чез.  По  телу  разлилась  истома,  делать
ничего не хотелось, думать - тоже, и  Харальд  слушал  Владетельницу  не
перебивая.
   - Так вот, - произнесла Хельга, покончив  со  своим  вином.  Лицо  ее
после напитка порозовело, заиграло румянцем, и Харальд вдруг осознал, до
чего привлекательна эта могущественная женщина. - Когда я нанимала тебя,
Харальд фон Триз, я думала, что вся твоя слава  мага  -  плод  слухов  и
домыслов. Что на самом деле ты - возомнивший  о  себе  никто,  и  именно
поэтому Владетели, к которым ты пытался поступить  в  ученики,  прогнали
тебя, не снизойдя до попыток убить. Сумасшедший Олав не  в  счет.  Но  я
ошиблась. Твои магические  способности  -  очень  даже  средние,  я  уже
говорила. Но ты умен, и весьма. Кроме того, в достаточной степени смел и
кое-что о магии уже знаешь.
   Сам того не замечая, Харальд приподнялся в кресле. Подлокотники  сжал
с такой силой, что Хельге показалось - сейчас раздастся  треск.  Голубые
глаза горели, на бесстрастном обычно лице капитана обозначились признаки
волнения.
   - Короче говоря, - на  миг  было  увлекшись  зрелищем,  Владетельница
продолжала, - я полагаю, что в качестве умелого помощника ты будешь  мне
более полезен, чем в качестве простого слуги при  магических  операциях.
Что скажешь?
   Харальд выдохнул воздух с таким шумом, словно  сдерживался  до  этого
целый день.  Из  аккуратной  обычно  прически  выбилась  белесая  прядь,
прилипла ко лбу.
   - Вы предлагаете мне стать у вас учеником? - голос  бравого  наемника
дрожал, как у деревенского мальчишки, что спрашивает,  возьмет  ли  отец
его в город, на ярмарку.
   - Да, - Хельга кивнула. -  Особенно  многому  от  меня  научиться  не
надейся, но основы узнаешь. Будешь помогать мне и Лие, особенно там, где
нужен мужчина. А в некоторых магических операциях это просто необходимо.
Так ты согласен?
   - Конечно. - Ответ прозвучал спокойно. Несмотря на молодость, Харальд
отлично владел  собой.  Мгновенно  сумел  подавить  эмоции,  не  дал  им
захлестнуть себя.
   - Отлично... - на  миг  Владетельница  замолчала.  Возникло  ощущение
фатальной,  непоправимой  ошибки,  совершенной  только  что.   Выскочило
кинжалом из рукава, укололо в сердце. Не без труда удалось взять себя  в
руки. - Начнем обучение завтра.
   Харальд поднялся,  отвесил  галантный  поклон.  Неожиданной  дурноты,
охватившей колдунью, он попросту не заметил. Когда покинул ее покой,  то
щеки его горели.
   Щеки  Харальда  горели  от  нежных  прикосновений  мороза.   Пролежав
пятнадцать дней в юрте, гость племени  нид  наконец  вышел  на  открытый
воздух и теперь просто стоял, радуясь жизни.
   Над  землей  висела  ярко-бирюзовая  чаша  неба,  украшенная  кое-где
сметанными мазками облаков и яичным желтком солнца, что медленно сползал
к ее дну. Свежевыпавший снег, белый до рези в глазах, покрывал становище
со всей его грязью и даже немного приглушил запахи.
   Визит в храм сохранился в памяти, словно яркий, очень подробный  сон.
Единственным подтверждением того, что все действительно было, оставалась
