алили желтые клыки и свирепо лаяли.  Харальд
схватился за оружие, но воины нид не дали в обиду гостей. Они пустили  в
ход древки рогатин, и свора, скуля и подвывая, отпрянула.
   Сопровождаемые собаками, мужчины  вошли  в  становище.  Воняло  здесь
ужасно:  прогорклым  рыбьим  жиром,  сгоревшим  мясом  и   еще   чем-то,
незнакомым, но тоже очень неприятным.
   Взрослые встречали появление чужаков без интереса.  Останавливали  на
миг взгляд и уходили, исчезая меж островерхих  жилищ.  Зато  дети  сразу
сбились в галдящую толпу и пошли вслед за пришельцами,  громко  хихикая.
Но  стоило  Завулону  обернуться,  нахмурить  брови,  как  топот  многих
маленьких ножек тут же стих вдали.
   Воины постепенно отставали, и вскоре  с  чужаками  остался  лишь  сам
вождь, да еще с пяток наиболее крепких  парней.  Они  прошли  через  все
становище, и  остановился  Завулон  лишь  у  самого  крайнего  строения,
стоящего немного на отшибе. Над входом в него были  закреплены  огромные
лосиные рога.
   Из-за шкур послышался кашель, полог поднялся, и очам мужчин  предстал
древний старец, сгорбленный, словно старый гриб. Одежда его была увешана
множеством фигурок зверей и людей, вырезанных из кости. В руке он держал
палку с закрепленной на конце вороньей головой. Глаза птицы блестели,  и
казалось, что она внимательно следит за происходящим.
   - Привет тебе, колдун, - сказал Завулон торжественно.
   "Колдун, маг" - Харальд нахмурился, и сама собой вспомнилась  первая,
пусть и неполноценная, встреча с настоящим волшебником.
 
*** 
 
   Людей, обладающих магическими способностями, не так много,  настоящих
магов - и того меньше. Тех же, кто добрался до власти,  вообще  единицы.
Именно их, повелевающих сотнями родовитых, и называют Владетелями. Между
Владетелями поделены почти все обитаемые земли, им платят  дань  и  дают
войско даже самые могучие из родовитых, именно сильнейшие маги  начинают
и ведут войны. К одному из Владетелей в ученики и стремился Харальд.
   Живут истинные владыки мира в основном в замках, словно обычные люди.
Так, по крайней мере, думал  Харальд.  Пока  не  добрался  до  обиталища
Владетеля  северо-восточных  земель,   Свенельда,   вассалом   которого,
собственно, и является род Тризов.
   Последний раз юноша спросил дорогу всего пяток верст  назад  и  очень
поразился, когда  из-за  поворота  появилась  небольшая  деревенька,  не
имеющая ничего общего с могучим замком,  что  рисовался  в  воображении.
Серые убогие дома, пестрые коровы на зеленой лужайке, запах навоза.
   Сдерживая гнев (неужто его обманули?), Харальд остановился и постучал
в ворота крайнего дома. За забором басовито залаяла  собака,  послышался
скрип двери. Затем  калитка  распахнулась,  и  глазам  путника  предстал
тщедушный селянин. Голубые глаза его лучились хитростью,  а  соломенного
цвета волосы и борода торчали в стороны, придавая лицу мужика сходство с
солнцем.
   -  Что  угодно  родовитому  господину?  -  спросил  селянин,  с  ходу
распознав, кто перед ним.
   - Скажи, - чуть высокомерно ответил Харальд.  -  Как  мне  доехать  к
замку мага?
   - Э, - крестьянин покопался в соломе, заменяющей ему  волосы.  -  Так
нет у него замка-то. А живет он там, в лесу. Вон за домом Кривого  Хегни
тропка начинается!
   Грязная рука поднялась, указывая путь.
   - Вот туда и езжайте, родовитый господин. Харальд вскочил в  седло  и
двинулся к дому Кривого Хегни.
   За ним обнаружилась тропка. Неприметная, она обезумевшей змеей вилась
среди исполинских дубов. Меж  ветвей  беспечно  перекликались  птицы,  а
Харальд все пытался осмыслить слова светловолосого,  "Нет  замка  -  это
как? - думал он, предоставив коню самому выбирать тропу. -  Что-то  этот
холоп путает".
   Так ничего и не решив,  Харальд  обогнул  очередной  темно-коричневый
ствол, и обнаружил, что тропка закончилась. Он остановился  и  оторопело
посмотрел вперед: посреди небольшой полянки, заросшей  изумрудно-зеленой
травой, стоял дом. Добротно срубленный, большой. Но - не  замок!  Ничего
похожего! Над поляной порхали желтые бабочки, разносился аромат цветов.
   Харальд завертел головой, пытаясь отыскать путь  в  обход.  Но  тропа
утыкалась в сочную густую траву и бесследно исчезала,  а  вокруг  поляны
сомкнутым строем стояли деревья, вперемешку,  так,  как  никогда  бы  не
выросли в настоящем лесу. Дуб рос рядом с елью, а  березе  сопутствовала
ива.
   Разочарованно вздохнув, Харальд двинул коня  по  траве.  Ну  что  же,
почему бы Владетелю и не жить по-особенному?
   У двери спешился, постучал. Послышались шарка юшие шаги, и в  дверном
проеме возник тщедушный старикашка. Он  молча  смотрел  на  юношу,  и  в
пустых, каких-то рыбьих его глазах не выражалось ничего.
   - Доброго дня, - проговорил  Харальд,  борясь  с  волнением.  -  Я  к
господину магу.
   - Он не примет тебя, - ответил старик тихо.
   - Как же, - горячо затараторил юноша. - Я же в ученики хочу, я же  не
с плохими намерениями,
   - Это понятно, - седая  голова  слегка  качнулась,  послышался  тихий
вздох. - Имей ты злые помыслы, деревья бы не пропустили тебя.
   - Ну так вот, - надежда клокотала в груди весенним ключом. -  У  меня
есть способности. Я умею!
   - Увы, это ничего не меняет, - старик пожал плечами.  -  Свенельд  не
примет тебя. Он не принимает посетителей, пришедших без  приглашения,  и
не берет учеников. И не упорствуй, а то разозлишь его.
   Дверь закрылась.  Спазм  сжал  Харальду  горло,  хотелось  кричать  и
одновременно плакать. Ясный день для него  потемнел,  словно  на  солнце
набежали тучи. Сбежать из дому, проехать десятки верст,  чтобы  тебя  не
пустили на порог?
   Он ехал по лесу, возвращаясь, и черное пламя обиды полыхало  в  душе.
Огонь разочарования и гнева...
 
