жить, я вознагражу, - сказал маг проникновенно. -  Тех,  кто  стрелял
мне в спину, я помилую, так как они выполняли приказ.
   Воин со стрелой на тетиве смотрел на лук, словно на ядовитую  гадину,
второй прятал глаза. Руки его дрожали.
   - Кто наследник погибшего? - спросил Харальд.
   - Я его племянник, - подал голос рыжий детина лет  тридцати.  Смотрел
он на убийцу дяди без злобы, видно, давно подумывал о наследстве.
   - Замок твой. - Харальд благосклонно улыбнулся. - О наших  отношениях
поговорим после того, как я возьму это укрепление. А теперь все - на сто
шагов назад. И заберите моего коня.
   Покинув седло, он повернулся к Барлету. За спиной прогрохотал и  стих
стук копыт - воины благоразумно выполнили приказ.
   На стенах не  меньше  полусотни  человек.  Можно,  конечно,  выломать
ворота с помощью вихревика, но дальше  что?  Пока  он  будет  заниматься
отдельными воинами, остальные скопом навалятся на мага и убьют его  Даже
ангел-хранитель не поможет против десятка  мечей,  которые  одновременно
устремятся к твоему телу.
   Харальд вздохнул и принялся чертить кончиком меча по  дорожной  пыли.
Воины со стен настороженно  наблюдали  за  его  действиями,  не  пытаясь
ничего предпринять. Сцена  расправы  над  предателем  произвела  должное
впечатление, а неудача  удара  в  спину,  судя  по  всему,  обескуражила
сотника.
   Получившимся  рисунком  Харальд  остался   доволен,   пусть   немного
кривоват, зато работать будет.
   Убедившись в последний раз, что никто не собирается  делать  вылазку,
он закрыл глаза. Сквозь сияющие синевой линии магического рисунка  стены
замка тоже казались синими. Харальд собрался обратиться к Воде, одной из
стихий, которая, хоть в малых количествах, есть везде, даже в  сухих  на
ощупь предметах.
   Он  зашептал,  и  после  нескольких  слов  линии   рисунка   поплыли,
заколебались, по ним пошли гулять волны, словно по канавкам с жидкостью.
Рябь пошла по стенам замка, а синева на них стала набухать, делаться все
гуще. Заклинание вытягивало влагу из толщи камня, высушивая его.
   Силы истекали из Харальда, словно  пиво  из  дырявого  кувшина.  Губы
ворочались с немалым трудом,  а  голос  дрожал  и  чуть  не  прерывался.
Закончил заклинание едва ли не шепотом, затем трясущейся рукой  начертал
прямо в воздухе знак Истинного Алфавита Феарн,  похожий  очертаниями  на
топорик. Символ вспыхнул на мгновение багровым  и  рассыпался  на  рыжие
искры.
   Харальд открыл глаза. На всем  пространстве  перед  замковой  стеной,
охватывая ее кольцом, виднелась глубокая лужа, которой раньше не было На
стенах же Барлета кричали и бестолково метались люди Потерявший крепость
обезвоженный камень под их ногами трескался и рассыпался. Стены и  башни
оседали прямо на глазах, от них откалывались огромные куски. Вскоре  все
было  кончено:  стена  замка  оказалась  обрушена.  Сиротливый   донжон,
стоявший за стеной, не  был  приспособлен  для  обороны.  Здесь  отвыкли
воевать, и даже  главная  дверь  в  него  оказалась  не  заперта.  Среди
обломков копошились и стонали раненые, но их было немного.
   Харальд во второй раз за день  выпустил  на  свободу  вихревика.  Тот
огромным туманным  веретеном  перемещался  среди  развалин,  и  стонущих
голосов становилось все меньше и меньше. Харальд с интересом наблюдал за
процессом, а когда испустил дух последний  раненый,  прокричал,  яростно
оскалившись:
   - И так будет с каждым, кто осмелится мне противостоять! Ведь  теперь
я - маг!
 