книга. Странная, словно живая. Харальд расставаться с ней боялся,  но  и
охотников поглядеть на диковину не  оказалось.  Юрту  с  подарком  богов
отваживались  посещать  немногие:  колдун  Фарра  (смотрел  на  книгу  с
ужасом), Торвальд и Гуннар (старались  не  обращать  на  нее  внимания),
вождь (испытывал что-то  вроде  благоговения,  глядя  на  меняющий  цвет
предмет) и его дочь (попросту не замечающая, что есть какая-то книга).
   Тем не менее, покинув юрту, Харальд не решился  оставить  книгу  там.
Так и стоял, нелепо прижав ее к боку. Обычно  холодная,  на  морозе  она
словно нагрелась, и в свете солнца все больше синих пятен  выползали  на
обложку, в этот миг - розовато-оранжевую.
   Постояв некоторое время, Харальд вернулся в  юрту.  Здесь  показалось
неожиданно душно,  пахло  немытым  мужским  телом,  слегка  просачивался
аромат трав. Устроившись на вытертой медвежьей шкуре, Харальд  некоторое
время просто сидел, бездумно глядя на живую  радугу,  покрывающую  шкуру
книги. Пятна неторопливо ползли, меняли цвета, сливались и  разделялись,
создавая впечатление жизни, странной и чужой, более  чужой,  чем  жизнь,
например насекомых...
   Наконец, набравшись смелости, Харальд потянул к себе тяжелую холодную
обложку. Глазам предстала желтая, невероятно старая на  вид  страница  с
черным глазом посередине. Глаз недовольно моргнул и пропал,  растворился
в желтизне...
   Спустя миг на бумаге проступили строчки.  Каллиграфически  выписанные
буквы появились все  сразу,  словно  всплыла  из-под  воды  пластинка  с
нарисованными символами.
   "Не страшись,  читающий,  нового  знания,  -  гласила  надпись,  -  А
страшись незнания. Ибо, если ты сумел найти меня, то Жажда твоя  велика.
И я утолю твою Жажду, ибо в этом сила моя".
   Обращение,  предназначенное,  судя  по  всему,  для   любого   нового
владельца книги, пропало, едва Харальд  успел  его  прочитать.  Страница
вновь сияла желтизной.
   Помедлив, Харальд перевернул ее. Новый  разворот  оказался  окантован
довольно  толстой  рамкой.  В  самой  его  середине  находилась  надпись
крупными буквами: "Спрашивай во имя Жажды своей".  После  прочтения  она
сразу пропала.
   Как задавать вопросы, Харальд сначала не мог понять. Некоторое  время
он сидел, размышляя, затем, повинуясь порыву, поднес  книгу  вплотную  к
губам и прошептал в нее, будто в ухо исполина: "Цвет Владетеля".
   Книга дернулась, словно от боли. На миг Харальд ощутил  под  пальцами
такую бешеную пульсацию, что испугался. Но все  успокоилось,  и,  затаив
дыхание, он перевернул страницу.
   Строчки,  написанные  ровным,  мелким  почерком.  Фразы,  длинные   и
короткие. Абзацы, украшенные гравюрами. Страницы, всего  восемь.  Дальше
книга от казалась открываться, словно была залита очень  прочным  старым
клеем.
   Усевшись поудобнее, Харальд приступил к чтению.
   Когда солнце прошло примерно  пятую  часть  дневного  пути,  он  знал
практически все о предмете, о котором могли лишь догадываться  мудрейшие
из магов. Но знание далось непросто - от долгого сидения ныла спина.
 
