но не мог.
   Певец тем временем пропел зачин:
 
   В земле полуночной, в суровых чащобах,
   Во мраке безлунном, во тьме до рассвета
   Отвратная магия тайно творилась,
   И землю и небо терзали заклятья...
 
   Строка за строкой лилось сказание о том, как из ничего  воздвигся  замок,
как взвилось над ним белое, что лебединый пух, знамя, как  воцарился  в  том
замке Владетель, чьи глаза были подобны льду, а сердце лишено жалости.
   Берг почувствовал, что слушает с интересом, и про себя отметил мастерство
певца. А тот пел о жестоких войнах, которые вел Белый Владетель, о битвах, в
которых он не щадил ни своих, ни чужих воинов: ++
   Звон стоял мечей булатных, гибли люди там без счета.
   Кровь текла, и жадно пили ее губы земли черной...
 
   От битв певец перешел к казням, посредством  которых  жестокий  Владетель
усмирял непокорных родовитых. Тут он не скупился на краски,  и  если  верить
песне, то Харальд за два неполных года правления  истребил  несколько  тысяч
владельцев замков - столько не наберется в самом крупном Владении.
   Но слушатели простили сказителю преувеличение или просто его не заметили,
увлеченные музыкой и напевным ритмом песни. А  закончилась  песня  тем,  что
кровавый Владетель настолько пресытился злодействами, что покончил с  собой,
упав на меч.
   Звякнув в последний раз, смолкли струны, и зал постоялого двора наполнили
одобрительные крики и топот. Зрители были восхищены.
   Певец встал и принялся раскланиваться, не забыв вытянуть  вперед  руку  с
беретом. В берет одна за другой полетели монеты, несколько из  них  в  свете
факелов сверкнули золотом.
   - Вот оно как, -  сказал  кто-то  рядом  незнакомым  голосом.  Берг  даже
испугался. Лишь повернувшись, понял, что это Харальд.
   Губы юноши шевелились, а лицо было совершенно белым и  спокойным,  словно
выточенная из мела маска.
   - Что ты говоришь? - спросил Теневой.
   - Ничего,  -  ответил  Харальд,  поднимая  глаза,  похожие  на  пуговицы,
вырезанные из малахита. Голос его скрывал напряжение, словно готовая лопнуть
тетива. - Они ведь все врут, хотя прошло  только  пятнадцать  лет...  И  что
споют о моем отце через полвека?
   Берг не нашелся что ответить.
 
*** 
 
   Разбудили их рано. Слуга,  предупрежденный  о  том,  что  поднять  гостей
следует с рассветом, успел один раз стукнуть в дверь, как Берг проснулся.
   - Все, хватит, - проговорил он, зевая. - Уже встаем...
   Некоторое время  он  полежал,  вспоминая  вчерашний  вечер.  Вставать  не
хотелось. Вылезать из-под теплого одеяла в  промозглую  прохладу  комнаты  -
брр, что может быть хуже... Только если сразу на улицу - под дождь и ветер.
   В большом зале было пустынно, гости еще  спали.  Нищий  старик  лежал  на
лавке у стены рядом с камином. Ноги  его  были  подогнуты,  а  руки  мертвой
хваткой вцепились в подложенный под щеку мешок.
   - Смотри, как ухватился, -  проговорил  Харальд,  показывая  на  деда.  -
Словно у него там сокровища...
   Берг взглянул на оборванца и почувствовал, как сердце его застучало в два
раза чаще. Внутри  возникла  пышущая  холодом  пустота,  а  горло  мгновенно
пересохло: сон словно стер с лица бродяги морщины, позволяя увидеть то,  что
ранее было сокрыто.
   Спавший на лавке нищий был  до  ужаса,  до  дрожи  в  коленках  похож  на
Харальда.
   Как старший брат на младшего или скорее как отец на сына...
   От этой мысли Теневому стало дурно, и тут старик поднял веки.  Глаза  его
словно осветились изнутри пылающей голубизной. Берг невольно отвел взгляд.
   - Ты что застыл? - достиг его ушей возглас Харальда.
   - Иду, - отозвался он и заковылял к столу, за  которым  расположился  так
ничего и не заметивший юноша.
   Берг боялся даже  подумать  о  том,  что  может  означать  замеченное  им
сходство. Разум настойчиво намекал, что оно  не  более  чем  случайность,  и
Теневой решил ему поверить.
   Когда Берг вновь посмотрел на нищего, тот спал, отвернувшись к стене.
   - И куда же вы, почтенные, держите путь? -  поинтересовался  дюжий  воин,
восседающий  на  могучем  жеребце,  который  косил  на  путешественников   с
затаенной яростью.
   - В замок Жахх, к родовитому Торгриму, - ответил Берг.
 