ЧАСТЬ II 
 
Глава 13 
 
   Магия - не что иное, как сравнение Земли и Неба.
   Вот самое точное определение магии работа,
   в которой непрестанно сравнивают Землю и Небо
   Микаэль Айнанхов
 
   Олав сидел в кресле и смотрел на пляшущие в камине языки пламени,  на
извивающегося в них огневика. Владетелю было хорошо и  покойно,  куда-то
отступил страх, вечный спутник последних  лет,  жестокий  и  недремлющий
мучитель.
   Владетель зевнул. По телу  текло  приятное  тепло  и  очень  хотелось
спать.
   Сквозь тишину донесся шелест открываемой  двери,  и  Олав  со  стоном
принялся выбираться из кресла. Его покой может потревожить лишь  капитан
личной охраны, а без дела он не войдет.
   Пришлось встать и выйти навстречу гостю.
   - Что там? - спросил Олав, отмечая ошеломленный вид визитера.
   - Нападение, - сказал капитан.  Голос  его  звучал  напряженно.  -  С
севера.
   - Что? - Олав скривился. - На севере никто не живет,  буйство  стихий
делает земли у гор непригодными для жизни. Это ошибка!
   - Нет, - капитан судорожно  сглотнул.  -  С  севера  пришел  человек,
называющий себя Белым Владетелем. Пять дней назад он в одиночку захватил
замок Жахх, а затем уничтожил Барлет со всем гарнизоном.
   - В одиночку? - Владетель ощутил, как внутри расправляет когти страх,
годы тому назад родившееся опасение того, что придет некто сильнейший. -
Значит, он немало понимает в магии...
   Капитан стоял как изваяние, темные глаза блестели.  Олав  же  отдавал
приказы спокойно, без суеты, четко и коротко:
   - Во-первых, гонцов ко всем вассалам южной половины  Владения.  Пусть
присылают  войско.  Тем,  кто  на  севере,  придется  пока   обороняться
самостоятельно. Затем, замок подготовить к обороне, свезти  продукты  на
случай осады. И, в-третьих,  собрать  мое  собственное,  личное  войско.
Набрать также несколько тысяч новых ополченцев.
   - А расходы? - спросил капитан, поедая хозяина глазами.
   - Казна открыта перед тобой, - махнул рукой Олав. -  Но  сделать  все
нужно в течение семи дней. Все ясно?
   Последовал короткий кивок, и  воин  загрохотал  сапогами,  помчавшись
вверх по лестнице. Лишь жалобно скрипнула закрываемая дверь.
   Владетель, оскалившись, уставился в камин, и в каждом из серых, цвета
облачного неба зрачков ожил свой огневик,  брызжущий  багровыми  искрами
страха и ярости.
 
*** 
 
   Новый владелец замка Жахх оказался неглуп,  предать  не  пытался,  во
всем слушался приказов нового Владетеля. Полностью Харальд ему, конечно,
не доверял, но и удара в спину не опасался. Ездил теперь в сопровождении
десятка охранников и куда более походил на Владетеля,  чем  восемь  дней
назад, в момент уничтожения Барлета.
   За прошедшее время удалось добраться  еще  до  одного  замка,  хозяин
которого, родовитый Гисли фон Орни, лично  вышел  приветствовать  нового
повелителя. Под пение труб Харальд вошел в пределы  замка,  где  тем  же
вечером получил от его хозяина вассальную присягу.
   Замок Орни Владетель решил сделать резиденцией  на  ближайшее  время.
Собственноручно созданное строение далеко,  а  Жахх  -  плохо  укреплен,
осады  не  выдержит.  Здесь  же,  за  толстыми  стенами,   в   окружении
многочисленного войска, под флагом с белой орлиной головой на синем поле
он чувствовал себя уверенно. А в том, что предстоит выдержать осаду,  не
сомневался.
   Но все вышло иначе. На пятый день пребывания в Орни  к  стенам  замка
явилась целая процессия. Несколько десятков всадников, все с оружием, но
без доспехов, и одеты не для боя.
   - Это еще что такое? - спросил  Владетель  у  Гисли.  Они  стояли  на
вершине надвратной башни и рассматривали приехавших.
   - Это мои соседи, - ответил Гисли, довольно осклабившись. -  Приехали
присягнуть новому повелителю.
   - А откуда они обо мне узнали?
   - Я им сообщил. - Фон Орни клекочуще рассмеялся.
   Лицо  родовитого  светилось  довольством,  он  явно  радовался  своей
удачной идее.
   - И что, они так легко бросили своего сеньора и переметнулись ко мне?
- удивился Харальд. - Может, они тогда и от  меня  отвернутся  столь  же
скоро?
   - Ну нет. - Гисли смутился. - Владетель Олав - очень  плохой  сеньор.
Многих родовитых он истребил за малейшие подозрения,  а  замки  и  земли
забрал себе. И, кроме того, вы ведь обещали снизить выплаты.
   - Что же, верно, - сквозь зубы ответил Харальд,  разглядывая  пеструю
толпу родовитых, что красовались гербовыми щитами и туниками.
   Битый час пришлось стоять на возвышении, выслушивая  присягу  каждого
из родовитых, запоминая местоположение его замка и количество воинов.  С
некоторыми Харальд еще поговорил отдельно. И теперь ожидал подхода войск
родовитых, которые  надлежит  собрать  в  армию,  покорную  единой  воле
Владетеля.
 
