- Слушай, а почему они не напали? - спросил Харальд, подсев к Аси.
   - Кто? - недоуменно спросил тот.
   - Те, кому мы попортили будущий урожай. Аси расхохотался.
   - Да ты что?! - сказал он, отсмеявшись. - Это люди нашего рода! Мы их
защищаем от грабежей соседей, так что можем садиться, где захотим!
   - Разве так поступают с родственниками?
   - У нас в роду - тридцать тысяч человек, - стал объяснять Аси.  -  Но
не все они равны. Есть воины, как я, как мой дядя. А  это,  -  он  повел
рукой в ту сторону, где  в  темноте  крылись  куполообразные  домики,  -
крестьяне. Они прикованы к своим твердам и не могут их покинуть, а годны
лишь на то, чтобы кормить нас...
   На лице Аси была искренняя улыбка.
   Харальд улыбнулся в ответ. В этом мире, несмотря на  все  странности,
все было точно так же, как и дома, - родовитые, чье ремесло -  война,  и
все прочие, обязанные им подчиняться.
   Младший ожидал, что местные правители должны обитать в  чем-то  вроде
замка, но то, что открылось его глазам на огромном тверде,  простершемся
на де-сятки верст, заставило его изумленно поднять брови.
   Посреди  широкой  вырубки,  сделанной  по  всем   правилам   военного
искусства, возвышалось величественное сооружение,  крыша  которого  была
покрыта невысокими  остроконечными  башенками.  Из  стен  торчали  самые
настоящие шипы  в  аршин  длиной,  да  так  густо,  что  между  ними  не
протиснулась бы и ворона.
   Стена вокруг замка имелась, но была невысока - всего  в  пару  сажен.
Когда их отряд пошел на снижение, Харальд понял почему. Те, кто нападет,
будут на крылатых лошадях и любую стену, будь она хоть в  версту,  легко
преодолеют. А колючки и странные башни - все это для того,  чтобы  никто
не смог приблизиться.
   Путешествовать на летунце оказалось неудобно. Мало того что  холодно,
так еще от непривычного положения  затекали  ноги.  Так  что  когда  его
скакун прекратил махать крыльями и остановился,  Младший  с  облегчением
покинул седло.
   С трудом удержался на занемевших ногах.
   От распахнутых ворот замка к ним приближалась  целая  толпа.  Впереди
шагал высокий по местным меркам, примерно с Младшего  ростом,  и  тучный
мужчина в плаще из  белого  искрящегося  меха.  Красное  лицо  его  было
донельзя важным. Вслед за толстяком двигалась точная копия  Аси,  только
лет на двадцать старше.
   -  Рад  приветствовать  вас,  чужеземцы,  -  остановившись,  прогудел
человек в белом плаще. - Ктан послал вчера Зов, известивший нас о  вашем
прибытии. Благодарю вас за спасение члена моего рода. Пусть всегда будет
тверд под вашими ногами!
   - Пусть будет  тверд  под  вашими  ногами  тоже,  -  вежливо  ответил
Харальд. - Мы рады быть гостями  столь  могучего  и  богатого  рода.  Мы
счастливы...
   Язык у отца был подвешен хорошо, и говорить он  мог  долго.  Зная  об
этом, Младший наклонился к самому  уху  стоящего  рядом  Аси  и  спросил
шепотом:
   - Кто это, в плаще?
   - Глава рода, Мди Тон-Фран-Рее-Сид, -  ответил  тот,  не  поворачивая
головы. - Вам оказана великая честь!
   Речи  продолжались,  к  счастью,  недолго.  Удовлетворенный   толстяк
отправился обратно в замок, а Харальд, отдуваясь, подошел к сыну.
   - Нас пригласили на пир, -  проговорил  он.  -  Начнется  он  сегодня
вечером, а продлится до утра...
   - А нельзя ли не идти? - поинтересовался Младший. С самого пребывания
в замке Халл он не любил пиров.
   - Ни в коем случае! - Голос, произнесший это, был чуть басовитее, чем
у Аси, но все же очень похож. - Ведь пир дается в  вашу  честь!  -  Отец
спасенного приветливо улыбнулся гостям. - Мне поручено проводить  вас  в
отведенные комнаты. Следуйте за мной!
 
*** 
 
   Пробуждение было ужасным.  Голова  словно  собралась  развалиться  на
части, внутри нее ворочалось что-то донельзя тяжелое и колючее. Во  всем
теле ощущалась противная слабость, а во рту было сухо,  как  в  офирской
пустыне.
