сь нечисто. То самое чувство, что не раз
предупреждало его об опасности, сейчас просто вопило, умоляя хозяина бежать.
   Берг велел ему заткнуться и вытащил меч.
   Толкнув следующую дверь, он вжался в стену. Но ничего не произошло. Здесь
тоже было пусто. Стол, громадный комод времен основания города, легкий шорох
где-то сбоку...
   Он упал, и что-то гулко вжикнуло над головой. Послышался глухой  удар,  и
Теневой с холодком осознал, что в него стреляли  из  арбалета,  а  он  сумел
увернуться. Повезло.
   Выругался Харальд, и тут же дверь шкафа  распахнулась,  и  оттуда,  точно
гадюка из норы, бесшумно выскочил высокий воин. Светло-карие  глаза  на  его
лице горели яростью, в правой руке был меч, а в левой - длинный кинжал.
   По тому, как двигался воин,  Берг  понял,  что  справиться  с  ним  будет
непросто.
   - Держи того, который стрелял! - крикнул он, поспешно вскакивая.
   Мечи столкнулись, и тотчас зазвенела сталь где-то рядом  -  Харальд  тоже
вступил в бой. Похоже, что ожидавших в доме было всего  двое,  и  эта  мысль
немного порадовала Теневого.
   Больше радоваться было нечему.
   Противник его оказался силен и умел, и, кроме того, он вчера не пил пива.
Меч и кинжал мелькали с такой  скоростью,  что  иногда  сливались  в  единое
сверкающее колесо, и Бергу приходилось использовать все свое  умение,  чтобы
отражать атаки.
   Он вертелся, словно белка на ветке, и пот заливал глаза.  Во  рту  быстро
пересохло, язык натыкался на сухую шершавую поверхность, похожую  на  песок.
Ноги противно подкашивались, а в животе  поселилось  обессиливающее  мерзкое
подташнивание.
   "Эх, не надо было вчера пить! - мелькнула  мысль,  когда  острие  кинжала
пробило защиту, рукав на правом предплечье  оказался  разрезан,  а  по  руке
огненным бичом хлестнула боль. - Глядишь, и уделал бы этого наглеца..."
   Но рана помогла немного прийти в себя. Берг сам  перешел  в  наступление.
Сделал несколько обманных финтов и ударил острием в шею, понимая,  что  мало
кто может сравниться с ним в скорости.
   Раздался глухой лязг, и лезвие его отшвырнуло вверх. От удивления Теневой
запоздал с защитой и только чудом избежал того, чтобы его живот был вспорот.
Лезвие лишь скользнуло по боку, оставив неглубокую рану.
   Хрипя, точно загнанная лошадь, он вновь перешел к обороне.
   Двигаться было все труднее, ближе становилась перспектива первого в жизни
поражения.
   Спас положение Харальд. Что-то сверкнуло в воздухе, словно рыбка в  воде,
и противник Берга на миг отвлекся. Клинок его дернулся  в  сторону  и  отбил
метательный нож.
   Но секундного замешательства врага хватило  Бергу  для  атаки.  С  глухим
чмоканьем лезвие вошло в грудь кареглазого воина, из раны  хлынула  красная,
точно клюквенный сок, кровь.
   Воин зашатался и упал.
   Теневой, хватая воздух ртом, словно не дышал полгода, без  сил  опустился
на пол. Меч из ослабевшей руки, правда, не выпустил.
   В поле зрения появился Харальд.
   Лицо его уродовал свежий шрам. Лезвие соперника рассекло кожу  на  скуле,
оставив отметину, которая если и исчезнет, то очень не скоро.  Да,  не  быть
юноше больше красавцем...
   Кроме того, он слегка подволакивал ногу и постоянно морщился.
   - Зацепили? - спросил Берг.
   - Да, - ответил Харальд, разглядывая  убитого.  Лицо  хозяина  дома  было
мрачным, а на губах блуждала злая усмешка.
   - Давно я так не дрался. - Закряхтев,  Берг  попытался  подняться,  и,  к
собственному удивлению, это у него получилось. - Ты не  знаешь,  почему  эти
парни так тебя не любили?
   - Знаю, - мрачно  ответил  Харальд.  -  Это  воины  одного  из...  магов,
которого я.. устранил.
   - Ничего себе! - Рана на животе почти не чувствовалась, а вот та, что  на
руке, болела, да и рукав был весь заляпан кровью. - И скольких ты "устранил"
за последнее время?
   - Многих. - Харальд посмотрел на Берга. В глазах его, зеленых и холодных,
было что-то властное, от чего хотелось повалиться на колени...
   Теневой с трудом сдержал странное желание.
   - Тогда готовься к тому, что оставшиеся в живых объединятся против тебя!
   - И что они мне сделают? - В голосе Харальда звучала насмешка.  -  Нашлют
заклятие, приведут в Бабиль войска?
   - Наймут такого же, как и ты. И не одного!
   По лицу Харальда было видно,  что  подобная  мысль  не  приходила  ему  в
голову. Похоже, на его умственных способностях все еще  сказывалось  выпитое
вчера пиво.
 