*** 
 
   Свенельд прогуливался около дома, как всегда на  закате,  готовясь  к
ночному отдыху, когда примчался гонец, один из немногих, кому  разрешено
посещать Владетеля в любое время дня и ночи. Смирив шаг, как и положено,
проехал он извилистой тропкой среди исполинских  дубов,  но  лошадь  его
была вся в мыле, а одежду покрывали потеки грязи.
   - Что такое? - спросил Владетель, когда гонец, спешившись,  преклонил
голову.
   - Важные известия, господин, - не поднимая глаз, начал  посланник.  -
На Олава с севера напал некий маг, которого зовут Харальд.  Он  называет
себя Белым Владетелем и уже захватил несколько замков.
   - С севера? - Свенельд поднял брови. - Странно.
   Он завел лазутчиков в соседних Владениях многие годы назад, и  с  тех
пор ни разу не было, чтобы хорошо оплачиваемые  люди  его  подводили.  О
готовящемся восстании родовитых он не  знал  заранее  лишь  потому,  что
считал глупым шпионить в собственных землях. Ошибка дорого обошлась.
   Но на этот раз сведения казались слишком странными, чтобы поверить им
сразу. С дальнего северо-востока, с  земель,  где  никто  не  живет,  за
исключением  небольшого   количества   свободных   крестьян,   постоянно
трясущихся в страхе за свою жизнь, явился маг,  претендующий  на  звание
Владетеля. Невероятно!
   - Что еще? - спросил Свенельд после некоторого размышления.
   - Владетель Олав собирает войска у своего замка, а его  противник,  к
которому переметнулась часть родовитых, у замка Орни.  Это  все,  что  я
должен передать.
   - Ты свободен, - кивнул Владетель. - Награду получишь сам знаешь где.
   Гонец поклонился и вспрыгнул в седло.
   Стук копыт стих за деревьями, и Свенельд побрел к  дому,  бормоча  на
ходу: "Харальд, Харальд, где-то я слышал это имя..."
   В дом он входить не стал, обошел строение кругом и оказался под сенью
трех огромных дубов, настоящих  великанов.  Здесь  стоял  запах  молодой
зелени, да такой сильный, что хотелось чихать, а  свет,  проникая  через
плотную листву, делался зеленоватым, причудливо искажая цвета.
   У самой земли деревья срастались, образуя единое целое, и  тут  между
их мощными телами находилось нечто, что Свенельд привык называть Купелью
Видений. Именно это  название  появилось  у  него,  тогда  молодого  еще
человека, в голове, когда более трех десятков лет назад он, не иначе как
по милости богов, отыскал это место и научился им пользоваться. Именно с
помощью Купели он стал Владетелем.
   Он боялся даже представить, сколько  лет  дубам  и  самой  Купели,  и
обращался к ней в редких, исключительных случаях,  и  всегда  с  немалым
душевным трепетом.
   Вот и сейчас он, сильно волнуясь, подошел к круглой деревянной  чаше,
вырастающей прямо из земли. Некоторое  время  постоял,  просто  глядя  в
прозрачную, как слезы,  жидкость,  что  вечно  находится  в  этой  чаше,
никогда  не  меняя  свой  уровень  и  не  замерзая.  Сквозь  нее  хорошо
просматривается дно и стенки  Купели,  выглядящие  как  обычная  дубовая
кора. Такая же находится и на наружной стенке Купели, с той стороны, где
ее не закрывают дубы.
   Постояв, Владетель поднял с земли желудь, неизвестно откуда взявшийся
весной, и съел.  На  вкус  тот  был  отвратительно  горек,  но  Свенельд
старательно жевал, а затем глотал едкую кашицу.
   В голове зашумело, на миг стало вдруг жарко, а затем волной  накатило
восхитительное  ощущение  прохлады  и  легкости.  Словно  легкий   ветер
наполнил тело. Казалось оттолкнись ногами, и взлетишь.
   С некоторым усилием преодолев эйфорию, Свенельд наклонился над чашей,
вглядываясь в потемневшую поверхность. В голове  судорожно  бился  один,
главный, вопрос: Харальд Белый Владетель, кто он? Если  вопрошающему  не
удастся отбросить посторонние мысли, до Купель попросту не ответит.
   На этот  раз  получилось.  Темную  поверхность  озарили  разноцветные
вспышки, словно на маленьком ночном небе рождались и гибли звезды.
   Беспорядочные вспышки вскоре прекратились, и начало нарастать розовое
свечение, будто вслед за ночью в Купели наступило утро. Видение  на  миг
ослепило Владетеля, а когда он обрел способность видеть, розовое  сияние
сменила картинка.
   Свенельд видел торчащую на горизонте горную  цепь;  судя  по  снежным
шапкам - Северные горы. На их фоне помещалась, если судить по  зубцам  и
предполагаемым  размерам,  площадка  донжона.  У  одного  из  зубцов  на
невысокой скамейке сидел мужчина, и  ветер  играл  его  светлыми,  почти
белыми волосами. В руках блондин держал нечто вроде книги Свенельд видел
лишь самый край обложки, и прямо на его глазах он сменил цвет,  став  из
пронзительно-синего темно-фиолетовым
   Словно почувствовав взгляд, мужчина поднял  голову,  и  на  Владетеля
посмотрели  два  голубых  холодных,  словно  январское  небо,  глаза.  В
неожиданном испуге Свенельд  отшатнулся,  и  тотчас  видение  распалось.
Среди темноты Купели осталось лишь лицо, застывшее, словно на картине, и
угол книги, замершей в том положении, в каком Свенельд увидел ее.
   С глухим хлопком лицо превратилось в сияние, белое, чистое.  Световое
пятно полежало некоторое  время  на  поверхности  Купели,  как  блин  на
сковороде, а затем превратилось в четверостишие:
 