*** 
 
   Гневом полыхнули глаза Харальда, и он резко сказал:
   - Зачем ты привел нас к колдуну, почтенный Завулон? Разве мы не  твои
гости?
   - Не гневайся, южанин, - глава нид вновь пожал плечами. Похоже,  этот
жест являлся для него привычным. - Мудрый Фарра сам просил привести вас.
   - Что? Как? - в три голоса загалдели пришельцы. -  Он  знал  о  нашем
приходе?
   - Плохой я был бы колдун, если бы не смог провидеть приход чужаков, -
вмешался в разговор старик. Голос его оказался неожиданно силен и  чист,
серые глаза светились умом. - Проходите в юрту. Пока вам готовят жилище,
побеседуем.
   Фарра первым пролез в отверстие, заменяющее дверь Харальд  последовал
за ним. Внутри оказалось просторно, в центре находился  небольшой  очаг,
дым от которого лениво уползал в отверстие на самом  верху.  Висящие  на
стенах пучки сушеных трав издавали  сильный,  но  приятный  запах.  Одно
неудобно - сидеть пришлось прямо  на  полу,  точнее  -  на  расстеленных
шкурах. Стулья и лавки, судя по всему, нид были неизвестны.
   Колдун устроился напротив Харальда, а Завулон сел у двери.
   Некоторое время молчали, затем старик заговорил,  и  вновь  сила  его
голоса поразила Харальда.
   - Да, я узнал о том, что вы придете, два дня назад. Духи открыли мне,
что люди перешли горы и идут на север. И  еще  они  открыли,  что  среди
чужаков один-колдун, - при этих словах Фарра посмотрел  на  Харальда.  В
глазах вороньей головы мелькнула насмешка. Отпираться было бессмысленно.
   - Я не колдун, - слова лезли из горла  неохотно,  приходилось  делать
определенное усилие, чтобы говорить, - Но кое-что умею.
   - Не важно, кем ты себя считаешь, - наставительно  заметил  Фарра,  а
Завулон кивнул. - Важно - кто ты есть. Но не об этом речь. Мы говорим  о
том, с какой целью вы пришли.
   -  Я  предпринял  это  путешествие,  чтобы  посетить  храм,   который
находится во владениях нид,  -  Харальд  старался  говорить  так,  чтобы
ненароком не разозлить или не обидеть хозяев. Кто их знает - дикарей?  -
И об этом уже сообщил почтенному Завулону.
   - Хорошо, - кивнул колдун. - Храм. А что именно интересует пришельцев
с далекого юга в храме? Или вы хотите  воззвать  к  богам  в  их  земном
обиталище?
   - Мне нужна... - Харальд на миг замялся, но понял,  что  скрыть  цель
визита все равно не удастся, - книга, что находится в этом храме.
   - Вот как, - колдун нахмурился, глаза его потемнели. - И  откуда  ты,
южанин, знаешь об этой книге?
   - Мне рассказал о ней выходец из вашего племени, которого я  встретил
далеко на юге.
   - Высокий, рыжеволосый, со шрамом на виске?  -  вмешался  в  разговор
вождь.
   - Да, - кивнул Харальд. - На юге он известен как Авимелех Жестокий.
   - Имя можно сменить, - прошептал Завулон, а Фарра спросил насмешливо:
   - И много ли смог рассказать сей недостойный?
   - О том, что книга есть, что  она  в  настоящий  момент  в  храме,  и
немного - о ее свойствах.
   - Ну что же, - помолчав, сказал Фарра. - Ты добрался до нас, и многим
пожертвовал, и воспрепятствовать тебе я не могу. Но  рассказать  о  том,
что представляет собой Книга  Жажды  -  должен.  Может  быть,  тогда  ты
откажешься от этого безумного желания.
   - Это вряд ли, - холодно ответил Харальд. - Но буду очень  благодарен
за новые сведения.
   - Слушай же, - глаза  старика  потускнели,  голос  зазвучал  глухо  и
