нообразном существе
вихревика. Владетель поднял жезл,  и  в  ответ  на  этот  жест  из  тучи
пролился поток золотистого сияния. Прилип на мгновение к перьям на верху
жезла, и в тот же миг Олав швырнул молнию вперед.
   Раздался оглушительный грохот. Лошади разразились испуганным ржанием,
из леса с карканьем поднялась стая  ворон.  А  молния  ударила  прямо  в
верткое полупрозрачное тело. Вихревик попытался увернуться, но не успел.
Сияющий золотом пламень поглотил его и развеял, не оставив и следа.
   Олав  бросил  взгляд  на  битву  и   довольно   оскалился.   Сражение
продолжалось в том же ключе, и рано или поздно численный перевес даст  о
себе знать. Попытка противника изменить ход боя была отбита,  дав  повод
порадоваться.
   Из рощи, где укрылся пришелец с севера, вылетел отряд конницы, ударил
в  бок  войску  Олава,  что  непредусмотрительно  оголило  фланг.  Атака
получилась стремительной и эффективной. Падали кони, трещали  доспехи  и
кости воинов.
   Олав укоризненно покачал головой, вновь  воздел  жезл.  На  этот  раз
молния ударила не такая сильная, но  свое  дело  она  сделала.  С  холма
хорошо было слышно, как кричат охваченные пламенем люди, падая наземь  в
страшных муках Ветер донес до Владетеля запах горелой плоти.
   Небо украсил еще  один  вихревик,  гораздо  крупнее  предыдущего.  Со
скоростью урагана помчался он к Олаву, минуя поле боя. Владетель вскинул
жезл, туча заворчала, но пышущая жаром золотая стрела прошла мимо  цели,
поразив  воинов  обеих  сторон  там,  где  сеча  шла  наиболее  яростно.
Досталось и тем и другим. Словно  волны  от  брошенного  в  пруд  камня,
отпрянули выжившие от очерченного беспощадным пламенем круга. Бой на миг
прервался.
   А вихревик, словно копье бога, со свистом вонзился в лиловый бок тучи
и исчез в ее темной глубине.  Некоторое  время  она  висела  неподвижно,
бурча, словно  выставленный  на  обозрение  желудок  великана,  и  затем
лопнула. Распалась на тысячи черных лоскутков, что медленно растворились
в бирюзе неба. Но и вихревик не выжил.
   Бормоча  проклятия,  Олав  отшвырнул  жезл,   не   заботясь   о   его
сохранности. Гнев застил Владетелю разум. Враг посмел нанести контрудар!
Забыв о том, что воинских сил хватит,  чтобы  раздавить  претендента  на
свои  земли,  Олав  повернулся  к  большому  кругу  и  принялся   читать
заклинание.
   Багровое свечение чертежа усилилось, по линиям забегали  пурпурные  и
рыжие сполохи. Но вместо жара от  круга  шел  все  усиливающийся  холод,
словно там росла гора снега. Мороз легко  проницал  одежду  и  высасывал
тепло из тела. К моменту, когда Олав закончил вызов, он так замерз,  что
едва двигал губами.
   Владетель замолчал, и сияние разом потухло, словно светильник  задуло
ветром. Магический чертеж заполнила тьма, и  из  нее  шагнуло  на  свет,
точнее,  выпрыгнуло,  огромное  существо,  не  менее  тридцати   саженей
высотой. На морде демона, похожей на собачью, горели темно-желтым  огнем
три глаза, дополнительный -  на  лбу.  Тело  выходца  из  Нижнего  мира,
похожее  на  паучье,  покрывала  пепельно-серая  шерсть,   и   гротескно
смотрелся рядом с ней скорпионий хвост размером с огромную сосну.
   Архидемон  наклонился  к  магу  и  открыл  кошмарную  пасть,   словно
намереваясь  что-то  спросить.  Олава  обдало  зловонием,   похожим   на
болотное.
   - Туда! - заорал он, указывая в сторону поля, где, судя  по  лязгу  и
воплям, возобновилась битва. - Уничтожай тех, кто против меня!
   Желтые глаза  мигнули,  в  них  просияла  мрачная  радость,  и  демон
медленно начал подниматься. Уничтожать он явно был не прочь.
   Трехглазый успел сделать шаг, когда на противоположном краю  бранного
поля  появилось  существо,  по  размерам  выходцу  из  Нижнего  мира  не
уступающее.  Сияющее  серебром  создание,   похожее   на   человека,   с
колышущимися за спиной крыльями летучей мыши, но ослепительно белыми.  В
руках  исполин  держал  огромный  меч,  а  голубые,  как  бирюза,  глаза
светились мрачной жестокостью.
   - Архангел, - прошептал Олав в смятении. Неужели этот  Харальд  сумел
вызвать его?
   Демон на миг остановился, словно в нерешительности, а  затем  из  его
пасти донеслось шипение, которого не издать  всем  змеям  мира.  Мощное,
леденящее, оно звучало как вызов, да им, наверное, и было.
   Архангел понял все правильно. Он улыбнулся и устремился вперед.
   Исполины сшиблись в воздухе. Архидемон уклонился от удара сверкающего
меча и впился противнику в бок. Тот закричал  так  пронзительно,  что  у
Олава заложило уши.
   Бугрящиеся  мускулами  серебристые  руки   сомкнулись   на   загривке
трехглазого, раздался ужасный треск, и в тот же  миг  ударил  скорпионий
хвост. Острие, размером более копья, вонзилось архангелу в глаз.
   Гигантские фигуры, не разжимая объятий, начали крениться к земле. Оба
были мертвы, и тела их таяли,  теряли  плотность,  становясь  все  более
прозрачными. Убитые выходцы из иного мира вернулись к себе, так  что  на
землю не упало ничего.
   Олав издал  странный  хлюпающий  всхлип,  и  только  тут  понял,  как
измотан. Руки отказывались подниматься, ноги - ходить, лицо заливал пот,
а зрение временами начинало плыть.  Хотелось  забраться  в  какой-нибудь
тихий темный уголок и заснуть.
   Утешало лишь одно - что самозванец с севера наверняка чувствует  себя
не лучше. Магия никогда не дается просто, особенно в бою.
   Сражение  возобновилось,  и  некоторое  время   Владетель,   попросту
усевшись на землю, отдыхал, глядя, как  гибнут  воины.  Потом  взор  его
привлекло едва заметное синее сияние, что начало сочиться из  рощи,  где
укрылся главный враг.
   - Не-ет! - взвизгнул Олав, пытаясь встать. - Он не может, у  него  не
хватит сил!
   Остекленевшим взглядом он смотрел на водный поток, наделенный  весьма
выразительным лицом и идущий из рощи. Поток, вернее, водянец,  аккуратно
обтек войска под белым флагом и ринулся под ноги воинам Олава.
   Некоторое время ничего не происходило, а потом  запела  труба,  столь
громко и пронзительно, что Владетель аж вздрогнул. Воины Харальда начали
отходить, медленно и организованно. Но всадники под зеленым знаменем  не
могли их преследовать. Олав хорошо видел, как  барахтаются  в  возникшей
под но гами  трясине  лошади,  как  беспорядок  волнами  растекается  по
войску.
   Противник, почти разбитый, уходит, бежит! А он, Владетель, ничего  не
может поделать! Нет сил даже  на  простейшее  колдовство,  чтобы  помочь
воинам вырваться из болота и  добить  наглецов.  В  отчаянии  Олав  сжал
кулаки с такой силой, что ногти вонзились в  ладони,  и  зарычал.  Затем
опустился на землю и закрыл глаза.
   От размышлений очнулся в тот миг, когда кто-то кашлянул рядом.
   Подняв веки,  обнаружил  капитана  стражи  и  главного  полководца  -
родовитого фон Ирхана, хозяина больших земель на юго-западе Владения.
   - Что? - тихо спросил, почти прошептал Олав, вставая.
   - Болото исчезло, - ответил фон Ирхан мрачным голосом. - Но враг  уже
ушел далеко. Нам не догнать
   - Потери, - вступил капитан, - составили около полутора тысяч воинов.
   - Большие, - покачал головой Владетель.
   - Да, - кивнул военачальник, - Но  поле  боя  осталось  за  нами!  Мы
победили!
 