   С севера ветер холодный несет
   Метели свирепой копье.
   Алою кровью рожь нынче взойдет,
   Сталью взрастет жнивье.
 
   Когда Владетель прочитал  его,  строки  засияли  жемчужным  светом  и
растворились. Наступила очередь книги. Та тоже исчезла во вспышке света,
правда   разноцветной,   и   на   поверхности   Купели   явилось   новое
четверостишие:
 
   Древняя боль пробудилась опять,
   К сердцу приникла жестоко.
   "И магу недолго знаний алкать -
   Сгинет под тяжестью рока.
 
   Буквы расплылись,  и  Свенельд  ощутил  головокружение,  обычное  при
удачном обращении. Он поклонился Купели и зашагал в дом. И лишь у самого
входа вспомнил, где он видел это  узкое  лицо  и  когда  разговаривал  с
человеком  по  имени  Харальд.  С  молодым,  наглым  и  очень  непростым
человеком...
   И  вот  этот  наглый  и  непростой,  похоже,  реализовал  тот   самый
исключительный случай, о котором они тогда, в походном шатре,  говорили.
И сделал это с помощью чего-то очень древнего и непонятного.
   Свенельд вздохнул и закрыл за собой  дверь.  Предстоящий  год  обещал
быть очень неспокойным.
 
