуть не вскрикнула от удивления.
   Прямо в воздухе из пустоты  возникало  существо.  Сначала  проявились
контуры, словно вышитые на зеленой ткани леса  алой  ниткой,  -  длинное
веретенообразное тело, голова, как тыква, пара огромных то ли лап, то ли
крыльев, отставленных в стороны.
   "Стрекоза, - мелькнула мысль. - Оно очень похоже на стрекозу..."
   Контур начал наливаться плотью, точнее - багровым сиянием.
   От наблюдений Йофрид оторвал полный гнева крик учителя:
   - Хватит глазеть, рисуй быстрее круг Огня! Вот этим!
   Она повернулась, чтобы вновь  удивиться.  На  ладони  Харальда  лежал
небольшой нож странной формы, широкий и ужасно тупой на вид.
   - Быстрее! - крикнул он вновь. -  Это  огневик!  Еще  немного,  и  он
уплотнится!
   Йофрид вздрогнула и поспешно  схватила  нож,  оказавшийся  теплым  на
ощупь. Она уже знала о стихийных созданиях, об их буйном,  неуправляемом
нраве и дикой, неразумной жестокости.
   Нож коснулся земли и вспорол  ее  верхний,  плотный  слой  невероятно
легко, словно тяжелый плуг.  Стараясь  не  оглядываться  и  не  обращать
внимания на то, что из-за  ее  спины  доносится  усиливающееся  шипение,
девушка поспешно рисовала.
   От  быстроты  и  успешности  ее  действий   сейчас   зависит   жизнь.
Собственная и наставника.
   Довольно быстро на  земле  появилась  светящаяся  синим  пятиконечная
звезда, вписанная в круг. Вершина ее смотрела строго  на  юг.  В  центре
Йофрид начертила букву Феарн, знак Истинного  Алфавита,  символизирующий
Огонь. По нему, как и положено, пробегали алые проблески.
   Тяжело дыша, она  распрямилась.  Пока  рисовала,  оказалась  лицом  к
огневику. Тот был почти плотным. От длинного гибкого  тела  шел  сильный
жар, на нем вспыхивали оранжевые и желтые сполохи.
   - Давай! - прохрипел из-за спины  Харальд.  -  Теперь  этим  кинжалом
разрежь круг пополам! Металл в нем некогда упал с неба, из другого мира,
и против него не устоит ни одна стихия!
   Лезвие вонзилось в землю  напротив  вершины  звезды.  Йофрид  закрыла
глаза и зашептала, сосредотачиваясь не на смысле произносимых слов, а на
необходимом настрое.
   Кинжал легко, словно сквозь масло, шел через почву. В тот миг,  когда
лезвие коснулось рисунка, Йофрид обрела способность видеть, не  открывая
глаз. Чертеж светился перед ней во тьме ярче, чем наяву, а  чуть  дальше
из полумрака проступила высокая, стройная фигура. Фонтан огня,  неведомо
чьей волей обретший способность двигаться и убивать.  Сейчас  он  замер,
скованный силой заклинания.
   Не давая сосредоточенности уйти, Йофрид толкала  все  тяжелеющий  нож
вперед. Чувствовала себя так, словно  к  руке  привязали  тяжелый  груз.
Когда лезвие достигло буквы в центре  рисунка,  в  ушах  родился  тонкий
звон, чертеж начал мигать, а фигура огневика задрожала.
   Она двинула нож еще дальше, а когда дошла до края рисунка, тот погас.
Нестерпимым сиянием вспыхнул висящий в воздухе огневик. Брызнули во  все
стороны освобожденные полосы яркого белого пламени.
   Что-то жаркое ударило Йофрид в лицо, она ощутила,  как  горячая  сила
приподняла ее и легко опрокинула  на  спину,  словно  хлопок  хозяина  -
нашкодившего котенка.
   Когда  открыла  глаза  и  сумела  сесть,  то  там,  где  еще  недавно
уплотнялся огневик, оказалось пусто, лишь чернел среди  травы  выжженный
круг.
   - Отлично, - послышался голос наставника. - Ты справилась!
   - А что, могла не справиться? - спросила Йофрид, испытывая  гордость,
смешанную со смущением.
   - Могла, - лицо его было серьезным, - испугаться, ошибиться  или  еще
чего... Тогда от нас остались бы только  обугленные  кости.  А  судя  по
тому, как ты ловко с ним управилась, ты вполне готова для того  ритуала,
ради которого я тебя похитил. Через пару недель начнем подготовку.
   Сердце Йофрид задергалось,  как  попавшая  в  ловушку  птица,  -  две
недели, и все - обучение закончится? А что будет дальше?
 
*** 
 
   Когда-то давно, много лет назад, Харальд нанес этот  магический  круг
мелом  на  каменный  пол.  Тренированная  память  сохранила  все  детали
чертежа, но ни мела, ни каменной поверхности в наличии не было.
   Пришлось воспользоваться тем, что есть, - ножами и землей.
   На почве сложно вырисовывать мелкие детали, и линии  в  виде  канавок
заняли  площадь  большого  деревенского  дома.  Между  ними   в   обилии
разместились знаки Истинного Алфавита.
   Свечи из белого воска Харальд ухитрился купить еще во  время  первого
визита в деревню. Правда,  они  были  кривоваты  и  коротковаты,  но  он
надеялся, что это не помешает проведению ритуала.