*** 
 
   - Мы победили! - огорошил Харальд военный совет, собравшийся  вечером
после  битвы.  На  мрачных  физиономиях  родовитых,  входящих  в   него,
обозначилось изумление.
   - Что? - не  выдержал  один.  -  Потеряли  тысячу  бойцов,  поле  боя
оставили врагу, и - победили?
   - Именно, - кивнул Харальд. - Главное - мы не разбиты в пух  и  прах,
чего ждало большинство из тех. кто сражался на  стороне  Олава!  Я  смог
противостоять магии Любящего Темноту и даже превзошел  ее!  Ведь  вы  не
будете этого отрицать?
   - Без вашей магии мы точно бы проиграли, господин, - подал голос  фон
Орни. - Глупо в этом сомневаться. Но все же в чем состоит наша победа, я
никак не пойму
   - А в том, - объяснял маг, улыбаясь родовитым, как умудренный  старец
малым детям, - что нас было меньше, и я считался  заведомо  слабейшим  в
магической схватке с Олавом. Но я не проиграл  и  большую  часть  войска
сохранил! И многие из владельцев замков, что  ранее  колебались,  решат,
что выгоднее иметь дело со мной! Наши силы будут возрастать, а  Олава  -
таять! Главное - не дать противнику захватить наши замки.  А  для  этого
предлагаю уклоняться от крупных сражений  и  нападать  на  обозы,  лишая
Олава возможности идти вперед,  не  уморив  армию  голодом.  Кто  желает
высказаться?
   Родовитые дружно зашумели, требуя слова.
 