монотонно. - Племя наше пришло в эти места  полторы  тысячи  лет  назад,
придя с юго-востока и отделившись от родичей, которые заняли земли южнее
гор. Посреди озера, что  находится  севернее  нынешнего  становища,  они
обнаружили храм. Колдун зашел в него и  нашел  там  книгу.  И  было  ему
видение, и хозяин храма говорил с ним.
   Фарра прервался, и тишина повисла в юрте, странная, пугающая. Харальд
услышал, как нервно возится Торвальд.
   - И узнал колдун,  -  слова  падали  веские,  будто  каменные  глыбы,
заставляя плечи сгибаться под тяжестью знания, - что книга эта  -  Книга
Жажды, и в силах ее утолить любую жажду познаний, даже самую сильную. Но
не рискнул сам он взять книгу и потомкам своим запретил.  Страшную  цену
платит владелец Книги за то, что  из  нее  узнает.  Полторы  тысячи  лет
храним мы знание об  этой  книге,  но  несколько  раз  находились  люди,
желающие завладеть ею. Надо сказать, что взять ее может только  человек,
обладающий магическими способностями, обычный же  смертный  погибнет  на
месте. Многие нашли смерть в храме, но четверо добрались-таки до  Книги.
Двое из нашего племени и двое южан, таких, как и ты. Откуда они узнали о
Книге - мне неведомо.
   - И что  случилось  с  теми,  кто  Книгу  взял?  -  спросил  Харальд,
сдерживая нетерпение.
   - Они все прожили недолго. Каждый стал великим магом, но не проходило
и десяти  лет  с  момента,  как  Книгу  брали  из  храма,  и  она  вновь
оказывалась на прежнем месте. Владельцы  ее  погибали,  и  очень  плохой
смертью.
   - Почему? Как? - вопросы посыпались  из  Харальда,  словно  крупа  из
дырявого мешка.
   - Не могу сказать, - старик усмехнулся, показав желтые острые зубы. -
Кто владел Книгой - ничего не расскажет, а кто не  владел  -  ничего  не
знает.
   - Я все равно пойду за ней. - голос Харалъда  звучал  непреклонно,  в
голубых, странно скошенных глазах застыл лед, и нид поняли, что  спорить
бесполезно.
   - Мы не будем тебе препятствовать, - глухо сказал  Завулон.  а  Фарра
кивнул. - Но вам придется погостить у нас до зимы. В храм можно  попасть
только по льду.
 
Глава 3 
 
   Магия - познание начал и путей, при помощи
   которых всеведение и всемогущество духа,
   и власть над силами природы могут быть
   приобретены человеком.
   Елена Блаватская
 
   Когда мужчины вышли  из  юрты,  над  миром  воцарилась  ночь.  Запахи
становища, такие сильные и навязчивые при свете дня, попрятались и почти
не напоминали о себе. Холодный ветер  нес  сырость  и  запах  хвои.  Шум
колышущихся деревьев причудливо переплетался с плеском озерных волн.
   - Сейчас вас проводят к  отведенному  для  гостей  жилищу,  -  сказал
Завулон, махнув  рукой  куда-то  во  тьму.  Из  мрака  тотчас  соткалась
стройная фигура.
   - Все готово, - произнес молодой, звонкий голос
   - Хорошо, - кивнул вождь и обернулся к чужакам. - Идите за ним.
   Харальд  уже  собрался  последовать  за  спутниками,   когда   кто-то
придержал его за рукав. Харальд оглянулся, не скрывая изумления. Фарра в
ответ хитро улыбнулся, и спросил шепотом:
   - Почему, когда тебе сказали, что я колдун, ты так разозлился?
   -  От  предыдущих  встреч  с  магами  у  меня  не  осталось  приятных
воспоминаний, -  Харальд  резко  освободился  и  зашагал  за  провожатым
куда-то во тьму.
 