*** 
 
   Спина ужасно ныла, и разгибать ее приходилось  с  величайшим  трудом.
Обучение магии оказалось вовсе не таким веселым делом,  как  предполагал
Харальд. Приходилось сидеть целыми днями, сдерживая  желание  удрать,  и
зубрить, зубрить, зубрить...
   Книги ему выбирала Владетельница, начав, как и положено, с  Истинного
Алфавита. Спустя две недели сидения за толстенными томами, когда книжная
пыль скрипела у Харальда на зубах, он  намертво  запомнил  все  двадцать
пять  букв,  варианты  их  имен,  начертаний,  значения   и   магическое
применение.
   Утром  он  занимался  воинскими  упражнениями,  выполнял  обязанности
капитана, а после обеда шел к наставнице. И начиналось.
   - Итак, скажи-ка, почтенный Харальд. - Изумруды глаз смеются,  тонкие
пальцы вертят веер, что особенно странно, учитывая царившую вокруг замка
зиму.  -  Какие  ты  знаешь  имена  первого  знака  Истинного  Алфавита,
называемого Береза.
   - Бет, Бейт, Бедв, - послушно отвечает  Харальд,  напрягая  мозги  до
скрипа. - И Беатф.
   - Отлично, - наставница улыбается и задает следующий вопрос. - А  что
ты можешь сказать мне о знаке, носящем имя Ойр.
   - Ну, цвет его желтый. - Знания о символе со столь  незвучным  именем
спрятались где-то в подвалах памяти и вылезать не хотят.  -  Имя  его  -
Утесник, птица - баклан, а применяется...
   Особенно пугали Харальда резкие смены темы. Вот как  сейчас.  Веер  в
руках  наставницы  с  треском  разворачивается,  являя  темно-фиолетовую
поверхность, разрисованную зелеными зигзагами  и  знакомыми  до  тошноты
знаками.
   - Скажи мне, ученик, - голос Хельги  обманчиво  мягок,  как  болотная
кочка. - Что это за вещь?
   - Этим веером можно  отбиваться  от  воздушных  существ,  -  отвечает
ученик  после  некоторого  раздумья,  уловив  сложную  закономерность  в
расположении знаков Истинного Алфавита.
   - Отлично, - Веер исчезает, и наставница улыбается.  -  А  теперь  мы
перейдем к изучению магических курений...
 
*** 
 
   Смеси для курений, порой содержащие столь замечательные элементы, как
черепашья печень, засохший помет ящерицы  или  же  шерсть  из  беличьего
хвоста, сменялись камнями, магические свойства  которых  также  довольно
разнообразны. После камней наступала очередь растений. И так дальше,  по
кругу.
 