   Глаза удалось открыть с третьей попытки. Перед ними все расплывалось,
и только приложив некоторое усилие, Харальд разглядел над собой потолок.
Он был изрисован узором  из  пересекающихся  кругов  разного  размера  и
цвета.
   Рисунок вызвал приступ тошноты, и Харальд поспешно  опустил  веки.  С
закрытыми глазами оказалось гораздо легче  думать,  но  все  равно  этот
процесс сопровождался достаточно неприятными ощущениями.
   Несмотря  на  это  он  потихоньку  вспоминал  вчерашний  пир.  Гостям
подавали какой-то напиток, кислый и похожий  на  молоко.  Безобидный  на
вид,  пьянил  он  отменно,  о  чем  красноречиво  говорило  переживаемое
похмелье.
   Сам пир разнообразием не отличался.  Глава  рода,  толстяк  с  трудно
произносимым именем, долго восхвалял чужеземцев, спасших человека из  их
рода, а прочие в это  время  изумленно  пялились  на  странных  людей  с
маленькими глазами и без шерсти на теле.
   Поговорить местный вождь любил, но еще больше, как выяснилось  позже,
он любил дарить подарки. Гостям торжественно  вручили  множество  разных
вещей - оружие,  посуду,  меха,  какие-то  украшения  и  даже  право  на
владение тем самым твердом, на котором их отыскали.
   - Похоже, ты  получила  свое  Владение,  -  сказал  Харальд  шутливо,
толкнув сидящую рядом Йофрид локтем в бок.
   - Ага, - ответила она, улыбнувшись. - Теперь осталось собрать армию и
затеять войну с соседями!
   Когда подарки были вручены,  начался  собственно  пир,  перешедший  в
грандиозную попойку. Вот тут память  подводила  хозяина,  изворачиваясь,
точно курица, убегающая от жадного грабителя.
   Даже напрягшись до предела, он смог вспомнить лишь отдельные эпизоды:
знакомство с многочисленными близкими родственниками Аси,  с  каждым  из
которых приходилось пить, странный вкус необычных на вид блюд. Врезалась
в память резкая, неприятная музыка,  которая  вдруг  зазвучала,  прервав
выкрики пирующих.
   Но хозяевам она  вовсе  не  показалась  неприятной.  Они  все  вместе
вскочили и дружно запели, а Харальд, несмотря на знание языка,  не  смог
ничего понять.
   - Это гимн нашего рода, - позже шепнул Аси.
   Потом он пил еще с кем-то, затем  откуда-то  взялась  Йофрид,  что-то
настойчиво говорившая,  после  чего  была  черная  пустота,  провал,  не
желающий раскрывать секретов.
   "Остается   надеяться,   -   подумал   Харальд,    -    что    ничего
предосудительного я не совершил..."
   Открыть глаза во второй раз оказалось легче. Потолок был на месте, но
круги на нем не вызывали неприятных ощущений. Подождав немного,  Харальд
рискнул сесть.
   Тут он обнаружил, что в кровати не один. Рядом, разметав  по  подушке
выгоревшие почти до белизны русые волосы, спокойно посапывала Йофрид.
   "Должно быть, она и довела меня сюда", - мелькнула мысль.
   В углу комнаты громоздились вчерашние подарки. В окно врывался  яркий
утренний свет, а откуда-то из  недр  замка  слышался  равномерный  стук,
похожий на удары кузнечного молота.
   Откинув одеяло, Харальд  обнаружил,  что  спит  в  одежде.  Пошевелил
ногами и с облегчением понял, что от сапог все же избавился.
   С усилием он выбрался из кровати. Где-то среди подарков  должны  быть
кувшины с тем самым  пьянящим  напитком.  Подобное  лучше  всего  лечить
подобным.
   Бесшумно извлечь "лекарство" не удалось. Вытаскивая  кувшин,  Харальд
зацепил прислоненное к стене  роскошное  седло  для  летунца,  и  оно  с
грохотом упало на пол.
   Он оглянулся.
   Йофрид смотрела на него с укоризной.
   - Проснулся, пьяница? - спросила она. - Набрался вчера почище свиньи!
Твое счастье, что все местные были так же пьяны, если не хуже...
   - Да больно уж напиток этот коварен, - проговорил Харальд со  вздохом
и в подтверждение своих слов сделал большой глоток. По  горлу  пробежала
холодная волна, оставив кислый привкус, но тошнота отступила,  и  голове
стало легче. - Я давно знаю, сколько мне нужно пива или вина. Но это...