*** 
 
   - Не могу же я просидеть здесь всю жизнь! - Харальд был зол и не  скрывал
этого.
   После схватки прошло семь дней, и Берг все это время не выпускал  хозяина
из собственного дома. Они заколотили заднюю дверь, через  которую  Асгрим  с
бровастым дружком проникли в здание,  и  даже  спали  по  очереди,  опасаясь
нападения.
   - Не можешь, - поскреб рыжую бороду Берг. На бесхитростном лице его  было
явное смущение. Они сидели на кухне, в самом теплом помещении,  и  от  очага
тянуло легким запахом гари.
   - Может, никто и не будет нападать на меня? Что, у Владетелей других  дел
нет, как за мной охотиться?
   - Ты для них - самая главная опасность. - Теневой вновь почесался. - Если
я правильно понимаю, те три Владетеля, которые  погибли  за  последний  год,
пали от твоей  руки.  И  остальные  если  не  вместе,  то  поодиночке  будут
стараться убить тебя.
   - Но не прямо же на улице Бабиля!
   - Кто знает, - пожал плечами Берг. - Есть много способов убийства, против
которых мы бессильны Сможешь ли ты распознать яд?
   - Но это не повод, чтобы сидеть здесь и трястись от ужаса!
   - Ладно, уговорил. - Рыжебородый мечник поднялся, слегка  скривившись  от
боли в правой руке. Харальд собственных шрамов почти не ощущал.  Они  зажили
очень быстро, и даже тот, что на лице, превратился  в  едва  заметную  белую
полоску.
   - Если ты думаешь, что не нуждаешься в моей помощи, - проговорил Теневой,
направляясь к двери, - тогда я буду в "Спившемся демоне". Поживу недельку, а
там, глядишь, какая работа появится. Ты заходи, если чего!
   - Обязательно, - ответил Харальд, вставая, чтобы проводить гостя.
 
*** 
 
   К ночи подморозило. Улицы, днем залитые водой, превратились  в  настоящий
каток. Земля блестела,  отражая  свет  звезд.  Это  красиво,  но  идти  было
неудобно.
   Харальд  перемещался  очень  осторожно.  Ноги  скользили,   то   и   дело
намереваясь разъехаться в стороны, и приходилось прилагать  немалые  усилия,
чтобы удержаться на льду.
   Он засиделся  допоздна  в  компании  наемников  и  очень  радовался,  что
отказался от выпивки. Плещись в животе хоть одна  кружка  пива  -  точно  не
избежал бы падения.
   За спиной раздался какой-то шорох. Словно кто-то быстро пробежал.
   Харальд  обернулся.  Улица,  светлой  лентой  тянущаяся  между  темнеющих
отвесными стенами домов, была пуста.
   "Крысы", - подумал  он  и  зашагал  дальше.  Но  непонятное  беспокойство
поселилось в сердце, засучило мохнатыми лапками. На ходу проверил, на  месте
ли ножи и хорошо ли вынимается из ножен меч.
   Все было в порядке.
   Теперь  он  шел  еще  медленнее,  стараясь  прислушиваться  к  тому,  что
происходит вокруг. Когда  свернул  на  улицу  Дырявых  Горшков,  вздохнул  с
облегчением. Еще сотня шагов - и он дома.
   Со стороны сточной канавы  тянуло  мощным  запахом  нечистот,  и  Харальд
поспешил пройти неприятно пахнущее место. За спиной вновь  зашуршало,  и  не
успел он дернуться, как что-то невесомое скользнуло по лбу, мелькнуло  перед
глазами. Шелковистое прикосновение к носу, жесткий рывок за шею...
   "Удавка!" - подумал Харальд, вскидывая руки.
   Но он опоздал. Брошенная  сзади  веревка  стягивала  горло,  не  позволяя
подсунуть под нее даже палец. Гортань судорожно пыталась  протолкнуть  через
себя воздух,  но  безуспешно.  Перед  глазами  постепенно  темнело,  подобно
огромному барабану, стучала в висках кровь...
   Затылка Харальда коснулась рука. Уперлась, усиливая натяжение.
   Раньше Харальд убивал  сам,  теперь  кто-то  пытался  лишить  жизни  его.
Осознав, что еще немного  -  и  все,  он  внезапно  ощутил  гнев.  Ноги  его
подогнулись, и земля ударила в колени, но он не обратил на это внимания.
   Точно огромный костер, в который бросили  связку  сухих  дров,  полыхнуло
бешенство в душе Харальда. Рванулось во все стороны, грозя пробить  телесную
оболочку, разорвать человека, превратить его в шар пламени...
   Сквозь гул крови пробился какой-то новый звук - кто-то  кричал,  тонко  и
пронзительно.
   И смертоносная петля на шее ослабела.
   Воздух водопадом ворвался в иссушенную грудь. Харальд закашлялся и  жадно
задышал, точно новорожденный. Перед глазами немного прояснилось, и  он  смог
встать. Растянутая удавка соскользнула и осталась лежать на  плечах  мертвой
змейкой.
   Ноги все еще тряслись, но ладонь крепко сжимала ребристую  рукоять  меча.
Холодный ветер обдувал лицо, помогая прийти в себя.
   По земле, покрытой ледяной коркой, катался человек  в  темной  облегающей
одежде. С губ его текла слюна, глаза были закрыты, а тело  изгибалось  самым
причудливым образом.
   Судорожно хрипя, он дернулся еще раз и замер.
   Опустившись на корточки, Харальд коснулся руки  убийцы.  Тот  был  мертв.
Кровь не билась в венах, и не было слышно дыхания. На  чисто  выбритом  лице
без особых примет застыло страдание.
   Харальду на миг показалось, что он где-то видел  этого  человека,  но  он
отбросил  дурацкую  мысль  и  поспешно  поднялся.  Душу   терзала   тревога,
приправленная изрядной толикой удивления. Отчего умер ловкий убийца?
   В то, что он скончался своей смертью, верилось с трудом.
 