*** 
 
   Олав рвал и метал. За месяц, что прошел со  дня  победоносной  битвы,
смутьяны  должны  были  быть  рассеяны  и  уничтожены.  Но  победа,  как
оказалось, мало что дала. Да, после нее удалось взять  несколько  замков
восставших родовитых, но замки эти никто не защищал. Они стояли  пустые,
и все ценное, включая запасы зерна и прочих продуктов, аккуратно вывезли
заранее.   Отряды   фуражиров,   направляемые   грабить   деревни,    не
возвращались, а  те,  что  возвращались,  приносили  дурные  вести,  что
крестьян  уже  кто-то  обобрал.  Обозы  подходили  нерегулярно,  на  них
постоянно нападали, и над войском замаячила  угроза  голода.  Из-за  нее
пришлось вернуться на юг.
 
*** 
 
   Харальд сидел на  высоком  стуле  с  красивой,  но  ужасно  неудобной
спинкой из резного дерева. Стул был установлен  на  дощатом  помосте  во
дворе замка Орни, а возвышение покрывал алый бархат.
   Одели Владетеля соответствующим образом: поверх всего  белая  накидка
без единого пятнышка. На голове шлем -  не  боевой,  парадный.  Рядом  с
Владетелем вассалы, разряжены - куда там павлинам. По периметру  помоста
- стражники в полном вооружении. Открыто  только  пространство  спереди:
запыленная серая трава  во  дворе  замка  и  мощные,  окованные  железом
ворота.
   Над головой, на высоком  шесте  -  флаг,  словно  из  лебяжьего  пуха
соткан, такой белый, что глаз режет.  Все  настолько  торжественно,  что
дыхнуть страшно. Но по-другому нельзя, не поймут.  Принимать  вассальную
клятву надлежит именно так, и даже те, кто присягнул Харальду  в  боевых
условиях, все равно вынуждены будут пройти через ритуал повторно.
   Сегодня  же  очередь  большой  группы  родовитых  с   юга.   Тактика,
предложенная более месяца назад, сработала, предположения - оправдались.
Вассалы  Олава,  почуяв,  что  довлеющая  сила  не  на  стороне  старого
Владетеля,  а  с  новым  можно  договориться  о  снижении  дани,   стали
перебегать к претенденту с севера.
   Взревели трубы,  напоминая  о  рассерженном  быке,  и  ворота  начали
отворяться. С гулом и скрежетом открылись во всю ширь, и  в  них  ступил
человек. Родовитый. Один, без свиты, с непокрытой головой, но в  панцире
и при мече. На тунике с гербовым рисунком -  что-то  синее  на  зеленом.
Очень странное сочетание. Осмотрелся и двинулся прямо к Харальду.
   Тяжелые сапоги прогрохотали  по  помосту,  и  плечистый  черноволосый
мужчина с роскошными усами преклонил колено.
   - Кто ты? - спросил Харальд согласно ритуалу, древнему и глупому,  но
чтимому среди родовитых. Первый вопрос пришел из тех времен, когда  люди
еще только заселяли эти земли и желающий стать вассалом мог  явиться  из
земель действительно незнакомых.
   - Еммор фон Нихан! - ответил усач четко. Владелец замка на востоке, у
самой Пьяной реки, как сказал Гисли.
   Отогнав надоедливые воспоминания, для  чего  потребовались  некоторые
усилия, Владетель задал второй вопрос:
   - Что ты хочешь?
   - Враги терзают мои земли, - Еммор говорил легко, напевно,  в  голосе
его чувствовались искренние нотки. - Слаб я, чтобы защитить их. Про твою
же мощь летит слава на сотни верст. Прими меня под свою руку, оборони от
грабителей, и буду я тебе верным слугой и помощником в мирное время и  в
ратном труде.
   - Ведома мне нужда твоя, - ответил Харальд важно, пытаясь  разглядеть
герб на груди черноволосого, - Отдай же мне свой меч в знак покорности!
   В  ладонь  легла  холодная  рукоятка,  украшенная   крупным   камнем,
странного золотисто-зеленого цвета. Харальд удивился, но, повертев меч в
руках, обнаружил возникающее  в  глубине  камушка  изображение  глаза  с
вертикальным зрачком. "Кошачий глаз! Редкий камень!" - пришла  мысль,  и
Владетель уже с большей симпатией посмотрел на Еммора.
   Взяв меч за лезвие, Харальд протянул его новому вассалу со словами:
   - Вручаю тебе оружие это в знак того, что отныне ты сможешь  обнажать
его  только  по  моему  приказу.  Взамен  же  я  дарую  тебе  защиту   и
покровительство. В любой нужде и горе обязуюсь помочь тебе и  от  врагов
защитить тебя.
   Усач почтительно  принял  меч,  поцеловал  его  и  спрятал  в  ножны.
Солнечный луч отразился от лезвия и  непочтительно  прыгнул  Харальду  в
глаза. Когда желтое сияние исчезло, Еммор уже стоял, и герб его оказался
прямо перед лицом Владетеля. На зеленом поле синий  цветок,  похожий  на
ромашку, растопырил лепестки.
   Вассал уже поклонился и отошел, а Харальд никак не мог понять, откуда
взялся такой герб. Во время обучения геральдике  наставники  никогда  не
упоминали о подобном...
   - Что-то не так? - К уху склонился все замечающий фон Орни.
   - Все в порядке, - вздохнул Харальд. - Давайте следующего.
   Прогудели трубы, возвестив появление очередного кандидата в  вассалы,
но Владетель все никак не  мог  отвлечься  от  странного  герба.  Провел
диалог со следующим родовитым, принял и вручил обратно меч,  а  сам  все
думал и не мог понять, чем его так поразил  герб,  пусть  даже  и  столь
странный?
   А когда понял,  то  изумился  тому,  как  раньше  этого  не  заметил.
Удивление вызвал не герб. В последние полгода человек по  имени  Харальд
вообще забыл, что на свете существуют цветы, имеется что-то помимо магии
и войны. Рисунок на тунике просто напомнил Владетелю, что думать в жизни
приходится не только о заклинаниях, замках и  оружии,  а  еще  о  многом
другом...
   Харальд криво ухмыльнулся, вызвав очевидную дрожь  у  стоящего  перед
ним хозяина замка, и пообещал себе выкроить время  для  отдыха.  "Устал,
вот и думается невесть что", - решил он, и беспокойство в душе  исчезло,
сменившись привычным холодком, спокойным и безопасным.
 