*** 
 
   Они столкнулись с дозором из десятка всадников на пустынной дороге, когда
до замка Жахх, по всем расчетам, оставалось не более десяти верст.  Лес  тут
подходил к самому тракту, по обе  стороны  от  него  сверкали  алой  листвой
клены, размахивая последними листьями, словно  окровавленными  ладонями,  за
ними темнела темно-зеленая стена елей.
   - Вот как? - Воин был явно удивлен, но быстро преодолел замешательство. -
Тогда мы проводим вас до замка.
   Повинуясь короткой команде,  дозорные  окружили  путешественников.  Воины
родовитого Торгрима были в легких кольчугах, и блики гуляли на  наконечниках
длинных копий. Случись схватка - они одолели бы двоих путников очень быстро,
но Харальд не боялся.
   Он был уверен, что  опасности  нет,  и  лучшим  тому  подтверждением  был
суровый и насупленный вид Теневого. Харальд  уже  успел  понять,  что  перед
настоящей угрозой рыжебородый мечник делается весел и спокоен,  а  когда  он
выглядит как филин, поймавший за ночь только полудохлую от голода  мышь,  то
все в порядке.
   Замок вывернул из-за поворота весь сразу, целиком.  Гордо  возносились  к
бирюзовому небу башни из красного камня, построенные совсем  недавно,  реяло
над ними знамя с родовым гербом - черной орлиной головой на белом поле
   Не было над Торгримом фон Жаххом Владетеля, и для многих родовитых был он
сюзереном, бросая своим существованием вызов магам.
   Вода во рву колыхалась, отражая холодные лучи октябрьского солнца, шел от
нее затхлый запах, как от всякой стоячей воды. Мост  опустился  с  лязгом  и
грохотом. Чтобы пройти через него, путешественников заставили спешиться.
   А когда под сапогами оказался камень замкового двора,  то  они  предстали
перед высоким воином, облаченным в доспехи, как для  боя.  Начищенная  сталь
сияла, недоверием блестели темные, точно обожженная глина, глаза.
   - Кто такие? - спросил он.
   - Неужто ты не узнаешь меня? - не давая командиру дозора ответить, сказал
вдруг Берг. Ноздри его раздувались, а ухмылка сияла из рыжей бороды,  словно
драгоценное ожерелье.
   Воин в доспехах склонил голову, вглядываясь в лицо  говорящего,  а  затем
вдруг жесткое лицо его обмякло, став каким-то живым и даже добрым.
   - Теневой, ты? - спросил он.
   - Я, - с довольным смешком отозвался Берг. -  И  как  ты,  Лот,  меня  не
узнал? Что, последние мозги пропил?
   У стоящих рядом солдат вытянулись  лица.  Похоже,  они  ожидали,  что  их
командир немедленно прикажет зарубить наглеца, чей язык осмелился выговорить
столь дерзкие слова.
   Но все вышло по-иному.
   - Ладно, - усмехнулся Лот, хлопнув Берга  по  плечу  так,  что  тот  едва
устоял на ногах. - Кто чего пропил, мы разберемся позже. Ближе к  вечеру.  А
сейчас ты мне скажи, чего тебе надо?
   - Я уже сказал - к родовитому Торгриму, - пожал плечами Теневой.
   - И зачем?
   - А вот у этого молодого человека до него дело есть.  -  Харальд  ощутил,
как на нем скрестились несколько взглядов, полных любопытства. Чувство  было
неприятное. - И я думаю, что фон Жахх будет  сильно  удивлен,  когда  увидит
его.
   - Да ну? - хмыкнул Лот. - Ладно, пойдемте. Только мечи мне отдайте.
   Расставаться с оружием не хотелось, но причин отказать Харальд не нашел и
послушно снял ножны. Без привычной тяжести на бедре стало неловко.
   Они направились к центральной башне замка, мощной, словно пень громадного
тополя. Стены ее  лоснились,  а  бойницы  казались  недружелюбными  глазами,
глядящими на дерзких пришельцев.