   Повинуясь указаниям наставника, Йофрид расставила  девять  свечей  по
периметру магического рисунка, а последнюю водрузила на обрубок  дерева,
поставленный в центре в качестве алтаря.
   Когда все было готово, испортилась  погода.  Сильный  холодный  ветер
принес  сизые  беременные  тучи,  которые  нагло  топорщились,   грозясь
пролиться дождем.
   Медлить было нельзя - магический рисунок мог пострадать от воды.
   - Начинай, - велел Харальд, становясь рядом  с  алтарем,  так,  чтобы
оказаться за спиной заклинательницы, когда она займет свое место.
   Йофрид шла по кругу, поджигая от факела свечи. Несмотря на гудящий  в
вершинах деревьев ветер, они сразу же занялись ровным  желтым  пламенем.
Десять огненных  язычков  медленно  укорачивали  фитили,  вытягиваясь  к
низкому небу, словно маленькие желтые ладошки.
   Йофрид затушила факел и вошла в круг, став возле алтаря. Ни  разу  не
проводила она ритуал Вызова, и  сердце  ее  тревожно  постукивало,  а  в
глубине души липкой паутиной таился страх - не смогу, не справлюсь...
   - Давай, - донесся ободряющий шепот наставника.
   От первого же ее слова язычки свечей  дрогнули,  словно  под  напором
ветра, и затем, пока она говорила, дрожали  беспрерывно,  точно  их  бил
озноб.
   Рисунок не светился постоянно, как это обычно бывает, лишь изредка по
нему пробегали волны бирюзового и изумрудного сияния.
   Само заклинание давалось с неожиданным трудом.  Йофрид  ощущала  себя
так, словно взялась с помощью ложки вскапывать огород -  и  неудобно,  и
тяжело, и толку никакого.
   Ощутив прилив упрямства, она закусила  до  крови  нижнюю  губу.  Дело
пошло легче, но  от  напряжения  девушка  почти  перестала  воспринимать
окружающий мир, точно его затянул  странный  черный  туман,  поглотивший
цвета и звуки.
   Захрипев, Йофрид выплюнула  из  себя  последние  слова,  будто  нечто
гадостное. Утерла пот со лба и нашла силы оглядеться.
   Магический круг сиял синевой. Точно такой же свет рвался из провала в
земле,  появившегося  в  западном  секторе  круга,  как   раз   напротив
заклинательницы. В свету начали проступать очертания какого-то существа,
и в тот миг, когда существо это обрело плотность, сияние померкло.
   Йофрид замерла, не в силах оторвать глаз. Это  был  первый  гость  из
иного мира, которого она  видела,  и  он  оказался  прекрасен.  Блестело
золотое,  словно  отлитое  из  драгоценного  металла,  тело,   бугрились
мускулы, которым позавидует любой воин,  виднелись  крылья,  похожие  на
лебединые, только гораздо больше...
   - Что, так  и  будешь  глазеть?  -  поинтересовался  ангел  скрипучим
противным голосом, совсем не подходящим к блестящей внешности.
   Йофрид смутилась. На ее плечо легла твердая ладонь, и  Харальд  вышел
вперед.
   - Приветствую тебя, Со-Вифеон! - сказал он.  -  Надеюсь,  ты  помнишь
меня?
   Лицо  крылача  перекосилось,   темно-синие   глаза   округлились,   а
гигантские крылья забили по воздуху, вызвав небольшой ураган.  Из  груди
ангела вырвалось глухое курлыканье, в сторону  полетело  огромное  белое
перо, и Йофрид  вдруг  ощутила  себя  в  курятнике.  Подобное  сравнение
заставило ее смутиться еще больше.
   - Как же не помнить! - проговорил ангел, справившись с удивлением.  -
Белый Владетель! Не чаял я тебя увидеть среди живых!
   Йофрид вздрогнула, на лице ее  появился  страх:  что,  этот  человек,
который учил меня, и есть тот  самый  ужасный  Белый  Владетель,  именем
которого пугают детей?
   Но Харальду было не до  нее.  Он  рассматривал  старого  знакомца  со
смесью грусти и радости. Время состарило ангела,  хотя  гораздо  меньше,
чем человека. Со-Вифеон по-прежнему был красив,  но  какой-то  увядающей
красотой. Темно-синие  глаза  подслеповато  щурились,  золотистая  чешуя
кое-где облупилась, а  на  белоснежной  поверхности  одного  из  крыльев
расползалась темно-зеленая паутинка.
   - Но я жив, - сказал он с улыбкой. - Ведь никто больше не знает,  как
вызвать именно тебя?
   - Да, я был сильно удивлен, когда ощутил призыв  из  вашего  мира.  -
Ангел покачал большой, как у лошади, головой. - Но я  вижу,  ты  лишился
магического дара? Поэтому и использовал помощницу?
   - Ты как всегда прав, мудрый Со-Вифеон!
   К удивлению Йофрид, ангел захихикал, словно старик, которого ублажили
лестью. Но смех его  прервался  так  же  резко,  как  и  начался,  а  на
золотистом, с правильными чертами лице появилось серьезное выражение.
   - Ладно, время дорого, - проговорил крылатый. -  Вряд  ли  ты  позвал
меня, чтобы вспомнить старые времена. Что тебе нужно?
   - Помощи, - коротко отозвался Ха