*** 
 
   Олав, сцепив зубы, пытался усидеть на спине лошади и, не  переставая,
про себя ругался.  Под  копытами  скакуна  проносилась  заросшая  лесная
дорога, ветви то и дело  норовили  зацепить  всадника  длинными  острыми
пальцами.
   Позади Владетеля скакала хмурая сотня личной охраны  -  все,  что  он
смог вывести сегодня с  поля  боя,  и  почти  все,  что  у  него  теперь
осталось. Вряд ли еще кто сможет выбраться из того убийственного  мешка,
что сумел измыслить коварный враг.
   Как такое могло случиться! Ведь всего  два  месяца  прошло  с  первой
битвы, когда под белым знаменем  самозванца  ходило  почти  в  два  раза
меньше воинов, чем у Олава! Вчера на большое поле у безымянной деревушки
Харальд привел почти  десять  тысяч  солдат!  И  сумел  одержать  полную
победу...
   Одна ветка таки ухитрилась хлестнуть Владетеля по лицу.  В  ответ  он
зарычал от боли и от все еще тлеющей в душе ярости.  Что  он  сделал  не
так?  Войска,  почти  не  уступающие  по  численности  противнику,  были
построены наилучшим образом. Опытные и умелые командиры вели их в бой! В
магии  наглец,  осмелившийся  назвать  себя  Владетелем,  тоже  не  имел
преимущества!
   Не иначе,  что  удача,  капризная  и  ветреная  девица,  отвернулась,
демонстрируя вместо симпатичного личика неизвестно что. И засада почти в
тылу,  не  замеченная  лазутчиками,  и   неожиданно   обнаружившийся   у
противника резерв как в воинах, так и в магии - все это ее рук дело!
   Когда  земля  вспучилась,  проросла  исполинскими  побегами,  отрезая
войску Олава пути к отступлению, то Владетель понял  -  сегодня  не  его
день, совсем не его. Сил не оставалось,  и  он  даже  не  стал  пытаться
прийти на помощь своим. Просто вскочил на коня и бросился в бегство...
   Скорее укрыться в собственном замке. Может, там, за толстыми стенами,
за глубоким рвом, удастся отсидеться и  выторговать  пристойные  условия
мира и сохранить себе жизнь, хотя  в  глубине  души  Олав  понимал,  что
победитель никогда не оставит в живых побежденного  мага.  Это  -  закон
выживания. Но надеяться Владетель не переставал; мысль о бегстве даже не
пришла б голову, Владетель не может жить в изгнании, без земли под своей
властью.
   Он оглянулся, но увидел лишь мрачные лица воинов и  лошадиные  морды.
Вновь повернулся вперед и пришпорил коня. Животное закричало от  боли  и
ускорило бег.
 