   Впереди шли Лот с Бергом, и Харальду был хорошо слышен их разговор.
   - Так ты что, капитаном стал? - спросил Теневой.
   - Да, как видишь. Уж три года.
   - А чего ходишь в железе?
   - Да мы же воюем почти постоянно, - пожал плечами Лот. -  Для  Владетелей
наше существование  хуже  шипа  в  заднице,  только  Свенельд  ничего.  А  с
остальными почти каждый год бьемся. Вот я и привык.
   Массивная дверь донжона, способная выдержать  удар  тарана,  распахнулась
перед ними бесшумно. Внутри было полутемно, пахло копченым мясом.
   - Чем тут так воняет? - поинтересовался неделикатный Берг, зажимая нос.
   - Что? - капитан спохватился, принюхиваясь. - Да  у  нас  тут  запасы  на
случай осады, вот и несет.
   Пока  поднимались  по  узкой  лестнице,  на  которой  можно  в   одиночку
отбиваться от многих врагов, запах слабел, а к третьему этажу исчез  совсем.
Здесь Лот остановился.
   - Подождите, - сказал он и скрылся за  дверью,  из-за  которой  слышались
звуки лютни.
   Ожидание оказалось недолгим.  Капитан  почти  сразу  вернулся  и  поманил
гостей за собой.
   В просторном зале было полутемно и  прохладно.  Окна  здесь  были  узкие,
удобные для обороны, а не для жилья.  По  стенам  висели  ковры  со  сценами
охоты, а посредине зала располагался длинный стол, сколоченный из толстенных
досок.
   Из-за него навстречу вошедшим поднялся высокий и мощный мужчина  в  синем
кафтане. Несмотря на заметные морщины, талия его была  тонка,  волосы  почти
полностью сохранили рыжий цвет, лишь кое-где поблескивали белые нити седины.
   - Зачем вы  пришли  ко  мне?  -  спросил  он  резко,  и  тут  взгляд  его
остановился на Харальде.
   В светлых глазах появился ужас, и на миг  Торгрим  фон  Жахх  стал  очень
похож на Авимелеха в  тот  момент,  когда  Харальд  увидел  его  на  крыльце
постоялого двора.
   Хозяин замка моргнул, затем еще раз.
   - С вами все в порядке? - послышался голос Лота. Он, судя по  всему,  был
сильно обеспокоен поведением хозяина.
   - Да, - сказал наконец Торгрим. - Да, клянусь всеми демонами!  Но  оставь
нас...
   - Хорошо, - кивнул Лот и удалился.
   - Садитесь. - Родовитый, похоже, овладел собой, и на лице  его  появилась
вежливая  улыбка.  Но  Харальду   она   показалась   какой-то   ненастоящей,
нарисованной поверх судорожно сжатых челюстей.
   Они сели.
   - Кого ты привез ко мне, Берг? - спросил хозяин замка, стараясь  смотреть
исключительно в лицо Теневому.
   - Он зовет себя Харальдом, - отозвался рыжебородый  наемник.  -  И  родом
из-за Северных гор. И это не я привез его, а он  попросил  сопровождать  его
сюда.
   - Вот как, - задумчиво проговорил Торгрим и, словно набравшись  смелости,
посмотрел прямо на Харальда.
   - Ты его сын?
   Вопрос был словно удар копья.
   - Да, - ответил Харальд, подставляя под удар копья прочный щит.
   Фон Жахх отвел взгляд.
   - Но он никогда не говорил о том, что у  него  есть  сын,  -  сказал  он,
нервно теребя ворот. - И я не думал, что у магов могут быть  дети.  Чего  ты
хочешь?
   - Правды!
   - Какой правды? - Родовитый нахмурился, лоб его изрезали складки  морщин,
лицо стало совсем старым. - О чем?
   - Вы были  с  ним  почти  до  самой...  до  самого  конца,  -  запинаясь,
проговорил Харальд. - И мне хотелось бы услышать от вас как можно  больше  о
нем!
   - Я понимаю. - Торгрим как-то странно усмехнулся, и  в  усмешке  этой  не
было превосходства, а скорее печаль. - Хорошо, приходи вечером, сразу  после
заката, и мы побеседуем. А вообще, будьте моими гостями!
 