   Дверь распахнулась без стука. На пороге появился  Младший.  Лицо  его
было свежим, зеленые глаза бодро блестели.  Харальд  ощутил  неприличную
зависть и тут же вспомнил, что сын вчера почти не пил.
   - Доброе утро, - сказал Младший и, не сдержавшись, улыбнулся.
   - Для кого доброе, - буркнул в ответ Харальд, - а для  кого  -  и  не
очень. Ты чего явился?
   - Так мы вчера договаривались, - губы Младшего сложились в изумленную
усмешку, - что сегодня в полдень пойдем к местному служителю богов. Он у
них самый старый и самый умный. Наверняка знает, где искать Судью!
   - Харальд ничего не помнит, - подала голос  Йофрид.  -  Должно  быть,
надеется обнаружить Судью на дне кувшина!
   - И долго ли до полудня? - Харальд  решил  не  обращать  внимания  на
насмешки.
   - Чуть-чуть осталось, - пожал плечами Младший. - Так  что  похмеляйся
быстрее, и пойдем.
   Со стоном Харальд сделал еще глоток, а потом принялся искать  сапоги.
Выбраться в коридор смог без  посторонней  помощи,  но  дальше  пришлось
воспользоваться поддержкой сына. Пол под ногами качался, ноги дрожали, и
крепкая рука, обхватившая плечи, оказалась как никогда кстати.
   Они спустились по узкой винтовой лестнице и через  большой  зал,  где
прислуга убирала следы вчерашнего пиршества,  добрались  до  выхода.  Во
дворе их ждал Аси.
   - Идем быстрее! - сказал он нетерпеливо. - Святилище открывается  для
посещений ненадолго! Служитель не станет ждать!
   - А как его зовут, кстати? - спросил  Харальд,  пытаясь  шагать  хоть
чуточку ровнее.
   - У него нет имени, - ответил Аси сурово. - Служитель отказывается от
него, когда занимает свой пост.
   Выйдя  из  ворот,  пересекли  луг,  по  которому  бродили  летунцы  с
обрезанными крыльями. Тут царил запах свежего навоза. Прошли  по  узкому
мостку, перекинутому через  прозрачный,  точно  слеза,  ручей.  От  воды
тянуло свежестью, и Харальд с трудом отогнал желание искупаться или хотя
бы умыться.
   А затем впереди показалось святилище. Невысокое неприглядное  на  вид
строение с конической крышей. Окон нет, широкие ворота распахнуты,  вход
темнеет провалом беззубого рта.
   - Нам туда?  -  Харальд  ощутил  прилив  непривычной  робости.  Вдруг
представилось, что внутри, во мраке, таится нечто страшное.
   - Вам, - остановившись, сказал  Аси.  -  Мне  там  нечего  делать.  Я
подожду здесь...
   Вблизи святилище выглядело еще хуже. Его построили,  судя  по  всему,
лет двести назад, причем крайне небрежно. Как тут все еще не развалилось
- оставалось загадкой.
   Внутри оказалось не так темно. Потрескивали несколько толстых свечей,
расположившихся  на  подставке  около  вырезанной  из  темно-коричневого
дерева сидячей статуи  старого  человека.  Глаза  его  были  закрыты,  и
казалось,  что  старец  просто  присел   отдохнуть,   да   и   задремал,
прислонившись к стенке.
   - Приветствую  вас,  чужеземцы.  -  Во  мраке  обозначилось  какое-то
движение. В круг света шагнул очень высокий для этого мира человек.
   Взглянув на него, Харальд невольно вздрогнул. Там,  где  должны  были
быть глаза, темнели пустые глазницы.  Служитель  бога  когда-то  лишился
глаз, и, судя по страшным шрамам, сделано это было довольно  болезненным
образом.
   - Откуда ты знаешь, что мы чужеземцы? - спросил недоверчиво Младший.
   - Чтобы видеть,  мне  не  нужны  глаза,  -  ответил  старик  и  мягко
улыбнулся. -  Покровитель  нашего  рода  многое  дарует  тому,  кто  ему
служит...
   Харальд покосился на статую. Неужели  этот  деревянный  болван  имеет
такую силу?
   - Пойдемте, - служитель повернулся. - Я не знаю, зачем вы пришли,  но
чувствую, что разговор будет долгим.
   Идти пришлось недалеко. Заскрипела в темноте открываемая дверь, в нос
ударил сильный запах трав. Переступив порог, они оказались в  небольшой,
уютно обставленной комнате, неотличимой от тех, которые видели в  замке.
Тот же низкий потолок, похожая мебель.
   - Садитесь, - проговорил служитель бога, опускаясь в кресло. Рука его
указала на стоящую напротив широкую лавку.