*** 
 
   Олав сидел в седле, как на иголках. Впервые за несколько лет пришлось
покинуть замок, и Владетель  чувствовал  себя  очень  неловко.  Открытое
пространство пугало, за каждым деревом мерещились  опасности.  Но  вести
войско должен только он, сюзерен всего Владения.
   Перед Олавом, который выбрал  для  обзора  достаточно  высокий  холм,
разворачивалось войско.  Восемь  тысяч  воинов,  объединенная  сила  без
малого двух третей Владения. Почти пять  десятков  родовитых  со  своими
отрядами, от флагов с гербами рябило в глазах. Но над всеми царило  одно
- огромное полотнище цвета майской листвы без каких-либо символов - флаг
Владетеля.
   Напротив - войско северного выскочки, над блистающими оружием  рядами
вьется снежно-белое знамя. Сразу  видно,  насколько  там  меньше  воинов
Лазутчики донесли о пяти тысячах. Но исход битвы сегодня решат не только
копья. Там, где сражаются Владетели, всегда задействована магия.
   Олав  рассеянно  тронул  седельную  сумку,  туго  набитую  различными
предметами, нужными для ритуалов. Вздохнул и спрыгнул с лошади.
   Поводья подхватил подскочивший слуга, быстро увел коня, и на  вершине
холма, поросшей короткой травой, остался только  Владетель.  Командовать
войском будут другие, его дело - магия.
   Тщательно, не торопясь, он нарисовал круг, диаметром саженей  в  пять
Круг - фигура универсальная и используется почти во  всех  ритуалах,  от
самых простых до таких, что длятся десятки дней.
   Закончив его,  провел  к  центру  двенадцать  концентрических  лучей.
Пространство меж ними украсил буквами Истинного Алфавита. Если бы другой
маг расшифровал фразу, составленную  из  значений  этих  знаков,  он  бы
понял, что круг предназначен, чтобы собирать и направлять небесную мощь.
   Рядом с основным кругом  Олав  нарисовал  второй,  больше  размерами.
Внутри него рисунок был столь сложен, что даже Владетель  с  его  цепкой
памятью несколько раз  сверялся  с  пергаментным  образцом,  прежде  чем
закончил. Этот чертеж, несмотря на его сложность, - запасной вариант. На
крайний случай.
   В центр этого круга Олав поместил большой кристалл горного  хрусталя,
приобретенный в свое время за немалую цену. Но о затратах  Владетель  не
жалел - с помощью кристалла открывать ворота в иные миры он мог  с  куда
большей  легкостью.  Периметр  большого  круга  украсили   девять   чаш,
наполненных петушиной кровью. Эти чаши,  взятые  когда-то  в  бою,  Олав
берег. Рисунок заклинания, нанесенный на них, позволял  сохранять  кровь
от сворачивания около суток. Багровую жидкость  привезли  в  специальном
сосуде, что сберегает багровую жидкость месяцами.
   Закончив приготовления, Владетель взял в руку жезл из дубовой  ветви,
украшенный орлиными перьями. Войска уже успели построиться для  боя,  но
начало его затягивалось; от отряда северян двинулось несколько человек в
одеждах герольдов.
   Не доехав до противника сотню  саженей,  они  остановились.  Взревели
трубы, и Олав прислушался. Дул легкий ветерок, донося запах  лошадей,  и
было слышно каждое слово словно говорили рядом.
   - Владетель Харальд не имеет вражды к  родовитым  и  простым  воинам,
здесь собравшимся! -  возвестил  герольд.  -  Оные  могут  принести  ему
вассальную присягу и уйти с поля без  боя!  Но  только  в  случае,  если
выдадут злодея, именуемого средь людей Олавом Любящим Темноту!
   По рядам  воинов  прошел  ропот.  Олав  же  вздрогнул,  услышав  свое
прозвище. В душе нарастал гнев: как он смеет, этот  выскочка!  С  трудом
сдержался. Чтобы успокоиться, пришлось даже на некоторое  время  закрыть
глаза, оставив вокруг лишь мягкое сияние магических рисунков  -  золотое
того, в котором он стоял, и темно-багровое - запасного.
   - Не бывать такому! - вскричал в ответ  герольд  войска  под  зеленым
знаменем. - Чтобы родовитые воины предали своего сеньора?!
   - Тогда - бой! - Вновь завыли трубы, и вражеский герольд  неторопливо
двинулся к своим.
   Олав поспешно изгнал посторонние мысли и принялся читать  заклинания.
С каждым произнесенным словом звуки вокруг отдалялись.  Ржание  лошадей,
людские крики, шелест ветра в траве - все исчезало в облаке  тишины.  Но
когда Владетель открыл глаза, то родился новый звук - грохот грома.
   Не  выше  чем  в  сотне  саженей,  над   холмом   клубилась   мрачная
темно-фиолетовая туча, соткавшаяся по воле мага из пустоты. Она ворчала,
и  время  от  времени  выбрасывала   огненные   языки   молний,   словно
облизываясь. Вокруг нее, да и по всему небу сияла незапятнанная  лазурь.
В обычное время на подобное чудо глазели  бы,  разинув  рты,  но  сейчас
смотреть было некогда - воины сходились.
   Звуки вернулись, и  Олав  услышал  мощную  поступь  сотен  копыт,  от
которой дрожала земля, а затем  яростный  удар,  смешанный  с  лязгом  и
криками. Два конных войска столкнулись, и грохот от их  сшибки  перекрыл
даже  рев  рукотворной  грозы  над  головой.  Владетель  не  смотрел  на
начавшуюся свалку, там пока все нормально, взгляд  его  был  прикован  к
тылам армии противника.  Где-то  там  готовит  свою  магию,  неизвестно,
насколько коварную, наглец по имени Харальд.
   Словно что-то кольнуло Олава в глаз. Краем зрения заметил серую тень,
взлетевшую над полем боя. Главный враг, оказывается, затаился в стороне,
в лесочке.
   С первого взгляда распознал Олав в огромном верете