*** 
 
   - Так сам и умер? -  Лицо  Берга  было  серьезным,  а  на  губах  замерла
недоверчивая усмешка. Он только  что  выслушал  рассказ  Харальда  о  ночном
нападении.
   - Да, - кивнул Харальд. - Я отнес труп к себе в дом и  осмотрел.  Никаких
повреждений. А сегодня с утра позвал лекаря. Плешивого старикашку с Собачьей
улицы.
   - Так он тебя страже сдаст! За  убийство!  -  уверенно  хмыкнул  Теневой.
Кружка с пивом, стоящая рядом с ним, была почти полной, и уже это говорило о
том, насколько рыжебородый мечник заинтересован разговором.
   - Нет, - покачал головой Харальд. - Не за что сдавать! Умер-то нападавший
не от  моей  руки.  А  за  молчание  дед  столько  получил,  сколько  своими
снадобьями и кровопусканием за два года не заработает.
   - И что он сказал? - Кто-то из проходящих мимо задел Берга локтем, и  тот
рявкнул:
   - Эй, осторожнее там!
   Они сидели  в  маленькой  таверне  около  рынка.  Люди  здесь  собирались
опасные, но Харальд осознанно привел приятеля сюда. В "Спившийся демон" идти
не хотелось.
   Теневому что-то ответили, не слишком  лестное,  и  Берг,  недолго  думая,
вскочил и двинул обидчику по  роже.  Тот  отчего-то  упал.  Возникла  легкая
суматоха, и только когда явившиеся вышибалы выкинули  несколько  человек  на
улицу (Теневого они трогать не стали, судя по  всему  его  знали  и  здесь),
удалось вернуться к разговору.
   - Так о чем мы? - изрек Берг, усаживаясь.
   - О том, что сказал лекарь. Осмотрев труп, старикан долго  тряс  головой,
жевал губами и размахивал руками. А когда мне удалось заставить его говорить
по-нормальному, он заявил, что скончался тот тип от поражения сердца. Словно
оно неожиданно перестало биться.
   - Такое разве бывает? - Теневой озадаченно почесал подбородок.
   - Лекарь сказал, что да, но обычно у старых людей. - Харальд нашел в себе
силы натянуто улыбнуться.
   - И что ты думаешь об этом?
   - Повезло. - Харальд ощупал шею, которая продолжала побаливать, а на коже
темнел кровоподтек от веревки. - Еще немного, и я бы умер.
   - А я вот что скажу! - Бородатый мечник подался вперед, голубые глаза его
смотрели твердо и сердито.  -  В  следующий  раз  тебе  так  не  повезет,  и
Владетели до тебя доберутся! Тебе надо уезжать из Бабиля. Скрыться на время.
   - Куда я поеду?
   - На востоке война. Родовитые и маги рвут друг у друга из рук  наследство
убитых Владетелей. Опытные бойцы там нужны...
   - Я не хочу воевать, - мрачно ответил Харальд. - В одиночку я много  чего
могу, а сражаться в строю не обучен.
   Теневой скривился.
   - Да это ерунда все! Сейчас нанимают кого угодно,  даже  сопливых  салаг,
которые едва поняли, с какого конца за меч берутся!  И  не  всем  приходится
сражаться в строю! Из тебя может выйти неплохой лазутчик. На коне ты  сидишь
отменно, лучшего следопыта я не знаю. Поедем со мной на восток.  За  полгода
войны можно неплохо заработать!
   - Это ты мне говоришь? - Харальд усмехнулся и покачал головой.
   - А... -  На  лице  Берга  появилось  озадаченное  выражение.  -  Ну  да,
конечно... Ты столько заработал, что до конца жизни хватит.
   Теневой завистливо вздохнул.
   - Хочешь, я отдам половину денег тебе? - Харальд  улыбнулся,  глядя,  как
округляются глаза собеседника. - Ведь ты все равно откажешься?
   - Конечно! - В голосе мечника слышался гнев. - Я не принимаю подачек!
   - Поэтому я не предлагаю тебе денег. А ты не зови меня воевать.  Я  устал
убивать. Пусть даже те, кого я лишил жизни, и не  снятся  мне  по  ночам,  -
Харальд почувствовал некоторое стеснение в  груди,  словно  ему  не  хватало
дыхания, - мне  хотелось  бы  отдохнуть.  Не  смотреть  на  то,  как  кто-то
перестает дышать из-за того, что мой меч застрял у него в горле...  -  И  он
твердо закончил:
   - Я поеду к Торгриму! Надеюсь,  он  не  откажется  взять  меня  в  личную
охрану!
   - Хорошая мысль, - одобрительно кивнул Берг.  -  Надеюсь,  что  там  тебе
полегчает!
   - И я, - очень серьезно проговорил Харальд.
 