*** 
 
   Поселили их в том же донжоне.
   Окна в гостевой комнате были чуть побольше и забраны частой  решеткой,  а
судя по пыли, скопившейся в углах, и затхлой сырости, никто давно не навещал
родовитого фон Жахха.
   Руководил размещением гостей Лот, по его приказу принесли обед - окорок и
ковригу хлеба.
   - Еда  у  нас  простая,  -  сказал  он,  разводя  руками.  -  Солдатская.
Разносолов не водится,..
   Пока обедали, на замок опустились  серые  октябрьские  сумерки.  В  дверь
постучали, подобострастный голос произнес:
   - Родовитый Торгрим приглашает к себе родовитого Харальда.
   - Это меня? - изумился юноша, оглянувшись на Берга.
   - Кого же еще? - хмыкнул Теневой, сам удивленный не менее.
   Отбросив мысль, что  где-нибудь  под  кроватью  может  скрываться  тезка,
Харальд выбрался в коридор, был встречен поклоном и препровожден в  знакомый
уже зал.
   Здесь горели свечи и плыл запах незнакомого растения.
   - Вот, кашель замучил, - пояснил хозяин, жестом приглашая гостя сесть.  -
А лекарь велел багульник пить. Каждую осень так.
   Харальд сел, осторожно покосившись на расставленные на столе кубки.
   - Пиво пьешь? - поинтересовался фон Жахх. - Нет? Что ты хочешь знать?
   - Прежде всего, почему слуга назвал меня родовитым?  -  Юноша  был  очень
серьезен
   - А. - Торгрим понимающе кивнул. -  Твой  отец  был  из  рода  фон  Триз,
который еще древнее моего, а ты, как сын родовитого,  пусть  даже  рожденный
вне брака, тоже являешься таковым. Ясно?
   - Ясно. - Известие о  принадлежности  к  высшему  сословию  не  доставило
Харальду радости, даже не столько удивило его, сколько напугало.
   - Расскажите мне все, - попросил он. - Вы ведь были с... отцом  несколько
лет? Расскажите с самого начала. Какой он был?
   - Хорошо. - Хозяин замка ухватил кубок и одним  залпом  осушил  половину.
Серебро звякнуло о столешницу, и фон Жахх начал рассказ:
   - Он появился у стен этого замка весенним еечером. А замок наш тогда  был
совсем не тот, что сейчас...
   Он говорил и говорил, а Харальд слушал, боясь пошевелиться, и  перед  ним
одна за другой разворачивались картины битв,  походов  и  прочего,  из  чего
состоит жизнь Владетеля.  Харальд  Кровопийца,  Белый  Владетель,  был,  как
следовало из рассказа, исключительно умелым полководцем и сильным магом,  но
крайне жестоким и бессердечным человеком.
   Поведав о заключении мира со Свенельдом, Торгрим умолк.
   - А что было дальше? - последовал нетерпеливый вопрос.
   - Да ничего интересного, - пожал плечами фон Жахх. - На полгода он  уехал
куда-то, оставив на меня управление  Владением.  Затем  вернулся.  И  вскоре
отпустил меня со службы. Я уехал сюда. А когда вернулся дней через двадцать,
то замок его лежал в руинах. Прислугу, как я узнал, он тоже отпустил, и  что
с ним на самом деле случилось - не знает никто.
   Харальд помрачнел.
   - Может быть, он остался жив?
   - Очень маловероятно, - покачал головой Тор-грим. - Магия еще  никого  до
добра не доводила. Он либо с ума сошел и в заклинаниях чего перепутал, тогда
его запросто на клочки могло разорвать. Или  же  враги  до  него  добрались,
наслали разрушительное заклинание  или  существо  какое,  которое  замок  по
камешкам и разнесло.
   - А посмотреть на него можно?
   - На кого? - не сразу понял вопрос фон Жахх.  -  На  замок?  Почему  нет?
Только сейчас туда трудно добраться - грязь, болота. Дорогу-то давно трясина
поглотила. А так - пожалуйста, сто пятьдесят верст на север, и ты там.
   - Я понял.
   Харальд чувствовал себя странно. Приоткрылась  перед  ним  завеса  давних
событий, славных и страшных и вроде не имеющих к нему особенного  отношения.
Но за этой картиной чудился второй смысл, содержащий в себе какое-то  важное
знание.
   - Спасибо, - сказал Харальд и неожиданно для себя схватил  кубок,  так  и
простоявший на столе все это время. Горьковатый напиток прополоскал горло  и
освежил его, а на душе как-то сразу потеплело.
 