*** 
 
   Неудачу, что подстерегла его у Свенельда, Харальд переживал  недолго.
Утешил себя тем, что и среди магов, как и меж обычных людей, встречаются
самодуры и идиоты. После чего направился на  юг,  к  резиденции  другого
Владетеля, более, как хотелось верить,  гостеприимного.  Этот  маг,  что
живет далеко на юге, почти у самого моря, известен под именем Иссахар.
   Дни сменялись днями, лето вступило в полную силу, а Харальд все ехал,
мозоля  задницу  в  седле  с  раннего  утра  до  поздней  ночи.   Солнце
немилосердно палило, и в полях, лесах, и  вдоль  дорог,  повинуясь  ему,
распускались разнообразные цветы: алые, словно кровь, желтые, как речной
песок, голубые, будто небо. Голова дурела  от  ароматов,  а  обезумевшие
пчелы едва могли летать, таская непомерный груз пыльцы.
   Идиллию нарушали люди. Хмурые селяне смотрели на одинокого всадника с
удивлением, а города  и  замки  Харальд  старался  объезжать,  помня  об
алчности родовитых и их стражников.
   Но если тело и душа  переносили  путешествие  наилучшим  образом,  то
одежда и обувь нуждались в замене, и в один  не  очень  прекрасный  день
Харальд скрепя  сердце  не  стал  сворачивать  с  большака,  ведущего  к
очередному городу, и  вскоре  из-за  поворота  показались  темные  башни
крепостной стены.
   Подъехав ближе,  путешественник  обнаружил,  что  меж  башен  имеются
открытые ворота, охраняемые  некоторым  количеством  стражников,  а  над
зубцами, высоко-высоко, вьется по ветру  стяг  с  изображением  золотого
цвета лисьей морды на синем поле. Помянув добрым словом  наставления  по
геральдике, что некогда казались столь нудными,  Харалъд  вспомнил,  что
Золотой Лис - герб рода фон Вархи,  что  приходится  вассалом  Владетелю
Иссахару.
   Стражники встретили странника неприветливо. Едва Харальд  появился  в
воротах, его окликнули:
   - Эй, ты, на гнедом жеребце, стой! Харальд медленно повернул  голову,
спросил надменно:
   - В чем дело?
   Стражники на горделивый  тон  не  отреагировали  никак.  Золотой  Лис
равнодушно смотрел с  синих  накидок,  что  носят  поверх  панцирей,  на
красных толстых рожах гуляли свирепые ухмылки.
   - Кто таков, и по какому делу? - подошедший к Харальду  детина,  судя
по всему - десятник, так разил чесноком  и  пивом,  что  конь  испуганно
всхрапнул. Глаза доблестного воина, цвета протершейся  медвежьей  шкуры,
смотрели тупо, в них угадывалось лишь одно - алчность.
   - Харальд  из  Фенри,  -  ответил  юноша,  назвав  в  качестве  места
проживания ближайший к родному замку город. - Путешествую по собственной
надобности.
   - Ага, - детина осклабился, испустив новую волну аромата, такую,  что
поморщился бы и демон. Харальд усидел в седле с изрядным трудом. - Но  в
славном городе Гандри не положено ездить верхом и  за  въезд  полагается
пошлина.
   Харальд нахмурился. Врожденная гордость, спесь родовитого,  впитанная
с молоком, бунтовала, не желая смириться с тем, чтобы кто-то, пусть даже
имеющий на это право, что-то запрещает!
   Одолеть  гордыню  удалось  с  изрядным  трудом.  Сжав  зубы,  Харальд
спрыгнул с коня.
   - Сколько? - спросил брезгливо, словно разговаривал с болотной жабой.
   - С простого человека я бы спросил серебряную монету,  -  Десятник  с
ужасающим хрустом поскреб подбородок, заросший густой черной щетиной,  -
Но со столь родовитого не могу не взять золотой.
   За спиной десятника загоготали дружки. Путник молчал, и это  подвигло
остроумца на новую шутку.
   - А коли нечем заплатить, - багровое лицо украсила щербатая улыбка, -
то мы не неволим, силой в город не тащим.
   Стражники захохотали вновь, но смех их почти сразу стих,  потому  что
приезжий с белыми,  словно  молоком  облитыми  волосами  оказался  очень
близко от десятника Голубые глаза горели  гневом,  а  в  руках  пришелец
держал меч, настоящий, из хорошей стали, что стоит больше, чем обученный
для боя конь. Голос беловолосого был холоден, словно  лед.  -  Ты  прав,
доблестный страж. - сказал он сквозь зубы.  -  Я  человек  родовитый,  и
поэтому заплачу. Будь я попроще, то перерезал бы тебе глотку.
   Меч исчез в  ножнах,  в  серую  пыль  шмякнулась  золотая  монета,  и
стражники с облегчением перевели  дух.  Светловолосый,  ведя  на  поводу
лошадь, вошел в город, а несколько струхнувший десятник долго глядел ему
вслед, гадая, с кем ему пришлось иметь дело.  Одет  не  в  новое,  да  и
путешествует без свиты. А родовитый, даже самый завалящий, без  слуг  из
замка носу не покажет. Но меч! В оружии десятник толк понимал.
   Решил,  что  встретился  с  наемником,  выходцем  из  знатной  семьи,
зарабатывающим на жизнь клинком.  Придя  к  такому  выводу,  вздохнул  с
облегчением. Наемники славятся вспыльчивостью и жестокостью. Мог  жадный
десятник и без руки остаться, и без ноги...
 