*** 
 
   В это утро Харальд проснулся от холода. Разожженный с вечера костер давно
умер, от него остался только запах дыма. Всхрапывал в  стороне  стреноженный
на ночь конь, деловито цокала на дереве белка.
   Потянувшись, Харальд сел. Рыжий хвост мелькнул среди деревьев  -  зверек,
напуганный его движением, исчез.
   В седельных сумках отыскался слегка зачерствевший хлеб и кольцо  копченой
колбасы. Не тратя времени, Харальд вскочил в седло и, жуя, двинулся в  путь.
Колбаса была излишне нашпигована чесноком, но выбирать было не из чего.
   Апрель  распростерся  над  миром   блекло-голубым   небом,   с   которого
нестерпимым после зимнего полумрака светом бил  отлитый  из  самого  лучшего
золота фонарь солнца.
   Апрель, неистовый  весенний  месяц,  окончательно  убил  зиму  и  кое-где
превратил дороги  в  полосы  жидкой  коричневой  грязи,  по  которой  трудно
пробираться даже верхом.
   Сверху тянуло жаром, в то время как внизу было сыро и прохладно.
   Апрель.
   Харальд пробирался  на  север,  породистый  скакун  под  седлом  послушно
расплескивал искусно подкованными копытами воду в  лужах.  Ночевать  в  лесу
было холодно, но иногда приходилось.
   А вокруг собирала обильную дань война.
   Со времени смерти Владетеля Канута, которая случилась год назад,  здешние
земли так и не обрели нового правителя.  С  юга  и  востока  наступали  рати
других  Владетелей,  местные  родовитые  зубами  отстаивали   независимость,
несколько удачливых колдунов основали собственные маленькие государства,  не
получив при этом цвета и титула, а Торгрим  фон  Жахх  неутомимо  увеличивал
свои земли...
   Горели деревни и города, смрад пожарищ носился над землей.  Двигались  по
дорогам отряды  всадников,  с  проклятиями  ползла  пехота,  и  лязг  железа
смешивался с воплями умирающих.
   Война.
   Дорога виляла, словно пьяный сапожник, и за каждым поворотом  открывалось
одно и то же - ровные ряды серых стволов, меж которых лишь кое-где  мелькали
пушистые зеленые платья елей и сосен, - жирно отблескивающая полоса дороги.
   Монотонность пути убаюкивала, из-за этого он и  прозевал  засаду.  Что-то
зашуршало в ветвях слева от дороги,  свистнула  стрела.  При  первом  шорохе
Харальд начал падать с седла, поэтому смертоносный снаряд прошел выше,  чуть
обдав ветерком лицо.
   Радостно чмокнула грязь, принимая в себя тело.
   Спустя мгновение он был уже на ногах. Привычная тяжесть меча ощущалась  в
правой ладони, а кровь весенним паводком бушевала в жилах. Кто бы ни  напал,
он об этом скоро пожалеет!
   Конь с испуганным ржанием ускакал вперед,  а  Харальд  бросился  к  месту
засады.  Увернулся  еще  от  одной  стрелы,  и  тотчас   обожгло,   накатило
воспоминание: потешная кукла рубит голову "злому магу", а  тот  умирает  под
радостный хохот зевак...
   Он резко остановился, точно налетев на  невидимую  стену,  и  только  это
спасло его от очередного выстрела, который был сделан с упреждением.  Стрела
разочарованно присвистнула, уносясь на другую сторону дороги.
   "Хозяин я себе или нет? -  думал  Харальд,  прячась  за  белый  березовый
ствол. - Или я могу только убивать, уничтожать  всех,  кто  встает  на  моем