*** 
 
   Учеба длилась  уже  более  месяца,  когда  Хельга  разрешила  ученику
провести первую самостоятельную магическую операцию.  Харальд  сидел  на
полу в специально отведенной комнате и, пыхтя от напряжения, вырисовывал
необходимый чертеж. Заросшее  паутиной  окошко  пропускало  мало  света,
спина болела от напряжения, но он упорно  водил  куском  угля  по  полу,
изредка сверяясь с пергаментом. Ошибиться  нельзя.  Малейшая  неточность
грозит магу смертью.
   Скрипнула дверь, и в затхлый запах мышиного помета и  камня,  обычных
для заброшенной комнаты, вплелся аромат розовой воды.
   - Все рисуешь? - произнес  голос  Владетельницы.  Харальд  со  стоном
распрямился:
   - Рисую.
   - Отлично! - Хельга, шурша платьем, подошла поближе,  бросила  взгляд
на чертеж. - Что же, пока все правильно.
   Харальд  склонил  голову,  хоть  поклон  у  человека,   сидящего   на
корточках, выглядит, скорее всего, довольно глупо.
   Владетельница смотрела без улыбки.
   - Говорят, - произнесла она, и голос ее  вдруг  обернулся  вкрадчивым
змеиным шипением, - что ты так и не  осчастливил  ни  одну  из  служанок
своим мужским вниманием. Это правда?
   - Это так, - Харальд невольно подобрался, хотя и  не  мог  понять,  к
чему клонит Владетельница.
   - А в чем причина, позволь узнать? - Сапфиры на  перстнях  Хельги  на
миг вспыхнули маленькими синими факелами.
   - Ну... - Глаза, помимо воли хозяина, воровато забегали.  -  Даже  не
знаю. Не до них.
   - Вот как. - Сапфиры погасли, зато загорелись глаза женщины, столь же
яркие, только зеленые, - Не до них.
   - Меня нанимали не как племенного быка для служанок, - мрачно заметил
Харальд.
   - Любой нормальный мужчина помимо своего желания тянется к женщине, -
голос Хельги звучал монотонно, словно  она  читала.  -  Это  заложено  в
природе.
   - Значит, я ненормален, - пожал плечами Харальд.
   - Похоже, что так, - Владетельница вновь прошлась,  шурша  платьем  и
распространяя запах роз. - А ненормальных сложнее контролировать. Это-то
меня и пугает...
   Она вышла, а Харальд, еще раз пожав плечами, вернулся к работе. Уголь
крошился под пальцами, а неровности пола больно царапали кожу.
   Он расцарапал руки в кровь, но все же выкопал в снегу яму, достаточно
глубокую, чтобы подошла для ритуала Погружения.
   За месяц, что книга была в его руках, Харальд узнал  больше,  чем  за
всю предыдущую жизнь. Постиг, что ритуалы,  используемые  магами,  могут
быть значительно упрощены, что топаз, применяемый  при  вызове  демонов,
легко  заменить  банальной  солью,  а   рыбью   кровь   -   обыкновенным
человеческим потом. Ритуал Погружения он тоже  узнал  из  книги.  С  его
помощью можно своими глазами посмотреть на Верхний или  Нижний  мир,  по
собственному выбору, не прибегая к помощи их обитателей, которая  обычно
очень дорого обходится.
   Яму полагается рыть в земле, но Харальд решил, что и  снег  подойдет.
Требуемые символы, выложенные золой, хорошо смотрелись на белом фоне.
   Закончив приготовления, Харальд влез в яму и, не обращая внимания  на
холод и сырость, начал читать.  После  первых  так-тов  заклинания  тело
словно окаменело. Шевелились только губы. Сквозь  опущенные  веки  видно
было, как занимаются призрачным бледно-розовым пламенем  рисунки  вокруг
ямы.
   Читать пришлось долго. Язык высох, словно  покрылся  коркой.  Мускулы
застыли окончательно, даже представление о том,  что  можно  шевелиться,
исчезло. Поэтому, когда розовый  цвет  неожиданно  сменился  лиловым,  а
столбы пламени поднялись до неба, Харальд не сразу смог  открыть  глаза.
Но все же поднял веки...
   Он словно  висел  высоко  над  землей  в  чем-то,  подобном  корзине,
соответствующей по  размерам  яме.  Сквозь  пламя,  ставшее  прозрачным,
хорошо было видно странное светило, фиолетовое, с черной дырой в центре.
От него веяло беспощадным жаром, и  Харальд,  одетый  по-зимнему,  сразу
вспотел.
   На одном  уровне  с  корзиной  проплывали  облака,  темно-коричневые,
похожие на коровьи лепешки. Зловоние от них распространялось почти такое
же. Одно облако, проходившее рядом, громыхало, как отряд латников. В его
недрах сверкали оранжевые зарницы, а из отвисшего брюха шел дождь.  Одна
из капель попала Харальду на руку. С изумлением он смотрел, как  от  нее
на одежде появилось черное пятно с дырочкой в центре, словно от угля.  И
руку обожгло вполне натурально...
   Нижний мир оказался весьма негостеприимен.
   Оправившись от первого  потрясения,  Харальд  принялся  рассматривать
землю внизу. Там все выглядело гораздо разнообразнее...
 