   Под весом двух мужчин она заскрипела.
   - Позвольте мне обратиться к моему богу, - сказал старик,  когда  они
сели. - Дабы он подсказал мне, неразумному, как говорить с вами к  вящей
славе нашего рода...
   Младший пожал плечами, Харальд просто промолчал.
   Служитель сидел  неподвижно,  словно  сам  превратился  в  статую,  и
Харальд смог его хорошо разглядеть. Руки, сохранившие силу,  с  большими
мозолистыми ладонями, выдавали человека, который  много  трудился.  Лицо
было с правильными чертами, но морщинистое, а мех на голове и  в  вороте
рубахи был совершенно седым.
   - Хорошо, - произнес старик голосом гулким и властным. - Спрашивайте,
что вы хотите узнать?
   Младший взглянул на Харальда, как всегда предоставляя говорить  отцу,
а тот вдруг замялся, ощутив, что все слова куда-то исчезли, а язык точно
окостенел. Привести его в движение стоило некоторого труда.
   - Мы ищем того, кого именуют Судьей. Служитель молчал.
   - Это не человек, поскольку живет многие сотни лет, но и  не  бог.  -
Сам Харальд знал о Судье до обидного мало и  понимал,  что  вопрос  его,
скорее всего, останется без ответа.
   -  Я  понял,  -  проговорил  старик,  помолчал  и  продолжил  тихо  и
задумчиво:
   - Беспрерывная война между родами идет очень давно. Но до нее  десять
лет тянулась Эра Мира, когда все, от полуденных твердов  до  полуночных,
своими богами поклялись сложить оружие. Только появление Безродных Богов
заставило вражду вспыхнуть вновь... Но до этого царил  мир  и  ничто  не
препятствовало путешествиям. В те времена я был молод и  посетил  многие
места...
   Лицо старика смягчилось, морщины разгладились, словно воспоминания  о
давно минувшей юности смогли его омолодить.
   - Добрался я и до того тверда, на  котором,  по  преданиям  о  Старых
Героях, появились люди. Он лежит далеко на западе и столь  огромен,  что
трудно себе представить.
   Харальд и Младший переглянулись. Каждый  вспомнил  видение  о  Дверях
этого мира и исполинский обломок суши, на котором располагается западный
проход в другой мир.
   - Там обитает множество родов, - продолжил  рассказ  служитель,  -  и
среди них ходит предание о некоем  существе,  которое  с  самого  начала
времен  живет  в  центре  того  тверда,  среди  возвышенностей,  которые
называют горами. Его именуют Судьей.
   - Как нам туда добраться? - спросил Младший.
   - Это будет непросто, - старик покачал головой. - Те земли  сейчас  в
руках поклонников Безродных Богов. Они убивают всякого, кто не разделяет
их веры.
   - Ничего, как-нибудь управимся, -  усмехнулся  Младший,  и  губы  его
растянулись в усмешке.
   - Туда лететь тридцать дней прямо на заходящее солнце. Чтобы избежать
встреч с людьми, опуститесь ниже. Самые низкие тверды обычно необитаемы.
Там, правда, холодно,  но  уж  лучше  замерзнуть,  чем  быть  проткнутым
копьем. Землю Старых Героев вы не пропустите, слишком она велика.  Ну  а
дальше... - Старик вздохнул. - Большего я вам не скажу, да  и  никто  не
скажет.
   - Спасибо, почтенный. - Харальд склонил  голову,  чувствуя  искреннюю
благодарность. - Тебе и твоему богу...
   - Богу? - Служитель усмехнулся. - Бог велел не причинять вам вреда  и
как можно быстрее спровадить подальше! А я знаю для  этого  единственный
способ - указать дорогу!
   - Так что, покровитель рода Сид боится нас?  -  Вопрос  вырвался  сам
собой, и только потом Харальд понял его дерзость.
   - Боги не испытывают страха, - сказал старик, но в голосе его не было
уверенности. - И мне трудно судить о поступках покровителя рода, хоть  я
и служу ему много лет...
   Наступила пауза, стало слышно, как за тонкой стеной шумит ветер.
   - Расскажите мне о себе, - неожиданно  попросил  слепец.  -  Я  сразу
ощутил вашу чужеродность. Она гораздо сильнее, чем в людях других родов.
Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Кто вы, откуда пришли, зачем
вам Судья?
   Харальд глянул на сына. Тот пожал плечами:  мол,  что  хочешь,  то  и
отвечай.