Глава 5 
КРОВЬ НА СНЕГУ 
 
   Снег шуршал под лыжами, вызывая воспоминания о  детстве,  о  жизни  среди
нид, о зимней охоте.
   Несколько человек, стоящих у  ворот  замка,  во  все  глаза  смотрели  на
Харальда. Они не  могли  понять,  как  можно  не  проваливаться  в  сугробы,
передвигаясь по ним на двух изогнутых досках, обтянутых шкурами.
   Харальд помахал зрителям рукой и двинулся прочь от замка, в  лес.  В  нос
шибал острый аромат хвои, над головой было блеклое зимнее небо, мороз слегка
пощипывал лицо. Что еще нужно для счастья?
   Лыжи он сделал сам. В одиночку  нашел  нужную  древесину,  парил  ее  над
очагом и пропитывал жиром, придавая доскам изгиб. Торгрим,  у  которого  они
гостили почти два месяца, как-то поинтересовался,  чем  занимается  Харальд,
но, получив ответ, что готовится к походу на север, спрашивать перестал.
   Не поверил, скорее всего.  Здесь,  южнее  гор,  как  с  удивлением  понял
Харальд, о хождении на лыжах никто никогда не слышал.
   Пришлось все делать самому.
   Подумав, что его скоро хватятся, Харальд примерно через  версту  повернул
назад. По собственному следу дошел до  края  вырубки,  окружающей  замок,  и
выбрался на открытое пространство.
   У  ворот  было  уже  полтора  десятка  человек.  Завидев  Харальда,   они
разразились восхищенными воплями и замахали руками. Он же быстро добрался до
накатанной дороги и снял лыжи.
   А когда поднялся, держа их в руке, то невольно оробел. Среди толпы, рядом
с  рыжей  бородой  Берга  и  тщательно  выбритым  лицом  Лота   обнаружились
внимательные светлые глаза Торгрима фон Жахха.
   - Да, - сказал родовитый, с интересом разглядывая лыжника. - И  долго  ты
так можешь бегать по лесу?
   -  Дня  три  -  точно,  -  ответил  Харальд,  недоумевая  -  чего   хочет
гостеприимный хозяин? До сих пор он кормил и поил их,  не  требовал  ничего.
Неужели только в память о Белом Владетеле?
   - И по льду сможешь? - спросил кто-то из толпы с явным восхищением.
   - Если он не совсем тонкий.
   - Что же, хорошо. - Фон Жахх повернулся и  исчез,  а  навстречу  Харальду
выбрался Берг. От него несло пивом и чесноком.  С  помощью  пива  и  чеснока
Теневой боролся с холодом, а на сопутствующий аромат не обращал внимания.
   - Это ты здорово придумал, - сказал он, довольно оскалившись. -  Молодец.
Но пойдем, пора за меч браться...
   Пользуясь вынужденным  бездельем,  Берг  вновь  принялся  учить  Харальда
владению мечом, просто так, для удовольствия. На вопрос о  деньгах,  который
юноша однажды осмелился задать,  рыжебородый  наемник  раздулся  от  ярости,
словно огромная жаба. С тех пор Харальд более не трогал эту тему.
   - Пойдем, - ответил он со вздохом, поднимая лыжи.
   Собравшиеся стражники потихоньку расходились, но кое-кто еще  косился  на
две странные изогнутые доски, что нес зеленоглазый юноша.
 