пути?" Дерево глухо загудело, приняв выстрел на себя.
   Резким рывком он бросился вперед. Под ногами хрустели сучья, и молотом по
наковальне билась в голове мысль: "Нет радости в смерти  других  существ,  и
даже те, кто напал на меня, достойны милосердия..."
   Мысль была странной,  непривычной,  но  додумать  ее  Харальд  не  успел,
поскольку вышел наконец на расстояние рукопашной. Крутясь в горниле схватки,
он только повторял про себя: "Не убивать, не убивать!"
   Их было  трое,  судя  по  одинаковому  вооружению  -  дезертиры.  Осколок
разбитого войска, дротик, ставший ненужным. На счастье Харальда, лук  у  них
был только один, да и тот явно охотничий, отнятый в какой-то деревне.
   На грязных лицах, заросших неопрятной  щетиной,  угрюмо  сверкали  полные
злобы глаза. Дезертиры размахивали мечами, точно крестьяне цепами  во  время
молотьбы, и были неуклюжи, будто стельные коровы.
   Харальд ударил, и только в последний момент сумел повернуть руку.  Лезвие
меча лишь слегка царапнуло противника, хотя должно было разрубить ему лицо.
   Он мог бы убить их в считанные минуты. Но  он  не  хотел  этого  и  всеми
силами сдерживал привыкшие бить без жалости руки.
   Харальд сражался  не  столько  с  дезертирами,  сколько  с  собой.  Битва
давалась тяжело. Он был, как никогда, неловок и один раз едва  не  пропустил
удар. Кончик меча царапнул ухо. По мочке потекло что-то  теплое,  и  в  такт
ударам сердца задергалась боль...
   Перед глазами потемнело, пробужденная болью  ярость,  точно  жидкость  из
кипящего котла, стремилась выплеснуться наружу.  Хрипя  и  обливаясь  потом,
Харальд поспешно отскочил на несколько шагов.
   Он боялся не сдержаться.
   Но противники поняли его  отступление  по-своему.  Радостно  гогоча,  они
бросились в атаку.
   Когда они достигли Харальда, тот сумел успокоиться. Он ждал их.
   Ужом скользнул за спину одному из пыхтящих противников и  ударил  его  по
затылку.  От  души.  Плашмя.  Сталь  шлема  отозвалась  гулким   звоном,   а
незадачливый разбойник молча упал вперед. Лицом в груду полусгнившей листвы.
   Второго постигла та же участь, а третий попытался бежать.
   Но был настигнут, сбит с ног и оглушен.
   Дезертиры лежали перед Харальдом, точно выловленные пескари, и  на  лицах
их было столько же разума, сколько у речных рыбешек. А он стоял и  не  знал,
что с ними делать.
   В конечном счете плюнул и ушел. Конь послушно прибежал на свист.  В  душе
недодержанным пивом бродила странная радость. Он смог, он  не  убил  их,  он
даже не пролил крови!
   Но продолжало дергать болью ухо, и кто-то тихо смеялся внутри.
   Харальду очень хотелось заглушить этот смех.
 
*** 
 
   Едва он выехал из леса, ветер донес запах пожара.  Впереди  лежало  голое
пока поле, за которым виднелась деревня. Судя по поднимающимся серым  клубам
дыма, горький смрад доносился оттуда.
   Первым побуждением Харальда было свернуть в сторону, объехать место,  где
недавно люди убивали людей.
   Он прислушался. Через поле доносился тонкий плач, похожий на  вой.  Звона
оружия и криков не было слышно.
   Харальд медленно двинулся вперед.
   Крайний дом сгорел полностью. От него осталась тол