   - Боюсь, что мы не все  сможем  рассказать,  -  осторожно  проговорил
бывший Владетель, - и слишком невероятно все это звучит...
   Он  умолчал  о  многом,  но  рассказ  все  равно  получился  длинным.
Служитель сидел неподвижно и жадно слушал, не проронив ни слова.
   - Да, - только и вымолвил он, когда Харальд закончил. - Будь я просто
человеком, ни за что  не  поверил  бы!  Но  служение  приучает  доверять
чувствам, а они говорят, что вы не врете. Идите, чужеземцы, и да помогут
вам ваши боги...
 
*** 
 
   Провожать их собрались все обитатели замка. Увезти с  собой  подарки,
полученные от рода Сид, смог бы только караван. Так что взяли  лишь  то,
что пригодится в дороге.
   Несколько дней перед этим потратили на обучение езде на летунцах. Все
оказалось   просто   -   вымуштрованные    животные    слушались    удил
беспрекословно, а седло,  показавшееся  столь  непривычным,  становилось
удобнее с каждым подъемом в небо.
   Предводитель рода подарил путникам лучших крылатых лошадей  со  своей
конюшни, и теперь в глазах  его,  ярко-желтых,  точно  лютики,  читалось
сомнение -  достойны  ли  чужаки,  сидящие  в  седлах,  точно  неуклюжие
старики, столь великолепных животных?
   Но вслух он своего мнения не высказывал, просто стоял  и  смотрел.  А
когда летунцы один за другим взвились в воздух, одобрительно улыбнулся и
помахал рукой.
   Оглядываясь  на  украшенный  колючками  удаляющийся  замок,   Харальд
неожиданно ощутил печаль.
   Там впервые за путешествие через разные миры они  встретили  радушный
прием. Те, кто жил здесь, были внешне не совсем людьми, но  отнеслись  к
чужакам куда более человечно, чем слуги Пирамиды или люди болот, которые
внешне ничем не отличались от обитателей Бабиля или замка Триз.
   После этого мысли невольно перескочили на родину: что там  происходит
сейчас, кто правит на разоренной многолетней войной земле?
   Сбоку ударил резкий порыв ветра. Летунец испуганно заржал,  его  чуть
накренило, и Харальд был вынужден отвлечься от  размышлений.  Он  крепче
вцепился в поводья и принялся выравнивать полет.
 
*** 
 
   Костер горел неровно, словно и ему было неуютно здесь,  на  одном  из
самых нижних твердев, под  которым  была  только  пустота,  густо-синяя,
словно неподвижное тихое море. Желтые языки тянулись вверх,  но  тут  же
боязливо отдергивались, выпуская быстро гаснущие  искры.  Внутри  костра
что-то щелкало, от него шло ровное приятное тепло.
   На этом клочке земли, почти сплошь заросшем лесом, не  жил  никто,  и
путешественники, третий день пробиравшиеся на  запад,  выбрали  его  для
ночевки.
   Крылатые скакуны остались этим недовольны. Холод им  мешал  мало,  но
вот вместо сочной травы им пришлось довольствоваться жесткими иголками с
деревьев, похожих на хорошо знакомые сосны. Вот только хвоя у  них  была
не зеленая, а какая-то лиловая. Но сухие ветви горели точно так же,  как
и у обычных деревьев, а большего и не требовалось.
   Йофрид сидела у самого огня, укутавшись в меховую накидку, и  глядела
в пламя. В глазах  ее,  светлых,  точно  утреннее  небо,  танцевали  два
маленьких огненных языка.
   - Что смотришь? - спросила она, заметив взгляд Харальда.
   - Думаю, когда ты Многоликой станешь, - полушутя ответил он.
   - Вряд ли, - девушка  покачала  головой.  -  Магию  мира  Пирамиды  я
освоила, но те, кто живут  там,  те  же  люди,  что  и  мы.  Здешние  же
обитатели даже внешне на нас не похожи...
   Она  чувствовала,  что  лукавит,  но  отчего-то   освоение   местного
колдовства не  казалось  ей  привлекательным.  Душу  тревожило  странное
чувство, что, превратившись в  животное,  она  не  сможет  вернуть  себе
человеческий облик.
   - Погоди, - вмешался в разговор Младший,  который  помешивал  длинной
ложкой в висящем над огнем котелке.  Над  посудиной  поднимался  пар,  и
пахло мясной похлебкой. - Пока вы развлекались,  я  выслушал  легенды  о
Старых Героях, видел даже их доспехи.
   - И что? - недоуменно спросил Харальд.
   - А то, - ответил сын, - что предки этих самых мохнатых были выше,