*** 
 
   Город  принял  путника  в  необъемное  каменное  чрево  и   мгновенно
переварил,  словно  огромная  сова  мышку.  Улицы  кишели   народом,   и
пробираться удавалось с большим трудом. Над  толпой  стоял  неумолкающий
крик и скрип телег, пахло нечистотами, откуда-то, похоже,  что  с  улицы
шорников, доносился резкий аромат кож. Бродячие собаки, наглые  и  тощие
путались под ногами.
   Харальд зашел к  портному,  затем  к  сапожнику,  напоследок  посетил
цирюльника.  Переодевшись  в  новое,  почувствовал  себя  человеком,  но
кошелек при этом существенно отощал. Напоминавший  при  выезде  из  дома
брюхо  обжоры  после  трапезы,  теперь  он  походил  на  утробу  нишего.
Несколько монет еще таились в его глубинах, но проехать  на  эти  деньги
несколько сот верст, что остались до резиденции сюзерена хозяев славного
города Гандри, никак не получится.
   Обуреваемый мрачными мыслями, Харальд зашел в корчму.  После  залитой
солнцем улицы здесь показалось темно, зато запахи витали более  приятные
- мяса и каши.
   Устроился за столиком у стены и вскоре получил большую кружку пива  с
белоснежной шапкой пены.
   Напиток оказался хорош, он отдавал хмелем и отвлек Харальда от  забот
насущных.
   Когда он сделал несколько глотков, входная дверь  хлопнула,  и  лавки
около соседнего стола заскрипели под тяжестью вновь  прибывших.  Харальд
посмотрел в их сторону:  двое  дородных,  осанистых  мужчин,  украшенных
окладистыми бородами и шитыми  золотом  поясами.  Скорее  всего,  купцы.
Третий - смуглый и поджарый, с изогнутым мечом на поясе - охранник.
   Пиво в кружке казалось  уже  не  столь  вкусным,  как  после  первого
глотка, и  Харальд,  волей-неволей  вынырнув  из  собственных  невеселых
мыслей, прислушался к разговору соседей.
   - Ох, грехи наши тяжкие. - Вздохнул один из купцов,  тот,  что  сидел
ближе к двери. - Пошлины растут, на востоке опять свара меж  родовитыми.
Возить товары все труднее.
   - Да, и не говорите, почтенный Левий, - сокрушенным басом  подтвердил
собеседник. - Одни убытки. Владетель Иссахар, да живет он вечно,  -  тут
купец перешел на шепот, - совсем не следит за вассалами.
   - А что? Дерут много? - В вопросе прозвучало знание дела.
   - Нет,  друг  мой.  Разбойники.  Никто  их  не  ловит,  И  эти  твари
окончательно распоясались. А охранники стоят дорого.
   - Воистину, правда, почтенный Кьетиль, - Левий шумно отпил из кружки.
- И после этого господа, жирующие за  стенами  замков,  удивляются,  что
товары дорожают.
   - Да, страшные времена. - Кьетиль яростно засопел, негодуя. -  Вот  я
отправляюсь на юг, но и там,  у  самого  замка  Владетеля,  свирепствуют
лихие люди.
   - Неужели? - в