*** 
 
   Клинки  звенели  всякий  раз,  когда  сталкивались,  и  морозный   воздух
раздраженно шипел. Несмотря на мороз,  Харальду  было  жарко.  Струйки  пота
текли по груди, спине, а толчки сердца отдавались в руках и ногах.
   Берг ловко ушел от его удара, затем на мгновение исчез, и тут же  Харальд
ощутил, как меч выворачивается из пальцев. В отчаянии он попытался  удержать
его, ухватиться крепче. Но тщетно.
   Меч отлетел в сторону и воткнулся в снег, а Харальд почувствовал у  горла
холодную сталь. Теневой довольно сопел ему в ухо.
   - Вот и все, - послышался его довольный голос. - Ты убит!
   Они занимались вне замковых стен, утоптав  небольшую  площадку  на  самом
краю замерзшего рва.
   Наставник  отодвинулся,  убрал  меч  от  горла  ученика,  и   Харальд   с
облегчением вздохнул. Дыхание было горячим, а мускулы ныли, прося об отдыхе.
   - Ты все-таки хочешь идти туда? - спросил Берг, когда Харальд извлек свой
меч из сугроба и принялся протирать лезвие. В  голосе  наставника  слышалось
сомнение.
   - Конечно, - твердо отозвался юноша. - Я должен туда сходить!
   - Вряд ли ты узнаешь там что-то новое, - с какой-то  неохотой  проговорил
Теневой. - Ведь Торгрим рассказал тебе все. Насколько я знаю его, он  ничего
не станет скрывать. К тому же про столь давние времена.
   - Нет, я должен идти. -  Харальд  вложил  меч  в  ножны  и  повернулся  к
наставнику. - Ты не понимаешь! Это мне  необходимо.  Я  ведь  сюда,  на  юг,
отправился  только  за  тем,  чтобы  найти  его!  И  вдруг  узнаю,  что  он,
оказывается, исчез! То ли погиб, то ли нет! И я не отступлю, пока  не  узнаю
все!
   Он говорил все более горячо, а под конец фразы просто кричал.
   - Спокойнее, - сказал Берг медленно. -  Мне  трудно  понять  тебя,  но  я
почему-то не хочу, чтобы ты туда ходил. Чуется мне, что опасно это.
   - Чем? Людей там нет, духи от меня шарахаются -