*** 
 
   Миром завладел вечер, когда  Харалъд  вышел  к  становищу.  На  месте
ритуала осталась яма с неровными краями, в голове теснились впечатления,
а тело охватывала усталость.
   У юрты его встретила Асенефа.
   - Ты опять колдовал? - спросила с улыбкой.
   - Да, - ответил  Харальд,  откидывая  полог.  Говорить  не  хотелось,
двигаться тоже. Хотелось есть и еще спать.
   - Вот здорово! - В голосе  дочери  вождя  слышалось  восхищение.  Она
ловко помогала мужчине раздеться. - Ты  станешь  самым  лучшим  колдуном
племени!
   - Это как? - Сонливость  сдуло  ледяным  ветром,  но  вопрос  удалось
сделать ленивым, не показать настороженности.
   - Очень просто.  -  Асенефа  беспечно  рассмеялась,  словно  звякнули
колокольчики. - Фарра скоро умрет. А ученик у  него  бесталанный.  Кому,
как не тебе, стать колдуном племени?
   - Кому, как не  мне?  -  эхом  отозвался  Харальд.  Мысли  копошились
острые, неприятные, о лелеемой мести, о давних мечтах. Погасила их  лишь
вернувшаяся усталость.
 
*** 
 
   Усталость  обрушилась  внезапно.  Еще  мгновение  назад  собранный  и
бодрый, Харальд теперь ощущал себя пустым мешком, вялым и бессильным. На
полу гасли, впитываясь в серую поверхность, пурпурные линии  магического
узора. За спиной молчали Хельга и Лия. Вызов,  вопреки  всем  опасениям,
прошел успешно.
   Преодолевая сопротивление налитого тяжестью тела, Харальд развернулся
к женщинам.
   - Ну как? - Сил хватило только на угрюмый сип.
   - Очень хорошо,  -  мурлыкнула  Владетельница,  опуская  веер,  столь
хорошо знакомый ее ученику. - Ты прекрасно справился с этим вихревиком.
   Лия молчала. В синих глазах ее стояло удивление.
   - Ты показал себя с лучшей  стороны.  -  Владетельница  раздвинула  в
улыбке  алые  губы.  Сверкнули  горными  снегами  белые  зубы.  -  И  ты
заслуживаешь поощрения. После заката - в малой пиршественной зале. Да, и
перед пиром вымойся хорошенько.
   Кивнуть удалось только со второй  попытки.  На  изумление,  яростное,
дикое, что  мелькнуло  во  взгляде  Лии,  Харальд  попросту  не  обратил
внимания.
 