*** 
 
   - А  ведь  я  был  здесь,  -  произнес  Харальд  лениво,  разглядывая
открывшийся впереди замок.
   - Когда же, мой господин? - спросил услужливо Гисли.
   Он сидел на лошади рядом с Владетелем и вглядывался в укрепления.  Он
смотрел на них как воин, намеревающийся идти на штурм, в  то  время  как
Владетеля одолевали тени прошлого.
   - Давно, - ответил Харальд равнодушно и  зевнул.  Всколыхнувшие  душу
воспоминания исчезли, и отчего-то захотелось заглянуть в книгу. -  Скоро
ли подойдут войска?
   - К вечеру, - поспешно ответил фон Орни. - Катапульты подвезут завтра
или послезавтра. Дороги развезло из-за дождей.
   - Из-за дождей? - Харальд поглядел на небо, чистое,  словно  вымытое,
на одиноко ползущие по небу белые подушки облаков.
   - Да, - хмуро подтвердил Гисли, занимающий при Владетеле  почетное  и
выгодное положение первого вассала. Правда,  и  шишки  все  валились  на
него, но тут уж ничего не поделаешь.
   - Да, - повторно подтвердил он. - Дожди упорно идут  там,  где  тащат
катапульты. - Похоже,  что  этот,  который  в  замке,  все  же  сохранил
кое-какую мощь.
   Харальд кивнул. Наказывать фон Орни он не собирался,  даже  за  такое
откровенное вранье. Маг, сколь бы он  ни  был  могуч,  может  повелевать
стихиями лишь рядом с собой, в пределах видимости, так что все сказанное
о дождях - ложь. Но Владетель не злился. Днем раньше - днем позже, какая
разница? Все равно Олаву не отсидеться, даже в столь мощном замке.
   Само укрепление совершенно не изменилось. Та же вырубка, тот же  ров,
из которого доносится плеск. Те же мощные стены и знакомый зеленый  флаг
над  башней.  Словно  странный  квадратный  лист   исполинского   дерева
зацепился за верхушку донжона и висит, открытый всем ветрам.
   Замок не изменился, переменился сам Харальд. Тогда при виде замка  он
не ощутил ничего, теперь же  чувствовал,  почти  видел  защитную  магию,
окружающую  укрепление.  Олав  явно  наложил  на  него  нечто   подобное
заклинанию, которое Харальд использовал на своем замке,  только  гораздо
слабее. И теперь предстояло выяснить, как эту защиту сломать.
 
Глава 14 
 
   Магия - это изменение ситуаций и событий
   в соответствии с волей человека, невозможное
   при применении обычных методов.
   Антон Ла Вей
 
   Вязанки хвороста, которыми засыпали ров, трещали под ногами воинов, и
стремительно рос у самых стен замка лес осадных лестниц. Катапульты  уже
разломали одну башню, и хотя из осажденной твердыни  все  еще  доносился
горький аромат  кипящей  смолы,  Харальд  не  сомневался,  что  твердыня
Владетеля Олава будет взята. Именно сегодня.
   Сам Харальд на стены не лез. Потратил много сил,  взломав  магическую
защиту противника. Не  столь  мощная,  она  поражала  в  первую  очередь
изощренностью, небывалой сложностью. Олав строил ее долгие годы, надеясь
сделать замок неприступным,  и  не  погнушался  для  этого  использовать
человеческую кровь
   Именно от нее стены замка, если взглянуть на них магическим  зрением,
светились тускло-багровым светом. Сияли до  тех  пор,  пока  Харальд  не
нашел способ погасить их. И лишь после  этого  отдал  приказ  о  штурме.
Шесть дней его воины вязали лестницы, обложив замок так, чтобы и мышь не
проскочила. И вот теперь-их час.
   Похожие в панцирях на диков