*** 
 
   К пиру Харальд сумел восстановить силы и несколько  приободрился.  По
крайней  мере  в  пиршественный  зал  вошел  упругой  походкой  сильного
мужчины, а не шаркающими шагами немощного старца.
   Обстановка царила непринужденная. Тренькал на  лютне  неизвестно  как
добравшийся до замка в середину зимы бродячий менестрель, адресуя томные
взгляды Лие. Та на воздыхания  слуги  искусства  никак  не  реагировала.
Эйвинд вел яростный спор со старичком-библиотекарем,  дремала  в  кресле
экономка-приживалка. На появившегося капитана никто не обратил внимания.
   Почти сразу из-за перламутрового цвета занавеса,  что  скрывает  угол
помещения,  появилась  хозяйка.  Все   дружно   встали,   склонились   в
приветствии. Хельга радушно повела рукой, и засуетились, забегали слуги.
Пир начался.
   На вкус Харальда, все блюда излишне отдавали имбирем и кориандром. Но
Эйвинд на недовольное замечание соседа лишь пожал плечами, решив, скорее
всего, что молодой капитан зажрался.
   Под конец пиршества  перед  Харальдом  поставили  блюдо,  наполненное
подозрительно  выглядящей  смесью.  Более  никого  ничем   подобным   не
осчастливили.
   - Это что? - спросил он у слуги, ухватив того за рукав.
   - Это по  приказу  госпожи,  -  прошептал  слуга.  -  Особый  рецепт.
Прибавляет сил.
   - Ага. - Харальд хмуро глянул в сторону Владетельницы. Та  как  ни  в
чем не бывало любезно ему улыбалась. А вот Лия смотрела как-то  странно,
ее взгляд был полон напряжения и какой-то обиды.
   Пожав плечами, Харальд принялся за необычный  салат.  Сморчки  в  нем
соседствовали с сельдереем и хреном, а трюфеля - с веточками засушенного
с лета укропа.  Вкус  -  так  себе,  но  если  запивать  вином,  которое
почему-то отдавало анисом, то вполне подойдет.
   Когда  Харальд  поел,  то  ощутил,  что  мышцы  его  как-то   странно
напряжены, а дыхание - учащено. Звуки казались преувеличенно громкими, а
свет факелов и свечей резал глаза.  Кровь  толчками  пробивалась  сквозь
мускулы, и немного шумело в голове.
   - Иди за мной, - прошептала на ухо бесшумно  подошедшая  Лия.  Подняв
голову, капитан обнаружил, что Хельга исчезла из-за стола.
   Гадая о причинах странного состояния, ведь выпил он немного,  Харальд
поднялся. Вслед за Лией проследовал за перламутровый занавес.  При  этом
не мог оторвать взгляд от стройной девичьей спины и от того,  что  ниже.
Стоило немалых сил сдерживать неожиданно разыгравшееся воображение.
   За занавесом, как он и ожидал, обнаружилась дверца. Ему потребовалось
нагнуться, чтобы пройти в  нее.  Короткий  коридор,  темный  и  пахнущий
старым деревом, и еще одна дверь.
   - Сюда. -  И  Лия,  слегка  подтолкнув  мужчину  вперед,  зашагала  в
обратную сторону.
   "Зачем меня сюда привели?" - подумал Харальд с некоторым запозданием.
Но страха не было, и он решительно толкнул слегка скрипнувшую дверь.
   И попал, к  собственному  удивлению,  в  женскую  спальню.  Роскошная
кровать под бирюзовым атласным покрывалом,  балдахин  над  ней  того  же
небесного цвета, зеркало  в  полный  рост.  В  нос  ударил  сильный,  до
головокружения,  аромат.  В  нем   преобладал   запах   роз,   остальных
составляющих Харальд опознать не смог.
   Из тишины и полутьмы появилась Хельга. Когда Харальд осознал, что она
лишь  в  легкой  полупрозрачной  накидке,  сквозь  которую  просвечивает
розовое аппетитное тело, то кровь бросилась ему в голову и  еще  в  одно
место - гораздо ниже.
   На глаза наползла кровавая пелена, и сквозь грохот в ушах он с трудом
различал, что говорит Хельга каким-то необычным, грудным голосом:
   - Что же, мой верный капитан, готов ли ты отслужить мне  так,  как  я
захочу?
   Харальд едва нашел силы кивнуть. Глаза  его  помимо  воли  шарили  по
фигуре Владетельницы, по выпирающим полушариям грудей, тонкой,  девичьей
талии и длинным, стройным ногам. Руки его  ощутимо  дрожали.  Никогда  в
жизни он не ощущал столь яростного, звериного желания.
   - Отлично. - Хельга победно улыбнулась. - Я вижу, ты все же  мужчина,
хоть и странный...
   Харальд судорожно сглотнул, сжал кулаки.
   - Что же, иди сюда. -  Не  успела  женщина  окончить  фразу,  как  он
метнулся вперед, с хрипом раздирая на себе одежду.
   Рубашка затрещала, отлетела прочь. Накидку из тонкой ткани он  просто
не заметил. Грубо, не сдерживаясь, швырнул Хельгу на  кровать.  Та  лишь
рассмеялась.
   Рыча, сдернул сапоги. Еще миг, и в руках  у  него  оказалась  мягкая,
пахнущая благовониями  плоть.  В  этот  миг  он  окончательно  обезумел.
Хриплые стоны женшины слились с его  рычанием,  и  ночь  превратилась  в
огненный смерч...
   Проснулся Харальд от боли  во  всем  теле.  Ломота  в  костях  удачно
дополнялась тошнотой. Зрение долго не  желало  фокусироваться,  а  когда
удатось оглядеться,  то  обстановка  показ